7. Как далеко?.. (1/1)

Как далеко я могу зайти в своем Сне? Как далеко?.. Иногда мне кажется, я просто нарочно дурачусь, играю с тем, с чем играть нельзя, просто чтобы узнать – а что мне за это будет? Я слишком хорошо знаю, куда идти нельзя. И знаю, чего бы мне не хотелось видеть или испытать. Весь фокус в том, чтобы прийти туда, куда нельзя с надеждой: а вдруг удастся этого избежать? Ведь я – это я, почему со мной нельзя как-то по-другому, я ведь не как все?***Поэтому, когда я очередной раз прихожу на Станцию и понимаю, что ехать мне на этот раз уж точно никуда не хочется… Я слишком часто бываю здесь в Сне и уже слишком хорошо знаю, что здесь есть и что может быть в зависимости от времени суток, времени года, настроения и так далее… Сегодня здесь осень, ранняя, очень жаркая, и день уже клонится к закату, но солнце еще светит вовсю. Сегодня здесь как-то слишком много людей, ну не максимально много и, надеюсь, сегодня не придется брать поезд штурмом, как это часто бывает, но все равно многовато, и какие-то они все нервные. Я поднимаюсь на платформу и начинаю медленно прохаживаться взад-вперед, краем глаза наблюдая неуловимые изменения справа от себя, но ничего такого, что могло бы меня напугать или удивить здесь. Я же говорю, в Сне я бываю здесь слишком часто. Впору домик снимать. Я останавливаюсь на дальнем конце перрона и с тоской смотрю впереди себя, я знаю, что там должно быть. Смутно вспоминаются давние сны… Что я там видела. В Яви таких мест нет или просто мне не доводилось там бывать, в Яви там однообразные поля и станции на много километров вперед… Но здесь... Кажется... Кажется, туда очень долго идти. Или не очень долго? Мучительно размышляю. Сильно мешает твердое знание того, что я в Сне, если бы данная реальность стала моей реальностью хотя бы ненадолго, я бы не раздумывала, я бы твердо знала, что можно, а что нельзя. А теперь... Я вроде и понимаю, что туда далеко идти, но раз это Сон, то можно как-то схитрить и попасть туда ненадолго и главное быстро… Там очень хорошо. По сравнению с этим душным бестолковым днем так хорошо, что немыслимо. Там пасмурно и дождливо, листья уже облетели, и лежат у подножий потрескавшихся статуй. Там ничего интересного нет, старые полупустые дома, покосившиеся решетки, туман, вымершее пространство, но там покойно и хорошо, оттого, что я там никогда не была по-настоящему. Оттого, что там нет ничего, что мне нужно, что я там полностью чужая и ненужная также, что там у меня нет никаких дел, и что туда можно попасть только мимоходом, когда идешь куда-нибудь и никогда не задерживаешься там надолго. Именно поэтому мне так нравится там. Я даже помню конкретное место, белый старый дом с высоким крыльцом и решеткой, небольшой, одноэтажный, с зеленой крышей, стоящий на насыпи недалеко от железной дороги. Дом, которого, скорее всего, в Яви и не было никогда. И этим тоже привлекательно то место: оно принадлежит абсолютно лишь Сну, никаких лишних мешающих ассоциаций там нет. Никто знакомый туда не придет, и это тоже прекрасно. Там и собой быть необязательно. И вообще необязательно кем-то быть. Это место живет и дышит само по себе. Я совершенно точно хочу сейчас туда. И я там почти оказываюсь. На какой-то момент я совершенно отчетливо вижу вокруг себя знакомую насыпь, полупрозрачный туман, статую и листья, но лишь на момент. Все уходит и ускользает, и я снова на станции. Смотрю вперед с края перрона. Вижу знакомый пейзаж, но он другой без солнца и света, поздняя осень и блаженный туман. И мелкий сеющийся дождь, я уже ощущаю его привкус на губах. Я могу сделать шаг, спрыгнуть с перрона и пойти туда. Я буду идти очень долго, но, в конце концов, приду в то место. Возможно, очень долго. Целый день. И тогда я уже не умею назад... Назад – куда? Кажется, мне нужно вовремя. Кажется, у меня нет времени, чтобы потратить целый день на эту прогулку. Но ведь я бывала там раньше? Да, но тогда у меня было на это время. На выходные, возможно…А сейчас нет, сейчас мне некогда гулять, мне нужно ехать. Ехать, хотя мне больше всего хочется пойти вперед, но нельзя, потому что сегодня не выходной… Реальность сна неумолимо затягивает меня. Я отворачиваюсь от манящей осенней картины и возвращаюсь в увядающий, но все еще солнечный день. Я иду по перрону обратно и теперь уже, даже если я оглянусь, сзади будет все то же. Никакой осени уже.Я иду и понимаю, что поезд уже вот-вот придет, и мне совершенно необходимо на него сесть… А деньги у меня, кстати, есть? Нет. Я засовываю руки в крошечные карманчики брюк, заодно выясняю, что одета я в короткие брюки. Пожалуй, даже бриджи и маленький топ… И на том спасибо, иногда в Сне в самый неожиданный момент обнаруживаешь себя голой. Но денег нет. Ничего нет. Никакой сумки. Я снова разворачиваюсь и иду вдоль самого полотна. Может, попробовать проехать без денег? Нет, не выйдет. Это раньше можно было, а сейчас обязательно нарвешься на контролеров. Можно, конечно, придумать какую-нибудь историю. Или схитрить. Как-нибудь, в общем... Но ощущение все равно противное. Солнце уже клонится к закату. Обычно это время суток мне крайне нравится, но здесь свет такой неприятный, как от раскаленного золота, очень утомляет. Делаю очередной разворот и обнаруживаю, что у меня появилась спутница. Какая-то отвратная скандальная баба. Вроде и неприметная, намного ниже меня ростом, но отчаянно крикливая. Погруженная в свои мысли, я даже не сразу понимаю, что ей надо… Оказывается дело в моем плеере, только сейчас обнаруживаю, что он у меня есть. Старательно нажимаю на кнопки. Он не совсем мой, и слишком большой. Даже не разобраться сразу, где здесь что. Кажется, она приняла мой плеер за телефон, или просто они не понимают разницу между плеером и телефоном. Ее претензии сводятся к тому, что на станциях нельзя фотографировать, но во-первых, с чего она взяла, что я фотографирую, я ведь не направляла его ни на что, а во-вторых, что и фотографировать в этом захолустье? Рельсы? Высоковольтные провода? Хотя впереди меня снова все меняется, расплывается в свете, и очень возможно, если приглядеться, там можно увидеть что-то интересное, но мне интересно только поскорее отделаться от назойливой крикуньи. И вообще мне гораздо важнее сейчас – ну просто жизненно важно – разобраться с плеером. Хотя бы убедиться, что фотоаппарата в нем действительно нет, и можно ответить что-нибудь резкое. Стремясь отделаться от преследования, я спускаюсь с перрона и отхожу в сторону от него. И вдруг замечаю здесь что-то новое. Чего не было раньше. Там, где должен был стоять станционный домик, он и стоит, но он какой-то не такой. Это интересно, я, только проснувшись, пойму, насколько это интересно, но сейчас я даже не замечаю особо деталей. Он такой же, как был давно, очень давно, из темно-коричневых досок, только выглядит более новым, чем когда я его видела таким. И он окружен очень приятным садиком, никогда здесь такого не было. И дверь не с той стороны, причем это явно дверь в частный дом, с этаким живописным крылечком. Сад огорожен высокой проволочной сеткой. Я машинально надавливаю на нее, и часть сетки отходит, падает на траву в сад. Вообще-то лезть туда не следует, я очень хорошо это чувствую. Но сейчас меня интересует только плеер. А там, в саду намного проще с ним разобраться, чем на станции. Там сейчас позднее утро или день, безусловно, летний, нежаркий, и ветки вишневых кустов так заманчиво качаются. Если пролезть через сетку и лечь за кустами, меня никто не увидит. Ни с улицы, ни из дома. Что я и делаю.За кустами действительно уютно, и с плеером я разбираюсь моментально. Пока я это делаю, кажется, из дома кто-то выходит, но я, увлекшись плеером, не успеваю заметить, кто он, слишком быстро он проходит по дорожке и выходит из калитки. Наверно на станцию. Она по-прежнему здесь, рядом, хоть за июньским безмятежно-голубым небом ее сейчас не видно. Я лежу на траве, а позади меня, практически за моей спиной, ограда, но уже не сеточная, а из узких серых досок. Одна из них перекошена. Могу я пролезть в щель, если ее отодвинуть? Наверно могу. Через плечо не видно, что за ней. Свет из нее пугающе непрозрачный и холодный, как туман. Обычно такой свет меня пугает, но сегодня нет. Я сажусь, но чуть пригнувшись, чтобы меня по-прежнему не было видно. Срываю несколько бледно-желтых вишен с куста и отправляю их в рот, но они невкусные, хоть и сочные, твердо-кислые. Вдруг решаю, что все-таки стоит попробовать пролезть в дыру в изгороди.

Я сразу оказываюсь в очень интересном месте. Где-то под крыльцом. Наверно. По крайней мере, пол здесь земляной, а дощатый потолок настолько низко, что я даже сесть не могу. Опускаю за собой доску, не заботясь о том, что теперь она располагается горизонтально, а не вертикально, как за секунду до этого. Я нащупываю следующий вход. Сдвигаю в сторону не то крышку люка, не то фанерный ставень. Всего одно движение, и я из смутного промежутка окажусь уже в самом новом Сне. И первое что я произношу:- Как мне хотелось бы жить здесь!Здесь очень хорошо. Это дом, старый дом, заброшенный или полузаброшенный, деревянный и огромный, просто огромный. Я уже смутно догадываюсь, что это очередной лабиринт, но у меня почему-то нет желания куда-то бежать и что-то найти, как это обычно бывает в Сне в Лабиринтах. Комната совершенно пуста, окна во всю стену с двух сторон, дневного света так много, что он звенит в воздухе… Пыль поднимается от деревянного пола и кружится, здесь так просторно, но в то же время уютно, вот в таком вот очень старом, очень большом и очень пустом доме мне хотелось бы жить… Кошусь на щель, через которую я сюда влезла. Думаю. Возвращаюсь в нее снова, и снова я в том же чрезвычайно уютном подвальчике, и лаз назад никуда не делся, то есть при желании я снова могу вернуться в сад. Это так странно в Сне: двери обычно открываются лишь в одну сторону, по крайней мере, в Лабиринте, значит это не совсем Лабиринт, это что-то другое… Нечто, возможно, опасное, но мне от этого радостно. От ощущения самой опасности. Я снова возвращаюсь в светлую комнату, понимая, что на Станцию я могу вернуться в любой момент, и это даже скучновато.И я пускаюсь в одиссею по дому. Это мало чем отличается от обычного похода по Лабиринту, разве что пустые комнаты без мебели не кажутся мне однообразными. По причине своего уюта и крайней привлекательности для меня. Очень замечательный дом. Нормальных дверей здесь почти нет, в каждую приходится протискиваться подобным оригинальным способом, как я пришла сюда, но в этом тоже есть свое очарование.

Наконец я выхожу в комнату, которая, кажется, станет конечным пунктом моего путешествия. По крайней мере, в этом направлении. В ней только одна дверь, а напротив – окно. Она ничем не отличается от других кроме того, что здесь как-то слишком просто. Слишком светло. Только совсем нет солнца, свет за окном белый, как в слишком облачный день, и небо кажется совсем белым. За окном слышны голоса, я подхожу и чуть приоткрываю створку. Окно кажется большим… Но створки почему-то очень маленькие… И стекла странные, толстые, непрозрачные, даже непонятно, как через них может проникать свет. Странное стекло кажется зернистым, но на ощупь совсем гладкое. И цвет… Сиреневато-серый, поэтому и воздух в комнате кажется слегка сиреневым. А так все та же пустота, но уже не такая уютная, стены из бревен… Голоса за окном незнакомые.Мне совсем необязательно видеть тех, кто говорит, чтобы знать, какие они. Если я захочу, буду знать о них все - и внешность, и кто они, и о чем говорят… Но это не так интересно. Сейчас я понимаю отчетливо только то, что это их дом, и что говорят о чем-то таком, о чем никому знать нельзя. Скорее всего, это семья – одни женщины, что-то вроде семейки ?маленьких женщин?. Мне уже почти становится интересно. Я вполне могу ?шагнуть? и в этот Сон, если захочу. Оказаться вплотную к длинному деревянному столу, за которым они сидят, я уже почти вижу их, стоит лишь ?открыть? глаза еще раз, и проснутся уже в следующем Сне. Но если я решу, будет не так. Возможно, что-то случится, и меня заметят. Возможно, порыв ветра распахнет окно. Какой смысл покидать этот дом, если уже скоро конец? Я еще там, на Станции, предчувствовала это – скорое пробуждение, голоса и другие звуки из Яви, возможно, там у меня есть всего несколько минут, возможно, нет уже и их, в любом случае здесь мне стоит поторопить события... Ветра все нет, и я с силой бью по стеклу кулаком - оно вылетает (хотя, кажется, и не бьется), пустая створка громко хлопает о стену. Я отступаю. В глубь комнаты, меня, кажется, заметили, или нет, не знаю, в любом случае шум привлек их внимание, и они поднимутся посмотреть. Значит, есть повод бежать. Я совершенно точно знаю путь, как пробежать, пролезть. Проскользнуть и вернуться обратно на Станцию в исходную точку, я это и собираюсь сделать, я нутром чувствую, что путь назад пока прежний и абсолютно безопасен, это настолько большая редкость, что стоит ею воспользоваться... Но в последний момент, я иду все же не туда, а дальше, прямо, не сворачивая, и иду все дальше вглубь, словно проверяя, как далеко я смогу зайти, сколько успею, пока не проснусь или пока меня не догонят... Меня уже ищут, и во мне уже начинает звенеть азарт погони, когда тебя преследуют, и ты не уверен, что не догонят... Теперь дом уже походит на настоящий Лабиринт, комнаты мелькают так быстро, что не остаются в памяти, я уже бегу.Самый противный Сон - это когда знаешь, что это Сон и от этого делается так тупо и скучно, что поневоле начинаешь хулиганить…Я захлопываю за собой дверь и оглядываю очередную комнату, в которой я оказалась. Ничего особенного. Погоня уже близка, но даже намека на страх нет. Впереди еще одна дверь, я ныряю туда… Именно ныряю, каморка, где я оказываюсь, мгновенно съеживается до размеров коробки, и я чувствую себя Алисой в кроличьем домике. Сажусь на пол, дверь я все-таки успела за собой закрыть, и есть вероятность, что здесь меня не найдут… Прямо передо мной стеллаж с книгами, на одной из полок плотно прижатые друг к другу томики манги, я дергаю один из них, остальные тоже сыплются на пол. Я без особого интереса разглядываю обложку – ?Ранма?. Я так и не удосужилась это посмотреть или почитать. Может, заняться этим сейчас, тут наверняка есть все выпуски… Крошечное оконце сбоку от меня подернуто странного цвета сапфирной искрящейся дымкой. Такая дымка остается, если бы по комнате пролетела сапфирово-синяя бабочка, и пыльца осела с ее крыльев. Я даже вижу еще ее след в воздухе. Как по-японски будет бабочка? Я уже знаю, я слышу это слово воздухе, произносимое нараспев чьим-то печальным, тихим голосом… Кто-то чертит это слово на оконном стекле, оно проступает на фоне синей дымки, написанное то ли иероглифами, то ли латинскими буквами… Стены снова устремляются вверх, комната увеличивается до своего нормального размера, окно делается все выше и уже, скоро я уже не смогу в него выглянуть. Оно уже обыденно-серое. Я подхожу и, распахнув его, свешиваюсь вниз. ?Низ? очень-очень далеко, я еще не вижу и не знаю, что там… Скорее всего, городская улица, но трудно быть уверенной до конца. Скорее всего, здесь все-таки опасно. Да. Я еще не знаю, преследуют ли меня по-прежнему, но я в любой момент могу услышать шум за дверью. Если захочу. А захотеть стоит, потому что я скоро проснусь, и вполне можно поторопить события. По бокам от меня и подо мной стена абсолютно гладкая и серая, без других окон… А может, они и есть, если попробовать нащупать... Я могу спуститься, да, потому что здесь уже нельзя оставаться, как мне кажется... Наверно, нельзя. Во всяком случае, пора ускорить события. Я смогу спуститься, если захочу. Да. В конце концов, просто спрыгнуть. Мне ничего не будет, сколько раз я прыгала на полном ходу с поезда и ничего. Даже если и будет, то стоит узнать что именно. Или убедиться в том, что именно СО МНОЙ не будет, хотя я твердо знаю, что должно быть. В любом случае нужно идти вперед и дальше… Или прыгать. Но оставаться или оглядываться ни к чему. Потому что, это уже я почти точно уверена, там подо мной улица. И не так уж высоко. Кажется. Нет никакого смысла играть со сном, зная, что это сон, и помимо всего прочего это невероятно скучно… Поэтому единственный смысл – узнать хотя бы это. Потому что вряд ли я на самом деле смогу узнать здесь что-то кроме…… Как далеко я могу зайти? Как далеко?