Эпилог (1/1)

О, как я лгал когда-то, говоря: ?Моя любовь не может быть сильнее?. Не знал я, полным пламенем горя, Что я любить еще нежней умею.(У.Шекспир)Весна в Москве как-то незаметно стала летом. По утрам Тарабрина будили яркие солнечные лучи, проникавшие сквозь неплотно пригнанные деревянные жалюзи, и он просыпался, да ещё и с хорошим настроением, пусть даже и завалился в кровать пару часов тому назад, усталый, злой или не совсем трезвый. В прекрасном расположении духа он пребывал весь день, и все гадости человеческого существования отходили на задний план в ожидании грядущей свободы: скоро у Тимофея начинался отпуск.—?Ты чего такой тихий и задумчивый стал в последнее время? —?поинтересовалась Лера, сервируя стол к завтраку. —?И лицо такое… одухотворенное. Как у персонажей картин эпохи Ренессанса. Влюбился, что ли?—?Я? Влюбился? —?деланно ужаснулся Тарабрин и взял предложенное Лерой овсяное печенье. —?Через пару дней на родину уезжаю, вот и замер в предвкушении. Отдохну, наконец, от Москвы в культурной столице.—?Ну конечно,?— не преминула съязвить Лера. —?Куда уж Москве до Питера!—?Как до луны пешком,?— парировал Тимофей, и Лера довольно рассмеялась.Антоныч вышел из ванной, вытирая бритую голову полотенцем.—?Уроки-то хоть сделала? —?буркнул он для порядка.—?Папа! Ну ты ещё дневник у меня проверь,?— фыркнула Лера. —?И вообще, каникулы скоро! У тебя тоже отпуск, мы едем куда-то на этот раз? Да я даже на деревню согласна!Волков отмахнулся, сел за стол и протянулся за чашкой чая, но в этот момент зазвонил телефон.—?Волков. Понял. Буду.***Володю Винокурова Маша отпустила тотчас же, как разрешились все основные вопросы, а остальное она могла сделать и без его помощи. Он, конечно, поначалу заартачился, но напоминание о том, что у кого-то жена в роддоме и вот-вот подарит этому кому-то первенца, быстро заставило его вернуться в Питер.Маше оставалось только наведаться с визитом в РОВД, а затем с чувством выполненного долга можно было прогуляться по городу и отправиться в гостиницу, готовиться к отъезду.—?Маша? —?услышала она знакомый голос, выходя из кабинета начальника.Она обернулась, с трудом подавив желание броситься на шею Тарабрину, который, по всей видимости, тоже сдержался от подобного проявления чувств.—?Привет,?— она улыбнулась. —?Рада тебя видеть.Повисшее неловкое молчание нарушил появившийся из-за угла плотный, наголо бритый дядька с усами; моментально оценив обстановку, он протянул Маше руку?— она решительно ее пожала?— и, хлопнув по плечу Тимофея, скомандовал: ?Свободен!? Так, с одобрения майора Волкова, они и пошли гулять по вечерней Москве.…Неужели с момента их последней встречи прошло пять лет? Маша верила и не верила. Вот же он, её Тима, идет рядом, держит за руку и осторожно расспрашивает обо всем… Хотя почему он вдруг ?её Тима?, одернула себя Маша, пора бы избавиться от этого собственнического чувства. Поэтому она начала рассказывать о том, что пока сидела в декрете, за неё работала Женька, а теперь Женя адвокат; о том, что Костик отучился в первом классе и отказался идти во второй, третий и так далее; о том, что Злату долго не удавалось устроить в детский сад, и ребёнок практически жил у бабушки; а в общем, все как обычно: жизнь идёт своим чередом.Тимофей изредка задавал какие-то вопросы, смеялся, но Маше казалось, что он прогуливается с ней только из вежливости, наверняка у него были какие-то планы на вечер пятницы, а тут появилась она, и отказаться неловко, и беседовать не о чем.—?Ты проводишь меня до гостиницы? Тут недалеко. Мне уже собираться пора, через шесть часов уезжаю.***Конечно, прошло пять лет, теперь он Швецовой и вовсе не нужен. На любимой работе ценят, да и семейная жизнь наладилась: муж, дети… И пройтись с ним согласилась только из вежливости, кому как ему и не знать, как Маша изо всех сил пытается щадить чувства других, раня при этом ещё глубже, чем могла бы, поступай она иначе.***Маше очень хотелось пригласить Тимофея в свой номер, целоваться до помутнения сознания, без слов рассказать, как она скучала по нему все это время, но к счастью?— или к сожалению?— победил здравый смысл.—?Во сколько у тебя поезд?—?В час ночи.—?Я провожу.—?Если хочешь,?— Маша постаралась выглядеть равнодушной. —?Буду рада.И поднялась в номер одна.***Они сидели в зале ожидания и неловко молчали. Все нейтральные темы уже были исчерпаны, и оба боялись говорить о том, что их мучило, и когда объявили о прибытии нужного поезда, Маша с облегчением вздохнула.—?Спасибо тебе, Тима. Знаешь, я так рада, что повидалась с тобой. Мы так нехорошо расстались тогда… Я ведь даже не успела попросить прощения перед твоим отъездом, ты тогда просто исчез и все. Так что я прошу у тебя прощения сейчас, перед своим отъездом.—?Маша, господи, не говори глупостей! За что ты хотела просить у меня прощения? Ты?— самое лучшее, что было в моей жизни, и я всегда буду благодарен за то время, что ты провела со мной. Я был счастлив быть частью твоей жизни.Они подошли к вагону, и Тарабрин вдруг рассмеялся, вспомнив день своего отъезда из Питера, когда он так хотел хоть глазком увидеть Машу, что даже опоздал на поезд, проторчав у прокуратуры целый час, но так и не дождавшись её возвращения.—?Ты это серьезно? —?удивилась Маша, затем крепко обняла его и прошептала:?— Я тоже была счастлива.***Тимофей проснулся ещё до рассвета, приготовил кофе и смотрел с балкона, как над Москвой встаёт солнце, заливая город мягким золотисто-розовым светом. Первый день лета. Первый день отпуска.Надо съездить в Питер. Обязательно.