Часть четвертая (1/1)

Пусть нас в любви одна связует нить,Но в жизни горечь разная у нас.Она любовь не может изменить,Но у любви крадет за часом час(У.Шекспир)На Московском вокзале, как всегда, было многолюдно. Маша в который раз задумалась, что она, собственно, здесь делает, ведь Тарабрин совсем не просил его провожать, и если бы не Винокуров, она бы и не знала, что Тимофей уезжает сегодня.Маша шла сквозь толпу на перроне, ожидая, что вот-вот увидит знакомую высокую фигуру в чёрной кожаной куртке, и прокручивала в голове заранее заготовленные слова ?Прощай, жаль, что все так вышло, не держи на меня зла, будь счастлив?, потому что знала: если она не скажет этого, то просто-напросто расплачется и будет умолять остаться.Уже объявили посадку, но Тимофея она так и не нашла: то ли упустила в толпе, то ли Винокуров что-то напутал с датой отъезда?— неважно. Маша подождала, пока поезд тронется, проводила взглядом удаляющийся состав и решила, что так оно и лучше.***Шеф строго посмотрел на Машу, та смутилась, но продолжила излагать свою версию событий.—?Я понимаю, к чему вы ведете,?— прервал её Ковин. —?Нас же городская за это заживо съест!—?Не преувеличивайте, Виктор Иванович,?— поморщилась Маша.—?А я не преувеличиваю, Марья Сергеевна, я преуменьшаю! Кому как не вам знать, какие последствия бывают от подобных опрометчивых поступков!—?Зато, если все получится…—?Если!—?Виктор Иванович, мы осторожно…Ковин махнул рукой, и она быстро вышла из кабинета, пока шеф ее не остановил.***Горчаков задумался.—?Это у тебя по сценарию Карагаев тут же сознается, раскается и, посыпав голову пеплом, даст себя арестовать. А на деле? Маша, ну ты же не Женька, с неё ещё романтический глянец не слез, ты?— опытный сотрудник, зачем ввязываешься в эту авантюру? Или твоему организму срочно требуется доза адреналина? В твоём положении…—?Леша! —?возмущенно прикрикнула на друга Швецова. —?Ты ещё скажи, что у меня из-за гормонов мозги стали разжижаться! Просто мы с тобой перебрали абсолютно все варианты?— доказательств у нас нет и не будет. Нам этого уважаемого человека разрабатывать запретили, но нельзя же все так и оставить!—?Почему? —?удивился Леша. —?У тебя в практике не было подобных финалов расследования, что ли? Ещё один камень грузом на совесть ляжет, останется только надеяться на небесный суд…—?Знаешь, Леша… Чаще всего все эти угрозы от ?уважаемых и влиятельных? оказываются просто блефом, а мы на него ведемся. Я же чувствую, что нам не хватает всего лишь одного точного действия, и вся эта безобразная конструкция просто рухнет! Будем брать его на эпизоде!—?Маша, скажи честно, ты это так решила напоследок пошуметь? Может, ты из декрета и возвращаться не собираешься? Может, новую работу нашла?—?Дурак ты, Горчаков,?— вздохнула Маша.***Подтаявший снег за день смешался с грязью, а вечером застыл черно-серыми ледяными корками, которые мерзко хрустели под ногами. Северный ветер безжалостно продувал весеннее пальто и пытался сорвать с головы шляпу?— красивую, с большими полями, которую Маше на днях презентовала Альбина. Настроение соответствовало окружающей обстановке: никогда ещё она не чувствовала себя так одиноко. Маша со стоном поставила сумку с продуктами на скамейку, подышала на озябшие пальцы?— где же она потеряла перчатки, а? —?и свернула на тропинку, ведущую к дому.Воскресенье пролетело слишком быстро, Маша не успела сделать и трети запланированного, разве что постирать, наконец, замоченное с четверга бельё, прибрать игрушки и купить продуктов на следующую неделю. Еле заставив себя встать с кровати в половине двенадцатого, она ещё пару часов просидела на кухне с кружкой чая и каким-то толстым глянцевым журналом, но потом совесть победила лень.Разгребая бардак в комнате, Маша вспоминала вчерашний вечер в ресторане. Сдержав слово, данное Альбине, она-таки уговорила себя и поехала развлечься в новое модное заведение. Там их уже ждали их кавалеры: новый перспективный приятель Альбины, некий Серж, и… Филонов. Надо было отдать должное коллеге: он и глазом не моргнул, когда Альбина их знакомила, и весь вечер достойно ухаживал за Машей.Потом он предложил подвезти её до дома, и они долго целовались, сидя в его серебристом ?Крайслере?, а затем и в парадной, у дверей её квартиры; Маша логично предложила выпить кофе, но Филонов все же ретировался.—?Ну и как тебе Николай? —?поинтересовалась Альбина, позвонив вечером, когда Маша, решив, что на сегодня уже хватит заниматься домашним хозяйством, лежала на диване и смотрела по телевизору какую-то слезливую мелодраму.—?Ничего так,?— осторожно ответила она.—?У тебя ночевал?—?Аля! —?возмутилась Маша.—?А что такого? —?рассмеялась в трубку подруга. —?Я заметила, что Коленька на тебя так смотрел, даже глаз отвести не мог! Неужели ничего не было?—?Ничего,?— подтвердила Маша. —?Кстати, откуда твой Серж его знает?—?Кажется, он говорил, что Николай?— хороший друг его знакомого… Профессора какого-то.***Утро понедельника было отвратительным. Тимофей уронил и по-видимому сломал очередной дешёвый китайский будильник, сжег яичницу, пролил кофе на новые брюки, поэтому пришлось доставать из стирки старые?— откуда тут взяться хорошему настроению? К тому же, прибыв на службу, он узнал, что его откомандировали к Швецовой.Машу он видеть не хотел… Нет, хотел, конечно, просто он уже заранее представлял, как тяжело ему будет с ней даже просто разговаривать, не то что работать бок о бок несколько дней, а то и недель. С тяжёлым сердцем Тарабрин добрел до здания районной прокуратуры, выяснил у Зои, что Швецова у себя и постучав, решительно распахнул дверь: она была открыта.Лучше бы Маша закрыла кабинет на ключ… Тимофей, конечно, не ожидал, что увидит свою любимую женщину сидящей на коленях следователя городской прокуратуры Николая Филонова, и не просто сидящей, а слившейся с ним в страстном поцелуе.Тарабрин поначалу отшатнулся, но потом взял себя в руки и постучал кулаком по двери.—?Марья Сергеевна, здравствуйте! Извините, что прерываю, но меня отправили к вам и…Маша не спеша встала, поправила блузку, а Филонов, чертыхнувшись, вскочил и стремительно вышел из кабинета.—?Что интересного вы мне сообщите, капитан Тарабрин? —?Маша, как ни в чем ни бывало, достала из сейфа несколько папок и разложила их на столе.—?Я, как вы знаете, к вам по делу…Она тут же прижала палец к губам и указала на дверь. Тимофей выглянул в коридор, убедился, что там пусто и, повернув ключ в замке, подошёл к Маше, мгновенно сообразив, что от него требуется.***Маша закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Надо продумать все до мелочей, иначе весь их труд насмарку. Она надеялась, что её интерес к делу Кати Сорокиной останется незамеченным, по крайней мере, пока Филонов занят ею самой. Хотя, надо признаться, данный способ отвлечения внимания был очень даже приятным, и насколько она могла судить по реакции Николая, он вряд ли догадался, от чего его отвлекают. Конечно, существовала большая вероятность, что и он ломает комедию, как в случае с Женькой, но Маша привыкла доверять своим ощущениям: Филонову явно было сейчас не до злоупотребления полномочиями в отношении дел, находящихся у нее в производстве.Теперь Маша была уверена в том, что все проблемы, возникшие в ходе следствия, можно устранить, просто не предоставляя Карагаеву причин обращаться к Филонову за помощью. Ладно, дело Лили Лайтинен у неё отобрали, но материала остальных вполне достаточно, чтобы ?профессор? не смог отвертеться. А то, что Филонов открыто мешать следствию не будет, Маша не сомневалась. Подумать только, она уже успела усмотреть в происходящем мировой заговор… Правильно Горчаков обозвал её параноиком! Хотя недооценить серьезность ситуации было бы хуже.***Для соблюдения конспирации Маша притащила Тарабрина в кабинет к Горчакову и рассказала им все, что задумала. За что, конечно, была обругана самыми последними словами, но бросать все на полпути отказалась.—?Швецова,?— Леша попытался придать голосу строгое звучание, дабы однокурсница и подруга и думать забыла о своём рискованным предприятии. —?Маша! Что это за игры в Мата Хари? В твоем-то… —?Он запнулся, вспомнив, что о своей беременности Маша просила не болтать. —?В твоем-то возрасте! Опытный следователь, называется! Пепел Клааса стучит в твоё сердце, что ли?Маша вздохнула.—?Леша, ты бы потише разговаривал…—?А Филонов твой уехал, я в окно видел, как он в свою крутую тачку сел и умчался. Так что можно не опасаться утечки информации. Ты же уверена, что все твои проблемы от того, что Карагаев уговорил нашего перспективного Коленьку понаблюдать, дабы в нашей районной прокуратуре не творился беспредел? А ведь до этого, Тима, наша Маша была уверена, что мы тут все против неё. И ты, и Женька, и Володя!Тарабрин ошеломленно уставился на смутившуюся Машу: так вот в чем дело! Вот почему она решила порвать с ним! Черт! Ну и пойми, что творится в голове у Швецовой…***Женька всех удивила, а особенно?— Машу. Оказывается, раскрыть похищение дела стало для неё первостепенной задачей, а к выводам она пришла практически тем же, что и Швецова, с той лишь разницей, что решила избегать общения с Филоновым. Она также заинтересовалась ранимым кандидатом филологических наук и его хорошими отношениями с городской прокуратурой.—?Сколько же тумана можно напустить, а потом под его покровом вершить свои тёмные делишки, полагая себя, ни много ни мало, ?имеющим право?! —?негодовала Евгения Анатольевна, мгновенно выросшая в глазах собеседников как специалист. Ей, как и Маше, тоже пришло в голову, что дело Кругловых как-то связано с убийством студентки, и она предположила, что у Нади Кругловой (или у её мужа) и Лилии Лайтинен должны быть точки соприкосновения, и не ошиблась. Как-то в разговоре с мамой Лили, Викторией Михайловной, речь зашла о преподавателях университета, и Женя пожаловалась ей, что со всеми этими профессорами, докторами и кандидатами совершенно невозможно нормально общаться, потому что они смотрят на тебя сверху вниз, когда узнают, что ты ещё не следователь, а стажёр. Мол, пока нет диплома?— ты никто и спрашивать о чем-то, а тем более об убийстве в стенах их университета, ты не имеешь права. Виктория согласилась и неожиданно вспомнила, что там работает её бывший одноклассник, Антон Карагаев, отличавшийся ещё в школе заносчивым поведением и высокомерием. Женю это обстоятельство заинтересовало, и она спросила, якобы из вежливости, какую школу та окончила. В результате Жене продемонстрировали альбом со школьными фотографиями и перечислили всех тех, кто учился вместе с мамой Лили и Антоном Павловичем. Собрав имеющуюся информацию, Женя, как оказалось?— параллельно с Машей, занялась поисками этих самых одноклассников, и выяснила, что в том же классе училась мама трагически погибшей Нади Кругловой, а также мама без вести пропавшей в позапрошлом году Кати Сорокиной. Сопоставив имеющиеся факты и даты, оба следователя, независимо друг от друга, пришли к выводу, что все линии сходятся на персоне Карагаева.Что же произошло четырнадцатого ноября в жизни Антона Павловича, и как это произошедшее связано с его одноклассниками, по крайней мере, тремя из них?—?Никто не помнит, я опросила всех,?— грустно сказала Маша. —?Может быть, какая-то детская ссора так на него подействовала, мало ли, люди и за почудившийся косой взгляд убить могут. За одноклассницами он не ухаживал, на дни рождения не приглашал, одноклассники его не били… Я с классным руководителем беседовала, она, конечно, гораздо больше остальных рассказала, но тоже ничего такого значимого не вспомнила.—?Ну тогда он нам сам расскажет,?— Тимофей озвучил мысль каждого присутствующего. —?Ждать следующего 14 ноября мы не можем, да и будет ли что? Вдруг у него список, и он закончился? Будем провоцировать?***Провоцировать Карагаева не пришлось, потому как список у него действительно закончился, о чем он подробно рассказал в предсмертной… явно не записке, потому как оставленный им труд тянул на диссертацию. В этой работе Антона Павловича было и введение, и содержание, часть теоретическая и часть практическая, а также заключение и список использованной литературы. И называлось все это великолепие, ни много ни мало, ?Дискредитация правоохранительных органов как эмпирический метод исследования?.—?Тварь,?— процедил сквозь зубы Володя Винокуров, глядя на лежащее в кровати тело, напичканное димедролом. —?Что ж он не захотел работу ФСИН поизучать? На монографию бы хватило!***Материалы, конечно же, потом изъяла городская прокуратура, но Маша успела пролистать ?практическую часть?, чтобы убедиться в правдивости собственных умозаключений.—?Знаешь, Тима,?— устало сказала она, сидя спустя пару недель в кафе, куда он вытащил её в обеденный перерыв,?— я теперь этот случай просто забыть не смогу. Вот так собственноручно расправиться с людьми, в том и числе и с ребёнком?— просто ради подтверждения собственных теоретических выкладок? Зачем? У меня в голове не укладывается… Выбирал жертву, втирался ей в доверие, разрабатывал план убийств! Характеристики подробные писал! Да ещё и цирк этот потом, с доследованием… Как так можно?—?А Филонов, оказывается, написал рапорт об увольнении,?— вспомнил Тарабрин. —?Женька говорит, в коллегию адвокатов заявление подал.—?Он и меня звал,?— сообщила Маша и нервно рассмеялась. —?Отстал только после того, как я ему сказала, что жду ребёнка и развожусь с мужем. Наверное, испугался, что я нашла в его лице нового кандидата в супруги.—?Маша…Она покачала головой.—?Тима, прости. Я не могу так с тобой поступать…. Если бы все было просто и понятно…—?В любви? —?Тарабрин пожал плечами. —?Это утопия.***Днём было хмуро, серо и сыро, но терпимо, однако вечером погода окончательно испортилась. ?Опять ноги промокнут,?— раздраженно подумала Маша. —?Когда же я себе нормальные сапоги куплю?? Она надела пальто, покрутилась перед зеркалом: фигура, конечно, уже заметно округлилась, но одежда пока ещё была впору.За окном зашумели потоки воды: мелкий моросящий дождь перешёл в ливень, и Маша поняла, что ей придётся или вызывать такси, или переждать, пока разгулявшаяся стихия немного поутихнет; а ведь ещё надо обязательно заскочить в булочную и за молоком. Ну что за напасть!Маша обреченно спустилась в вестибюль и с огромным удивлением обнаружила там Костика и Андрея.—?А мы за тобой,?— объявил сын. —?Соскучились очень. Поедем с нами? Такси ждёт.—?Поедешь с нами? —?тихо спросил Андрей. —?Домой…