Часть 8. Аукцион-импровизация (1/1)
В подвале НИИЧАВО, где располагался виварий Альфреда, было до неприличия тихо. Разве что сам надзиратель вивария, пожилой реабилитированный вурдалак, слегка гремел чайником. Увидев появившихся магистров, Альфред только осклабился в улыбке:— Давно у меня столько народу не бывало... Здравствуйте, товарищи.— Альфред, приветствую, — вежливо ответил за всех Роман Ойра-Ойра. — Мы тебя особо не побеспокоим, но ходят слухи, что у вас тут какой-то белый артефакт пролетал.— Ах, эта длинная белая штука? Я сразу понял, что с ней что-то не то. Поэтому предоставил её своей судьбе. Разве что Котт знает про эту вещь, он за ней с особым любопытством наблюдал.Судя по тому, что вурдалак чайник не прятал, можно было спокойно предполагать, что на этот раз, вопреки всем слухам, Альфред пил обыкновенный чёрный чай. Он с удовольствием допил свой стакан и произнёс необыкновенно бодрым голосом:— За мной, товарищи. Сейчас спросим...И возглавил процессию, оставив остальных мысленно гадать в процессе хождения мимо клеток с мифическими существами, каким же эффектом может обладать чай при воздействии на пожилых вурдалаков. Иного объяснения, почему все шли за Альфредом в молчании, представить было невозможно.Остановившись рядом с решёткой гекатонхейров, Альфред позвал:— Котт, мальчик мой! Оторвись на секунду от игры, ты нам очень нужен.Сторукий великан неохотно оторвался от карт, в которые он играл со своими товарищами — Гиесом и Бриареем, аккуратно сложил свою стопку рубашками вверх, и, рыкнув по-эллински: ?Не трогать, я ещё вернусь к игре!?, тяжёлой поступью подошёл к решётке. Та голова, которая говорила по-русски, пробасила:— О чём печалимся, товарищ надзиратель? Ещё чайку поставить?Часть Коттовских голов при этом громогласно хохотнула.— Я оценил твою шутку, мой мальчик. Вот товарищи, — Альфред покосился на магистров, — желают знать судьбу той длинной белой штуки, за которой ты так жадно следил на днях.— Альфред, разве я оракул? — проворчала русскоязычная голова Котта. Все остальные сорок девять голов одобрительно закивали. — Впрочем, я могу сказать вам об её судьбе, поскольку каким-то образом она держит со мной связь. Ваша белая штука находится сейчас вблизи комнат Великих Магистров и является предметом аукциона...— Что?! — выдохнул хор магистров. Понять их можно было, поскольку сделки такого рода никогда не проводились в институте без ведома директора, Януса Полуэктовича.— Мы пропали, — резюмировал Брыль. — Мантия ни в коем случае не должна являться предметом каких-либо торгов...Договорить Фома не успел, поскольку внезапно засветилось зеркало Коврова, которое он предусмотрительно захватил с собой.— Это Алёна! Я отвечу, — сказал он.— Пожалуйста, — усмехнулся в ответ Альфред. — Магическая связь тут спокойно работает, невзирая на то, что тут подвалы.В знак того, что он говорит правду, раздался одобрительный рык эллинских голов Котта.Ковров уставился в зеркало:— Алёна, это ты? Что у вас там происходит?— Мальчики, я хочу вас предупредить. Мне только что стало известно, что Аполлон Митрофанович зачем-то ушёл из института. Камнеедов мне сказал, — пришлось, конечно, повозиться с ним, — что он трансгрессировал в НИИЧАВО...Магистры недоумённо переглянулись, но дело принимало серьёзный оборот. Мантия, аукцион, Сатанеев — детали складывались в не самую приятную картину.Первым опомнился Роман Ойра-Ойра:— Нам всем немедленно нужно добраться до комнат Хунты и Киврина! Сейчас мы это сделаем. Алёна, я могу посоветовать только одно — без вмешательства Киры Анатольевны это дело точно прогорит. Нужно её личное присутствие.— Конечно, мы так и сделаем, — улыбнулась рыжая. Зеркало Коврова приняло обычный вид — в нём отражалось озадаченное лицо Виктора. Магистр поднял голову и произнёс:— Роман, мы готовы.Белый дым заполнил коридор вивария. Альфред удовлетворённо хмыкнул и пошёл к себе в комнату. За спиной надзирателя гекатонхейры вовсю резались в карты. Судя по удовлетворительному рыку, Котт побеждал.***До прихода директора НИИЧАВО оставались считанные шаги, когда из темноты послышался голос:— Ну наконец-то, успел! Господа, прошу отдать мне мантию.— А кто Вы такой, чтобы требовать эту вещь у нас? И с чего Вы взяли, что вот эта вещь — мантия? — недовольно вопросил Кристобаль Хунта, крепко сжимавший в руках длинную прозрачную ткань.— Да потому что это мантия и есть. Ну, отдавайте скорее, — нетерпеливо сказал всё тот же голос.— Минуточку! — прогремел Камноедов. — На территории НИИЧАВО действуют наши административные законы. Которые, в частности, утверждают, что выдача магических артефактов может производиться только после специального разбирательства, которое обязано проводиться в строгом присутствии директора нашего учреждения.— Н-ну, з-за эт'м д-дело н-не с-станет, М-модест М-матвеевич, — пробасил Фёдор Симеонович. Правоту Киврина подтвердил ровный, хорошо поставленный голос:— О чём спорим, товарищи магистры? Похоже, у вас тут магический артефакт завёлся?Второй голос более добродушным тоном произнёс:— Впрочем, и так всё понятно. Товарищи магистры, мы сейчас устроим аукцион по этому поводу. И я предлагаю пройти в комнату Фёдора Симеоновича, она достаточно просторная для этого дела...У-Янус не успел договорить, потому что его прервал внезапно образовавшийся белый дым. Все закашлялись. Из дыма показались фигуры магистров НУИНУ и НИИЧАВО во главе с Романом Ойрой-Ойрой.— Это ещё что такое? — почему-то с испанским акцентом пробормотал Хунта.— Модест Матвеевич, очень хорошо, что Вы здесь оказались! — заявил смуглый математик. — Могу заявить в Вашем присутствии, что этот артефакт не может выставляться на аукцион, потому что он принадлежит совершенно другому институту, а именно — НУИНУ АН СССР.Камноедов аж налился краской:— Так что, получается, это следует классифицировать как кражу?!— Погодите, товарищи! — вмешался выступивший из темноты Сатанеев. — Предлагаю решить всё мирным путём. Мы заплатим вам стоимость этого артефакта и...Замдиректора НУИНУ прервал возмущённый гомон. Все кричали, кто во что горазд. Лишь оба Януса смотрели на всё это с загадочной улыбкой. Наконец, А-Янус был вынужден вмешаться:— Товарищи, я всё-таки предлагаю, чтобы вы говорили по одному. Не возражаете?Гвалт затих, как по волшебству. Тут же осветились все коридоры.— Это очень своевременное предложение, коллега, — мягко заметила Кира Анатольевна Шемаханская, выступая из очередной порции белого дыма. За ней следовала Алёна Санина. — Прошу прощения за беспокойство и вторжение на Вашу территорию, но дело таково, что требует моего личного присутствия. Этот артефакт — мантия, и принадлежит она мне. Не знаю, что вы собирались с ней вытворять, но я хочу попросить вернуть её, так как без неё мы не сможем встретить Новый Год.— В таком случае, коллега, мы все вместе должны разобраться в этой истории, — ответил А-Янус. — Предлагаю всем пройти в комнату Фёдора Симеоновича, вы ведь не против будете?— Эт' ч-честь д-для меня, Янус Полуэктович! — добродушно пробасил Киврин. — Товарищи, за мной!Он вместе с Хунтой двинулся вперёд. За ним — трое директоров, потом все магистры. Сатанеева поместили посередине.— Чтоб сбежать не вздумал, — мстительно проговорил Ковров. — Я и не мечтал, что на него наконец-то управа найдётся.— Однако, становится всё интереснее, — откликнулся Брыль.— Я не мог предположить, что Камноедов вмешается, — покачал головой Ойра-Ойра. — Но сейчас он скорее гарант безопасности, чем противник.Все вошли в просторную комнату Киврина и начали располагаться по местам. Киврин угощал гостей огурцами и эликсиром Блаженства, Хунта что-то бурчал под нос по-испански, но не препятствовал. Испанец так же умирал от любопытства, как и все остальные в этой комнате...