Часть 7. Дуэль — наш смысл жизни! (1/1)
В этот же самый день в НИИЧАВО происходили не менее интересные события. Утро в институте началось с того, что из-за стен кабинета Фёдора Симеоновича Киврина раздавались бешеные выкрики, звон шпаг и ругательства на испанском. И уже к середине дня многие начинали поговаривать об этих событиях, завязывая дискуссии, выдвигая самые разнообразные версии. Но более всего было популярно целых две версии происходящего. Первая — что Кристобаль Хозевич Хунта, окончательно рехнувшись от своих экспериментов в поисках смысла жизни, не нашёл этот самый смысл. Из-за чего он, напившись отборного толедского вина, хранившегося у Хунты ещё со времён Великой Испанской Инквизиции, всё-таки вызвал с утра Фёдора Симеоновича Киврина на дуэль. И это дело закончилось не пьянкой в кабинете, как обычно, а настоящей дракой на шпагах. Правда, кто победил, не уточнялось. Вторая — что Хунта просто уговорил Киврина предоставить свою лабораторию для отработки фехтовальных приёмов, и тот согласился. После чего институт вынужден выслушивать последствия этого соглашения — утренние фехтовальные тренировки Кристобаля Хозевича. Злые языки сплетничали: держит форму, дескать, чтобы не упустить случай кого-нибудь проткнуть насквозь каким-нибудь изящным выпадом. А что, с Хунты бы сталось. Ему и не такие штуки с рук сходили, если вспомнить хотя бы знаменитое чучело штандартенфюрера СС в лаборатории испанца.Но самое любопытное в этой истории было то, что правду знали только сами участники событий. Великие Магистры решили просто поразвлечься под Новый Год и... слушали старинную испанскую музыку. По радиоле, на которой Фёдор Симеонович, дабы доставить удовольствие старинному другу, поймал частоту Мадрида. И вот теперь, за бутылкой эликсира Блаженства, они оба сидели и смотрели, как за окнами ложится на землю белый, пушистый, махровый снег.— Х-хорошая п-погода с-сегодня, н-не п-правда ли, К-кристо? — говорил Киврин, наполняя ещё по рюмке себе и Хунте. — В-вот и Н-новый год с-скоро.Его собеседник, изящно сидевший в кресле, мрачно ухмыльнулся. Затем отпил немного из рюмки и произнёс:— Да, Теодор, ты, как всегда, безнадёжно прав. Хотя, в этой грешной стране бывает погода и хуже, — испанец даже слегка дёрнул плечами и поморщился. — Приходится носить всякую бесформенную мохнатую дрянь.— Н-ну почем-му же д-дрянь, К-кристо? Т-ты с-слишком с-строго судишь нашу од-дежду, — пробасил Киврин. — И п-потом, у т-тебя вполне х-хватает м-могущества на т-то, чтобы с-сделать с-свой наряд п-превосходным.Хунта только вздохнул. Спорить по поводу одежды ему уже давно набило оскомину, но почему-то этот вопрос поднимался каждую зиму. Киврин был абсолютно прав: даже в самые сильные морозы одежда испанца, несмотря на теплоту, была не бесформенной пушистой массой, а смотрелась со стороны вполне изящно. Поэтому завотделом Смысла Жизни сделал изящный глоток из рюмки с эликсиром и поставил её на стол.— К-кристо, ты бы в-взял огурчиков. С-свежего урожая, с-солёные, сам з-закатывал, — предложил Киврин. — А то с-смотреть п-прямо на т-тебя больно.— Если бы такое сказал я, Теодор, то из моих уст последняя фраза прозвучала бы как комплимент. Но зная тебя, могу предположить, что, похоже, что-то не в порядке с тобой, — отозвался Кристо. — Ты же у нас заведуешь отделом Линейного Счастья, и...— Вот им-менно, К-кристо! Раз я отвечаю з-за счастье, то и р-решил его н-нам с т-тобой с-сегодня устроить. В-выдав это всё за п-примитивную д-драку.Вот теперь чёрные глаза Хунты внимательно уставились на добродушного Киврина. Испанец мысленно прикидывал степень помешательства своего коллеги, но тот расхохотался в ответ:— Д-даже не н-надейся! П-просто ты, в-вероятно, з-забыл, что у нас с-скоро Н-новый год. П-поэтому м-мне и х-хорошо.?Infierno*, наконец-то он начал в себя приходить?, — подумал бывший Великий Инквизитор. — ?А то я уж начал подозревать, что сделали что-то дурное с моим другом Теодором?.Но развить дурные предчувствия Хунте не дал внезапно послышавшийся страшный шум, доносившийся из коридора. Великие Магистры озадаченно переглянулись. На лицах их явно читалось: ?Это что вообще там было??.— Н-ну в-вот и п-приключение нам п-под Н-новый год в-выдалось, — пробасил Фёдор Симеонович, наливая себе и Хунте очередную порцию эликсира Блаженства. — Для начала, Теодор, я бы всё-таки выглянул туда и оценил ситуацию. Потому что, если это снова эксперименты тайно вернувшегося Выбегаллы, то я за себя не отвечаю! — Тёмные глаза испанца яростно сверкнули. — Ладно, я первый.Киврин не возражал. Он прекрасно был осведомлён о пристрастии своего друга быть всегда и везде первым. Пропустив испанца вперёд, завотдела Линейного Счастья вышел из кабинета вместе с ним. Их взору открывался длинный, полутёмный коридор, откуда внезапно на них со свистом вылетело что-то белое.— Что это за артефакт, Теодор? — недовольно вопросил Кристобаль Хозевич.— Я с-сам п-пока ничего не п-понимаю, К-кристо. Н-но, п-прежде ч-чем д-делать в-выводы, н-надо его... — ответил Фёдор Симеонович, благодушно улыбаясь. Даже в такие моменты ничто не могло прошибить кивринское стремление к счастью.— Поймать! — заключил испанец. Предусмотрительно надев шёлковые перчатки, он бормотал заклинания Призыва. Наконец, длинная прозрачная ткань оказалась в руках Кристобаля Хозевича.— Ну и ну, л-любопытно... К-кристо, г-голубчик, я д-думаю, ч-что с-следует о-отнести эту в-вещь н-на анализ... — задумчиво, с явным интересом, проговорил Фёдор Симеонович.— Только попробуйте, — произнёс из темноты чей-то ровный, спокойный голос. — Сначала следует установить, кому принадлежит эта вещь. И я думаю, что она точно не ваша.— А Вы, вообще, кто? — яростно отчеканил Хунта. — Проявили бы уважение, что ли. Если Вы призрак, то мы Вас тут же развеем. За нахождение в неустановленных местах в позднее время.— Отличная формулировка, товарищ Хунта. Однако я совсем не призрак, а вполне настоящий и живой человек. Можете сами убедиться в этом.С этими словами в коридоре вспыхнул свет. Перед магистрами стоял, собственной персоной, Модест Матвеевич Камноедов. Как всегда, в дорогом лоснящемся костюме. Он хотел было начать отчитывать магистров за кражу магических артефактов, но завхозу НИИЧАВО договорить не дали, поскольку его внимание привлекло более занятное зрелище, которое нечасто можно было увидеть в институте. В конце коридора показался, прямиком направляясь ко всей компании чётким шагом, Янус Полуэктович Невструев. Точнее, оба Януса вместе: А-Янус и У-Янус. И при этом оба о чём-то увлечённо беседовали.— Товарищ Камноедов, вот сейчас до нас дойдёт товарищ директор, и разберёмся, — ядовито проговорил Хунта.— Однако ч-что-то он н-не т-торопится, — вставил Киврин.— Разбазаривать не дам! — отрезал Камноедов. — Если товарищу Невструеву угодно идти в том темпе, в котором он сам желает, то пусть идёт. А вы запасайтесь терпением и ждите!Он явно предвкушал серьёзное разбирательство, до которого оставалось всё меньше и меньше времени. Которое явно не торопилось, судя по тому, что на каждый шаг Янусов приходилось по две секунды. Ожидание затягивалось...