С его стороны. Часть 2 (1/1)

— Прости, Чарли, я опаздываю, давай после работы,?— девушка улыбнулась и побежала вперёд, а затем завернула в какой-то малознакомый переулок. Вероника чуть не врезалась в одного мистера, который что-то непонятно пробубнил и пошёл своей дорогой. Кирпичные переулки быстро сменялись, так же как и разных приглушённых оттенков дома, как люди, которые в глазах друг друга бесцельно бродили, не смотря на то, что у каждого была своя красная ниточка, что вела их по закоулкам судеб.Девушка пробежала мимо пожилого мужчины, который поздоровался с ней и начав говорить, заставил остановиться:—?О, мисс, ваша работа мне так вчера понравилась. Да и не только мне, но и моей жене.—?Ага, спасибо,?— девушка побежала дальше.Завернув за поворот, Вероника забежала в безлюдный и пугающий переулок. Посмотрев на высокие кирпичные стены, окружающие её с обеих сторон, она неуверенно и тяжело дыша, прошла дальше. В конце переулка не было никакого прохода, его замыкал магазинчик с зелёными дверями и кованой решёткой на окнах. Рядом с дверью из стены торчала железная вывеска с выкованным названием:?Крэш Метер, откроет свет во тьме?Имя показалось Веронике довольно знакомым, и что самое главное, запоминающимся.Кто же такая Крэш Метер…Внезапно Вероника спохватилась, посмотрела на часы, и, чертыхнувшись, побежала на работу.***Вбежала девушка в огромный зал полный высоких книжных полок, со столом библиотекаря прямо напротив входа, стоящий посредине зала, вся вспотевшая и запыхавшаяся. Пять минут?— практически не опоздание, однако директор думал совсем иначе.—?Николас! Ещё раз опоздаешь, и ты уволена! —?кричал полный мужчина с пышными тёмными усами с присущим ему немецким акцентом.—?Конечно, мистер Браун,?— с виноватым видом девушка поспешила повесить пальто на крючок и побежать к стойке, за которой обычно, голову сидящей девушки было видно плохо, так как Вероника часто горбилась.—?Ох, ты так третий раз уже говоришь! —?директор с уставшим видом потёр переносицу и, махнув рукой, а фактически плюнув на это дело, пошёл к лестнице, что вела на второй этаж.Она ведёт либо к архивам, либо к директору в кабинет,?— подумала девушка, неспокойно косясь на своего начальника и делая вид, что она уже успела что-то напечатать на компьютере.Конечно же, мистер Браун её не уволит! Она единственная, кто согласился работать за гроши. Раньше, лет девять назад, когда закрылась местная шоколадная фабрика, было много желающих устроиться хоть куда-то, хоть за гроши, однако, сейчас ситуация в экономическом плане стабилизировалась, и никто не спешил устраиваться на работу в центральную библиотеку.Однако были и плюсы в работе Вероники. Если хотите подтянуть английский, просто сидите по девять часов в день в библиотеке, в которой кроме англоязычных или германоязычных книг, нет иных развлечений. Так же, девушка считала, что после мэрии, библиотека?— самое красивое и большое общественное здание этого простого городишки. Всё было выполнено в наилучших традициях древнего Рима. Библиотека была похожа на уменьшенную копию храма святой Софии в Стамбуле, и слегка более упрощённую.Посетителей не было, и Вероника решила почитать, чтобы расслабиться. Достав из рюкзака книгу ?теория множественности миров Эверетта: мы все относительно реальны?, села за дубовый, заваленный документацией, стол и стала читать.Часы тянулись неумолимо долго. Посетителей всё не было, и Вероника пролистывала страницы книги с особо скучающим видом.Внезапно девушка встрепенулась и приблизилась к бумажному изделию, зачитанному ею до дыр. Глаза заблестели, как у учёного, совершившего прорыв. Девушка вчитывалась и вчитывалась в одну и ту же строку, в одно и то же имя.… и хоть я считаю всю эзотерику бредом, не могу не согласиться со словами одной мисс преклонных лет, по имени Крэш Метер…Вот! Вот где Вероника видела это имя. Не зря девушка читала эту книжонку у Бэрри. Не зря старалась найти в ней спасение. Спасение, что заключалось в бегстве из этого совсем не сладкого, как в фильме, мира. Да хоть и будь он весь сделан из кубиков сахара, которые Вероника любила добавлять в свой чай ровно в количестве двух штук, девушка бы явно не решилась остаться в нём.Девушка уже решила уходить с работы, чтобы заскочить к загадочной Крэш Метер, как поняла, что до конца её рабочего дня, осталось чуть больше часа.***?— Какие услуги? —?голос прозвучал с лёгкой хрипотцой, и полнейшим недоумением. Вонка выглядел так, словно он вовсю катался на отличной карусели в парке аттракционов, а затем её резко остановили.Мужчина повернулся в сторону Чарли лишь в пол-оборота.—?Услуги художника! Она рисует портреты людей примерно за пять долларов-стерлингов. Прямо возле обсерватории, мистер Вонка.?— О-о,?— этот звук был привычно радостным, улыбка нашла на лицо кондитера, и он, кивая своим словам, начал:?— тогда прямой курс на обсерваторию.Мужчина нажал на красную кнопку с крестом и лифт остановился настолько резко, что оба его пассажиры не удержали равновесия. И если Чарли посчастливилось облокотиться о Вилли Вонку, то самому шоколаднику ?посчастливилось? пройтись лицом по кнопкам, сигналы с которых мужчине потом пришлось сбрасывать.Лифт пронзал пасмурное небо и укрывавшие его бледные облака, пока не пошёл на спад. Приземлилась стеклянная машина прямо на одно из парковочных мест, что находились прямо напротив булочной, у которой был забавный навес из полосатой красно-белой ткани круглый год.Сама улица, на которой находилась пекарня, имеющая под окнами своих витрин удобные скамеечки, была людной постоянно, все её любили. А всё из-за сквера, который находился на противоположной стороне улицы, и в котором находилась обсерватория.Сейчас картина не выглядела такой радостной из-за зимних красок серости и голизны деревьев сквера. На большое бежевое здание с башней и куполом вверху открывался хороший вид с места, на котором сидели Вилли Вонка, перекинув нога на ногу, и Чарли, просто поджав колени. Однако любовались шоколадник и примерный ребёнок не видом обсерватории, а видом сидящей на одной из деревянных скамеек в сквере, фигуры девушки, что активно делала наброски портретов какой-то пожилой пары.—?И всё же, мистер Вонка,?— начал Чарли, не поворачивая головы в сторону рядом сидящего шоколадника,?— почему вы не подошли к мисс Веронике сразу?- О, Чарли, запомни, никогда не стоит спешить,?— Вонка поднял палец вверх и, поучительно поджав губы, закивал. Из-за огромных чёрных очков, мужчина выглядел забавно.—?К тому же я хотел поговорить с тобой о кое-чём,?— голос был спокойным, смиренным и дружественным.—?О чём же?! —?Воскликнул ребёнок и повернул голову в сторону Вилли:?— Мистер Вонка, но ведь сейчас же февраль! Как вы можете есть мороженое?Чарли смотрел с удивлением на спокойного кондитера, который беззаботно проводил клубничным шариком в вафельной трубке по языку.- Это? Никак,?— рот мужчины скривился, а сам он с особой щепетильной брезгливостью выкинул рожок в рядом стоящую урну,?— теперь я понимаю, почему все любят мою продукцию,?— мужчина взмахнул кистью подогнутой руки и закатил глаза, чего в очках видно не было.Затем Вонка замолчал и стал думать о чём-то своём. Чарли смотрел на шоколадника сначала с удивлением (которое, естественно, плохо читалось на его лице), затем с ожиданием и наконец, со скукой.—?Мистер Вонка,?— обратился мальчик звонко.—?А?! —?Казалось, кондитер и вовсе позабыл о существовании ребёнка, словно для него существовал лишь он и его мысли. Вот только о ком?—?Так о чём вы хотели со мной поговорить??— О, мой милый друг, о тебе. О тебе. Дело в том, что однажды ты уже отказался от моей фабрики, потому второй раз я не осмелюсь предложить её тебе,?— Вонка говорил умиротворенно, смотря куда-то вдаль, не замечая разочарованного взгляда Чарли,?— но, я надеюсь, что ты не откажешься от моего дружественного подарка.Чарли заинтересовано посмотрел на шоколадника.—?Какого??— Бесплатного обучения в баварской кондитерской школе имени Вилли Вонки! —?мужчина сказал это с широкой улыбкой и высоким восторженным голосом, а затем, серьёзно (но не достаточно) добавил:?— и разумеется с моим рекомендательным письмом.—?Но-о, почему??— Потому, мальчик, что я вижу в тебе огромный потенциал, и доброе сердце,?— говорил Вонка,?— к тому же, я хочу, чтобы мир наполняли хорошие, качественные сладости, а не…- мужчина, вновь скривившись, посмотрел на рядом стоящую урну, в которой начинало таять мороженое насыщенно розового цвета,?— впрочем, неважно.—?И, Чарли?—?Да, мистер Вонка.?— Ты же поможешь мне в одном деле с Вероникой? —?даже не смотря в сторону мальчишки, спросил кондитер.—?Конечно, я постараюсь сделать всё, что в моих силах.Вонка засунул руку во внутренний карман своего пальто и достал оттуда красный билет и такой же красный конверт с золотой эмблемой Вонки.?— Вот, держи, со следующего месяца ты отправляешься в школу пансионат. Тебе не придётся ни за что платить, а взамен, ты сохранишь в тайне мои взаимоотношения с мисс Вероникой, так как я не хочу, чтобы надо мной смеялись. Идёт? —?Вонка протянул руку с конвертом и билетом Чарли. Ребёнок угукнул с энтузиазмом и принял конверт.Это было своеобразное пожатие рук.?— А теперь ступай домой и обрадуй свою семью.Чарли, быстро кивнув с благодарной и счастливой улыбкой, убежал домой.Вилли продолжал следить за Вероникой. С каждым действием мужчины, она неосознанно для самой себя, становилась на шаг ближе к нему. Завтра, девушка, как и обычно будет спешить на работу, встретит Чарли, который, разумеется, скажет какой хороший Вилли Вонка, сама девушка растрогается, но, опоздает на работу, её уволят и тогда, добрый Вилли, словно луч спасения окажется перед Вероникой. На этот раз она не сбежит, не оставит его одного в тянущей на дно трясине депрессии.У противоположной дороги припарковался грузовик, и как ни иронично, с продукцией Вонки. Мужчина впервые был не рад видеть эмблему с собственным именем, о чём свидетельствовали поджатые желваки и рука, что очень крепко сжимала трость.Наконец, Вонка решил встать и пойти к Веронике. Быть может, даже смогут поговорить. Только мужчина встал, отряхнув своё пальто и с омерзением бросив последний взгляд на урну, машина отъехала, а Вилли встал в оцепенении. Изо рта вырвался едва ли не испуганный выдох. Мимо проходящая бабушка ругнулась на шоколадника, за то, что резко остановился, но он не внимал её словам. Он внимал лишь представшей перед ним картине: Вероника повисла на шее у какого-то платинового блондина, что до неприличия своевольно и крепко обнимал её. Это выглядело слишком мещански некультурно. Вот так вот, при всех.Вонка скривился, мужчина был зол. Он пару раз в параличном жесте мотнул головой: сначала резко мотнул назад, затем медленно вернул её в исходное положение. Костяшки руки побелели от того, насколько сильно сейчас он сжимал полосатый набалдашник своей трости, чего в перчатках видно не было.Мужчина уверенным шагом пошёл вперёд и подойдя к парковочному месту, открыл двери лифта, нажатием одной кнопки, и вошёл внутрь. Улетел Вонка на фабрику, даже не желая смотреть в сторону одной милой до омерзения парочки. В голове уже крутился план действий.***Рабочий день закончился и я, не желая сидеть и минутой дольше, тратя драгоценное время, поспешила убраться из библиотеки. Я уже надевала пальто, стоя у двери, как…—?Не так быстро, Николас,?— раздался строгий голос мистера Брауна.Развернувшись к нему, я увидела, что мужчина гордо держит в руках швабру, а подле него, аки верный подданный, стоит ведро, наполовину наполненное водой.—?Раз опоздала, отрабатывай.Намёк понят.Закатываю рукава и приступаю к ежедневной рутине. Конечно, можно было бы начать пререкаться, но иногда просто нет смысла бороться.Раздаётся звук уведомления о приходе СМС. Открываю телефон-раскладушку, который вручил мне, естественно, Берри, и читаю сообщение.Берри: ?Приходи к пекарне, что стоит напротив обсерватории!?Я: ?К той, что с навесом??Берри: ?да. Срочно!?Затем мой друг еще написал, что дело очень важное и не терпит отлагательств…Что ж, к чёрту пол, по нему и так никто не ходил! Берри важнее! Убегаю в подсобку, расставляю всё по местам и, на ходу, надевая пальто, бегу к пекарне.А я ведь так хотела сбегать в тот магазин пресловутой Крэш Метер, но думаю, это можно будет сделать завтра.О, а на дворе темнеть начинает. Пусть с завтрашнего дня и весна, но темнеет всё равно рано.Странно, возле пекарни Бэрри нет. Возле дороги светит насколько фонарей, но два, что стоят рядом, видимо поломаны, и от них тёплого света не дождешься. В тени подле фонарей стоял чёрный автомобиль. Если не ошибаюсь четырёхместный лимузин. На этой улице, как и обычно людно, пусть и не так как днём. Скоро снимут новогодние украшения, и город потеряет свою сказочную очаровательность.—?Вероника! —?кричит мне голос с противоположной стороны дороги.Это альбинос? Оборачиваюсь и подтверждаю свои догадки. Лицо парня улыбчивое и приветливое. Он мило машет мне рукой и начинает переходить дорогу. Его волосы так заманчиво поблёскивают от жёлтого света фонаря.Его кровь разбрызгивается по асфальту. Чёрный автомобиль без номеров, скрывается за поворотом. Мой друг, чьи белые волосы уже вряд ли могут называться белыми, из-за крови и грязи, лежит в неестественной позе на животе. Его пальто, так похожее на моё, испорчено безвозвратно. В глазах сразу же после столкновения погасла жизнь. Свет фонарей четко освещал тот маленький островок асфальта, на котором лежал друг и который был единственным, что я сейчас вообще замечала. Изо рта Берри вытекала кровь, что казалась неестественной под светом фонарей. Словно это был клубничный сироп, который так любил Берри. Рядом с телом лежало что-то белое, я не могла увидеть что это, но приглядевшись, едва не выблевала наружу всё, что съела за сегодняшний день. Это был глаз моего друга? Едва я опомнилась, как толпа зевак стала подступать.***Вилли наблюдал за разворачивающимся действом с азартом. Глаза блестели, то ли от предвкушения, то ли от света фонарей. Мужчина был в рыжем парике и странном гриме, за который его уже пару раз приняли за клоуна. Пресловутых очков не было, ведь на улице было темно, и глаза Вилли отлично всё видели. Видели, как Вероника подошла к пекарне, как села на лавочку, на ту самую, возле которой стоит урна, в которую Вонка еще вчера выбросил невкусное мороженное, а сегодня телефон Берри Мак’Стъюарта. Этого глупого напыщенного альбиноса, который подобно плохому не вонковскому мороженному, сейчас, после аварии, ?таял? на глазах.Вероника, сразу вскочила со скамейки, глаза девчонки расширились. Руки были сжаты, а девушка всё продолжала смотреть на толпу зевак, которые всё более плотным кругом закрывали тело столь ненавистного Вонке человека.***Меня стало клонить то ли в сон, то ли еще во что-то, но когда кто-то попытался аккуратно и спокойно взять под руку, я резко очнулась, и сильно удивилась, когда перед собой увидела безумного шляпника, только без щели между зубов.Хотелось закричать, как шляпник закрыл мне рот, сжал руки и отвёл к той самой машине, что стояла в тени не горящих фонарей.В машину меня не то что затолкнули, меня забросили очень грубо на заднее сиденье. Ситуация стала ещё более странной, когда с места водителя, к безумному шляпнику обернулся умпа-лупм, в странном механическом костюме, что заменял ему руки и ноги нормального рослого человека, и обратился к Вонке, который снял с себя глупый рыжий парик.?— Домой,?— спокойно и даже слегка радостно сказал шоколадник умпа-лумпу. Тот в ответ кивнул, скрестил механические руки на груди и завел машину.—?Я буду кричать,?— голос слишком тихий, да и дрожит сильно.Вонка засмеялся, и в это же время умпа-лумп с силой нажал на газ. А мне оставалось только кричать, что я и сделала. Даже стала бить кулаками по стёклам, и не смотря на быструю езду автомобиля, пытаться открыть дверь.***Четырнадцатилетняя девочка в белой пижаме лежала на поляне шоколадной фабрики, в знаменитом съедобном холле. Лениво открыв свои карие глаза, затем так же лениво закрыв, она с удивлением распахнула их и вскочила с места. Пару раз протёрла глаза, моргнула и даже похлопала себя по щекам. Поняв, что ничего ей не поможет, девочка принялась осматривать странное место, в котором проснулась. Вокруг неё была странная поляна с яркой зелёной и мягкой травой, а также высокими спиралевидными деревьями, с блестящей, словно сосательные конфеты, корой. Однако это странное место было не полноценным: кое-где стояли металлические каркасы, а кое-где была земля, на которой не было сочной травы. Так же, всё помещение состояло из отдельных многочисленных полян, местами недоделанных, соединяемых странными мостиками, которые в большинстве всё же были готовы полностью (металлических каркасов видно не было), которые помогали перебираться с полян на поляны и не падать в огромные карьеры, что напоминали высохшие русла реки. Эти ?русла? иногда были тонкими, а иногда широкими, но однозначно все были глубокими.Девочка продолжала исследовать этот странный и непонятный мир, который всё же был помещением, как она поняла по слишком высокому потолку и стенам из непонятного серого материала. Самым странным элементом дизайна этого помещения, на который кареглазая смотрела со сведёнными к переносице бровями, была высоченная арка, доходящая практически до потолка. К этой арке приходило (или же от неё уходило) так называемое русло, а сверху арки было огромное приспособление, похожее на душ, из которого должен был идти невероятный напор и количество воды. В самой арке была дверь обычных размером.Вознамерившись пойти к той двери, девушка услышала мужской злой, истеричный голос:?— Hey you! What are you doing on my factory?!Девочка резко испугано развернулась в сторону звука и увидела перед собой молодого мужчину в стильном рединготе и с цилиндром. Его волосы были коротки и завиты в кудряшки. Взгляд прищуренных глаз так и кричал о недоверии к новоприбывшей особе. Увидев маленькую девочку, мужчина слегка смягчился и с недоверием спросил:?— Who are you?Ребёнок практически ничего не поняла, так как в школе била баклуши, о чём свидетельствовали нахмуренные брови и неуверенный взгляд.Мужчина потёр переносицу, поджав руку со своей тростью, и что-то непонятно пробурчал. Из его измученного бормотания девочка улучила понятное ей слово ?name? и заметно оживилась.—?О! Э-эм?— этими неуверенными звуками, шатенка обратила внимание мужчины в забавном цилиндре на себя. Он внимательно посмотрел на неё и она, заметив это, нервно положила руку на середину грудной клетки и сказала:?— Вероника.Не смотря на то, что сказала она чётко и громко, мужчина переспросил её имя на английский манер, поменяв ударение. Вероника на это лишь мысленно махнула рукой.?— Willy Wonka,?— торжественно представился шоколадник указав рукой на себя.***Я проснулась в просторной затемнённой комнате с не горящим камином. Сама и не заметила, как уснула в машине Вонки. Хотя, я просто не помню, как вырубилась. Над двуспальной кроватью, на которой я лежала, висел тёмный бардовый балдахин с золотой окантовкой. Силуэт балдахина немного покачивался в моих глазах. Подушки, на одной из которых я лежала, так же были тёмно-бардовые, однако, вместо золотой окантовки, на них были вышиты золотом фамилия ?Wonka?. Привстав с кровати я почувствовала пульсацию в висках и странных шуршащий звук в ушах.Непонимание ситуации, плюс странное, туманное ощущение в голове, меня напрягали. Слишком. До учащённого сердцебиения. Поэтому я незамедлительно легла обратно на подушку и прикрыла глаза. Казалось бы, это действие должно было помочь мне, однако, стоило моим глазам закрыться, как белые волосы, перепачканные кровью и грязью, и само размозженное на половину лицо друга встали передо мной. В памяти все события всплыли мгновенно. Неужели Берри умер. Почему-то мне казалось, что нет. Я даже вспомнила дурацкий, просто омерзительный наряд Вонки. Это ведь он! Он виноват! Иначе и быть не может… Зачем он убил Берри? Зачем!Вскакиваю с кровати, глаза пекут, внезапно в комнату кто-то врывается, позабыв постучать.?— Просыпайся, любовь моя! —?Радостно вошёл Вонка, однако увидев стоящую меня резко сконфузился. Глаза, которые сначала удивлённо были прикованы ко мне, забегали по комнате, и Вонка не очень решительно сказал:?— оу, я подожду тебя за дверью. Можешь не торопиться, вся эта комната?— твоя! —?Вонка, не зная куда себя деть, стушевано хихикнул и быстро ретировался из комнаты.И чего это он… А, понятно. Я стояла в странной ночной рубашке, которой у меня никогда не было. Поэтому мне лишь горько становится на душе, так горько и неприятно, словно в груди образовался непонятный ком, от которого проступил холодный пот на коже, а воспоминания стали надавливать всё сильнее и сильнее. Так всё, хватит! Стоп! Осмотрев бегло комнату, заметила, что в ней не было окон. Просто чудесно. На кровати заметила комплект одежды, предназначенный, судя по всему, мне. Я не стала его трогать, так как платье было явно не моим. Я решила чётко отказаться от любых действий, пока мне не объяснят, что вообще происходит.Послышался стук в дверь, я промолчала. Затем я услышала протяжный скрип двери, а за ним озадаченный голос кондитера:?— О, Вероника, ты ещё не переоделась? Странно, я думал десяти минут хватит,?— дверь закрылась и я, сидящая к двери спиной услышала его равномерные шаги в мою сторону. Вилли обошёл кровать и сел рядом со мной.?— Вероника, ты себя плохо чувствуешь? Тебя тошнит? Наверное не стоило давать её, всё-таки ты диабетик,?— пробормотал задумчиво кондитер последнее предложение, не вглядываясь в моё лицо.В ответ я молчала. Нервы сдавливали мне виски, и заставляли сердце биться чаще. Почему он так близко, почему я здесь, почему Берри мёртв? Это точно реально??— Вероника? —?мужчина приложил свою ладонь к моему лбу. Этот жест вызвал у меня всхлип, за которым последовал противный жалостливый взгляд мужчины:?— эй, ты чего?Голос мужчины звучал по фальшивому обеспокоенно. Его рука с моего лба переместилась на затылок, когда другая легла на спину. Они прижал меня к своей груди и стал поглаживать спину.?— Ты так расстроена из-за комнаты? Не переживай, ты будешь жить не здесь, а ближе ко мне. Просто я не успел подготовить её. Прости, наверное у тебя болит голова, из-за того что я неправильно рассчитал дозу… Я просто был так взволнован,?— он хихикнул.С каждым прикосновением Вонки чувствую себя всё хуже и хуже. Не выдерживаю и отталкиваю мужчину от себя. Не так, как бы мне хотелось, более слабо, но всему виной отсутствие каких-либо сил во мне.?— Что здесь происходит? —?выдавливаю из себя, стараюсь смотреть на кондитера воинственно. Так, словно я могу постоять за себя.?— А что? Вероника, я тебя не понимаю,?— Вонка качает головой и улыбается. Похож на психа. Даже не хочется смотреть на его лицо.?— Что я здесь делаю? —?несмотря на то, что мне просто хочется лечь и уставиться на бардовый балдахин, я продолжаю общаться с мужчиной.?— Живёшь, а что же ещё? —?удивляется кондитер и снисходительно улыбается.?— Я хочу уйти. Хочу к своему другу Берри,?— надеюсь, что умоляющим тоном смогу достучаться до кондитера.Не знаю, что в моих словах так зацепило этого ненормального, но весь вид его разом помрачнел, улыбка спала с лица и сам он выпустил тяжёлый вздох.?— Нет, Вероника, теперь здесь твой дом, так что не усложняй ситуацию,?— Вилли улыбнулся и взял в руки серое платье, лежащее на кровати:?— и переоденься пожалуйста. Ради своего же блага. Думаю тебе бы не понравилось гулять по фабрике в ночнушке.?— Я не хочу,?— голос слишком резкий и дерзкий, хотя мне… страшно.?— Ну ладно, тогда можешь не переодеваться,?— пожав плечами спокойно бросил Вонка.?— Не хочу находиться здесь! —?крикнула, потому что не выдержала. Он смеётся надо мной или и вправду такой глупый.?— Вероника,?— он улыбнулся, от чего у меня кольнуло сердце, затем мужчина положил свою ладонь на мою щеку:?— я очень добрый и хороший человек,?— улыбка спала с его лица, а сам он стал холодным и ещё более пугающим,?— но лучше не пытайся меня злить.Он встал с кровати и бросил лишь ?даю пять минут на сборы?, и направился к двери.?— Ты похитил меня! —?последняя попытка достучаться до здравого смысла этого психа.?— Серьёзно? —?холодно и безэмоционально спросил меня он не останавливаясь, а затем скрылся за дверью.Несмотря на то, что внутри я ругаю кондитера всеми известными мне ругательствами, я надеваю это текстильное чудо и даже не смотрюсь в зеркало. Весь наряд ассоциируется у меня лишь с одним персонажем?— Алисой, той самой, что пару раз отправлялась в страну чудес: пышная юбка серого платья прикрывает колени, верх платья без намёка на вырез, и рукава-фонари. Так же прилагались колготки в горизонтальную черно-белую полоску и кожаные качественные туфли на низком ортопедическом каблуке и ремешке. В отличии от первых, туфли я надела.Вонка сказал выйти, когда оденусь, а что дальше? Вилли скажет лаять?— залаю? Но делать нечего, придётся выйти, лучше быть осведомлённой, к тому же, сомневаюсь, что у меня получится отсидеться в комнате всю жизнь. Бессильная ярость сжимает мои кулаки.Сил совсем нет, но я подхожу к двери с тяжестью кладу ладонь на дверную ручку, и открываю дверь.