Окно не закрывать или Курс по выживанию от попаданки (1/1)

Ребёнок убежал, а я встала с серых хлопчатобумажных мешков и отряхнула одежду от пыли и снега. Попутно в голове я воспроизводила фильм ?Чарли и шоколадная фабрика? по памяти. Выйдя из кирпичного переулка, я вышла на немноголюдную просторную улицу. Она была довольно милой: однотонные домики не выбивались из общей картины, витрины магазинов, обрамлённые деревянными рамами, открывали глазам различные товары, а их вывески, хоть и были не одной цветовой гаммы, все равно не выбивались из делового стиля городка. Помимо снега, ничего больше на тротуарах не валялось, а проходящий мимо мужчина так вообще порадовал: он, дочитав газету, выбросил ту в нежно серого цвета урну. К урне подошел Чарли и вынул ту самую газету, что-то прочитал в ней и быстро побежал домой. А вот что делать мне, непонятно. Думаю, надо первым делом разобраться со случившейся ситуацией. Остается один вопрос: где? Желательно, чтобы там было тепло. А еще, желательно, чтобы там был туалет, а то я не железная. Осматривая улицу и постоянно поглаживая свои руки, которым было холоднее всего, я наткнулась на здание кафетерия, о чём гласила зелёная вывеска двухэтажного здания. Несмотря на время суток, которое являлось, судя по всему днём или даже утром, в кафетерии горел тёплый свет ламп быстрого накаливания. Подойдя к кафе, я немного обдумала всю глупость ситуации… Я ведь зайду в кафе и сразу направлюсь в сторону туалета (найти бы еще эту сторону). Но ведь сейчас идет речь о моём выживании, так что, Вероника, позабудь, пожалуйста, хоть на минутку о стеснении и зайди в это помещение погреться! Ещё немного постояв у входа, я уверенно схватилась за толстую ручку и толкнула дверь. Сделав маленький шажок внутрь, я блаженно улыбнулась, почувствовав тепло. Атмосфера в кафетерии была спокойная, её не делали более уютной ни серые стулья с диваном у дальней стены, на котором были подушки с зелёной вышивкой под цвет дивану, ни неприветливые официанты за стойкой. Решив не акцентировать на немноголюдном маленьком помещении внимание, я направилась в самую его глубь, туда, куда завернул один из официантов. Подойдя к этому проходу, который находился под лестницей, что вела на второй этаж, я прошла вглубь по короткому темному коридору мимо комнаты отдыха для персонала, я шла прямо к двери находящейся в самом конце. Зайдя в туалет, я сразу бросилась к одной из трёх кабинок. Выйдя из кабинки, я увидела свое отражение в круглом чистом зеркале. Увиденное меня не столько шокировало, сколько расстроило. Боже, да когда же этот сон закончится?Тяжко вздохнув, я все же подошла к раковине и стала умываться. Я когда-нибудь смывала тушь холодной водой? До сего дня нет, никогда не любила тушь, но все-таки решила вчера показать себя во всей красе перед подругами. Насколько же я убога? Так, Вероника, прекрати ныть! Сейчас нужно узнать, как выбраться из этого… фильма? Мира? Чего?! Ещё раз умываюсь холодной водой и снимаю с себя черный рюкзак. Надеюсь, что ампулы целы. Слава всем богам, инсулин цел, а еще у меня есть тёплая джинсовая куртка! Сегодня мы живём, а завтра… Разумеется, мои полусапожки были испачканы вчерашней весенней грязью, как и трикотажные колготы. Сняв их, принялась отмывать. И если с обувью все было сравнительно просто, то с колготами пришлось повозиться долго. Затем я высушила их на батарее возле окна. Сушились колготы чертовски долго, но за это время я успела надеть свою куртку, расчесаться, попытаться позвонить кому-нибудь из знакомых, шесть раз услышать ?абонент вне зоны действия? и отключить половину ненужных приложений на телефоне. Думаю, до завтра он протянет. Когда относительно чистые колготы были на мне, я решила измерить сахар, так как начала одолевать жажда.Из-за высокого сахара я вколола инсулин. ***После того, как моё тельце погрелось в туалете возле батареи неопределённое количество времени, это же тельце стало потряхивать. Сразу понятно, дело в сахаре.Увидев цифру на глюкометре, я поняла, что сейчас мне будет совсем несладко, если я не найду что-нибудь содержащее сахар… На подкашивающихся ногах вышла в зал. Подойдя к стойке, где делают заказы, я позвала продавца и попыталась сделать заказ. Сделать это даже получилось, не смотря на уровень моего английского. А вот когда дело дошло до оплаты, все было плачевно: кекс не выдали, так как ?Недоллары? за него взять отказались.Именно поэтому я сейчас шла по улице и не знала, что делать. Шла в неопределённую сторону, как вдруг мимо меня пробежало счастливое знакомое лицо. Да это же Чарли! Значит он уже выиграл билет, а это значит, что уже завтра он отправится в удивительное путешествие по фабрике. Повезло ему.Грустно улыбнувшись вслед убегающему ребёнку, я повернулась в сторону магазинчика со сладостями и прочей ерундой, из которого выбежал Чарли. Но странный блик в дальней кучке снега заставил меня обернуться. Подойдя к ней, слегка раскопала снег и увидела огромную монету, стоимостью в десять долларов. С обратной стороны было написано ?фунтов?. Очень странно, я никогда не видела таких монет, да и чем угодно могу поклясться, в этой же самой кучке снега, Чарльз Бакет нашёл десятидолларовую купюру. Странно все это, но, быть может, парень просто не заметил монету?Я поспешила в магазин за вожделенной глюкозой. Зайдя в здание, на меня хлынул, неизбежной волной, жар. Вначале почувствовала себя странно, а затем приятно. Конечно, джинсовая светлая курточка с трикотажными черными колготами старались меня греть, а шарф, подаренный Чарли, так вообще справлялся с этой задачей, но красная кожа рук, которая болела от непрерывно понижающейся температуры, трясущиеся конечности и зубы, которые друг на друга не попадали, говорили о тщетности этих попыток. В теплой атмосфере магазинчика я расслабилась и смогла оценить обстановку. Темнокожий продавец искренне удивлялся, что именно в его магазине нашелся билет. Несколько покупателей о чём-то недовольно ворчали. Все витрины были полны шоколадок ?Wonka?. Это просто неимоверное чудо. Интересно, он действительно настолько хорош? Задумавшись о шоколаде, я не заметила, как врезалась в молодого парня?— альбиноса, с удивительными, просто ангельскими чертами лица. В руках у него была свежеприобретенная книга с заумным названием ?Теория множественности миров Эверетта: мы все относительно реальны?. Видимо я слишком засмотрелась на название, раз парень решил первым извиниться, несмотря на то, что эта ситуация —лишь моя оплошность.—?Простите, мисс —?он сказал и я растаяла. Этот голос словно свежий воздух во время знойного летнего пекла. Он такой вежливый и учтивый, что тут же располагал к себе. —?Ах, нет, ничего. Ой,?— как же глупо я сейчас выгляжу,?— то есть, это вы меня простите, это моя вина, —?от стыда опускаю взгляд, который снова натыкается на название книги.—?О, вы интересуетесь теорией множества вселенных?Чего он сказал? —?Да, то есть нет, то есть… —?чёрт, так трудно формировать мысли, да и в глазах всё плывёт. Как же плохо.Прижимаю холодную, еще не отогревшуюся, руку ко лбу, как будто это может помочь.—?С вами всё в порядке? —?блондин подошёл ко мне, не зная как помочь.—?Да, то есть… —?не заканчивая предложения, тихо посмеиваюсь и иду в сторону стойки, блондин увязывается за мной, что немного льстит. Однако на улице, кто-то громко зовёт кого-то:—?Хей, Берри, ты скоро?! —?и тут-же в магазин заходит парень, который кричал.—?Будь тише, я сейчас, просто девушке плохо,?— говорит Берри. Какое же ягодное у него имя.—?Нет, нет, что вы,?— начинаю слишком спешно и смущенно,?— мне уже лучше, я не смею вас задерживать, идите.—?Раз вы настаиваете, —?Берри собрался уходить, как вдруг остановился на секунду, а потом развернулся ко мне и сказал:?— Если что, обычно с шести до восьми, я сижу в библиотеке, за редкими исключениями. Я был бы рад увидеть вас на одном из проводимых мной и моими друзьями литературных вечеров.Быть может, мне показалось, но когда я улыбнулась и кивнула парню, он покраснел и ушёл.Продавец усердно протирал стойку, а когда я к нему подошла, он ни с того ни с сего обратился то ли ко мне, то ли это была просто риторика:—?Жаль, что никто так и не успеет выиграть шестой золотой билет.—?Шестой золотой билет? —?переспросила, кладя монету на стойку, —?один ?сливочный восторг?, пожалуйста.—?Да, а вы не слышали, говорят, Вилли Вонка выпустил его через неделю, после первых пяти. И этот билет, как говорят, самый ?неудачный?, —?когда мужчина говорил, он попутно успел отложить тряпку, взять монету и дать мне шоколад.—?Неудачный? —?переспросила я, пытаясь подцепить края обёртки шоколада ногтем.—?Да, удивительно, что вы не знаете, эта тема довольно часто поднималась в газетах. По шестому билету, вы никого не сможете взять с собой на фабрику, и главного приза вам не видать.—?И к чему он, этот шестой билет? —?задала риторический вопрос и наконец аккуратно развернула обёртку, уж очень она красивая.На минуту, я выпала из реальности. На обратной стороне шоколадного изделия был золотой билет. В магазине находилось немного людей, и никто не заметил моей золотой удачи. Продавец, который был шокирован не меньше, а может даже и больше меня, хотел поначалу крикнуть, что у него в магазине было два золотых билета, но увидев, что я валюсь с ног, решил не делать этого. Мужчина лишь наклонился через стойку, чтобы только я могла услышать:—?Лучше спрячь в рюкзак прямо сейчас.Умного человека я послушалась, предварительно отломав от шоколадки два кусочка и съев их.Когда я выходила из магазина, у меня уже был примерно сложен план в голове, о дальнейших действиях: я пойду на фабрику к Вонке, раз уж есть такая возможность, и попытаюсь узнать у этого гения, сможет ли он мне помочь. Я уверена, что этот шоколадник сможет мне помочь. В книге он был чуть ли не волшебником, так почему бы и нет? А сейчас? А сейчас нужно найти место для ночлега. В туалете того кафе, в котором мне так и не продали кекс, есть прямоугольное узкое окно, которое располагается очень высоко. Нужно только пробраться в кафе, оставить его открытым, и тогда я смогу воплотить свою пугающую задумку в реальность. Засунув руки в карманы, чтобы они грелись, я с удивлением обнаружила, что в кармане у меня находились перчатки, которые я без раздумий надела. Вот только откуда они взялись?На этот раз в кафетерии было намного больше народу. Идя в сторону туалета, я проходила мимо комнаты отдыха для персонала, которая была пуста и открыта. Решив рискнуть еще больше, я зашла в комнату. Ноги подкашивались. Попутно осматривая комнату, я поглядывала и на дверь. Официанты не спешили в эту комнату, потому что народу было много. Помещение оказалась просторным, выполненным в жёлтых оттенках. Шкафы же были нейтрально бежевые. Ближе к окну, которое было напротив двери, стоял диван покрытый клетчатой накидкой и украшенный двумя подушками с зелёной вышивкой, рядом с ним стоял стеклянный журнальный столик, на котором лежали журналы, листы бумаги, простой карандаш и карманный календарь. Недолго думая, вернее не думая вообще, я схватила покрывало и одну подушку, как вдруг в коридоре послышался стук каблуков. Дыхание перехватило, а на глаза навернулись панические слёзы. Что будет, если меня заметят? От напряжения я чуть было не стала постукивать левой ногой. Коридор недлинный, потому времени в обрез. Когда звук достиг двери, жёлтыми красками заиграло спасение?— диван. Я залезла в щель между диваном и стеной. Открылась дверь, и в комнату уверенным шагом, вошла девушка. Стук её каблуков отдавался у меня в сердце бешеным ускоренным ритмом. Какая же я дура! Я взяла с собой покрывало. Хорошо хоть подушку оставила на диване. Девушка прошлась по комнате и, судя по скрипящим звукам, открыла дверцы шкафчика. Вот только зачем? Возможно она ищет покрывало? Блин, блин, блин!Спинка дивана была высокой, и выгнутой, потому бояться, что девушка увидит мою голову, не стоило. Не стоило ли? Я вся сжалась в комок, моля всех существующих и не существующих богов, чтобы незнакомка вышла из комнаты. Однако она села на диван и откинула голову на спинку. Я задержала дыхание, но почему-то от меня все равно было много шума. Казалось, что даже кровь течёт по венам и сосудам слишком громко.Внезапно раздался резкий звук открывающейся двери, а затем крики какой-то девушки.—?Вероника, хватит прохлаждаться, зал полон людей! А отдохнешь через полчаса, когда смена закончится! Живо-живо?— поторапливала девушка мою тёзку, прихлопывая в ладоши.Когда дверь закрылась и настала тишина, у меня с плеч спал огромный груз и я смогла нормально дышать.Спешными движениями, выпихнула собственную тушу из щели и отдышалась. Решив действовать быстро, я подошла к журнальному столику, взяла чистый лист А4 с карандашом и принялась писать заветную фразу, которая вероятно спасет меня от холодной смерти. Потом скомкала кое-как жёлтое покрывало и запихнула то в рюкзак. Я уже подходила к двери, как поняла, что не знаю ничего об этом месте: ни даты, ни времени. Хотя с датой всё понятно?— тридцать первое января, то во времени я не ориентируюсь, так как мой телефон показывает семь часов утра, а на улице темень. Вероятно, дедушка Чарли уже пританцовывает всем известный танец.Так! Не время думать, время действовать. Скольжу взглядом по комнате, и натыкаюсь на часы над дверью, достаю телефон трясущимися руками и пытаюсь включить. Первые попытки неудачны, руки трясутся, сердце стучит бешено, а мозг кричит: ?Быстрее!?. Наконец я включила телефон и синхронизировала время со здешним.Тяжело вздохнув, я выглянула в коридор. Никого не заметив, вышла из комнаты отдыха и быстрыми шагами направилась в туалет.Помещение было пустым, для большей надежности даже проверила все кабинки. Теперь надо приступать к завершающим штрихам.Достаю сложенное покрывало и прячу его за батареей. Отхожу подальше… Отлично! Покрывала не видно. Далее открываю окно, к которому смогла забраться только упираясь в рядом стоящую дверцу и открываю его. Надеюсь, я смогу пролезть.Слезла я тяжко - ударившись коленкой. Затем положила записку на раковину, и со спокойной душой направилась гулять. Хотя нет, я ушла ждать десяти, именно в это время уже полчаса, как закрыто кафе. Главное, чтобы уборщица не закрыла окно.Через час, последний рабочий покинул здание кафе, а я отправилась к заднему дворику, в который входило окно туалета. Несколько манипуляций с мусорными баками серебристого цвета и деревянными коробками, в которых вероятней всего хранились когда-то овощи, и - вуаля - я стою на очень шаткой конструкции, пытаясь ухватиться за окно. Слава всем богам, уборщица не закрыла его, Поскольку я знаю по опыту, что падать больно, то вокруг бака заранее разбросаны целлофановые мусорные пакеты, которые смягчат падение. Ещё немного и я внутри здания. Правда я сильно разбила коленки при впадании из окна в комнату.В туалете свет не горел, однако включить светильник мне смелости не хватило, вдруг кто-то заметит и позвонит в полицию? Поэтому я включила фонарик на мобильном и принялась отстирывать от колгот кровь с разбитых коленок, попутно стараясь не смотреть в свое отражение. Жуть-то какая?— тусклое освещение плюс зеркала. Решив попытать удачу, я ещё раз открыла кран с горячей водой, надеясь глубоко в душе, что горячая жидкость не даст моим рукам обледенеть. Бог или боги, услышал мои молитвы, и из крана действительно пошла тёплая вода. Спокойно постирав колготы и не обморозив руки, я принялась застирывать потную кофту, мне ведь завтра предстоит встретиться с Вилли Вонкой.Когда кофта и колготы покоились на батарее, высыхая до завтрашнего дня, я решила расчесаться, увы из-за этого действа, меня ожидал неприятный сюрприз?— мои волосы быстро пришли в негодность. Я когда-нибудь мыла волосы мылом из респиратора? До сегодняшнего дня нет. А сушила ли я голову сушилкой для рук. Тоже нет. Это чертовски неприятно.Расчесав чистые и относительно сухие волосы, я вышла из туалета и направилась к комнате отдыха. Подойдя к двери я дернула за ручку, однако на этот раз мои молитвы услышаны не были, потому дверь оказалась запертой. Что ж, видимо, сегодня я вынуждена спать на полу в туалете. Хорошо, что покрывало нагрелось за всё то время, что находилось за батареей. Жаль, что холод кафеля покрывало не останавливало. Уколовшись инсулином, я включила будильник и вырубилась.Завтра будет сложный день.