4. (1/1)

Неделю спустя. Время 2.44.Темнота. Тёплая подушка под щекой прикрывает одно ухо, а левой рукой я плотно закрываю второе. Непрерывная трель мобильного телефона заставила меня пробудиться от глубокого сна, но я не открываю глаза и не двигаюсь, надеясь, что звонок прекратится и больше не повторится. Вот какому нормальному человеку приспичит звонить мне посреди ночи? Кому я мог понадобиться в такое время суток? Менеджеру? Ютаке? Очередному фанату, который чудом заполучил мой номер? Неизвестно. Я просто заранее ненавижу этого человека. Жду, когда звонящий наконец-то угомонится, но, к сожалению, это не происходит. Еле разлепив сонные веки, я шёпотом проклинаю того, кто домогается до меня и не даёт нормально поспать. Продолжая лежать на животе, я всё-таки отрываю руку от уха и нащупываю ею айфон на прикроватной тумбочке. Раздражён до предела, единственный выходной и даже в него не могу выспаться. Вдобавок ещё и вставать через пару часов, нужно вывести Корона на улицу, иначе он просто не даст мне покоя... Еле нашёл искомый предмет, лениво притягиваю его к себе, едва ли не роняя с тумбы, но вовремя среагировав, подлавливаю. Смотрю на экран, жмурясь от непривычно яркого света, и еле разбираю печатные иероглифы. После сна зрение затуманенное и, кажется... сознание тоже, ведь на экране написано "Акира". Удивлённо протираю глаза и переворачиваюсь на спину, щипая себя за голое плечо, чтобы лишний раз убедиться, что это всё-таки не сон. Спешно провожу пальцем по экрану, принимая вызов, и молча подношу телефон к уху. — Алло, Така? Привет. Прости, я, наверное, разбудил тебя... — мысленно усмехаюсь его "наверное" в без десяти три ночи, но молчу. — У меня тут такое... дело. Можно я... приеду к тебе? Он произнёс это так быстро, делая совсем небольшие паузы, но так, чтобы я не успел ни поздороваться, ни просто что-либо вставить. Не отвечаю. На заднем фоне слышались какие-то помехи и звук дождя. Рей сейчас на улице.— Акира..? Что-то случилось?— Така, пожалуйста... давай без лишних вопросов. Скажи пожалуйста, можно или нет?Он вогнал меня в ступор. Слишком неожиданный ночной звонок, слишком странная просьба и слишком резкий ответ на мой вопрос. Всё слишком. Мурашки по телу. И что прикажете мне делать? Что сказать, если не следует никаких объяснений? Шевели мозгами, Така, не спи.— Приезжай...Предсказуемо. Собственно, ничего другого я от себя и не ожидал. Ну и как я мог сказать что-то другое?— Спасибо, Таканори. Отправь мне свой адрес по смс или в инсте. Я буду скоро. Очень скоро. До встречи.— До встречи... Звонок закончен. Кладу телефон обратно на тумбочку, сажусь на край своей двуспальной кровати, опустив обнажённые ноги на холодный пол и подняв взгляд на тикающие на стене часы. Мучает лишь один вопрос: "И что это только что было?"***Сказать, что я не находил себе места, ожидая спонтанный приход Акиры в четвёртом часу ночи, ничего не сказать. Я нервно бегал по всей квартире, прибираясь и в без того дотошно чистых комнатах, в то время как сонный Корон лежал на диване, наблюдая за тем, как его хозяин в считанные минуты съезжал с катушек.Мне казалось, что я сплю. Даже, когда тишину квартиры нарушил звонок в домофон и, когда услышал в трубке фразу "это я, открывай", даже, когда шаги Сузуки, поднимающегося на мой этаж, глухо отзывались в стенах моего подъезда, даже, когда отворилась дверь в квартиру и он прошёл внутрь коридора, представая передо мной во всей красе. Даже сейчас я не осознаю, что ко мне приехал басист моей группы, мой приятель и парень моей мечты Сузуки Акира в белой кожаной куртке, покрытой каплями дождя, в чёрной толстовке с наспех накинутым на голову мокрым капюшоном, в чёрных джинсах, ботинках, беспалых перчатках. По его внешнему виду и влажной одежде я с вероятностью сто процентов, мог предположить, что он приехал сюда на своём чёрном Kawasaki Ninja. Боже, какой же он дурак, в такую-то погоду...— Привет, Така, — он неловко улыбнулся, а я смущённо ответил тем же. — Извини за столь поздний визит... и спасибо, что разрешил мне приехать.— Привет. Да без проблем.Сузуки мельком осмотрел мою светлую прихожую, а потом снова задержал своё внимание на мне, наверное, оценивая как же Руки из GazettE выглядит в домашней обстановке. Он облокотился рукой об стенку кремового цвета, снимая с себя массивную обувь, а я стоял, неловко опираясь корпусом об арку прихожей, несмело перебирая полы недавно надетой длинной белой футболки, и ждал, когда же он закончит. Акира отложил ботинки в сторону и выпрямился, кидая взгляд то на мои руки, которые неделей ранее он обрабатывал и перевязывал, то на моё лицо. Изучающе так, спокойно. А я вдруг понял, что мну ткань своей одежды подозрительно часто, когда смотрю на него. Неловко отпускаю край футболки и замечаю, что его глаза успевают уловить движение.— Давай повешу куртку? Она мокрая, — зачем-то констатирую и без того очевидный факт, чтобы хоть как-то развеять витающую в воздухе неловкость. Сокращаю дистанцию между нами, протягивая руки и ожидая, когда он снимет ненужную одежду. Акира смотрит на меня молча, неспешно снимая кожанку, с которой тут же мелким градом стекли струйки воды, немного попадая на мои оголённые под шортами ноги. Слышу его тихое "прости", своё едва уловимое "ничего", аккуратно беру вещь и надеваю её на плечики, вешая в свой большой шкаф. Чувствую на себе всё такой же пристальный взгляд, но повернуться и проверить не могу и не хочу. Неловко.— Проходи, — указываю рукой в сторону кухни, следуя спереди, слыша его тихие шаги. — Будешь что-нибудь?— Чай, если можно, — я поворачиваюсь к нему через плечо и вижу, что он внимательно оглядывает мою чёрно-белую кухню с элементами красного декора и присвистывает. — Даже кухню сделал стильно и со вкусом. В этом весь Руки.— Така. Дома я — Така, а не Руки, — зачем-то исправляю его я.— Прости.— Ничего.Я отвернулся, чтобы включить электрический чайник. Затем открыл верхний шкафчик своего кухонного гарнитура, вытащив из него одну из коробок с несколькими видами дорогого чая, привезёнными с разных стран. Мне не нужно было спрашивать его, какой он хотел бы выпить, я прекрасно знал, что он любит крепкий чёрный байховый чай без каких-либо добавок, поэтому перебрав все упаковки, выбрал лучший из имеющихся, который, к слову, не так давно привёз из Кореи. На кухне горит слабый свет от лампочек в гарнитуре, которые я установил специально, чтобы не нервировать глаз ярким освещением от люстры, когда хочется покушать или поработать на ночь. Тихо засыпаю заварку в заварочный чайник и заливаю её водой, из-за чего запах сушёной травы становится ещё более насыщенным и приятно растекается по всей комнате. Несмотря на то, что атмосфера довольно неловкая, она мне кажется вполне уютной. К тому же, мысль о том, что сегодня ночью Сузуки приехал именно ко мне, а не к кому-либо другому, по-особенному грела душу и создавала невероятное настроение. Правда, в то же время, вызывала и множество вопросов: почему он не дома со своей Хиной? Если поссорились, то почему поехал ко мне, а не к Юу, с которым тесно общается, или к Койю, с которым дружит с самого детства? Неожиданно рядом повеяло чем-то крепким, какой-то странной смесью дорогого одеколона и... алкоголя. Я спиной почувствовал, как Акира подошёл вплотную ко мне, едва ли не упирая моё тело в мой же кухонный гарнитур. Только сейчас пришёл в осознанию, что он нетрезв, но по виду и поведению этого не скажешь. Подвыпивший Сузуки приехал в дождь на мотоцикле. Просто комбо. Мой басист — анонимный член отряда самоубийц. — Акира...— Я знаю, что у тебя в голове сейчас много вопросов, но не задавай их сегодня, хорошо? — он сказал это над самым ухом, я почувствовал тепло, исходящее от его тела и ничего не успел понять. Он положил руку слева от моей, бёдрами прижал меня к выступающему краю гарнитура, от чего я заметно напрягся, закрыл глаза и зажмурился, а потом... Акира приподнялся на носочки, чтобы вытащить с верхней полки открытого мною шкафчика старый подарок от неизвестной фанатки — кружку с изображением всех участников группы. Я открыл глаза и нервно выдохнул. Для тишины, стоящей ранее, этот выдох был очень громким звуком. — Забавно, мы тут такие мелкие. 2006 год? Наверное, он не услышал... Или вежливо сделал вид, что не услышал.— Я не помню, Акира, — ответил быстро, сдавленно и немного хрипло, на корню пресекая последующие вопросы. Боже, почему я теряюсь рядом с ним, как какая-то маленькая девочка? Мне точно тридцать с лишним лет или всё-таки пятнадцать?— Мм...— Я налью тебе в неё.— Хорошо.Общение в миг свелось в тупик. Акира упёрся поясницей в выступ мойки, увлечённо разглядывая кружку, в которой, если признаться честно, я не видел ничего особенного. Смотрю на него и жду, когда он насмотрится на эту безынтересную вещицу и отдаст её обратно.— Ты раньше был таким милым, Така.— В смысле, "раньше"? — я нахмурился. Странно, что меня смутил только этот момент в его фразе...— Хочешь сказать, что и сейчас? — улыбается, смотрит прямо в глаза. — Хотя да, ты и в тридцать два всё такой же, почти не изменился.Стою, наверное, с глупейшим выражением лица. Щёки неловко багровеют, я чувствую это, даже не глядя на себя в зеркало. Понимаю, что сморозил очередную глупость. Давно я не чувствовал себя таким неловким. Взрослый мужик вроде, а веду себя как школьница, реально.— Давай я налью сам, — тянет руки к чайнику в моих руках, аккуратно забирая его и, в то же время, касаясь своими холодными пальцами моих. — Я могу сам о себе позаботиться, ты итак слишком многое для меня сделал.— Глупости, Аки.Он улыбается краешками губ и достаёт вторую кружку уже для меня, осторожно наливая в обе заварку, а затем и кипяток. А у меня от этой картины сердце тает. Я не знаю, что у него сегодня произошло, почему его беременная девушка сейчас одна, а он здесь у меня дома, но, если честно, мне не особо хочется об этом думать и знать настоящий ответ. Можно просто, чтобы так было каждый день?— Садись, я сам всё принесу.Я покорно слушаюсь, но перед тем как сесть за стол, открываю холодильник и достаю оттуда недавно купленные пирожные. Мы встречаемся взглядами, он ехидно улыбается.— А как же фигура, Така? Уже не следим? — усмехается, ставя кружки на стол, а я сажусь и смотрю на него исподлобья с неприкрытой обидой. Беру чай и тихонько отпиваю, шикая. Горячий. — Да я же шучу. Твоему телу любая девушка позавидует, особенно, если узнает, что ты по ночам вот так сладкое уплетаешь.Боже, Акира, прекрати меня смущать...— Я не уплетаю. Сегодняшняя ночь — исключение. Если не заметил, то ко мне по ночам басисты не так часто на чай приезжают.— Да, только ритм-гитаристы.Чай, который я отпил, пошёл куда-то в нос и вообще не туда, от чего я закашлялся. Смотрю на него вопросительно, а он усмехается, видимо, настолько нелепо я выгляжу сейчас. Наблюдает как-то выжидающе. — И гитаристы не приезжают, — откашлявшись, всё-таки произношу я.— А неделю назад?— Тоже исключение.— Ладно, — безразлично отвечает, притягивая к себе шоколадное пирожное и делая большой глоток чая.— Что-то я раньше не замечал за тобой ревность по отношению к Юу... — произношу, подозрительно щурясь и, на этот раз, чаем давится Сузуки. Он так смешно бьёт себя по груди, откашливаясь. И смотрит исподлобья как-то гневно, непривычно. Весёлая мы парочка, ничего не скажешь.— Я не ревную Юу.— А такое ощущение, что ревнуешь, — продолжаю подозрительно на него смотреть. И как я сразу не догадался? Только Акира объявил о надвигающемся потомстве, как Юу начинает общаться со мной... — Вдруг ты приехал ко мне, чтобы убить человека, который покушается на дружбу с твоим лучшим другом?— На дружбу? — кидает удивлённый взгляд.— На что мне ещё покушаться? — вопросительно поднимаю бровь, сталкиваясь с его непониманием. Странный у нас диалог, конечно, получается. Максимально. — Не бойся, если мы с Юу станем лучшими подружками, про тебя мы точно не забудем.— Не смешно, Така.— Я не шучу.Тут же в меня полетел кусочек смятой салфетки и я засмеялся во весь голос. Акира надулся. Кто бы мог подумать?***Выхожу из ванной комнаты, кивком головы приглашая басиста внутрь.— На стиральной машинке я положил тебе чистое полотенце и, если нужно — чистые вещи. — Спасибо, Така, — Акира как-то едко улыбается. — Уверен, что влезу в них? Мои габариты заметно отличаются от твоих...— Вещи не мои. Влезешь, — недовольно хмурюсь, скрестив руки на груди и проводя пальцами по переносице. Не люблю, когда смеются или шутят над моей миниатюрностью. — Боюсь спросить чьи тогда...— Не беси, заходи уже, — злюсь. А он усмехается и послушно ретируется, закрывая за собой дверь. Смотрю на неё, а руки так и чешутся отворить, зайти и... Но нельзя.***Ворочаюсь из стороны в сторону. Не могу уснуть. Щурюсь, вглядываюсь в часы на стене, которые едва было видно в темноте с моим отвратительным зрением. На часах пол пятого. Скоро Корон начнёт сгрестись в мою дверь и ныть о том, что хочет кушать и пи-пи. Ох. Зря я захлопнул дверь в свою спальню, когда уходил от Акиры. Теперь я не понимаю, вышел ли Сузуки из душа и лёг ли спать, могу ли я выйти на кухню и попить воды. Прикрываю глаза. Стук в дверь. Открываю их снова. Дверь отворяется, за ней стоит блондин и, как мне подсказывает мозг, в одних лишь боксерах. Одежду Ютаки он решил проигнорировать. Невольно хмыкаю. Если бы было светло, я бы, вероятно, был сейчас как помидор раскрасневшийся... — Прости, Така, ты не спишь? — я лишь привстаю на локти, подавая знак, что ещё не уснул. — Я забыл сказать, что у меня аллергия на собачью шерсть, а на диване спит Корон. Могу я... лечь рядом?— Извини, я не знал, даже не подумал... — устало протираю глаза, садясь на край кровати и опуская ноги на противный холодный пол, от которого сразу прошлась дрожь по телу и зубы застучали. — Да, конечно, я лягу сейчас сам туда, ложись здесь.— Брось, Така, останься. Я не так много места занимаю, как тебе могло бы показаться, а выгонять хозяина квартиры из его же собственной комнаты как-то невежливо.Смотрю на него, мягко говоря, ошарашенно. Второй раз думаю о том, как же хорошо, что сейчас темно, а то я был бы сейчас краснее самого спелого помидора из всех самых спелых помидоров.— Ну, так и будешь на меня смотреть? — усмехается, а я чувствую, как кровь приливает к щекам. Я и вправду засмотрелся на него. — Разрешишь?Неловко киваю. Акира зоркий и кивок заметил, прошёл во внутрь комнаты, следом закрывая за собой дверь. А я пока тихо перебрался с одной стороны кровати на другую ближе к окну. Чувствую, как кровать прогибается под весом чужого тела, как кожу неожиданно покрыли мурашки от осознания происходящей ситуации, как приятно тянет где-то внизу живота и... Боже, только не сейчас. По шею натянул на себя одеяло, неловко нащупывая на тумбочке снятую ранее длинную футболку. Нахожу искомый предмет, беру в руки и краем глаза ловлю на себе взгляд недоумевающего Сузуки.— Я, конечно, всё понимаю, но этого я не понимаю, — кивает на мои руки и улыбается. — Что у тебя есть там такое, чего нет у меня? Мне иногда кажется, что ты меня... стесняешься. — Отстань, — недовольно щурюсь, быстро надевая футболку, переворачиваясь набок и натягивая одеяло по самые уши, давая понять, что разговаривать больше не намерен. Какой же он придирчивый бывает, я в шоке. Слышу смешок сбоку и чувствую, что он перевернулся на другой бок, от чего общее одеяло немного натянулось, создавая между нами вакуум. — Спокойной ночи, Аки.— Спокойной ночи, Така.***Лежу с закрытыми глазами, ориентировочно перед спиной Сузуки. Не могу уснуть. Слишком эмоциональная ночка выдалась, организм не ожидал такого всплеска различных гормонов в крови. Я чувствую себя... счастливым. За эти несколько часов, что Акира здесь, я чувствовал себя спокойно, ни о чём не переживал, ни о чём лишнем не думал, что для меня огромная редкость. Мечтаю проводить каждую ночь точно так же. Готов спать между репетициями, после выступлений, в машине Широямы, где угодно, лишь бы вот так вот ночью пить чай с Акирой, а потом лежать в одной постели.— Спишь?Вздрагиваю от неожиданности, открываю глаза. Акира смотрит на меня, лёжа на расстоянии чуть меньше вытянутой руки. — Нет.— Имитируешь сон?— Пытаюсь уснуть, а ты чего не спишь?— Не получается.Понимающе киваю. Лежим, молчим, смотрим друг на друга. Неловко как-то.— Така?— М?— А у тебя есть кто-нибудь?— В смысле?— Ну, вторая половинка, партнёр, любимый человек, девушка или... парень?— Нет, Акира. Почему ты спрашиваешь?— Интересно стало, — он ненадолго замолчал. — А почему?— Глупый вопрос. Нет и нет, значит, что не складывается, — хмурюсь. Не говорить же ему: "Сори, но у парня моего мечты скоро иждивенец выродится".— А тебе совсем никто не нравится? — Может не нравится, может и нравится. Какая разница?— А я знаю этого человека?— Я не сказал, что мне кто-то нравится! — пихаю его в плечо, а он заливается смехом из-за того, что смутил меня. — Всё, Акира, отвали со своими ночными расспросами.— Значит, знаю. Очевидно.— Я такого не говорил!— Да ладно тебе, что такого-то. Мы ведь напарники, почему я не могу знать о другой стороне твоей жизни, не сценической?— Тебе это так интересно?— Вполне.— Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз... Мне скоро вставать, Корона нужно выгуливать.Акира на удивление согласно кивнул, натянул повыше одеяло и отвернулся, пожелав напоследок добрых снов. Мне показалось, что он уснул минут через пять, в то время как я ещё долго не мог уснуть, лицезря перед собой крепкую спину с созвездиями маленьких аккуратных родинок, которых через полчаса я едва уловимо касался тёплыми пальцами.***Солнце. Терпеть не могу его, особенно по утрам, поэтому всегда плотно закрываю шторы перед сном. Но... не сегодня. Из-за чего я открываю глаза, хмурясь от неприятных ярких, греющих моё лицо, лучей. Только прихожу в сознание, как понимаю, что это утро отличается ещё одним непривычным элементом, а именно — чьей-то рукой на моей талии и носом в моих лопатках. Сердце увеличило темп сердцебиения. Я всё вспомнил. Боюсь шелохнуться. Словно вот-вот ненароком качнусь и спугну заснувшего на коленках кота. Только на мне не кот и даже не Корон, который, кстати говоря, уже скребётся под дверью, тихо тявкая, напоминая о своих биологических нуждах. А я всё лежу и не хочу не то, чтобы вставать, даже двигаться не хочу. Чувствую через плотную белую ткань горячее дыхание басиста в свою спину, его массивную руку на моей тонкой талии и ладонь на животе. Ещё и вдобавок к этой прекрасной картине моя утренняя эрекция, от которой срочно нужно избавиться, пока Сузуки не проснулся.Так не хочется вставать. Как же мне хочется остаться в этом моменте на подольше. Провожу пальцами по предплечью спящего басиста пару секунд и чувствую, как Сузуки вздрагивает. Ой.— Така?Моё тело заметно напряглось, рука повисла в воздухе. Акира не двигается.— Да?— Ты давно проснулся?— Только что, — как-то неправдоподобно вру. Сузуки только убирает руку с моей талии и переворачивается на спину. Выдыхаю. Привстаю, облокотившись ладонями в матрас, смотрю по сторонам.— Мне нужно Корона накормить и выгулять. Подождёшь или поедешь?— Подожду.Еле сдерживаю улыбку. Видимо, Бог всё-таки существует, раз увидев мои страдания, подкинул мне Акиру в четвёртом часу ночи домой. Привстаю с кровати, неловко опуская края футболки, прикрывая утреннее недоразумение.— Я тогда покормлю Корона сначала, схожу быстро в душ, а потом на минут двадцать выйду прогуляться. Ты пока можешь ещё полежать, либо что-нибудь поделать дома. Если захочешь без меня поесть, то холодильник в твоём распоряжении.Иду в сторону двери, уже почти отворяя, как вдруг слышу, как Акира окликает меня по имени. Оборачиваюсь. Он привстал в локтях, одеяло немного спало, оголив его грудь. Боже... — Ты во сне шептал моё имя, — протянул Сузуки, щурясь от падающего на него солнечного света, а я от неловкости выпучил глаза и, вероятно, постепенно багровел. — Я не мог уснуть, поэтому лежал и наблюдал за тобой.Акира, ты серьёзно? И что мне ответить на это?— Прости, — я как-то неуверенно и совсем невпопад произношу.— За что ты извиняешься? — усмехнулся Сузуки, ехидно вглядываясь в моё лицо, немного наклонив своё. Смотрит, изучает мою реакцию. Противный, вредный басист. — Кстати, что я делал в твоём сне? Ты был такооой милый, когда звал меня.— Акира-а! Отстань от меня! — хлопок двери. Я быстро выбежал в зал, едва ли не раздавливая Корона, который мирно ждал, пока я, наконец, выйду.Что это всё значит? Что он делает со мной?