I (1/1)

Совершенно изможденный, Квинт безвольно соскользнул с седла и рухнул на землю, даже не почувствовав толком боли от удара, но все-таки улыбнулся, когда колдун бросился к нему и начал торопливо ощупывать и осматривать его тело.—?Я не ранен,?— Выдохнул он, глядя прямо в ярко-синие глаза бритта. В них, словно холодное море у черных скал, плескалась тревога. —?Кровь не моя. Просто очень устал.Пять дней он скакал почти без отдыха, запутывая следы, и едва не загнал своего коня.—?Просто устал,?— Повторил колдун, со своим красивым мелодичным акцентом. Морщинка между его изящных бровей исчезла, лицо осветила улыбка. —?И просто вымазался во всей грязи, которую нашел на пути сюда.Квинт еле слышно рассмеялся.—?Не пытайся встать, хорошо? Я сейчас вернусь.Он остался лежать на земле, глядя на кружащиеся в воздухе невесомые снежинки. Усталость не давала думать как следует, и все его существо охватило лишь одно сильное, всепоглощающее чувство: радости от того, что он снова видит эти синие глаза. Он лежал, улыбаясь, холодный ветер, дующий от реки, перебирал его влажные волосы.Его лошадь беспокойно фыркнула, наклонилась, касаясь мягкой мордой щеки. Квинт поднял руку, чтобы погладить короткую черную шерсть.—?Все хорошо, девочка. Теперь все хорошо.?Теперь мы дома??— добавил он про себя, но вслух говорить не стал, наверное, чтобы не спугнуть удачу.Колдун дотащил его до хижины на большом куске домотканого полотна, и упал, выбившись из сил, на пол, рядом со своим грузом.—?Такой тяжелый, будто уже умер. —?Недовольно проворчал он, отдышавшись.Квинт осторожно сжал его ладонь, теплую и крепкую.—?Умер бы, если б не ты. —?Он склонился к юноше, опершись на локоть, ласково погладил кончиками пальцев шрам на его щеке. Секунду бритт пристально смотрел на него, а потом отодвинулся и встал на ноги.—?Я вижу, тебе уже лучше. —?Он чуть улыбнулся, но что-то в выражении его лица заставило сердце Квинта неприятно сжаться. —?Поешь, а я пока займусь твоей лошадь. Бедняжке пришлось несладко.Квинт сидел за столом, уплетая тушеного зайца с грибами, слишком костлявого и жилистого, и определенно лучшего, что он пробовал в жизни.Поев, он выбросил тонкие косточки в огонь, оставил деревянную миску на колченогом столе и кое-как добрел до сплетенной из ивовых ветвей узкой койки. Устроился на ней, укрывшись одеялом из четырех неумело сшитых волчьих шкур, и наконец спокойно оглядел комнату, в которой жил бритт.Очаг он соорудил из дерева и звериных костей. Дверной проем был кое-как закрыт необработанной оленьей шкурой, и из-под нее в дом залетали легкие крупинки снега, пол местами прогнил и явно нуждался в ремонте. Квинт представил себе, как бритт сколачивает вместе грубые доски, ломает сучья, таскает воду, и картина показалась ему странной: изящные, нежные руки юноши явно не предназначались для тяжелой работы. Они были созданы для того, чтобы лечить. Или ласкать.Квинт безотчетно облизнул губы и поднял глаза к потолку. С него свисали пучки сухих трав и цветов, римлянин узнал лаванду, вереск и чертополох, широкие листья белокопытника и хрупкие зонтики лигустикума?— отвар из него давали легионерам, чтобы унять боль. Он прикрыл лицо ладонью.Он чувствовал холод и жар одновременно, и жар шел изнутри. Он увидел небо, а в нем?— несколько черных птиц, наверное, воронов, он увидел сухую мертвую траву и на ней?— труп матерого оленя, услышал тонкий свист тетивы, ощутил дрожь ствола ясеня, в который глубоко врезался остро заточенный топор, обернулся и встретился взглядом с невидящими, залитыми кровью глазами. Он пытался бежать, но ноги не слушались, будто увязнув в мерзлой земле, тетива зазвучала снова, и Квинт понял, что на этот раз зазубренная стрела попадет ему в спину: он сжался в комок, прямо в холодной грязи, готовясь встретить удар и боль, но тут кто-то резко тряхнул его, и он проснулся.—?Это был сон, римлянин,?— глаза бритта, глубокие и темные в полумраке, как северные озера, жадно всматривались в его лицо, словно он желал найти и уничтожить любые оставшиеся там следы страха и страдания. —?Немудрено, что тебе снятся кошмары.Колдун вдруг запустил пальцы в его волосы и прижался губами к его лбу, покрытому липкой испариной, и Квинт замер, обескураженный неожиданно ласковым прикосновением.—?Жара нет, все в порядке. —?Он легонько погладил затылок Квинта, прежде чем отпустить, улыбнулся уголком рта. —?Ты очень сильный, римлянин.Квинт только пожал плечами, отчего-то смутившись.—?Кстати, я выстирал то, что осталось от твоей одежды, надеюсь, ты не возражаешь.—?Спасибо. —?Квинт внимательно следил за тем, как он развешивает у огня его брюки и рубашку, ставит в тепло насквозь промокшие, но чистые калиги. От этого зрелища почему-то стало тесно в груди, и Квинт поспешно отвел глаза.—?Я хотел бы отплатить тебе за доброту, колдун. —?Сказал он.—?Да?..- Бритт улыбнулся, откинул с лица темные волосы. —?И что ты можешь для меня сделать, римлянин? Убить кого-нибудь?—?Меня учили не только убивать.- Квинта задели его слова, но он все равно продолжил. —?Я могу, например, построить настоящий дом вместо этой хижины.—?Чем плоха моя хижина? —?Бритт вскинул бровь.—?Она слишком тесная для двоих. —?Квинт осекся, поняв, что именно сказал, и попытался увести разговор в другое русло. —?И в ней нет окон, а мне очень нравится наблюдать за тем, как падает снег.Бритт обернулся и посмотрел на него очень внимательно, как дикий зверь смотрит из зарослей на охотника.—?Я тоже люблю снег. —?негромко заметил он. —?Но не начинать же стройку зимой.—?Я рассчитывал задержаться у тебя подольше. —?Ответил Квинт, осторожно подбирая слова.Ему хотелось бы сказать, что он теперь никуда не уйдет, даже если юноша попытается выгнать его силой, но он все еще боялся, что ошибается в своих догадках. Не дождавшись возражений, он добавил:—?К тому же, идти мне все равно некуда.Рианн взглянул на него, так, будто услышал в его словах гораздо больше, чем сам Квинт хотел бы сказать.—?Я согрел для тебя воды, подумал, ты захочешь вымыться.—?Ты слишком добр ко мне. —?Осмелев, Квинт поймал его ладонь и прижался к ней губами. Он не знал, как еще показать свою благодарность. —?После того, что наша армия творила в этих землях…—?Не вини себя, римлянин. —?Бритт снова обернулся, чтобы видеть его глаза. —?Твоя империя уничтожила одно местное племя, другое местное племя уничтожило вашего легата и его легион в придачу. Это называется ?война?.Квинт только покачал головой, так что юноша наклонился ниже и осторожно положил пальцы на его щеку.—?Наши народы причинили друг другу много горя, но нас это больше не касается. —?Вкрадчиво проговорил он.Когда их губы наконец соприкоснулись, Квинт почувствовал себя так, будто во время грозы в него угодила молния.Он словно не торопясь потягивал густое сладкое вино, из тех, которые в горах принято пить подогретыми, и даже когда юноша легко подался назад, не смог сразу заставить себя отодвинуться. Он все-таки убрал ладонь, но бритт просто прижался лбом к его лбу и, с шальной улыбкой на влажных губах, шепнул:—?Мечтал об этом с первого мига, как тебя увидел.—?Я тоже. —?Ответил Квинт и понял, что это чистая правда.—?Хорошо. —?Он все-таки отошел, но только для того, чтобы бросить в деревянную лохань пригоршню каких-то невзрачных засушенных цветов и снять свою грубую льняную блузу. Ноздрей Квинта коснулся тонкий незнакомый аромат. Он зачарованно следил за тем, как ловкие пальцы бритта расправляются со шнуровкой брюк. —?А теперь залезай в воду. И отвернись.Колдун, сидящий напротив, по грудь в уже мутной горячей воде, мокрой тряпкой осторожно стирал с лица Квинта грязь и засохшую кровь, а тот не мог оторвать глаз от перекатывающихся под белоснежной кожей мышц, бледных веснушек на острых плечах, ярких губ, на которых играла рассеянная полуулыбка.—?Я чувствовал, что ты вернешься. —?Юноша вдруг заговорил. Поднимающийся над водой пар делал его почти прозрачным, таинственным и эфемерным, как сон или призрак.—?В моем положении я не мог поступить иначе. —?Квинт опустил глаза. Он знал, что говорит далеко не всю правду, и что Рианн тоже это знает. —?Меня предали, так же, как тебя.—?Расскажешь мне все. Но?— после.—?Твои губы. —?Он коснулся его рта кончиками мокрых пальцев. —?Они сладкие. Почему?Колдун лишь улыбнулся в ответ.—?Ваши северные мужчины обычно грубые и жестокие, у них кожа, красная от холода, и бесцветные глаза,?— продолжил Квинт. —?Северные женщины прекрасны, но бледны и суровы, как зимнее утро.Мягкими, ласкающими движениями бритт смывал кровь с его шеи, по-прежнему не отвечая.—?Таких, как ты, я не видел ни разу, а я много где побывал. Может быть, ты действительно демон, лесной дух, и не зря они боятся тебя?.. Может быть, мне тоже стоит бояться?—?Может быть. —?Эхом отозвался Рианн, и взглянул ему в глаза, так страстно и соблазнительно, что Квинт не выдержал: резко подался вперед, подхватив его бедра, рывком раздвигая их. От его движений на пол выплеснулась пригоршня воды. Юноша решительно уперся ладонью в его грудь, второй рукой вцепившись в борт лохани, и перестал улыбаться.—?Ты как маленький капризный ребенок, римлянин,?— с досадой проговорил он,?— просто берешь то, что понравится, ломаешь и топчешь все остальное.—?Я солдат. —?Ответил Квинт, и его голос дрогнул. Желание обладать совершенно ослепило его на минуту, и теперь он не знал, как снова заслужить доверие бритта. —?По-другому я не умею. Не играй со мной, колдун.Однако тот, похоже, совсем не разозлился, только покачал головой и поджал губы.Мягким толчком он заставил его откинуться назад, оседлал его колени и обвил руками шею.Квинт провел раскрытыми ладонями по его спине, взглядом попросив разрешения?— и получив его?— поцеловал длинный шрам на бледной щеке, словно стараясь стереть отметину своими губами.—?Есть силы, римлянин, которые гораздо древнее меня, тебя и твоей обезумевшей империи. —?Прошептал Рианн, щекоча дыханием его ухо. —?Именно они привели тебя ко мне. Вернули тебя мне.Квинт знал, о чем он говорит, и очень хотел сказать ему, что его глаза похожи на предрассветное звездное небо, что его кожа?— белая, как снег на горных вершинах, а волосы?— мягкие как самый лучший шелк, его губы?— будто цветущие тосканские розы, а от его красоты и нежности замирает и болит сердце, и если это?— не любовь, то ни один римский поэт не знает, что такое любовь.Но вместо этого он только проговорил:—?Это больше не моя империя. —?И обнял его чуть сильнее.Потому что не знал, что же делать с этой любовью.В семнадцать он поступил на службу в Valeria Victrix, воевал с хаттами, был награжден золотой фалерой, стал самым молодым из деканов своей манипулы. А пять лет назад, уже в чине центуриона, оказался в Британии и вместе с пятой когортой был передан под командование легата Hispana, несшей большие потери в Эборакуме.Женщины следовали за римской армией, куда бы ее не отправили, а Квинт очень нравился женщинам, но ни с одной, даже самой умелой из них, он не чувствовал и половины того, что давал ему один лишь взгляд пронзительно-синих глаз, брошенный из-под ресниц. Квинту было тридцать лет, и влюбился он впервые в жизни.—?Хорошо. —?Рианн поцеловал его и встал в полный рост, позволяя, на этот раз, любоваться собой. —?Вода остыла, идем к огню.Капли влаги быстро высыхали на коже, юноша взял его за руку и увлек за собой, на расстеленную у очага медвежью шкуру. Он окунул пальцы в глиняную миску, стоящую неподалеку, и Квинт узнал запах льняного масла, прежде чем задержать дыхание, когда бритт взял его член скользкой ладонью.—?Скажи мне, римлянин, в твоих краях природа всех мужчин так щедро одарила? —?Спросил Рианн, и озорные искорки в его глазах заставили Квинта улыбнуться.—?Не знаю, колдун, я не проверял. —?Насмешливо отозвался он.—?Зря. —?Вздохнул Рианн, в притворном огорчении. —?Я бы на твоем месте обязательно проверил.Уже не стыдясь и не боясь своих эмоций, Квинт обхватил его затылок, дернул на себя и выдохнул в восторженно приоткрытые губы:—?Только попробуй.Бритт укусил его в отместку. На этот раз они целовались нетерпеливо и жадно, так, будто в любой момент их могли оторвать друг от друга, разлучить навсегда. Квинт не собирался думать об этом. Он вообще не собирался думать.Не прерывая поцелуя, он начал опускаться на пол, укладывая юношу на спину, раздвигая его ноги свободной рукой.—?Не спеши,?— прошептал Рианн, приподнялся на локте и лизнул его в шею, длинно, влажно и горячо, так, что Квинт прерывисто вздохнул. Он отодвинулся, чтобы поймать его губы и во время поцелуя чувствовал вкус собственного пота, соленого почти до горечи, как согретая солнцем морская вода. —?Теперь у нас есть время.Квинт совсем не хотел ждать, но послушно отодвинулся, следя за тем, как, медленно и аккуратно, бритт погружает в собственное тело измазанные маслом пальцы.Он чувствовал, как покалывает скулы?— должно быть, на них выступил румянец, несмотря даже на то, что ему и раньше случалось делить ложе с мужчинами.В долгих переходах, когда молодые легионеры месяцами не видели женщин и больше не могли сдерживать похоть. В тот день, когда в лесу возле лагеря они наткнулись на отряд бригантов, и Квинт, вместе со своим контубернием, подверг насилию миловидного юношу-лучника, поддавшись безумию ярости товарищей. Ему было неприятно вспоминать об этом.—?Римлянин. —?Чуть хрипловатый голос колдуна вернул его к реальности, и реальность была лучше любых воспоминаний. —?Чего ты ждешь?Он прикоснулся к его приоткрытым губам, таким нежным, что огрубевшие подушечки его пальцев почти не чувствовали их. Рианн поцеловал его ладонь, запястье, улыбнулся, поймав его взгляд.Квинт уперся коленями в жесткий пол, поднял на плечо ногу бритта и плавно толкнулся вперед.И едва не задохнулся от силы ощущений: обволакивающий, упругий жар не причинял никакой боли, обхватывая его именно так, как нужно, гибкое тело под ним не было угловатым и жестким, не сжималось, пытаясь его вытолкнуть, Рианн отдавался ему с желанием и удовольствием, постанывал, кусая алые губы, гладил его спину, царапал короткими ногтями, стискивал бедрами бока, притягивая ближе, сильно и часто подаваясь навстречу, принимая его так, будто хотел этого больше всего на свете.Квинт сжал зубы, стараясь не издать ни звука, откинул голову и крепко зажмурил глаза, но вдруг почувствовал легкое прикосновение к собственной груди, там, где ее пересекал свежий рубец.И римлянин застонал, низко и глухо, словно раненый зверь, рывком оторвал юношу от пола, откинулся назад, прижимая его к себе.—?Еще. —?Выдохнул бритт, на своем языке, вцепившись в его плечи, двигаясь вместе с ним, словно стараясь удержаться в седле норовистого жеребца. —?Сильнее.Квинт увеличил темп, воодушевленный его словами, незнакомыми, но красивыми, страстными словами между ненасытными поцелуями и нетерпеливыми стонами.—?Говори. —?Рыкнул Квинт, грубо стискивая упругие бедра, уже не сдерживая себя. —?Я хочу тебя слышать.—?Ты сильный и дикий, будто я оседлал ветер. —?Прошептал Рианн, резко бросая собственное тело, горящее, словно в лихорадке, вниз, насаживаясь на него и снова приподнимаясь. —?Ты ласковый и нежный, будто я вошел в быструю реку.Квинт сильнее обнял его за талию, заставляя глубоко прогнуться в спине, и бритт снова застонал, так, что по телу Квинта прошла сладкая дрожь.—?Я хочу, чтобы это продолжалось вечно…- Всхлипнув, он уронил голову на плечо Квинта.—?Вечно. —?Квинт повторил последнее слово, не понимая, но как будто ощущая его значение?— в частых ударах сердца бритта напротив его собственного, в его тяжелом, глубоком дыхании, напоминающем шум прибоя, в том, каким горячим было его тело.Мышцы Квинта свело судорогой, как случалось после тяжелого боя, основание позвоночника затопила тягучая волна, будто изнутри его омывала раскаленная лава.—?Рианн…- выдохнул он, предупреждая. —?Я…Бритт не ответил, только обнял его крепче не позволяя отодвинуться, до тех пор, пока он не перестал дрожать и задыхаться собственными стонами.Квинт посидел немного неподвижно, наслаждаясь медленно угасающими ощущениями, и бережно уложил юношу на спину. Он прижался ртом к его гладкому подбородку, поцеловал яремную впадину, почувствовав, как бьется пульс, двинулся ниже, собирая капельки пота, заставляя его мурлыкать от удовольствия.На секунду он замешкался, прежде чем обхватить губами его член, потому что никогда раньше не делал этого, но быстро освоился, помогая себе скользкими от слюны пальцами, и, судя по тому, как вздыхал и выгибался под ним Рианн, получалось у него совсем неплохо.Семя юноши оказалось сладким на вкус. Квинт вытер рот тыльной стороной ладони и победоносно улыбнулся: Рианн выглядел так, будто только что пробежал марафон, и добрался до финиша первым.Бритт взял его за плечо, притянул к себе, заставляя лечь рядом, прижимаясь к нему, так требовательно, будто произошедшее между ними не утолило, а только разожгло его голод. Квинт чувствовал себя точно так же.—?Хорошо, что ты все-таки выжил римлянин. —?Рианн устроил голову на его груди, позволяя обнять себя за плечи.—?У меня есть имя, колдун. —?Усмехнулся Квинт.—?Это далеко не самое лучшее, что у тебя есть. —?Фыркнул бритт.—?Дерзкий мальчишка. —?С нежностью в голосе ответил Квинт, ласково взъерошил его влажные волосы. —?Я как следует проучу тебя, когда наконец высплюсь.Он растянулся на теплой шкуре, и закрыл глаза, лениво водя кончиками пальцев по его спине.—?Почему ты не отправился домой?.. —?шепотом спросил бритт, спустя несколько минут.—?Я добрался до ставки Агриколы. —?ответил Квинт, чуть погодя. —?Потерял всех своих людей.Рианн чуть слышно вздохнул и прижался к нему теснее. Он молчал, так что Квинт решил продолжить.—?А потом выяснилось, что репутация в глазах принцепса этой старой крысе дороже целого легиона.Приподнявшись, Рианн встревожено посмотрел ему в лицо.—?Они пытались убить тебя?—?Да. —?Квинт не отвел взгляд.—?У твоего народа совсем не осталось чести. —?Бритт покачал головой. Между его бровей снова залегла морщинка, и Квинт, совершенно безотчетно, попытался пальцами разгладить ее.—?Нет больше моего народа. Теперь есть только мы с тобой. —?Он подложил под голову руку и улыбнулся, глядя на него снизу вверх. —?Поэтому расскажи мне, за что тебя изгнали.Глаза бритта сверкнули так, что Квинт тут же пожалел о своем вопросе, но все-таки решил не отступать.—?За колдовство. Я же говорил.—?Расскажи правду.—?Хорошо. —?Рианн насупился, но продолжил. —?Я был знахарем. Мать научила меня всему, что знала сама, и я лечил раненых, а раненых,?— благодаря тебе, я думаю, в том числе,?— было очень много.—?Это в прошлом. —?Не удержавшись, вставил Квинт, и заслужил мягкую улыбку.—?Хорошо. —?Повторил бритт. Он отвернулся, глядя на огонь, позволяя легонько гладить свои волосы. —?Был один воин… ко мне он попал уже почти мертвым. Я выхаживал его много дней, а когда он начал поправляться, оказалось, что мы привязались друг к другу намного сильнее, чем могли себе позволить.Квинт рассерженно фыркнул, хоть и понимал, что для ревности нет серьезных причин.—?Это в прошлом. —?Его же словами заверил Рианн, услышав это, и лукаво подмигнул. —?Однажды нас с ним застали вместе, и он обвинил меня в том, что я приворожил его снадобьем, которое втирал в его раны. Простая смесь из дубовой коры, тимьяна и девясила.—?У представителей твоего народа тоже чести немного. —?Заметил Квинт, подняв бровь.—?Ты прав. —?Бритт горько усмехнулся. —?Наверное, именно поэтому его поддержали другие мужчины. Мол, ?посмотрите на мою жену, разве взял бы я такую уродину, если бы не ведовство???— он слегка закатил глаза. —?Даже не верится иногда, насколько люди могут быть скудоумны.К ревности, все еще терзающей Квинта, добавилось другое чувство?— гнев. Ладони сами собой сжались в кулаки, но он взял себя в руки, привстал, и, осторожно убрав пряди отливающих медью волос бритта, поцеловал его в сгиб шеи, надеясь утешить.—?Самое забавное, что до следующего полнолуния ко мне сюда тайком приходили женщины, просили сделать для них того самого ?приворотного зелья?. —?Рианн рассмеялся, весело, без всякого напряжения, и Квинт в очередной раз взглянул на него так, будто впервые видел: он сам не смог еще даже свыкнуться с мыслью об измене римлян, не мог поверить в то, что произошло, а юноша, такой хрупкий и нежный на вид, просто жил себе дальше.Рианн обернулся и, глядя ему в глаза, сказал, точно прочитав его мысли:—?Первые месяцы я думал, что умру. Я хотел умереть. Но в конце концов решил жить, в основном, всем назло. —?Он закусил краешек губы, будто стараясь сдержать улыбку. —?А теперь вот смотрю на тебя и думаю?— может быть, не зря.Квинт обнял его, крепко прижал к себе и поцеловал в рыжую макушку, вдохнул сладкий, теплый аромат его волос.—?Не зря. —?Ответил он, улыбаясь. —?Не зря.