2.2. (1/1)

Как и говорил Татсуя, корабль был под флагом семейного герба Аканиши. Его отправил отец Джина для поисков сына. Капитаном судна был главный советник Господина Аканиши. Это был уже зрелый мужчина, которого парень помнил с детства, и к которому относился с полным доверием. Он и сообщил, что Господин Аканиши, был крайне обеспокоен, когда перестали приходить письма, которые Джин писал, как только их корабль заходил в ближайшую бухту или порт. Поэтому, доверяя лишь своему главному советнику столь важную миссию, Граф отправил его ещё несколько месяцев назад на поиски сына. Отец так волновался за собственного отпрыска, что слег и уже долгое время не уделял должного внимания государственным делам, полностью занятый и обеспокоенный лишь поисками сына. - Мы отправимся завтра же поутру, Джин! Нет времени откладывать поездку, ты нужен своему отцу и Королю! После возвращения, ты сразу заменишь отца. Джин согласно кивнул. Его глаза смотрели с остекленевшим взглядом перед собой. Он ощутил, что ему необходимо на воздух, нужно прогуляться и всё обдумать. - Не мешайте и не трогайте местных жителей, они и так напуганы вашим появлением, – это последнее, что парень говорит, перед тем, как покинуть корабль. Было условлено, что ранним утром, он вместе с друзьями будет на судне. Парень брел по пляжу, иногда задумываюсь о чем-то настолько сильно, что останавливался, замирая на несколько секунд или же минут. Полная луна освещала ему дорогу, но впервые за то время, пока он здесь, Джин не замечал свою старую спутницу. Ему хотелось рвать и метать, кричать и плакать. Что теперь делать? Он должен возвращаться домой. Там его ждет больной отец и государственная должность, которая уже, но пока еще не официально, принадлежит ему. Но здесь его сердце, душа… Его Казуя. Юноша стоит впереди и Аканиши будто смахивает незримую пелену с глаз, когда видит перед собой знакомый силуэт.- Казуя…Джин тихонько зовет любимого, и тот, от неожиданности, вздрагивает, но не торопится оборачиваться. Каменаши стоит у морской каймы, вода касается его ног, заставляя их чуть просесть в песке. На фоне полного диска луны, хрупкая фигура кажется совсем кукольной, и создается впечатление, будто, одно неловкое движение и он сломается. Аканиши подходит ближе, вставая позади. ?Так было всегда?, - мысль возникает неосознанно, но кажется Джину особенно значимой. Он вспоминает, что каждый раз, когда они были вместе, Казуя всегда был чуть впереди. Он словно отгораживался от него, словно, не хотел, чтобы тот видел его глаза. - Казуя… - шепот утонул в приходящий волне, которая приятно коснулась ног. – Закричи, ударь меня, сделай хоть что-нибудь… только не молчи, Казу. Мне надоело слышать лишь тишину. Юноша задрожал, и Джин прижал его к себе. Каменаши не сопротивлялся. Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем, Казуя заговорил. Его голос всё также был спокойным и ровным, как и прежде, но теперь, при каждом слове, он мелко вздрагивал и трясся, будто последний осенний лист на ветке. - Я не буду кричать или драться, потому что я знал, что именно так всё и закончится. Ты тоже должен был это понимать, Джин. Мы не можем быть вместе. Наша встреча была подарком судьбы. Ты подарил мне прекрасные минуты, ты подарил мне любовь. Но на этом всё и закончится... - Казу…- Джин, всё предельно ясно! – парень вырывается из объятий, отходя от парня, заходя в воду почти по колено. – Не нужно играть или стараться что-то изменить. - Нет! Казу, я хочу, чтобы ты поплыл вместе со мной! Вместе, Казу!Юноша смотрит в глаза Аканиши, словно пытаясь проверить, что то, что тот сказал, было правдой и искренним желанием, а не секундной слабостью. - Джин, у тебя есть обязательства перед своим отцом, ты должен занять его место. У меня всё тоже самое, - устало вздыхает юноша, качая головой. – Я не могу бросить свою семью и племя, которому нужен Вождь... Ты знаешь это, не хуже меня. Здесь нет вариантов или каких-то уловок. Ты завтра уплывешь, и это не может быть предметом спора... Юноша собирается уходить, но Джин перехватывает его, хватает за плечи, заставляя взглянуть на себя. - Почему ты так поступаешь, Казу? – голос парня становится резким и жестким, и он постепенно переходит на крик. – Дикий зверь! Ты хищник! Решил всё сам, решил за нас обоих! Ты делаешь всё так, как хочешь, не интересуясь мнением других! Поступаешь, как тебе вздумается! Почему ты не даешь права выбора?Джин одним рывком обнимает юношу, вместе с ним заходя дальше в воду. Он ждёт, пока Казуя перестанет сопротивляться, а затем приникает к его губам, не давая последнему возможности перевести дыхание. Когда они отстраняются, большое пламя полыхает между ними, и его уже невозможно потушить… Аканиши опускает руки на талию юноши, плотнее прижимаясь к нему, целуя его лоб и щеки, проводя влажные тропинки по шее и за ушком. Младший тихо вздыхает, его руки медленно ползут вверх по спине Джина, обнимая за шею. Парень хватает в кулак волосы Казуи, резким движением оттягивая его голову назад, предоставляя себе больше пространства для ласк. Он легонько прикусывает ключицы и проводит языком вверх по шее, ощущая, как дрожит в объятиях Казуя и как быстро стучит сердце под его губами. - Джи-и-ин, - юноша стонет, когда Аканиши касается через ткань брюк возбужденной плоти. Казуя непроизвольно толкается в руку, сходя с ума от происходящего. - Я хочу тебя, Казуя! Больше всего на свете хочу…- Да… Джин, да! Они выбираются из воды и сразу падают на прохладный песок. Их губы вновь сталкиваются в горячем поцелуе, в котором утопают первые стоны. Каждое прикосновение приносит столько наслаждения, что неясно, как они ещё способны сдерживать себя. Джин хочет избавить их от одежды, но та промокла и прилипла к телу. Парень ругается, на что Казуя лишь тихо смеётся. - Че-ерт! - одежда липнет к телу и Джин с силой стягивает её, швыряя куда-то в сторону. Когда Аканиши вновь приникает к парню, тот послушно разводит колени, позволяя любимому лечь на него. Казуя низко стонет, когда Джин надавливает пальцами на тугое колечко входа, и выгибается в пояснице, когда первый палец проникают внутрь. Две слезинки прочерчивают свои тропинки, но парень успокаивающе касается губ юноши. - Прости! Прости, пожалуйста! Я буду осторожным…- Нет, Джин!.. Пожалуйста! – голос Казуи звучит умоляюще, он делает глубокий вздох и приподнимает бедра. – Я хочу ощутить тебя. Сделай меня своим, Джин!.. Только ты! Я не боюсь боли… с тобой не боюсь…Аканиши смотрит в любимые глаза, которые сейчас затуманены страстью и ласково касается податливых губ. - Я постараюсь быть осторожным…Джин аккуратно убирает пальцы и придвигается ближе. Чтобы хоть как-то отвлечь от боли, он начинает водить рукой по возбужденной плоти, целуя тело любимого. Медленное проникновение, короткими толчками, застилает глаза туманной пеленой наслаждения. Он двигается пока не заполняет любимого до конца. А после дает ему время привыкнуть.- Шш, - он целует любимого, сминая мягкие губы в долгом поцелуе. Казуя лишь несколько раз всхлипывает, а затем начинает постанывать, в такт движениям Джина. - Джи… Джин, давай…Аканиши начинает медленные движения вперёд-назад, целуя шею юноши, по животному прикусывая острыми зубами выступающую на ней пульсирующую жилку, а затем зализывая краснеющие полумесяцы. Стоны становятся всё сильнее и спустя время, Казуя начинает сам толкаться бедрами вверх, стараясь глубже ощутить в себе любимого. Его ладони крепко обвивают шею парня, он начинает без разбора царапать его спину и плечи, оставляя багровые отметины-метки. В особенно жаркий момент, когда их движения становятся сумасшедшими, Казуя обвивает ногами поясницу парня, притягивая его как можно ближе, а Джин целует длинную шею, посасывая солоноватую кожу. Их стоны и звук прибоя сливаются в один поток звуков. Джин делает резкие быстрые движения, лаская любимого рукой, и когда они оба доходят до пика, с их губ, почти в унисон срываются, вместе со стонами, признания в любви… Высокое рычание и крик наслаждения смешиваются. Джин падает на любимого. Их тела липкие, перепачканные вязкой жидкостью, с налипшим песком, всё также крепко прижаты друг к другу. Дыхание медленно восстанавливается, и мир обретает былые очертания. И это всегда будут черты любимого лица. Они так и засыпают на пляже, голые, укрытые лишь длинным плащом Джина. Счастливые и живущие лишь этой секундой. Завтра будет уже другой день, и нужно насладиться тем, что есть сейчас, что лежит рядом и спокойно дышит. Хотя бы раз, но нужно жить, не думая о последствиях, Джин понял это только под конец. Счастье можно получить, оно очень простое. Нужно только любить. ***- Вы уверенны? – Ямапи смотрит на пару, всё ещё не готовый принять их решение. – Татсуя, Рё, вы, точно хотите остаться? Парни одновременно кивают.- Наше место здесь, Пи. За океаном нас будет ждать всё тот же жестокий мир, а здесь мы сможем спокойно жить и радоваться каждой прожитой минуте…- Мы остаемся! – подытожил Уэда. Ямашита с некоторой печалью посмотрел на друзей. Но он, как никто другой, понимал их чувства, и знаел, как тяжело прощаться с этим местом, с любовью, которую он здесь обрел. - Хорошо, – парень согласно кивнул. – Я не буду заставлять вас. Только… я буду скучать по вам! Друзья обнялись. До отплытия остался еще час. но Ямашита до сих пор не смог найти Джина. Куда мог подеваться друг?.. Он начал нервничать, когда Аканиши не появился к моменту отплытия. Конечно, без него корабль не отправится, но то, что тот так пренебрежителен к происходящему и невнимателен к людям, злит Ямапи. Он нервно расхаживает туда-сюда по палубе, каждый раз поглядывая в сторону леса. С берега за ним наблюдают друзья. Наоко печально смотрит на мечущуюся фигуру парня. Девушка была очень опечалена вестью о том, что за ними прибыл корабль, ей не хотелось терять друзей. Вместе с ними она пережила самые счастливые и запоминающиеся моменты своей жизни. Единственной отрадой для неё было то, что Рё и Татсуя решили остаться. Эта мысль придавала ей сил и не давала совсем сломаться. Рё обнял Наоко, а Татсуя взял её руку в свою. Они слишком сильно привязались к этой девушке, чтобы просто так оставить её. Теперь она была частью их самих, младшая сестра или мама, которая всегда оберегает. Благодаря ей, они теперь вместе. Один лишь Юя стоял в сторонке от друзей. Он печальным взглядом наблюдал за любимым, но иногда его глаза загорались ярким огоньком и он вдруг улыбался чему-то... Ямашита в очередной раз вздохнул и по привычке посмотрел в сторону друзей. Неожиданно его глаза округлились. Из густой листвы на пляж вышел Джин. Парень шел, низко опустив голову и крепко сжав кулаки. Порыв сильного ветра убрал с его лица и шеи длинные волосы, и Ямапи увидел то, что не должен был увидеть никто. Алеющие следы событий недавнего времени ярко горели на смуглой коже... - Джин, поторапливайся! – Раздался разозленный голос, позади Ямашиты. В любое другое время он бы согласился и тоже закричал, но сейчас Ямапи не собирался торопить друга.Следом за Джином, из леса вышел Каменаши. В отличие от парня, его голова была гордо поднята, а походка, как всегда, выражала уверенность. Он остановился рядом с Джином, и они стали тихо о чём-то говорить. Всё внимание было обращено на них, но затем абсолютно все отвернулись. Слишком интимной казалась эта сцена. Джин, уже ничего не боясь и никого не смущаясь, притянул к себе любимого за шею, дрожащими губами целуя его. Казуя с нежностью ответил на поцелуй, обнимая лицо парня. - Ты мне так нужен… Как я буду без тебя, Казуя? – Джин погладил большим пальцем щеку юноши, убирая пряди волос, замечая на его шее красные отметины, как напоминания о прошлой ночи. – Прости меня. Я бы так хотел остаться вместе с тобой… - Джин, - впервые голос Казуи дрожал и казался болезненно-надломленным. – Я всё понимаю. Ты должен… у нас есть обязательства перед людьми, которых мы не можем подвести. Всё в порядке…- Нет, Казуя! Ничего не в порядке, – Аканиши снова целует любимого. По его щекам бегут солоноватые слезы. Как же тяжело прощаться, когда знаешь, что это встреча последняя. - Твои поцелуи, твой запах и сегодняшняя ночь… это будет преследовать меня всю жизнь. Что же мне сделать? – Он прижимается своей щекой к щеке юноши, и закрывает глаза, не замечая собственных слез. Казуя ощущает те же чувства, та же боль рвет его изнутри. Глаза начинает жечь от накативших слез, но он не намерен плакать сейчас. Он стирает с лица парня горячие капельки, и тихо шепчет ему на ушко: - Береги себя…То время пока Джин забирался на корабль и тот постепенно отчаливал, друзья смотрели лишь на него. Они махали руками и кричали вслед. И только, когда стало трудно разглядеть людей на судне, они решились, наконец, взглянуть на Казую. Впервые за всё время, на лице юноши замерла тень ужаса и страха, по его щекам катились слезы, а губы изогнулись в болезненной дуге. Он тихо всхлипывал, прижимая кулак ко рту, пытаясь сдержать боль, что рвалась наружу. Наоко подошла к брату, обнимая его. Впервые она успокаивала его, а не наоборот. Они словно поменялись местами. Девушка гладила его по голове, шепча на ушко что-то успокаивающее, прижимая к себе, будто маленького. Каменаши было сложно сдерживать себя, он припал к сестре, уже не скрывая своих чувств. Слезы катились из глаз, не давай возможности перевести дыхание или просто успокоиться. Он часто всхлипывал, словно маленький мальчик и прижимался к сестре, ища в ней поддержке. Парни ушли, оставив брата с сестрой наедине. Спустя время, когда Казуя смог перевести дыхание и стал только тихо завывать, как волчонок, девушка взяла его за руку и подвела к большому стволу дерева, которое служило скамьей. Они сели рядом, но теперь парень смотрел перед собой, на далекий горизонт. Девушка сначала наблюдала за ним, а затем тоже стала смотреть на бескрайний океан впереди. Ей было сложно представить, что где-то там другой мир, в котором есть большие дома и миллионы других, незнакомых ей людей. Что где-то на земле есть ещё океаны и величественные горы. Наоко всегда было интересно посмотреть на тот мир. Но это было раньше. Сейчас, когда она жена и, уже совсем скоро, станет матерью, ей не хотелось покидать это место и свой родной дом. Здесь она родилась и выросла, поэтому хочет, чтобы и её дети выросли в этом чудесном месте, где нет войн, и люди живут счастливо. - Прости меня, Нао…Казуя заговорил неожиданно, прерывая тишину, и девушка не смогла сразу понять, что он имел в виду. Когда смысл слов дошел до неё, она наивно и удивленно ахнула.- О чём ты говоришь? Тебе не за что извиняться, братик! Казуя покачал головой.- Моё поведение в последнее время… Я не был рядом, когда ты в этом нуждалась, и не поддержал тебя, когда это было необходимо. Я причинял тебе только боль.- Казуя, не нужно сейчас…- Нет, Наоко! Теперь мне хочется рассказать тебе всё... Парень повернулся к сестре. Он взял её ладони в свои и притянул ближе, так чтобы она облокотилась на него. Наоко послушно припала к брату, прижимаясь к его груди, слушая, как быстро стучит его сердце. - Я узнал о вас с Юичи ещё давно, но молчал. Мне хотелось, чтобы ты сама мне рассказала о своей влюбленности… Но однажды я увидел у скалистых берегов человека и понял, что влюбился. Он был слаб, ранен, что-то тихо бормотал… Ты же знаешь, я никого не подпускал к Джину, никому его не доверял. Он стал моим наваждением. Весь мой мир сосредоточился на этом человеке! Я хотел быть только с ним, быть рядом с ним. Каменаши уткнулся носиком в волосы сестры, вдыхая их приятный, родной аромат. Этот запах напомнил ему детстве, о том, как он клялся оберегать и защищать свою младшую сестренку. Он клялся, что не позволит никому обидеть или причинить ей боль. Но, к сожалению, так случается, что именно самым близким людям, мы наносим непоправимые раны...- Но когда я понял, что нам не удастся быть вместе, я стал раздраженным. Ты знаешь, помнишь... Я не хотел, но причинял тебе боль. Я совсем не понимал, зачем я это делал. Но теперь… теперь я знаю, что было тому причиной, – Казуя постарался проглотить противный ком в горле, ему снова хотелось плакать, но уже из-за ненависти к самому себе. – Я завидовал тебе, Наоко! Всем сердце завидовал! Он ощутил, как напряглась в его объятиях девушка. - Ты могла быть с тем, кого любишь, а я – нет. Я завидовал тому, что ты не скрывала свои чувства, могла в любую минуту обнять любимого и поцеловать, тогда, как мне, оставалось лишь мечтать об этом…Наоко привстала, поворачиваясь к брату. Она провела ладонью по его щеке, стирая вновь нахлынувшие слёзы. Юноша не поднимал взгляда, ему было стыдно смотреть в глаза сестре. - Ты мой родной братик, Казуя, - тихий голос девушки вселял спокойствие, а теплый порыв ветра обволок тело слабостью. – И что бы ты ни сделал, я всегда буду любить тебя. Я не могу осуждать тебя… Из всего, что ты мне сказал и того, что я увидела сегодня, у меня только один вопрос. Почему ты ничего не рассказал мне? Мы ведь всегда доверяли друг другу самые сокровенные тайны… Почему не сказал, что влюблен? Почему ты этого не сделал, Казу? Парень поцеловал руку девушки. Он благодарил Господа Бога, за то, что у такая сестра. - Прости меня, Нао! Прости за всё! - Как бы мне хотелось помочь тебе...- Я знаю, моя дорогая. Но уже нет пути назад. Я больше никогда не увижу Джина. И эта ночь была для нас прощальной, а поцелуй здесь сегодня – последним... Девушка обняла брата. Ей хотелось хоть что-то сделать для него, но у неё не было сил на то, чтобы изменить ход времени или поменять законы и правила. А ей так хотелось сделать брата счастливым, чтобы ещё разок увидеть улыбку на его лице...