Глава 5. Интервенция (1/1)

—?Берлин?Андрес закрывает глаза и делает глубокий вдох, наполняя легкие влажным воздухом винного погреба. Это заставляет его чувствовать себя готическим реликтом, призраком, бродящим по залам Строберри-Хилла, тревожным и неспокойным. Обремененным собственными опасениями.—?Здесь только мы, hermanito*.Повисает короткая пауза?— жуткая тишина, которая царит в этих священных залах,?— прежде чем Серхио заворачивает за угол и в тени вырисовывается темная фигура. Андрес одаривает его лёгкой улыбкой, безмолвно говоря ?здравствуй?, и ?рад тебя видеть?, и ?почему бы тебе не оставить меня в покое, хм???— все это одновременно.—?Андрес. —?Серхио хмурится. —?Что ты здесь делаешь?Андрес снова поворачивается к полкам, протягивая руку, чтобы провести пальцами по горлышкам бутылок в нежной ласке. Он берет одну из них наугад, вертит в руках. Ощущает, как вес жидкости перемещается внутри бутылки, словно волна прилива.—?Я ищу что-нибудь выпить.—?Ты совершаешь набег на винный погреб монастыря,?— невозмутимым голосом повторяет Серхио. Андресу не нужно поднимать голову, чтобы понять, что он поправляет очки на носу. Ужасная привычка. —?Ты теперь воруешь у монахов?Андрес смеется, и сводчатый потолок превращает этот звук во что-то темное, зловещее. Крик злодея, смех безумца.—?Чтобы добавить еще один грех к моему прилежному списку преступлений? Нет. —?Он качает головой. —?Мне нужна бутылка, которую я оставил здесь много лет назад.Cheval Blanc 1947 года, если быть точным. Это память о его первом ограблении с Мартином, память об их общем прошлом. Начало конца.Андрес хорошо помнит, как они ворвались на аукцион, их тела дрожали от адреналина. Они были тогда так молоды, считая себя непобедимыми. Управляемые ненасытным голодом, неутолимой жаждой величия. Их союз был таким грубым, таким хрупким в те дни. Чем-то молодым.Тогда они смотрели друг на друга с подозрением?— не столько потому, что устали друг от друга, сколько потому, что не доверяли непосредственному чувству родства, которое ощущали между собой. Красная нить судьбы, казалось, связала их вместе, безвозвратно опутав их жизни.Серхио вздыхает, и этот легкий вздох заставляет Андреса вернуться в настоящее.—?Он безрассуден,?— говорит он, и Андрес подавляет желание рассмеяться. О да, думает он, вот оно. Причина, по которой Серхио разыскал его.Мартин.—?Он страстен,?— говорит Андрес, не поднимая глаз.—?Он непостоянен.—?Он очень предан.Он чувствует, как Серхио сверлит его спину взглядом, темным и настойчивым.—?Он все еще любит тебя.—?Да,?— мягко отвечает Андрес.Его реакция сильно отличается от той, что была много лет назад. Между ними есть миры, в каждом из которых содержится множество. Теперь нет никакой улыбки с опущенной головой, никакой фальшивой бравады. Он не чувствует ни гордости, ни веселья, ни удовлетворения. В нем ничего не осталось, нечего отдать. Не после того, что произошло три дня назад, когда Мартин?— его умный, невероятный инженер?— загнал его в угол в классе…Андрес наконец замечает бутылку, которую так долго искал. Она кажется такой же непритязательной, что и другие, и все же она бесконечно драгоценна для него, заключая в себе царство воспоминаний. Его пальцы почти благоговейно касаются ее, прежде чем он хватает её за горлышко и вытаскивает.—?Это одна из самых редких бутылок вина в мире. Лишь горстке людей посчастливилось его попробовать,?— говорит Андрес; его голос едва ли громче шепота. —?Оно одно из моих самых больших сокровищ. Оно бесценно.Он сглатывает.—?Я приберег его для особого случая, но теперь начинаю сомневаться в себе. Я держу его в руках, но не могу заставить себя его попробовать. —?Он колеблется, тщательно подбирая слова. —?Что, если я открою его и обнаружу, что оно не так чудесно, как я думал? Что это просто очередная бутылка вина? Что оно обыкновенно и мерзко и что меня это разочаровывает?Серхио тяжело вздыхает. Краем глаза Андрес видит, как он массирует виски, будто весь этот разговор его раздражает.—?Дело не в вине.—?Нет,?— признает Андрес. —?Не в нем.Над ними воцаряется созерцательная тишина, воздух сгущается.—?Ты должен это сделать,?— наконец говорит Серхио. Несмотря на то, что его тон пронизан покорностью, эти слова вселяют в Андреса надежду. —?Неразумно держать вино в бутылках слишком долго. В процессе ферментации глюкоза преобразуется в углекислый газ и этанол, а образующийся углекислый газ создает избыточное давление в бутылке, что может привести к ее взрыву.—?Ох, hermanito,?— усмехается Андрес, качая головой, когда наконец встречается с братом глазами. —?А я-то думал, что ты не умеешь ценить хорошее вино.—?Нет,?— говорит Серхио. —?Но я знаю человеческую природу.Слова затяжно повисают в воздухе между ними, и Андрес принимает утешение, которое они предлагают его отчаявшейся душе. Объятия тоже, скрытый за ними подтекст?— невысказанное благословение Серхио. Это оставляет его с чувством предвкушения?— чудесным теплом, которое наполняет его до глубины души.Действительно, штучка с перьями**.И вот так, кажется, их восхитительная интервенция подходит к концу. Отрывисто кивнув, Серхио поворачивается на каблуках, оставляя Андреса в подвале, окруженного тенями. Его руки по-собственнически крепко сжимают бутылку вина.