Глава 3. Хаттин. (1/1)

—?Весь следующий день был очень жарким. Солнце нещадно палило, а после наступил удушающий вечер. Наши рыцари валились с ног от жары. Весь гарнизон сидел под многочисленными навесами?— продолжал тамплиер, разливая оставшееся вино из кувшина остальным слушателям?— Тогда каждый мечтал не о сладком вине, а о глотке простой воды. Пока мы были в замке, все было хорошо и мы могли укрыться от палящего ада и раскаленного песка, летящего во все стороны при каждом порыве ветра. Но вскоре, так быстро, как может скакать королевский посланник, в Керак доставили приказ?— готовиться к войне, собирать людей и выступать через три дня.К несчастью для всех нас, нашему новому магистру Жерару де Ридфору удалось убедить нового короля Иерусалима выступить против Саладина и двинуть войска крестоносцев на встречу противнику. У нас оставалось три дня на сборы. Для некоторых эти дни стали последними…Вечером мы снова заступили в караул. Я разгуливал по стене замка, свежий ночной ветер приносил небольшое облегчение. —?продолжал рыцарь, налив себе еще прохладной воды.Каким-то волшебным образом, я снова оказался именно в том месте, где башня соседствовала с покоями самого Рено де Шатийона. Там он держал Зиту. Искушение было слишком сильным и я заглянул в одно из приоткрытых окон, а заодно услышал то, чего не должен был. Если бы не видел собственными глазами и не слышал бы собственными ушами, никогда бы не поверил, что самый жестокий и непримиримый человек во всей палестинской земле, во всем христианском воинстве, каким был Рено, был способен на такую страсть и нежность.—?Зита, моя Зита, моё сокровище?— говорил Рено, заводя девушку в свою спальню. Он медленно подвёл её к своему ложу, которое было застелено шелковыми простыня и многочисленными цветными подушками. На кровати лежало драгоценное ожерелье, которое Шатийон не замедлил застегнуть на шее Зиты.?— Сними это?— робко просила она.?— Отчего же? Эти бриллианты лишь бледное подобие твоих прекрасных глаз?— Шатийон поцеловал ее, совсем иначе, чем раньше. Его взгляд выражал нежность и даже странную готовность ловить каждое слово или просьбу своей пленницы.?— Пожалуйста, сними?— Зита не могла принять этот дорогой ?ошейник?, невольно вспоминая, сколько крови ее сородичей было пролито за эти проклятые драгоценные камни. Рено со вздохом расстегнул украшение. В комнате стоял тонкий аромат роз и благовоний. Рено быстрым движением сдернул с Зиты верхнюю симару и тунику. Девушка робко прикрывала руками свою грудь. Из одежды на ней остались лишь полупрозрачные тёмные шаровары подпоясанные золотым парчовым поясом. Её длинные чёрные как смоль волосы были распущены, а глаза с грустью смотрели куда-то в сторону. Она догадывалась о том, что дальше с ней будет делать Рено. Сопротивление было бы бесполезным и глупым. Но теперь Шатийон предстал перед ней совсем в ином виде. Он усадил Зиту на кровать. Она уже была готова к тому, что этот хищник опять возьмёт свое, но в место этого Рено укрыл её покрывалом и прижал к себе, шепчя ей что-то нежное на её родном языке. Шатийон прекрасно владел местным языком. Будучи пленником, помимо этого он также изучил Коран и Сунну.—?Моё счастье, я никогда ещё не испытывал ничего подобного ни к одной живой душе. Я только о тебе и думаю, что ты сделала со мной, о, боже, твои глаза меня с ума сводят. Только одного желаю, чтобы ты перестала меня ненавидеть. Знаю, было бы глупо рассчитывать на любовь или приязнь ко мне после всего, что я сотворил с тобой, но поверь, я бы отдал все, чем владею, само Царство небесное, лишь бы ты сама подарила мне ласку, объятие, поцелуй.С этими словами Шатийон встал перед ней на колени, целуя её руки, склоняюсь все ниже к её ногам. Зита беспомощно сжалась, будто стараясь отдалить от себя его поцелуи, но все было напрасно.Рено распалился ещё больше, когда увидел, что Зита больше не сопротивляется как раньше.—?Я тебя обожаю,?— его страстный шёпот не прекращался, в то время как сам Рено положил её руки себе на плечи. —?Обними меня, прошу. Обними сама. Я хочу чувствовать тебя, твои руки, твою нежную смуглую золотистую кожу, вдыхать твой запах, иди ко мне.Сказав это Шатийон снял с себя тунику и взору Зиты открылось мощное тело рыцаря, кое-где покрытое шрамами, широкие мускулистые плечи и грудь, глаза, горящие словно у волка. Рено приник к её губам долгим поцелуем и не отрываясь от девушки так сильно сжал её в своих объятиях, что она вскрикнула.—?О, прости, прости, я не хотел причинить тебе боль. Моё счастье, иди ко мне,?— шептал он, осторожно развязывая золотой парчовый пояс на её шароварах. Его руки мгновенно справились со столь лёгкой задачей. Последняя преграда пала и Рено впился взглядом в это нежное смуглое тело.—?Ты будишь во мне дикого зверя… —?глухой низкий голос Шатийона порезал звенящую тишину в комнате.- Но я хочу чтобы и тебе было хорошо со мной также как и мне с тобой. Хочу доставить тебе удовольствие. Ты такая нежная и хрупкая… Я с ума по тебе схожу…Руки Рено скользили по её телу, лаская грудь, его губы целовали её шею. Распалившись ещё сильнее он еле сдерживал себя, чтобы не овладеть ей сразу, лаская напряжённые соски языком, он медленно спустился к нежному животику. В то время как его руки вовсю сжимали и ласкали бедра девушки. Приостановившись, Рено решил не торопиться как в прошлый раз и заставить Зиту стонать и кричать, но не от боли или стыда, не от унижений и плена, а от удовольствия и тех ласк, которыми он собирался одарить свою прекрасную пленницу.Он наклонился ещё ниже, туда, где каждую ночь для него открывался рай и блаженство. Его горячее дыхание, умелые ласки и желание пугали Зиту, но Рено не за что не хотел ее отпускать. Он медленно раздвинул её ноги и спустился к её нежному цветку, проводя горячим важным языком по его лепесткам, снова и снова, лаская руками каждый сантиметр её тела, заставляя Зиту испытывать совершенно новые ощущения.Скользнув языком чуть глубже и погрузившись в её нежное лоно, Рено больше не мог себя сдержать. Его мужское естество было напряжённо и просило разрядки. Но он продолжил сладкую пытку, желая услышать стон наслаждения и чтобы непокорная Зита сама попросила владеть ею, ему хотелось быть победителем полностью, даже на своём ложе.Его старания увенчались успехом. Природа все же взяла свое, хотя сама девушка всячески противилась его ласкам. Рено почувствовал как райские врата все больше подаются ему навстречу, как сладкий нектар её цветка стекает по лепесткам, готовый принять его в свой сад и подарить ему блаженство.—?Тебе нравиться? —?неожиданно спросил Шатийон и заглянул Зите в глаза. —?Ответь, я ведь вижу, тебе хорошо со мной. Ты принимаешь меня, а очень скоро ты полюбишь меня, клянусь, я все для этого сделаю. Вот увидишь. Ты для меня единственное создание, кто будит во мне дикого зверя, но и пробуждает такую же дикую нежность и страсть. Я никогда и ничего подобного не испытывал.Рено ещё раз провел своим горячим языком между её лепестков, как неожиданно услышал лёгкий стон, сорвавшийся с её губ. Этого было достаточно. Рено больше не мог сдерживать себя и резко вошёл в её лоно, не убирая своей руки с её жемчужины, он начал медленно двигаться то и дело продолжая ласкать её прелести. Зита выгибалась и плавилась в его руках, а Шатийон наслаждался её удовольствием, постепенно наращивая ритм?— Моя, моя… Моя Зита,?— не переставал шептать он вперемешку с поцелуями.Неожиданно он отстранился и перевернул девушку спиной к себе. Рено снова спустился к райским вратам, на этот раз лаская её ягодицы, после он снова вошёл в её пылающее и истекающее соком лоно, входя полностью и во всю длину. Несколько глубоких толчков и страстный шёпот.Но Рено не собирался так быстро заканчивать наслаждаться своей пленной красавицей. Отстранившись, он развернул Зиту к себе лицом взял на руки. Девушка не ожидала столь резкой перемены. Её больше темные глаза расширились от удивления и неожиданности, чем ещё больше распалили Шатийона.Рено подхватил её и усадил на себя верхом.?— Владей мной, моя прекрасная, я твой, моя Зита… Люблю тебя… Лишь тебя одну… —?раздвинув её бедра, Рено прикоснулся к её трепещущей жемчужине своим горячим твёрдым копьем, возбуждая тем самым её ещё больше. Войдя в её жаркое лоно, Рено прижал её к себе, двигаясь все быстрее, не прекращая целовать и ласкать её нежные груди, срывая с её губ крики и стоны. Даруя блаженство и наслаждение. Он не отпускал её, впившись в её лицо взглядом, стараясь запомнить каждый миг их общего блаженства.—?Я люблю тебя… И ты полюбишь меня…полюбишь… Я подарю тебе счастье… —?срывалось с его губ. Почувствовав, что его пленница больше не сопротивляется его ласкам, Шатийон улыбнулся и повалил её на постель, наваливаясь на неё всем телом и задавая дикий ритм. Теперь он и вовсе не собирался отпускать свою красавицу, даря себе и ей царствие небесное.—?Обними меня, прошу, обними… Я твой… —?продолжал шептать Шатийон, лаская её нежные ножки, проводя руками по её бёдрами. И тут он почувствовал как её тонкие руки обвились вокруг его шеи.Еще несколько мгновений и Рено услышал еле сдерживаемый стон, переходящий в крик, срывающийся с её полураскрытых губ.—?Рено…нет… Рено… —?услышал он в ответ, глаза Зиты были чуть прикрыты, губы шептали его имя. Ещё недавно он и думать о таком не смел. Он ускорил темп и уже сам через несколько секунд излился в её лоно своим горячим семенем.—?Зита…моя, только моя… выдохнул он, капли пота, словно жемчужины проступили на её смуглом теле.- Я люблю тебя. Ты моя, моя…После он ещё долго лежал с ней рядом, обнимая её и что-то шепчя на ухо. Потом Рено прижал Зиту к своей груди и закрыл шёлковым покрывалом, убаюкивая будто ребёнка. Девушка вскоре заснула, а Шатийон ещё долго смотрел на свое сокровище и гладил Зиту по её тёмным длинным волосам, продолжая шептать,?— Моё сокровище, люблю тебя, никому не отдам.***Следующий день обернулся ужасом?— рыцарь чуть помедлил и на какое-то время замолчал. Его задумчивый и немого усталый взор, направленный в окно, сейчас казался переполненным жалостью и грустью.?— Что-то страшное произошло? —?молодой послушник-тамплиер воззрился на своего старшего собрата в ожидании продолжения длинного рассказа.Рыцарь ничего не ответил, лишь вздохнул и снова отпил воды из кружки.?— Прошу, продолжай. Мы все хотим дослушать эту история до конца?— отозвался другой тамплиер, протягивая своему товарищу по оружию кружку с вином.?— Ну, хорошо?— рыцарь повернулся к своим друзьям и присел к ним за стол. —?Никто тогда не ожидал, что Шатийон решиться на подобное, но утром следующего дня мы обнаружили тело несчастной Зиты на камнях внутреннего двора замка. Что с ней случилось?— никто толком не знал. Сама ли она выпрыгнула в открытое окно ночью, чтобы избавиться о своего мучителя, или ее окончательно погубил Рено?— все это так и осталось страшной загадкой.?— Желать, хотеть… Такие тусклые слова, не выражающие всей глубины сладостного порока. Сплав обнаженных струн души, как сосредоточение земной чувственности, когда страсть и горечь начинают обнажаться и гореть без сожаления в диком ритме,?— продолжал шептать Рено, когда тело несчастной, измученной насилием, пытками физическими и душевными, остывало на каменных плитах внутреннего двора Керака.Шатйион склонился над ее телом и продолжал шептать -…но любовь мою ты отвергла… Никогда бы не приняла меня, жестокая… Ты называла меня чудовищем, волком, убийцей, но лишь ты пробудила во мне неведомые чувства… Лишь к одной тебе в моих жилах и сердце пылала любовь… А теперь я обречен на адские муки без тебя… За что? Почему? Я не хотел… Ничего этого не хотел… Зита… Зита!!!!!!Его голос раздался на весь Керак и казалось заставил содрогнуться эти неприступные стены. Рено сидел так достаточно долго, не обращая никакого внимания на собравшихся рядом воинов, словно и не было никого вокруг.Он никого не подпускал к телу мертвой Зиты. После Рено, завернув ее в свой плащ, поднял ее и понес в замок. Рено не выходил из своих покоев до конца следующего дня. Спустя еще один день он вышел в полном боевом вооружении, чтобы присоединиться со своими людьми к армии христиан. Самого тела Зиты мы больше не видели. Что с ним сделал Шатийон никому тоже не было известно. Одни поговаривали, что под покровом ночи он сам вывез тело несчастной и похоронил в пустыне. Другие судачили, будто Рено и вовсе не хоронил никого, а третьи полагали, что он сжег тело Зиты в одном из многочисленных подвалов Керака и часть праха вложил в свой медальон, который до конца своих дней носил на шее.Наконец наши люди и воины Шатийона присоединились к остальным войскам короля Иерусалима.***Наши войска выступили навстречу противнику. Ги согласился на уговоры и опрометчивые расчеты нашего магистра. Эта ошибка стоила многих жизней в тот роковой день?— продолжал тамплиер, тяжко вздохнув. —?Помянем погибших братьев наших во Христе.Он поднял кружку с остатками вина и разом осушил ее. Остальные последовали его примеру.—?После долгих споров де Ридфор выступил с идеей марш-броска через голую пустыню, опаленную солнцем, без единого источника воды. И король согласился, возомнив себя храбрецом. Все великие глупости мира делаются именно так?— вздохнул рыцарь, продолжив свою речь и снова отпил из кружки?— А Хаттин стал для нас смертельной и непростительной глупостью.Мы остановились в местечке, располагавшимся между двух горных утесов?— Рога Хаттина?— так они назывались. Голая пустыни и скалы?— вот все, куда мы сами себя загнали на верную гибель.Дикая жара, палящее солнце, убивающее все на своем пути, нехватка воды и тяжелые доспехи, которые были для нас будто адской сковородой. Мы заживо варились в своих собственных доспехах, падая замертво на горячий песок.Не успев начать бой, наши люди погибали от дикой жары, кони падали и умирали у нас на глазах. Вода быстро закончилась, а нового источника мы так и не нашли. Пока мы шли до этого места, нас то и дело расстреливали лучники Саладина, не давая нам ни отдыху, ни передышки.Поворачивать назад или искать другие источники воды было слишком поздно, почти половину воинов мы потеряли по пути сюда. По трупам наших братьев можно было отыскать дорогу до самого Иерусалима…Не успели наши войска встать на отдых, как со всех сторон полыхнуло адское пламя?— Саладин загнал нас в ловушку. Он приказал подпалить со всех сторон росший вокруг кустарник, тем самым зажав нас в огненное кольцо.Некоторые недостойные, подавшись страху и панике, перебегали на сторону врагов, чтобы спасти свои убогие жизни, предавая своих же братьев по вере и оставляя на погибель святой град. Увидев это королевская пехота отказывалась слушать приказы Лузиньяна, в войске началась паника и ужас.Наконец граф Триполи взял командования на себя и мы двинулись за ним, вместе в братьями-госпитальерами и теми храбрецами, кто не за что не хотел отступать. Страшный бой длился почти весь день…Это был день настоящего горя и скорби всего христианского воинства. Горы мертвых тел наших убитых братьев, кровь, которая казалась доходила до самых колен, а в воздухе витал смрадный запах обгорелых трупов. Беспощадное солнце довершило наше поражение. Из всего двадцати тысячного воска погибло более семнадцати тысяч. Наш орден Храма, как орден наших братьев-госпитальеров был обескровлен.Наш магистр Жерар де Ридфор, а также король Ги де Лузиньян со своим братом Амори и другие знатные особы попали в плен к Саладину. Лишь нескольким рыцарям вместе с графом Триполи и еще несколькими баронами удалось вырваться из окружения и спастись. Все остальные были пленены.Рено де Шатийон также попал в руки к сарацинам, но казалось, теперь плен его страшил мало.Чуть позже Ги де Лузиньяна, а также остальных привели в шатер султана.В шатре стоял богато накрытый стол на котором располагался небольшой ларец, откуда Саладин зачерпнул полный кубок со льдом. Он медленно разглядывал каждого пленника, словно стараясь отыскать среди их лицо то самое?— лицо его кровного врага.Неожиданно его темные проницательные глаза отыскали фигуру Шатийона, который стоял рядом с Ги и всем своим видом выражал презрение к сарацину. Саладин, видя, что Ги де Лузиньян мучается от жажды, дал ему кубок со льдом. Измученный жаждой пленник пригубил драгоценный напиток, а потом передал воду Рено.Тот нетерпеливо выхватил у Лузиньяна кубок, а после осушил его до дна. Это не укрылось от глаз предводителя правоверных. А еще султан заметил перстень, который Шатийон носил на своем мизинце?— Саладин узнал его, когда-то этот самый перстень принадлежал его сестре…?— Ты не просил у меня позволения дать ему напиться, потому я не обязан сохранить ему жизнь?— сказал Саладин, обратившись к Лузиньяну, увидев как Рено жадно выпил воду.Затем, он посмотрел на Шатийона, ни одни мускул не дрогнул на его лице.?— Если бы ты держал меня в плену, в вашей темнице, как ныне я держу вас в моей, чтобы ты сделал со мною? —?спросил Саладин, внимательно глядя на своего врага. ?— С божьей помощью я бы отрубил тебе голову! —?дерзко и незамедлительно ответил Рено, даже теперь, перед лицом неминуемой смерти он не потерял ни своей гордыни и ни наполняющей его ярости. Шатийон как-то странно улыбнулся, будто вспоминая последние самые чарующие мгновения своей жизни. О чем он думал тогда? О своих победах и о том, как стал господином почти всей святой земли, наводя ужас и страх на неверных? Или о той, чьи глаза Рено не смог забыть до самой своей смерти?После этих слов Саладин выхватил меч и собственноручно отрубил голову Шатийону.Казалось, Рено принял свою смерть с радостью и отвагой. Кровь крупными горячими каплями брызнула на лицо стоявшего рядом Ги де Лузиньяна. Подойдя к своему поверженному врагу, Саладин смочил палец в крови и прочертил красную полосу на лбу мертвого рыцаря, это означало одно?— месть свершилась…