Часть вторая: Sex-single (1/2)
Это догнавшая, как пуля, гиперсексуальность. Вышибающая мозги, заставляющая плавиться и забываться, срываться с уроков и искать уединения. Как и сейчас: прислонившись спиной к прохладному кафелю,упираясь ступнями в пол, а лопатками в стену, широко расставив ноги и расстегнувшись, Имаи ласкал себя - быстрыми, легкими движениями ладони,обхватившей член. Это было непристойно, ужасно непристойно - а воспаленное воображение требовало его; его голоса, его прикосновений, его рук... Дажев ошеломительной и стыдной мастурбации - с ним. Пусть только так, но с ним.Сакураи легко нашел его, спрятавшегося в стерильной пустоте клозета. Где еще искать уединения в стенах родной альма-матер, для пятиминутного самоудовлетворения сбегая с занятий?-Ты изменяешь мне, даже когда поблизости никого нет?Имаи вздрогнул, застигнутый голосом врасплох. Поднял на Атсуши затуманенные, почти бессмысленные глаза, с трудом фокусируя взгляд, облизал губы: - Ты слишком наглый для фантазии...- А ты слишком широко расставляешь ноги для такой скромной девочки.Драммер подошел ближе, уже вплотную и отвел в сторону руку Имаи: -ты ведь думал обо мне, - и каскад интонационных оттенков: «ты ведьдумал обо мне» и отдельное, уточняющее,требовательное и в тот же миг утверждающее «обо мне»: -почему бы мне это и не предоставить, ммм?Тысяча ответов, коротких и остроумных, тысяча опровержений и слабое «да» - все мимо.... Просто жарко.Имаи оторвался от стены, почти падая на грудь А-чану, обвивая его талию руками,уткнулся губами в шею:
-Конечно, ты сволочь... и я не знаю, что я опять сделал не так, что ты так жестоко смеешься надо мной... тебе, конечно,все по приколу.... а мне... поздно догнавшая гиперсексуальность? Не знаю, не знаю.. не знаю..
Скомканные объяснения, и только лихорадочные поцелуи вшею, поясняющие лучше слов.Стыдливая просьба шепотом: - дай мне кончить....Сакураи кивнул, все понимая, просчитывая в уме варианты – как. Опустился на одно, обхватив порочными губами горячий от дрочки член, взял в рот, почти сразузасасывая весь.Вместе с любовником предвкушая скорую развязку подросткового оргазма.Пальцы Имаи впились вплечи А-чана, останутся синяки. Обоим наплевать на это. Все сметает, накрывает волной. И Хисаши наплевать на стыд, на глупое желаниеизвиняться, шепча "прости.. я сейчас..." - а в конце проглатывать, замалчивая, - "кончу"...Потому что, пронзает - 220 вольт. И остается только вздрагивать плечами, всхлипывать коротко и резко, когдагубы Атсуши смыкаются на том, чему было мало рук. Продергивает внизу так, что почти подкашиваются ноги... И надодержаться за А-чана, впиваться в плечи до судороги пальцев,чтобы не упасть. В голове шумит – кровь? безумие? молодость? И туман перед глазами...…какой у тебя сильный,умелый рот...….влажный, теплый...Имаи застонал, как раненный зверь, дернулся - напрягаясь,дрожью по позвоночнику, до откровенных стонов, до обжигающего и стыдного торжества - когда слил прямо врот, между нёбом и языком и не вынимал до последнего толчкавыплескивающейся спермы.-А-чан... – на последнем выдохе прозвучало так потеряно, посторгазменная благодарность и слабость. Имаи смутился, застегнулся быстро и оттого получилось неловко.Пряча смятение, прижался к плечу друга, обняв. Слова толпились в горле, клокотали. Хотелось столько сказать и не хотелось ничего говорить.
…только музыка....
…и толькоты...
а, может, уже наоборот: ты и музыка…Непонятно: что главней? Раньше была только музыка. А теперь Ачан. И музыка, и небо.И все. Слова кончились, отполыхав в гортани, и Хисаши просто тихо спросил: - А ты? Ты не хочешь?...
- Хочу. Но потом, когда мы придем к тебе. Потому что смазки у меня при себе нет, а крови я не хочу. Ты потом адекватно выглядеть не сможешь. Стоит ли вредить твоей репутации, за которую ты так боишься?В последней реплике, на самом дне крылась обида. Хисаши стеснялся их отношений, не принимал свободу Сакураи, отстранялся, обесценивая«бунтарство» до некрасивого «вседозволенность». Это обижало, тонкой трещиной пробегая в отношениях. Еще не трещина, наметка.Дорого листоилабы предупредительность, если бы еще до уроков любвеобильный Атсушине прижал шалунью Акико на лестнице, быстро и терпко удовлетворив желание? Но Имаи это знать не обязательно, разве он поймет, что это тоже забота о нем?Сакураи мягко отстранился, поцеловал краешек губ: - Тебе стоит вернуться раньше, кои, а я спущусь перекурить и придумать причину. Не стоит возвращаться вместе.И, то ли даря последнюю посткоитальную ласку, то ли предупреждая слабосильные возражения,поцеловал Хисаши, крепко-крепко.В класс вернулись порознь, сели за разные парты. Ни спиной, ни жестом не выдавая свою сладкую тайну.Звонок с урока, дружное и облегченное «аригато, сенсей», задвигаемые стулья и, студенты гурьбой высыпали в коридор. Сакураи потерял Имаи из вида, блокированный с двух сторон Акико и ее более целомудренной внешне, но не менее сексуальной подругой. Выпутаться из сетей удалось не сразу,имидж очаровательного подонка обязал отпускать комплименты и грызть печенье, улыбаясь смущенно и, одновременно,нагло. Но даже в окружении девичьих глаз, Сакураи ищет взглядом своего любовника.Взгляд мечется, палит поверх девичьих голов, скользит по чужим спинам, ищет и находит. Вот он. Точнее, они.Рука Араки по-хозяйски лежит на плечах Хисаши, а сам вокалист, склонившись, что-то убедительно втирает, сидящему на подоконнике Имаи.Тот слушает, закусив губу и вполоборота повернувшись к Араки.А-чан, извинившись перед дамами, прорывает окружение,собаятельной небрежностью направляется к согруппникам. Хисаши замечает его первым. Короткий, умоляющий взгляд исподлобья: «Не сейчас, Сакураи. Исчезни. Не надо, не подходи.»Если бы еще с ним имело смысл разговаривать взглядами.
- Он тебя трахает, да? - мягкий, глубокий голос вокалиста полон понимающего презрения: - тебе так нравится, да?-Перестань, - Хисаши морщится. Не объяснять же Араки… Да и что, объяснять?- Почему же?Конечно, я же не стал, - вокалист стоит спиной, не замечая приближения Атсуши, не замечая тревожной морщинки на лбу Хисаши. Продолжает небрежно и самоуверенно: -Так,дал разок в рот по пьяни, а он, вижу, отделывает тебя по полной программе. Тебе ж это нужно. С мужиками, а?
- По-моему это не твое дело. - нахмурился,не пытаясь сбросить руку: - Это все, что ты хотел сказать?- Ты просто шлюха, - рассмеялся вокалист: - Давай признаем очевидное. Не получилось со мной, подойдет и драммер, верно? Да я не возражаю…. Можешьеще и с ритм-гитаристом… если сможешь.Атсуши подошел достаточно близко, чтобы слышать последние реплики. Хисаши поднял на него вымученные глаза:- Сакураи, пожалуйста, уйди….Нам надо поговорить…-А вот и Сакураи, - Араки ухмыльнулся. Лидер. Полупанк. И гомофоб.: - Никаких проблем, детка.Знаешь, я не любитель однополого секса, но после пива и при отсутствие телок… ты адекватная замена для орального секса. Закатимся вечером, попьем пива,отделаем тебя в два смычка. Ты же не против? Кого стеснятся, бэби, все свои…- Отвали, - получилось резко, высвободился из-под руки, вставая.
Араки развернул его к себе, грубо за плечо:- Не разговаривай со мной так.Нарываешься на грубость.Сакураи перехватил занесенную для удара руку вокалиста, сжав пальцы до белых пятен на коже под ними. Араки обернулся к нему, зло бросив:
-Не вмешивайся, драммер…Имаи вскинулся, вклиниваясь между ними:- Прекратите, оба.
Зазвенел звонок, оглашая окончание перемены.Хороший повод взять А-чана за руку:-Пойдем, нам пора в класс.Тот кивнул, неохотно отпуская Араки. В Сакураи еще бурлило, проступало желваками на скулах желание вдарить, сбить,раскатать по затертому полу. Вот так: сбить с ног, сесть сверху и бить, бить, в мясо раздраконивая самоуверенное лицо. Он мог бы сделать это. С легкостью и без угрызений совести. Но - не при Хисаши. Сакураи достаточно уже знал сологитариста, чтобы понять: в его глазах это уравняло бы их с Араки.Не выплеснутая ярость оседала мутной пеной размышлений: Имаи - мой любовник. Моя девушка. И я должен защитить его от подонков вроде Араки. Араки, чертовАраки!"Он не нужен нам, - возникла в голове гениальная по простоте своей мысль: - Я пою лучше, я знаю это. Установка не приносит никакого удовольствия с тех пор как я не использую ее как инструмент подпиливания отцовских нервов. Значит, как только представится возможность сделать это, не делая Хисе больно - я от него избавлюсь."
Это смешное, но твердо принятое решение примиряло. Бросив последний уничижительный взгляд в сторону соперника встал рядом с Хисаши. Я – опора, веришь?Повел в класс. За руку. Как младшего брата или невесту.Имаи шел, опустив голову, кусая губы и тупо разглядывая пол. Замечательно просто. Хочется ударить кулаком в стену. Бесполезно. Он не посмел вырвать у Атсуши руку. Сейчас… Разные формы собственичества. Тихо попросил:-Не обращай внимания. Он не всерьез. Он такой, какой есть… Не психуй, хорошо?Атсуши хмуро кивнул.
-Куда пойдем? – Хисаши спросил, хотя совсем не хотел спрашивать. Спросил, тщательно дозируя безмятежность в голосе.- В зооопарк.- мрачно огрызнулся Ачан, руки в карманах, взгляд так и не потеплел за сорок пять минут порознь. Остаточное возмущение бродило кислым вином: черт возьми, этот мудак испортил все настроение. Что, Хисаши будет стелиться под него, пока он согласен у нас петь? Тем более причина как можно быстрее с ним покончить.Драммер нервно закурил, не сходя со школьного крыльца: какого черта, никто ему ничего не сделает. Только… Хиса… Хиса, зачем ты так?Хисаши пожал плечами, вынул недокуренную сигарету из пальцев Сакураи. Затянулся -крепкая, черт. Едва не закашлялся, сглатывая горький дым.Потер переносицу, задумчиво оглядывая школьный двор.Он на меня обижается?Ему, наверное, было неприятно. Надо просто поехать в заменяющий студию гараж и немного поиграть. Араки туда сегодня не придет. Зачем ему? Группа собирается завтра.А сейчас… А сейчас, все что нужно – тишина и гитара. Сологитарист вернул сигарету А-чану и молча пошел к остановке.
-Если ты хочешь, - предлагали усталые плечи: - поехали вместе. А лучшене надо.Но, конечно же, Атсуши поехал. Будто бы провожать. В конце концов, этот гараж его работа. В тягостном молчании, протянувшемся до самого порога, отперкалитку ворот, включил свет: проходи.Имаи прошел молча, говорить не хотелось. Осторожно взял прислоненную к стене гитару, расчехлил, подумал мимоходом: неправильно, что она стоит так - без стойки, здесь, в гараже.
И почему-то, может быть из-за этого дурацкого разговора в школе,вспомнилось, какстоял на коленях, на этом бетонном полу. Перед Араки. Это было неприятное сейчас воспоминание. Тогда Хисаши только влюбился в вокалиста. Заболел им. Лихорадило, бросало в дрожь. И не признаться, и не отступить. А потом – полночь, дюжина банок «Асахи» надвоих, и Имаи не выдержал, незаметно ломая нервные пальцы, пряча сцепленные руки меж колен, глядя в пол, признался другу.И убил дружбу. Сам виноват. И в сегодняшнем инциденте, и в презрении Араки – он, Хисаши, виноват сам. Только он. Араки не принял, оскорбился, а Имаи продолжал желать – быть рядом, невозможно – вместе. И невозможно – быть.Теперь Араки бдительно сторожил все проявления привязанности и высмеивал, обесценивал, хлестал словами наотмашь. И был другойвечер, позже. Снова оставшись наедине, в том же гараже, Араки в своей пьяной тоске сам предложил: - Хочешь отсосать? Я дам.
Сейчас стыдно вспомнить, а тогда… Тогда замер, не веря услышанному, не веря своему счастью. Араки не понял, скривился: - ты че, стесняешься? – как будто, гомосексуализм Имаи лишал того права на стыд. И Хисаши не нашелся что ответить, помотал головой, опускаясь на колени… Он был терпким, соленным, плотным. И то ли от выпитого, то ли от неумелости Хисаши, Араки долго не мог кончить, а когда кончил, то только небрежно потрепал сологитариста по волосам. Как собаку погладил – хорошая девочка. Имаи закурил, пивом заливая враз обесцвеченную мечту, и курил одну за одной. Но, не смотря на никотиновую горечь и обилие пива, он до утра чувствовал привкусвязкой и теплой спермы Араки во рту. Атсуши не заметил тень этого воспоминания, проскользнувшую по лицу друга.Хисаши сел наузкую койку в углу, подстраивая инструмент.
-Сядешь за установку?- К черту установку.
Сел на койку рядом. Не удержался, затянувшаяся ссора саднила, как заноза, обнял. А поцелуй получился непрошенным, неожиданным для обоих. Просто швырнуло навстречу, губы к губам.-А -чан,- отдышавшись, выплеснул Имаи. Между ними, последним кордоном, гитара. Пальцы Хисаши сжали гриф, до жесткого. Он вздрогнул, когда Сакураи не отвечая просто забралгитару.Имаи смирился, позволил, только попросил:
- Не надо здесь.... Хочешь, вечером пойдем ко мне?У тебя снова проблемы? Я позвоню предкам с таксофона, предупрежу...Но руки А-чана не слушали этих реплик,и гитарист напряженно замер, вглядываясь вбезусловно- красивое лицо любовника.Сакураи итак слишком много услышал сегодня. Того, что не стоит знать. Какие между любящими тайны? Никаких. Но есть вещи, которые не надо. Вот так просто: не надо и все. А он узнал, и теперь на языке вертелось обидное и обиженное "Араки можно, а мне нельзя?", удерживать которое внутри стоило немалых усилий. Сакураи удержал, прикусил на кончике языка, решая про себя: «не буду вести себя, как он. Просто сделаю это здесь и сейчас так, что Хисаши о нем забудет и нельзя будет никому, кроме меня. ну перестань сопротивляться, милый, позволь мне…Ик чертям твою гитару, ты же тоже хочешь. Я вижу. Я – знаю.»А Хисаши сковывало ледяное чувство стыда,питаягорькие мысли: «Он услышал, о том, что вокалист меня... здесь... и теперь считает, что меняможно - так?» Любовь - не время выяснять кто, что решил. Хисаши поддался ласковой настойчивости рук А-чана, позволяясебя целовать, заводясь от его желания, от него, от того, что они уже два дня не... а вчера вечером в душемастурбировал думая о Сакураи...Быстрые ласки, форменный пиджак Имаи уже скомкан и брошен в углу, но не важно. Сейчас не важно, а можно только доверять. И доверяться. Сакураи недоумевает, воюя с застежкой брюк: зачем Имаи носит форму, ведь у них в школе с этим не строго?Неудобно так дальше, и лечь рядомна узкое пространство койки тоже тесно. Атсуши опускается сразу сверху, ласками, поцелуями уговаривая: не смущайся, сегодня уже никто не придет, а я видел тебя любым.Имаи выдохнул коротко: резкое возбуждение от простоты и откровенности с которой... А-чан может так. Вздрогнул, развел, сгибая в коленях, ноги, принимая на себявес Сакураи,неуверенно оглаживая плечи, прижимаясь к нему плотнее, и слыша, как гулко бьетсясердце: Я. Тебя. Люблю.Напряженный член Атсуши упирается внизживота гитариста и это давление - плотное, горячее, молодое, заводит. Пальцы Хисаши пробегают по выпуклому позвоночнику драммера, как по грифу гитары, просят о большем.Гитарист не знает, какая вкусная, солоноватая, терпкая кожа у него. Такая она – только для Сакураи. «сделаем секс по любви?» - спрашивает кожу язык, вылизывая ямочку междузаострившимися ключицами, слушая согласный ответ тела...Имаи почти не двигается, живя одними пальцами, беспокойными, требовательными, страстными пальцами по спине, как музыку извлекая нежность…Темные соски поддаются языку, и прикосновения, этот танец обезумевших пальцев, становится хаотичнее...
- Дашь мне?, - севшим от желания голосом, почему-то полушепотом спрашивает драммер, и предупреждает, как бы извиняясь: -есть, правда, только слюна…
Тихий стон, напряженные плечи. Опалило желанием от этих слов... и, невозможно так - внизу пульсирует член... Хисаши не знал, что может хотеть так... так,чтобы в момент пересыхало горло, и хотелось прижаться тесней, вжаться, срастись телами. и ныло требовательно и сладко,где-то внутри...…как он мог? столько дней без него...Гитарист оглаживалплечи любовника,едва заметно извиваясьпод ним - просто не в силах сдержать себя, слегка прикусывая губы... Выдохнул смелое:- Давай. Я выдержу. Мы же не в первый раз....
Атсуши вскинулся, будто подстегнутый этим откровением, припадал губами к губам - потерпи. Палец заполнил узкое пространство ануса целиком и А-чан на секунду усомнился - а стоит ли? член больше пальца, Хисаши будет больно, но только на секунду. Потому что Имаи тихо вскрикнул, когда он проникнул, всхлипнул, прогибаясь, вынося бедра навстречу: он ведь сам хотел этого, верно? На минуту смутило - кактак? Хисаши был готов предложить партнеру презерватив, это было бы разумно: смазка и вообще,достаточно ли он чистый? там?, - но не решился: если бы Сакураи хотел... у него наверно полные карманы резины...Пронзает одной мыслью: сейчас он навалится, покроет поцелуями, как может только он...Тихая дрожь по телу, когда Атсуши выдернул пальцы...
Страх, смущение, предвкушение – смешались в одно терпкое, приправленное нетерпением чувство.Имаи необыкновенно остро ощущал, как напряженный член слегка подрагивает меж его раздвинутых бедер.Толкнулся, туго входя: так узко внутри... Перехватило и сжало, как рукой, А-чан сначала даже двигаться не решился. Замер на несколько долгих секунд, опираясь на руки, глядяв глаза.…хочется, очень...
…очень хочется……не больно?...
- Потерпи, - молящим шепотом повторил, когда начал двигаться. Медленно, сначала осторожно, потом все сильнее, набирая темп. Обнимая Имаи и вжимаясь, сплавляя тела воедино.Тихий стон в ответ на каждый толчок - непонятно, то ли боль, то ли счастье. В рваных, судорожных жестах и то, и другое. Так немыслимо- заниматься любовью не с ним…Имаи смотрит в глаза - такие непроницаемо черные, цепляясь за зрачки, чтобы удержаться, не сойти с ума.