Глава 25. (1/1)

—?Султан Запада… —?Салах-ад-Дин никак не мог поверить, что он, король Иерусалима, мертв.Но он действительно был мертв. Некогда ясные глаза цвета неба перед грозой потускнели, в них застыло выражение боли и отчаяния. Салах-ад-Дин затряс головой, надеясь, что это кошмарный сон, что король Иерусалима на самом деле жив и ободряюще улыбнется ему.И это не было сном. Султан Египта, зажмурившись, поднялся и подошёл к двери. Дрожащие руки потянулись к ручке. Обернувшись взглянуть на тело Балдуина, Салах-ад-Дин не мог больше сдерживаться, по его щеке скатилась слеза.—?Я запомню твои слова, султан Запада. Остаётся лишь надеяться.Салах-ад-Дин повернул ручку, открыл дверь и ледяным взглядом посмотрел на стоявшего в коридоре королевского советника, вопросительно склонившего голову набок.—?Какая звезда в это время горит? Она появляется только к рассвету,?— не зная, что говорит, прищурился Салах-ад-Дин.И тут же замолк, нахмурившись и сжав губы.—?Вифлеемская звезда, указывающая дорогу к Спасителю нашему, родившемуся в это же время Сыну Божьему,?— ответил с подозревающим взглядом Тиберий.?Особенная для них звезда… И в это время…?—?Балдуин… Он умер во время сияния этой звезды,?— отвел взгляд в сторону Салах-ад-Дин, не желающий, чтобы проницательный Тиберий увидел в них боль.Лицо королевского советника вытянулось.—?И вы собираетесь пойти на нас войной… —?со страхом попятился к стене Тиберий.—?Нет. Прелесть завоевания Иерусалима стала другой… Он ушёл, а с ним и Иерусалим,?— сказал Салах-ад-Дин и направился к своему коню, все же так избегая людей, не обращая внимания на слезы, катившиеся по его щекам.Лучи восходящего солнца осветили всадника и его вороного коня, мчавшихся по пескам.Свет ударил в закрытые глаза. Вздрогнув, он резко сел, открыв глаза. Вокруг него были пески, неподалёку высился оазис с крепостью поблизости. Величественный замок был выше, чем Керак, чем его собственный, верхушки башен, казалось, тычутся в небо, бескрайнее и голубое. Замок с большой территорией поразил воображение иерусалимского короля, поднимавшегося с песка. Внезапно Балдуин вспомнил, почему замок был таким. Он в детстве мечтал точно о таком же величественном дворце… И его мечта сбылась. Подходя к воротам замка, Балдуин с радостью осознавал, что движения причиняют все меньше боли. Когда бывший король Иерусалима приблизился к воротам, те сами собой распахнулись, поблескивая золотом на солнце.Но миг его счастья подпортило одно: страх за короля Востока. Страх за, как он выражался, ретивого.—?Салах-ад-Дин… —?тихо прошептал Балдуин и с тоской посмотрел на ясное небо.Балиан Ибелин подставил лицо лучам солнца, думая о своих обязанностях. Он теперь один из предводителей иерусалимской армии. А Салах-ад-Дин долго ждать войны не заставит, как считал Балиан. Барон Ибелин не хотел подвести короля, которого так уважал и заранее обдумывал своё предложение, порой отвлекаясь на мысли о глазах цвета блестящего лезвия меча, о улыбке играющей на его губах…?Так, Балиан, не отвлекайся?,?— в очередной раз, вздохнув, напомнил себе молодой рыцарь.