24. Лагерь у берега реки (1/1)

Группа так и не достигла Сулкерова перевала. Было решено разбить лагерь у реки. Там же и пополнить запасы воды. Путь был не самым близким?— занял он два часа ходьбы. Два часа, по словам Зеврана, могли бы стать для Стэна из Бересаада фатальными. Разумеется, если бы не вручённое им противоядие от отравы, нанесённой на лезвия его клинков. Рана Стэна поистине воспалялась довольно быстро. Но, по словам Морриган, эльф лишь набивал себе цену. Было ли это так, не знал никто. Кроме самого Зеврана.Пищу можно было не готовить. Еды из замка эрла было собрано на двое суток с лишним. Помимо того, Лина Махариэль придумала план по сплочению группы. Вернее, начала придумывать. Первое, что она сделала,?— приготовила на всех чай с яблоком и мятой. (Чай, как и прочие продукты, был взят из замка Эамона.) К готовке она подходила крайне ответственно. Но наблюдающий за выражением лица долийки во время приготовления напитка мог счесть, что из-под её руки выйдет отрава. Однако никто не умер. И всё же её старания не возымели ни малейшего действия. После сытного ужина все члены отряда разошлись по углам, снова занявшись своими делами. Эльфийка и сама не понимала, на что она надеялась, чего хотела от совершенно чужих друг другу людей.Хорошенько искупав Пса, она устроилась у своей палатки и принялась обдумывать новый план, попутно пытаясь соскрести позолоту с перчатки.Битва с Воронами, вопреки её опасениям, прошла вполне удачно. Но в иной раз бунт Стэна мог бы стать фатальным не только для него, но и для всей группы. Она помнила истории хагрена Пайвела: ?Всё начинается с малого?. И это ?малое? сегодня успело проявить себя. Чтобы предотвратить восстания кассита в будущем, следовало наладить с ним контакт. Лина вспомнила их первую и самую длинную беседу из всех, он тогда сказал: ?Я кунари. Я дал слово тебе помогать. Мы из тех, кто не даёт пустых обещаний?. Лина недовольно фыркнула, сочтя слова Стэна ложью. Ей казалось, что к нему подход будет найти сложнее всего.Лина посмотрела в сторону палатки Алистера. Страж уже лёг. Сытная трапеза, радость от ценной добычи и приобретения полезного своими умениями спутника помогли долийке забыть о её разногласиях с Алистером. В общении с ним тоже следовало сгладить углы, какое бы раздражение он ни вызывал. Он был ей совершенно чужд и сочетал в себе всё то, что она терпеть не могла. Она считала его самоедом, трусящим принять жесткие меры. В то же время ей было его жаль. Лина полагала, что он стал таким не по своей вине, а благодаря женщине, которую она убила. Выругавшись, она принялась скоблить ножом с удвоенной силой.Лина кинула взгляд в сторону маленького лагеря Морриган и залилась краской. В отличии от Алистера, ведьма сочетала в себе всё то, что ей нравилось. Ухмылка, взгляд, умение ответить и постоять за себя не нытьём, а дерзостью. Лине нравилось говорить с ней, слушать язвительные шутки и странный слог предложений. Морриган напоминала ей кошку, дикую, независимую, что гуляет сама по себе.Лина видела не так много кошек, но знакомство с одной из них ей запомнилось навсегда. Грациозный зверь, забредший в лагерь непонятно откуда. Она приходила и уходила когда ей вздумается, и она стала её подкармливать. Кошка долгое время не подпускала к себе, но затем начала даваться гладиться. В одно утро она проснулась, ощутив, как руки коснулось что-то влажное, холодное и одновременно мягкое. Лина не боялась мышей, но её отнюдь не порадовал подарок в виде мёртвого грызуна. Эльфийка усмехнулась. Сейчас это была приятная ностальгия, но в то утро ей было не до смеха.Махариэль перевела своё внимание на Зеврана. Клинки эльфу она так и не вернула. Решила дождаться, пока сам не попросит. А до тех пор притвориться, что вовсе забыла о них. Лине по-садистски нравилось наблюдать за волнениями антиванца. Отчасти это была месть за раздражение от его вульгарности. Она спрятала их надёжно?— в спальник. То была своеобразная ловушка: если меч и кинжал воронов у него обнаружатся, значит, он зачем-то залезал к ней в палатку. А это может быть первым признаком предательства. Но пока антиванец продолжал плыть по течению и был довольно дружелюбен. Однако за четыре часа знакомства долийка успела трижды пожалеть, что не убила это говорливое создание.Лина устало вздохнула, видя отсутствие результата своих стараний. Само снаряжение было кожаным и имело не только защиту для кисти и пальцев, но и шнуровку, позволяющую подстроить перчатки под себя. Но позолота узора неимоверно раздражала. Целый час стараний, а результата меньше, чем от чая.Махариэль грязно выругалась и швырнула перчатку куда-то в высокую траву. Ругань, упомянувшая все детородные органы Ужасного Волка, привлекла к долийке нежеланное ей внимание всего лагеря.Внезапно проснувшийся Алистер выглянул из палатки. Страж увидел, как долийка множество раз с неумолимой яростью втыкала нож в землю. Он предпочел не знать, чьё тело она представляла на её месте. Но Лина даже не задумывалась об этом, она просто пыталась хоть как-то избавиться от гнева, чтобы не сорваться ни на ком другом. Девушка и без того в последнее время чувствовала себя ёжиком, чуть что выпускающим иголки. Счёт до десяти больше не помогал. Высказывать своё крайне нелицеприятное мнение она тоже зареклась. Душу изливать она была готова разве что Псу. Плакать?— ну уж нет. Всё, что у неё осталось?— ругань и охота. Но охота ради охоты, ненужные убийства ни в чём не повинных зверей тоже не по ней. Но и вечно выплескивать свой гнев бранью тоже нельзя. Надо было найти способ отвлечься. Чтобы успокоиться, Лина решила прогуляться до реки. К тому же следовало найти перчатку.Вытерев лезвие ножа о траву, эльфийка поднялась на ноги, и вновь Стэн застал её врасплох.—?Мор… Как ты с ним покончишь? —?спросил он.Лина затаила дыхание. Ей внезапно захотелось спрятаться в палатку. Девушка медленно поворачивалась к кунари лицом, попутно решая, как лучше ответить. Она ещё не определилась, как следует вести себя со Стэном, поэтому решила свести разговор к шутке.—?Я думала просто взять и попросить порождений тьмы уйти,?— сказала она.—?Если ты надеешься поразить архидемона остроумием, то вынь его сперва из ножен. Ты говоришь, ты Серый Страж. Я слышал истории об этом ордене.?Пользуясь мечем, я скорее с собой покончу, чем с Архидемоном?,?— подумала Лина.—?А что ты слышал?—?Стражи?— великие тактики и несравненные войны. Вот что мы слышали,?— сощурившись, могучий кунари вновь окинул хрупкого Стража критичным взглядом. —?Пока что я совсем не впечатлён.Махариэль покосилась на палатку Алистера. Внешне он выглядел более внушительно, но под первое определение, по её мнению, всё же подходил плохо. Она же сама себя членом ордена вовсе не считала. Однако признаваться в этом Стэну?— гиблое дело.—?Моя задача не в том, чтобы впечатлять тебя,?— угрюмо пробормотала Лина.—?Догадываюсь. Осталось выяснить, в чём твоя задача.Долийка задумчиво хмыкнула, когда Стэн, как ей показалось, удовлетворившись ответом, решил удалиться, чтобы вернуться к костру. После битвы за Редклиф кунари начал питаться и восстановил режим сна. Но в эту ночь снова вёл дежурство.Беседы с кунари, по большей части столь внезапные, вызывали у девушки ступор. Эльфийка поёжилась и направилась в сторону зарослей, в которые зашвырнула перчатку. Чтобы её найти, ей пришлось изрядно попотеть, но за время поисков она вспомнила фразу: ?Я умею очень много всего, от убийственных приёмов до завивки волос?. Антиванец, носящий подобную броню, должен был знать, как избавиться от вычурных цветов. Он тем временем абсолютно не знал, чем себя занять, просто скучающе смотрел в небо, заложив руки за голову. Прижав к груди перчатки, Лина неуверенно направилась к нему.Эльфийка опустилась рядом, на траву. Видя, как Зевран оживился, она поняла, что тот был рад хоть чьей-то компании. С момента окончания ужина, когда все разошлись по своим сторонам, в обществе себя и импровизированной палатки из палок и двух одеял общительный убийца явно испытывало ужасную скуку.—?Эм-м-м, здравствуй,?— неуверенно пробормотала Лина. Эльфийке было немного совестно за свою проказу с оружием, но она решила, что на попятную идти не будет. К тому же во время сражения, как говорил эльф, он прекрасно умел ?красиво стоять в сторонке?. Лина закусила губу, вспомнив о своих мыслях касательно эльфа, а точнее, о его внешности. —?Зевран, у меня есть вопрос, только ответь на него честно.—?О, с удовольствием, валяй.—?Ты эльф? —?Зевран изогнул левую бровь, явно не ожидая ничего подобного. Махариэль шлёпнула себя ладонью по лицу. —?Я… не это имела в виду. Просто я никогда не видела столь странных эльфов. Эта кожа, губы,?— Лина показала на свои губы, нос и челюсть, называя их в той же очередности. —?Просто всё это выглядит как-то не по-эльфийски. Или же… это в твоей Антиве такие эльфы?—?С каждым эльфом Антивы я не знаком, но есть и со смуглой кожей и…—?Забудь, глупость сказала… —?Лина махнула рукой и снова шлёпнула себя по лбу. Лишь произнеся вопрос вслух, она вспомнила, что за пределами своего клана эльфов она не видела.—?Но моя мать была из долийских эльфов,?— безразлично сказал Зевран. Лина заинтересованно посмотрела на него сквозь пальцы. —?По крайней мере, мне так говорили. Она встретила эльфа-дровосека и ушла вместе с ним в город, навсегда покинув свой клан. Он, конечно же, вскоре помер от какой-то дряни, а мать пошла торговать собой, чтобы оплатить его долги.Махариэль замерла. В голове вновь пронеслись слова Ашалле, сказанные слишком поздно, чтобы она могла их принять. А он… говорит об этом так просто.—?Но это же… ужасно,?— нахмурилась эльфийка, отняв руку от лица.—?Разве? —?удивленно поднял брови Зевран. —?Обычная история, точно такая же, как и у других эльфиских детей, росших при борделе. К тому же я вовсе и не знал матери, она умерла, рожая меня,?— он криво усмехнулся. —?Можно сказать, моя первая жертва.Девушка молча слушала рассказ убийцы, поражаясь той легкости, с которой он все это говорил. Как будто это было самой обычной вещью. Он говорил, что отцом мог быть вовсе и не дровосек, и никто из детей эльфов, живущих при борделе, не знал своих отцов. Это было обычным делом. Он с полуулыбкой на губах говорил, что жизнь при борделе была весьма неплоха, разве что поколачивали иной раз, а потом его продали Воронам за три золотых. Слишком просто, будто не понимая общего ужаса ситуации. ?Но у его матери не было выбора?,?— глухим отголоском пронеслось в сознании Лины.—?Ты это так говоришь, что… Не знаю, нужно ли тебе это, но… —?Махариэль покачала головой. —?Зевран, я…. Сочувствую. Искренне.—?В одной женщине?— и сострадание, и красота! Восхитительно, правда,?— с легкой насмешкой в голосе сказал он. —?Я это ценю, но говорить об этом было не обязательно, правда. К тому же все могло сложиться куда хуже. Может, рассказать тебе, что сталось с теми мальчишками из борделя, за которых Вороны не захотели щедро платить? Как бы там ни было, можно сказать, мне повезло. Да и твоя жизнь, уверен, была не слишком идиллической.Зевран не заметил, что долийка перестала его слушать с момента, когда он проронил слово о её внешности. Очевидным это стало только тогда, когда она начала подниматься на ноги. Лина решила, что будет лучше удалиться, пока она не надавала эльфу перчатками по лицу.