Глава 33. "Beautiful Lie". (1/2)
?До боли...Прошу вас, оставьте меня в покое.
Я хочу помнить только хорошее.И даже если всё было плохо,Я хочу придумать себе новое прошлое? (с).Странные переливающиеся тени гуляют по едва освещенной факелом стене. Коридоры опустели, и в замке царит ночное безмолвие.
Но Тору отчего-то не спится. Что-то гложет... Будто скребется в сознании.Бог Грома поднимается с кровати, накидывает рубаху и выходит из покоев.Шаги отдаются гулким эхом, отскакивают от стен. И громовержец машинально старается ступать тише, чтобы громкий звук не разбивал эту напряженную тишину.Бесцельная прогулка по охваченному сном зданию. Тор не знает, куда идет. Но ноги будто сами несут его в дальнее полутемное крыло, отведенное под библиотеку. Чуть скрипит узкая дверь, и Бог Грома оказывается в сыроватом холодном коридоре, ведущем в книгохранилище.
Эта атмосфера всегда немного пугала громовержца. Навевала странные мысли и воспоминания, почему-то всегда связанные с младшим.
Еще несколько шагов – и Тор в читальном зале. Огромное круглое помещение с узкими зарешеченными окнами, покрытые пылью стеллажи... В Асгарде всегда относились к книгам без уважения.
Бог Грома качает головой и, так и не найдя достойного объяснения своему появлению здесь, зачем-то толкает узкую дверь, ведущую в одно из хранилищ. И замирает, боясь шевельнуться, прервав ненароком действие, разворачивающееся перед глазами:Локи сидит на холодном мраморном полу, поджав под себя босые ноги, а в его ладонях... распускается изумрудный цветок, мягко светящийся каким-то нездешним, чистым светом.
Тонкие губы проговаривают очередное заклинание – и сначала размытые контуры магического цветка обретают плотность. Разливается прозрачное сияние... А трикстер вдруг разводит ладони, оставляя цветок висеть в воздухе, щелкает пальцами, тихо и отрывисто проговаривая незнакомые слова. И комнату заливает какой-то потусторонний свет, а в воздухе повисают десятки этих нежных, полупрозрачных цветов...
Бог Безумия медленно поднимается на ноги и осторожно прикасается к тонким лепесткам. Ласкает кончиками пальцев... На бледном лице появляется грустная, какая-то добрая улыбка.
И в этот самый момент Тор неловко задевает плечом книжную полку и на пол с грохотом и шелестом летят запыленные фолианты, свитки, стопки каких-то документов...Трикстер испуганно дергается, хрупкую фигуру окутывает зеленоватое заполошное сияние...– Стой! – Бог Грома капитулирующе поднимает руки, – это я. Я случайно...– Бывает... – почему-то совсем не язвительно выговаривает Локи и присаживается на корточки у рассыпанных книг, – ты можешь идти, Тор. Я разберу это. Давно хотел заняться мидгардской историей.
– Красивые цветы, – зачем-то говорит Бог Грома садясь рядом, – зачем ты их сделал?И Лофт криво усмехается, поднимая странного виду книгу, обожженную по краям:– Это мой подарок.
– Кому? – удивленно спрашивает Тор, вертя в пальцах очень ветхий на вид, пожелтевший свиток.– У меня День Рождения, – дергает плечом трикстер, бережно вынимая свиток из рук старшего, – не трогай это, ему почти три тысячи лет.Бог Грома безропотно отдает бесполезный, на его взгляд, сверток, и закусывает губу: про День Рождения брата он так и не вспомнил.
– Почему же тогда не подготавливают празднество? – недоумевающе спрашивает он. – Ты же прекрасно знаешь... – морщится маг, – я не люблю всего этого. Да и... Кто придет, подумай сам? Ты же знаешь, как ко мне относятся. Так что... Если хочешь, присоединяйся ко мне сейчас – это официальное приглашение, – Локи поднимает уголок рта в улыбке. – Обещаю, твои друзья не узнают, что ты был в библиотеке со мной, – добавляет он и с затаенной надеждой смотрит на громовержца. И Тор с неприятным чувством понимает, что именно этого, он и боялся. Что они узнают...
– Мне плевать, что кто-то узнает, – с раздражением на себя проговаривает Бог Грома, – с чего ты вообще взял, что я этого боюсь?– Я просто сказал, – пожимает плечами Локи, – так останешься? Я мог бы показать тебе... что-нибудь.
И Тору становится неимоверно стыдно. Он вдруг представляет себя на месте младшего. Чтобы вот так сидеть в полутемной библиотеке и спокойно рассуждать о том, что окружающие практически ненавидят его...– Конечно, – громовержец кладет руку на худое плечо брата. – Я останусь.
– Спасибо, – трикстер проводит рукой над горой книг, возвращая их на полки.
– Я не знал, что ты так умеешь, – удивленно выговаривает Бог Грома, – это тяжело?– При определенной тренировке – нет, – трикстер ловит проплывающий мимо цветок и начинает расправлять лепестки. И от прикосновений тонких пальцев – они становятся материальными. Несколько секунд – и в руках мага живой, полураспустившийся изумрудный лотос с тремя белыми лепестками в центре...Тор осторожно забирает у младшего цветок и недоверчиво дотрагивается до бархатистой поверхности. И вздрагивает. Ему почему-то кажется, что на ощупь кожа младшего почти такая же... Мягкая и гладкая...– Дай руку, – неожиданно даже для самого себя просит Тор.– Зачем? – в полумраке плохо видно, но Богу Грома кажется, что на щеках у брата выступил румянец.– Дай, –громовержец протягивает руку. – Пожалуйста.И Локи, чуть помедлив, вкладывает свою ладонь в ладонь старшего. Именно вкладывает. Неуверенно, будто боясь, что в любой момент его оттолкнут.А Бог Грома проводит пальцами по холодному запястью, касается маленького шрама...– Что ты делаешь? – хрипловато спрашивает Локи, впрочем, не пытаясь отдернуть руку или вообще как-то шевельнуться.– Мне показалось, – Тор сглатывает, не совсем понимая, зачем все это говорит, – что...
– Не надо, – трикстер сжимает пальцы, – не говори ничего. Испортишь...