Глава 30 (часть 2). "Пиррова победа". (2/2)
– Убей его медленно. Мы ведь хотим крови?
– Да, – эхом повторяет младший, вглядываясь в Бога Грома. Будто что-то хочет сказать этим кошмарным безглазым взглядом...И Тора вдруг пронзает яркое понимание. Он осознает вдруг, что именно сейчас произойдет. Бросается вперед, надеясь остановить... Успеть изменить хоть что-то!
– Убей! – резко командует двойник, подаваясь вперед. Тонкие ноздри раздуваются, в глазах дьявольский блеск...Локи щелкает пальцами, и Тор валится на колени от пронзившей все тело адской боли... Мышцы будто замерзают, и громовержец не может теперь шевельнуть ни рукой, ни ногой... Только медленно моргать, отчаянно ловя почти материальный взгляд брата...А трикстер поднимает руки, явно формируя боевое заклинание... И вдруг тихо, но четко проговаривает:– Я сделаю это ради тебя.
А в голове отчетливо слышится егошепот:– Он будет слаб несколько минут. Не упусти момент, что бы ни случилось!
И резко, судорожно, будто не давая себе времени на размышления, обрушивая все мосты, прижимает ладони к груди...Яркая вспышка белого сияния... И худую фигуру младшего охватывает этот неимоверно-яркий, какой-то нереальный свет...
– Успей, Тор! – как-то звонко кричит трикстер, раскидывая руки в стороны, – не подведи меня!
И сломанной куклой валится на пол. Веки прикрывают пустые глазницы, скрывают это кошмарное зрелище... А на залитом кровью лице – улыбка.
Тор с каким-то надорванным криком бросается к застывшему двойнику. Перехватывает пальцами хрупкую шею, сдавливает... И шепчет, почти задыхаясь от слез и ярости:– Ты умрешь, Тварь!
– Меня нельзя убить... – с издевкой хрипит второй, – по крайней мере, не убив это тело. А ты этого не сделаешь... Хоть он и превратился теперь в овощ.
– Я сам разберусь что мне сделать, – тяжело и тихо выговаривает Бог Грома, – а ты будешь теперь гнить здесь. В полном одиночестве. И молись своим черным богам, чтобы они даровали тебе сон.
И впечатывает молот в такое родное, но вместе с тем чужое лицо, стирая с него это мерзкое выражение...
А потом медленно подходит к распростертому на черном мраморе телу брата, опускается рядом на колени и дрожащими пальцами дотрагивается до неподвижного бледного лица. И вздрагивает, буквально чувствуя, как в груди снова зажигается надежда: младший дышит. Слабо, едва слышно, но...
– Локи... – Бог Грома прикасается губами к обтянутой тонкой кожей скуле, – братишка, очнись!Все уже закончилось!Гладит растрепанные волосы, осторожно похлопывает по ввалившимся щекам...– Очнись же! – голос предательски срывается, – Локи, нельзя просто вот так...
Никакого эффекта. Только чуть подрагивающие, слипшиеся от крови ресницы...Тор беспомощно закусывает губу, поднимает младшего на руки и медленно идет к выходу.Похоронно хлопает тяжелая, кованая дверь, ложатся в пазы засовы... Для верности, Тор скрепляет ручки створок толстой цепью, что нашлась здесь. А потом, вновь подняв младшего на руки – бредет, сам не понимая куда, спотыкаясь об острые камни...
В голове пусто. Там – будто тот самый холодный ветер, что завывает меж черных скал, гнилыми зубами торчащих по периметру пустыря...
И оглядываться не хочется. Там, в Черном Храме, где он хотел вернуть брату жизнь, он лишь в очередной раз облажался.