Глава 19. "Браслет". (1/2)

Бог Грома чуть приподнимает младшего и осторожно перекладывает на сухой участок пола, пытаясь причинить как можно меньше боли.

Но все же, искалеченная правая рука неловко задевает пол, и маг глухо стонет, заставляя Тора вздрогнуть.Все тело трикстера– представляет собой одну сплошную кровоточащую рану. Особенно сильно повреждена спина. Борозды от плети не желают даже немного подсохнуть.Тор закусывает губу, когда думает, что в нынешнем состоянии трикстера виноват только он один. Оставить Локи в таком состоянии, зная, что Один буквально ненавидит своего приемного сына...

– Что мне сделать, Локи? – просит громовержец, потому что дотрагиваться до брата просто страшно.– Я хочу пить... – почти неслышно шепчет Бог Безумия, едва шевеля разбитыми губами. Отчетливо видно, насколько тяжело дается ему каждое словоИ Тор с неприятным ощущением ненависти к себе вспоминает, что так и не дал брату воды... Забыл.

Приподнимает голову трикстера и, стараясь не замечать болезненной гримасы исказившей бледное заострившееся лицо – подносит флягу ко рту младшего.

Похоже, жажда пересиливает боль, потому что Локи жадно приникает к горлышку, не обращая внимания на кровящие губы.

Бог Грома смотрит на закрытые глаза младшего, на измазанные кровью щеки, на синяки и ссадины... Мелькает мысль – что еще чуть-чуть, и случилось бы непоправимое.

Он облажался. В который раз.

И от этого понимания болезненно ноет в груди.– Последние четыре дня я глотал только собственную кровь, – выговаривает маг, отрываясь, наконец, от воды, – прости, кажется, я выпил чересчур много...

– Ты можешь пить, сколько захочешь, – хрипло отвечает Тор, осторожно опуская брата на плащ, – прости, что не дал тебе воду сразу.

– Ничего... Тор, – в голосе трикстера почему-то появляется смущение, – у меня в бедре осколок стекла... Если тебе не трудно...– Да, конечно, – перебивает младшего Бог Грома. Ему больно слышать надтреснутый голос брата.

Пальцы скользят по гладкой влажной коже... Ее покрывают кровоподтеки, ссадины, разрезы... Но прикосновения отдаются в паху почти болезненным тянущим возбуждением. И Тор замирает, пугаясь самого себя.

Боги!

Насколько же нужно быть извращенцем, чтобы...

– Это приятно... – шепчет вдруг трикстер,– спасибо.

Тор молча наклоняется и целует пахнущую кровью кожу.

И наконец, глаза находят осколок... Кажется, его втыкали не один раз. Рядом с основной раной – много длинных воспалившихся разрезов.

Кажется, кому-то доставляло удовольствие раз за разом вонзать узкую стекляшку в незащищенную кожу...– Один из них... – будто читая мысли брата, тихо выговаривает Локи, предупреждая вопрос, – ему нравилось делать это, когда...

Маг осекается и замолкает, прикусывая губу. Зеленые глаза вспыхивают болью и отвращением. И Тора настигает страшная догадка.

Он внезапно понимает, что именно здесь происходило... Сразу все становится на свои места. И синяки, в виде отпечатков пальцев на боках трикстера, и длинные царапины... И то, что младший обнажен, и засохшая кровь на бедрах...– Прости... – голос срывается, – ради всех богов, Локи... Я...

– Какая теперь разница? – через силу улыбается маг, – теперь, когда ты узнал...

– Кто это делал с тобой? Назови его имя! – выкрикивает Бог Грома, чувствуя, как в груди что-то больно лопается...– Их было много... – бесцветно отзывается младший, – да, и... мне было слишком больно, чтобы запоминать лица, – и продолжает, не давая Тору вставить ни слова, – забавно, верно? Это... все. История идет по кругу. Наверное, это моя судьба – быть шлюхой...

– Не смей! – громовержец резко перебивает Бога Безумия, судорожно обхватывая его лицо ладонями, – не надо... Ты ведь знаешь, что это неправда!А Локи просит вдруг, срывающимся голосом:– Не презирай меня... Пожалуйста! Я просто... Я понимаю, что это тяжело... Но хотя бы не говори мне об этом! Иначе я не выдержу. Я просто не смогу так больше...

– Я никогда не буду презирать тебя, брат... – выговаривает Тор, – никогда, слышишь? Давай сейчас уберем этот осколок.Перехватывает скользкое стекло и как можно резче выдергивает. Он по опыту знает, что такое лучше проделывать быстрее и неожиданней.

Трикстер дергается, хрипло выдыхая. Но больше никак не показывает свою боль.– Вот и все... – Бог Грома мягко прикасается к тонким пальцам младшего, – теперь... Локи, мне нужно посмотреть, что они сделали...

– Не надо, – испуганно шепчет маг, отдергивая руку – Тор, это слишком... мерзко. Я не хочу, чтобы ты снова пачкался об меня...Громовержца буквально передергивает от этой просьбы.

Как же нужно ненавидеть себя, чтобы сказать подобное?– Локи, я... – Бог Грома гладит слипшиеся черные волосы младшего, стирает с виска грязь, – я буду осторожен, обещаю. Это нужно сделать, брат...

И осторожно касается мягкой кожи брата.

Мутной волной накатывают тяжелые воспоминания. И пустой взгляд трикстера, и его боль...