Глава 8. "Вырванное сердце". (1/2)
Тор тяжело поднимается на ноги и меряет отца холодным взглядом. Сейчас главное не выдать собственного смятения. Не показаться глупым ребенком, разбившим очередную вазу... Поэтому Бог Грома только вскидывает голову надменным жестом брата, и одергивает сбившуюся рубаху.Но Один не говорит ничего. Он просто ударяет посохом об уже покрытый трещинами пол – и тело пронзает боль. Тор никогда бы не подумал, что от перемещения из мира в мир вообще можно испытывать хоть какие-то неприятные ощущения... Но слабое тело, лишенное божественной энергии едва выдерживало перегрузки телепортации...Мелькает неясное очертание строений дворца, какие-то коридоры, которые из-за скорости кажутся прозрачными – и все замирает. Громовержец стоит напротив своего отца, посреди библиотеки. На столе – раскрытая книга черномагических ритуалов, испещренная пометками трикстера...– Ты хотя бы понимаешь, что ты натворил? – первым нарушает тишину Всеотец.
Разговаривать с ним в такой обстановке непривычно... Неуютно... Но Тор пересиливает себя и с вызовом смотрит на отца:– После того, что Локи сделал для меня – я был обязан. А ты... – Бог Грома вдруг почти задыхается от нахлынувшей злобы, – так ты отплатил ему за мое спасение?! Пусть я не знал ни о чем... Но... Где твоя честь, отец?! Ты называл Локи лжецом и предателем, а сам...– Замолчи! – резко прерывает сына Один, – ты не тот, кто может говорить со мной в подобном тоне. В моем положении нужно думать не о чести, а о деле. О государстве! Этот йотун был очень удобен... При его к тебе нездоровой привязанности – особенно. Но когда он стал брать на себя слишком много – я всего лишь избавил Асгард от новой кровопролитной войны. А этот полукровка поплатился за дело. За ним и раньше водились отвратительные и темные делишки, порочащие честь дома, но убийство Лафея...– Мой брат всего лишь хотел доказать тебе, что он тоже достоин хотя бы капли твоей любви! – выкрикивает Тор, – откуда ему было знать, за кого ты его держал!
– Ты осознаёшь, что ты вернул из Хельхейма? – Один нервно проводит рукой по лицу. Тор впервые замечает за отцом такое явное беспокойство. Всеотец боится. Причем боится сильно. Более того – он в панике!Бог Грома осознает это четко. Даже чересчур...
– Хель никогда не прощает долгов. И не знает жалости. А Локи ей задолжал. И теперь... Ты запустил маховик Конца Света, сын. А сам лишен теперь не только сил, но и бессмертия.
– Не понимаю, в таком случае, чего тебе от меня надо. Я отработал свое, я теперь ничто. Презренный человек. Можешь вышвырнуть меня, как и Локи, – Тор поражается, насколько сильно в его голосе сквозят интонации младшего. Высокомерные, злые...
Теперь Бог Грома понимает, что чувствовал маг, живя здесь.
– Ты, видимо, не совсем понимаешь ситуацию, Тор, – жестко говорит Всеотец. – Скоро начнется самый настоящий Рагнарек. Мы захлебнемся в крови, которую будет лить Локи.
– Уж не за себя ли ты боишься? – насмешливо интересуется громовержец. – Переживаешь, что Локи перережет горло тебе первому? Хотя нет... Бальдр. Вот кто сдохнет раньше всех.
– Тор... – Один игнорирует дерзкий тон сына, – послушай. Ты должен понять, что то, что случится – это не прежние проступки твоего брата. Не просто его очередное предательство. Это – смерть. Смерть для всех. Локи не пожалеет никого. Ни женщин, ни детей во всех девяти мирах. Он убьет всех и каждого. И тебя в том числе. И все.– А пророчество твоей мертвой гадалки описывает несколько другое развитие событий, – нагло улыбается Тор, хотя по спине отчего-то бегут мурашки, – там говорится, что мир возродится из пепла и...– Все идет не по плану. Я признаю свою ошибку. Локи не должен был умереть. Не должен был встретиться с Хель... Мы на пороге хаоса. Разрушения мировых устоев, если хочешь... Пророчества отныне не имеют никакого смысла и веса. Мрак и смерть. Вот что ожидает всех нас, если этого выродка не остановить.Тор чувствует, как в груди мутной волной поднимается неконтролируемый гнев:– Не смей называть моего брата – выродком! – шипит громовержец, – мне плевать на все твои пустые угрозы! Локи жив – а это главное. И я найду его!– Без своих сил – ты не сможешь этого сделать, – насмешливо замечает Один, – ты теперь всего лишь человек. Ты утратил все. И свое оружие в том числе. Теперь ты – беспомощен.
– Так зачем ты завел весь этот разговор? – зло спрашивает Бог Грома, – почему бы тебе просто было не оставить меня в грязном мидгардском баре и благополучно забыть?
– Ты единственный, кто может хотя бы попытаться остановить Локи. А он, в свою очередь, единственный, кто может вернуть тебе бессмертие. Я же – могу возвратить тебе силу и оружие. Остальное будет зависеть только от тебя.
И едва Тор открывает рот, чтобы сказать, что не совсем понимает о чем... Дверь распахивается и влетевший воин охраны, прижимая в жесте почтения руку к груди, задыхаясь, выговаривает:– Всеотец! Бюлейст мертв!– Что значит – мертв?! – Один подается вперед, игнорируя неподобающую форму обращения солдата к своему правителю, – откуда информация?– Умирающего йотуна обнаружили перед дворцом. С посланием. Его... вырезали на его груди, – испуганно отвечает охранник.– От кого? – резко спрашивает Бог Грома, чувствуя, как в груди шевелится страшное понимание, пока не оформившееся...– От Локи, господин... – совсем стушевавшись, мямлит солдат. Ему явно неуютно.Тору показалось, что он падает... В бездну. Черную, наполненную криками умирающих, кровью...
– Я должен его увидеть... – не своим голосом выдавливает он, обращаясь в пространство, – сейчас.– Сначала нужно позаботиться о возвращении тебе силы и оружия, так бездарно тобой утерянных, – жестко говорит Верховный бог и жестом отсылает охранника.***Локи прикрывает глаза и четко произносит формулу перемещения. Заученная с детства, она холодным кольцом охватывает разум – и мир схлопывается, чтобы тут же развернуться в другом месте.
Огромный дворец из камня и льда встречает недоброй тишиной. Пустота кажется ощутимой, яркой...
Трикстер оглядывается на застывшего в неестественной позе пленника и, изогнув губы в садистской ухмылке – мысленно дергает невидимую цепь, впивающуюся шипами в незащищенную кожу йотуна. Брызгает черная кровь. Холодные капли попадают на лицо мага, а из горла пленника вырывается крик.Убей...
Будто шепот... Мягкий, просящий...И Локи не может противиться. Ему хочется... Хочется почувствовать в своих ладонях его сердце, отобрать чужую жизнь... Взять себе... Он подходит к скорчившемуся воину вплотную и резко, без предупреждения вонзает пальцы в податливую синюю кожу... Треск плоти и булькающий крик... И трикстер чувствует, как по мышцам течет сила. Неконтролируемая, безумная... Фонтаном брызжет кровь...А маг обхватывает пальцами бьющееся в агонии сердце и швыряет его на лед. И в приступе какого-то темного безумия кричит, раскидывая руки в стороны:– И поклонились ему! Ибо кто подобен зверю сему, и кто сразится с ним?!Эхо разлетается по всему замку, отскакивает от стен...
Бог Безумия щелкает пальцами – и дверь в тронный зал распадается надвое. Еще одно движение раскрытой ладони – и под потолком вспыхивают светильники, ярким белым светом освещая сцену для одного актера.– Локи?! – в голосе Бюлейста едва сдерживаемый ужас, – ты ведь мертв!Локи вздрагивает от возбуждения, чувствуя животный, панический страх короля Йотунхейма. Темная энергия впитывается в самые потаенные уголки, придает сил...– Я мертв, – улыбается он еще шире, скаля белоснежные зубы, – ты прав.
– Ты зря сюда пришел, шлюха! – визгливо выкрикивает Бюлейст, резко вскакивая. – Взять его!
Стражники, метнувшиеся к трикстеру, разлетаются кровавыми ошметками, пачкая переливающиеся в холодном голубом свете стены.Трикстер, не пошевеливший и пальцем, серьезно смотрит на замершего в ужасе правителя и без тени улыбки говорит:– Подобное будет с каждым твоим воином, каждой женщиной и ребенком в этом дворце. А когда твою землю зальет кровь, пропитает снег, лед и камень – я убью тебя. И это случится скоро, – маг на секунду замирает, закрывая глаза, а потом – стена за его спиной превращается в огромное панорамное окно. – А ты увидишь все. Как они будут рвать друг друга зубами, перемалывая кости... Ты увидишь их гибель.И Бог Безумия взмахивает рукой, выводя на экран картинку...
Бюлейст дергается, пытаясь броситься на трикстера, но не может пошевелить и пальцем.Слышится топот, и в зал врываются вызванные по тревоге воины. В их руках мечи, блестящие льдом... А маг, смеясь, выхватывает из-за пояса серебристые узкие клинки и приглашающе разводит руки в стороны...
– Ваш хозяин хочет кровавое шоу. Обеспечьте ему зрелище...Вечность, сжавшаяся до одного мгновения. Яркое мгновение уходящей жизни... Течет по венам, заполняет каждую клетку...