Глава 7. "Ты будешь молить о смерти". (1/2)
Боль – это не страшно. От нее можно абстрагироваться, заставить себя терпеть... К одиночеству – тоже можно привыкнуть, если умеешь держать свой разум в чистоте. Но когда исчезает надежда – это поистине страшно. К этому привыкнуть нельзя.В ледяной камере Йотунхейма, даже будучи личной шлюхой извращенца-Бюлейста, Локи надеялся. Невнятная, почти угасшая – но надежда теплилась в опустошенном сердце.Локи действительно верил, что Тор придет. Верил в почти невероятное... Но верил. Сейчас же...
Когда тебя мучает тот, кого ты больше всего любишь – это больно. Не только физически, нет. Болит душа. Вернее то, что от нее осталось...
Естественно, трикстер понимал, что сущность, приходящая изо дня в день в его камеру – не является его братом, но... Что бы ни твердил разум, ощущения, передающиеся организму с помощью пяти чувств – гораздо сильнее него...
Каждый раз, сплевывая кровь, глотая слезы, Локи твердил себе, что Тор любит его... что он никогда бы не поступил так со своим младшим братом... Но когда мучитель появлялся снова, трикстер все чаще ловил себя на том, что в момент боли, когда сознание почти отключалось – губы с ненавистью выговаривали имя Бога Грома.
Маг прикрывает глаза, вспоминая губы старшего, скользящие по лицу. Стирающие кровь и слезы... Теплые руки, прижимающие его к груди... Трикстер подтягивает колени к груди и пытается вспомнить ощущение защищенности, которое дарил ему брат. Его голос... И прикосновения.Бог Безумия проводит пальцами по запястью, охваченному железным браслетом наручников, ведет по татуировкам, выбитым на предплечье... Руны знакомые, но смысла маг уловить не может. Взгляд останавливается на верхнем символе и застывает. Трикстер в который раз заставляет себя вспомнить все значения этой руны. Итак, их четыре на разных языках. К какому языку принадлежит этот знак? В целом татуировка что-то говорит о подчинении... Но никаких признаков контроля нет, да и зачем он здесь?Может, начертить таблицу? Сопоставить значения... Хотя какой в этом смысл? Локи зло усмехается, издеваясь над самим собой. Он мертв. Обречен на вечные муки... Какое ему теперь дело до странных надписей, выбитых на руке? Пальцы подхватывают с пола острый осколок камня, и маг примеривается к первой татуировке. Попробовать срезать кожу...
Клеймо на груди вдруг начинает пульсировать болью, отдающейся в самом сердце. Будто раскаленный штырь вонзается в грудь... Локи болезненно выдыхает, прижимая ладонь к пульсирующему болью ожогу и... наручники, пережимавшие запястья, вдруг со стуком падают на пол. То же происходит и с цепями на ногах...
Трикстер испуганно замирает, сжимается в комок, ожидая новой боли... Но ничего не происходит. Только дверь со скрипом распахивается, открывая выход...Локи медленно поднимается на дрожащие ноги и, морщась от боли, делает первый шаг. Рассеченные вчера плетью ступни болят. Но уже терпимо. Гораздо более сильные неудобства доставляет боль другого рода... Локи с ненавистью смотрит на кровь, ручейками стекающую по бедрам. Даже в Йотунхейме все подживало быстрей. Спины будто нет, она тоже превратилась в боль... Иссеченная кожа висит лоскутами.
Нога оскальзывается на окровавленных камнях при входе, и трикстер судорожно вздрагивает, сглатывая крик боли, проезжаясь лопаткой о косяк...
Наконец, он в длинном пустом коридоре, ведущем куда-то во мрак... Маг оборачивается к камере, вспоминая, что в углу должна была валяться его рубаха, но никакой двери нет и в помине. Она просто исчезла, и взгляд упирается в неровную черную стену...
Вокруг теперь непроглядная, всепоглощающая тьма. И абсолютная, мертвая тишина, нарушаемая лишь рваным дыханием трикстера.
И вдруг... Будто нитка света протягивается откуда-то издали. И знакомое прикосновение... даже нет... Просто чувство, что рядом брат. Ощущение безопасности...– Тор? – неуверенно шепчет маг, осторожно идя по подсвеченному пути.В ответ – молчание. Но присутствие брата становится ощутимее... Ярче. И трикстер чувствует, как пустоту в груди заполняет странное чувство... Благодарность? Благоговение?
Локи закусывает губу, чувствуя, как по телу катится волна возбуждения. Не вовремя... но присутствие брата настолько явственное, настолько близкое...
Трикстер на ходу поводит ладонью над свечением, чуть прикрывая глаза. От сияния идет сила. Такое Бог Безумия чувствовал лишь однажды – дотронувшись до молота брата.
Все становится на свои места...
– Зачем? – вслух спрашивает маг у пустоты, – Тор, неужели ради меня ты пошел на это?Продать бессмертие за мертвого брата... Когда-то Локи уже проворачивал подобное, за чтопоплатился сейчас... Но он-то остался при своей вечности, а вот Тор...
Горло пережимает спазмом. Чувства, клубящиеся в груди, не расшифровываются, не поддаются осознанию...
– Насколько же сильно ты меня любишь, брат?! – выговаривает Локи, снова обращаясь к пустоте, – что еще ты сделал ради меня?Он вернет старшему то, что невольно отнял. Локи сжимает кулаки, царапая ладони ногтями. Он вернет...Окровавленные ступни оскальзываются на острых камнях... Ноги подгибаются от усталости, запинаясь о любое, даже самое ничтожное препятствие. А Локи только кривит губы в вымученной, непонятно для кого показываемой, улыбке. Хотя, скорее всего, он смеется над собой... Плевать. Так легче. Наверное...В висках набатом стучит кровь, изуродованная спина горит огнем, будто по ней водят зажженным факелом... И трикстеру кажется, что это просто очередная пытка. Что невидимый мучитель просто ждет, когда он упадет без сил, чтобы... Нет-нет-нет... Нет! Локи закусывает губу, впиваясь зубами в тонкую кожу, разрывая ее до крови... Он не остановится. Он должен идти...Вспышка – и все пространство вокруг заливает холодным красноватым светом, настолько ярким, что трикстер падает на колени, закрывая ладонями лицо...