Часть 9 (1/2)

Сергей захрипел, давая знать, что все еще жив. Хотя, это был скорее скрежет из-за плотно стиснутых зубов. Федоренко как зверь справлялся с болью, выплескивая её вместе с яростью. Стас слышал, как друг с тройным усилием стал дергать руками, стараясь перетереть веревки. Как жалобно заныл стул и скрипнула половица. Весь мир вокруг дрожал, но Люся оставалась неподвижна.

Девушка разглядывала Стаса с пристальностью натуралиста. Только теперь этот взгляд не выражал чувств, скорее что-то подобное Давыдов видел у инженеров, задумавшихся над чертежами. Она делала расчет, а еще запоминала.- Я хочу честно тебе признаться. – Проговорила девушка, не отводя взгляда. – Я убью тебя. И его.

Серж замер.

- Почему? – Выдавил Стас.

- А потом и себя, что уж там? Но перед этим, я хочу достигнуть того, чего хотела так много лет, но даже не надеялась получить. Ох, даже поверить сложно, что все произойдет именно так. Хотя какая теперь разница для нас обоих? Еще в школе я мечтала о тебе, думала, что смогу убедить тебя в том, что я – именно та, кого ты ищешь. Может разговором, встречей. Что мы медленно, но верно сойдемся, и я подарю тебе весь мир. И все произойдет само собой.

Она улыбнулась, радуясь своим мыслям. Некий свет озарил её посеревшее лицо, искореженное безумием. Стас видел, какой Люся могла стать девушкой, если бы не обрушившееся на нее сумасшествие. Пухлые губы, курносый носик и остренький подбородок. Иногда на её щечке появлялась нежная ямочка, придававшая лицу неотразимое очарование. Темные волосы красиво обрамляли лицо, но иногда приходилось сдувать непослушную прядь, так и норовившую закрыть обзор. Стас видел её здоровой, смеющейся над его острой шуткой красавицей. Да, такая Люся могла очаровать его. Он бы восхищался и ямочкой на щеке, и сдержанностью образа. Ему бы нравились темно-синие глаза, а рукасама тянулась к этой прядке прежде, чем она её сдует.Давыдову стало казаться, что он где-то её уже видел. Видел намного раньше КВНа и института в целом. Может, в школе? Но Люся говорила, что они не ходили в одну школу. Тогда где?

Воспоминания были готовы вернуться.Знакомое чувство ожидания, прежде чем найтинечто давно утерянное.Это как ловить стрекозу в летний знойный день.Летний день…

- Моей смелости не хватало даже фантазировать. Лишь прогулки по парку и долгие разговоры. Может поцелуи, полные нежности, но не то… чего хотелось последние годы.

И вот прежняя Люся вернулась. Брови сошлись к переносице и словно туча закрыли тенью глаза, погрузив их во тьму. Светлый образ разбился окончательно и бесповоротно. Даже затуманенный рассудок Стаса понял, о чем толковала эта сумасшедшая.

- Нет. – Проговорил он. – Ничего не выйдет. Я не смогу.

Давыдов действительно не лукавил. Только от мысли, что ему придется вступать в связь с Люсей, становилось дурно. Физически плохо, как от избиения.

- Его на тебя стошнит. – Хохотнул Серж. – А меня от зрелища.

- Ты знаешь, я не из таких. – Продолжала девушка, словно ничего не слыша. Скорее всего, именно так и было. – Из этих, как их… Сексуально раскрепощенных, что виляют задом как шлюхи и таковыми, собственно, являются.Всегда считала, что в человеке важно содержание, внутренний свет, а не внешность. Что ухоженные волосы и ногти – это далеко не все. У девушки должно быть дно, содержание.

Да, у Люси было дно. Не просто дно, а пропасть, в которую она падала уже не первый год. В эту бездну уже упал здравый смысл, свалился рассудок и с криком канула сама Люся, та, кем она могла бы быть.

Впервые в жизни Стасу захотелось заплакать. Зарыдать навзрыд от отчаяния и тоски. Горло опалило горечью, а глаза заслезились. Сознание билось с действием наркотика, порождая картины, которым сейчас не было места. Прошлое барабанило в двери, широко и с размахом малюя их яркими красками. Он впервые целует понравившуюся девушку и весь трепещет от нахлынувших чувств. Первая награда, врученная на глазах родителей. Слезы гордости, что навернулись у матери, крепко сжимающей руку отца. Если Люся собирается убить его, то пусть делает это сейчас. Пусть это будет последней её милостью, потому что пока он видит их лица, ему не страшно.

- Скоро, Стас, скоро. – Услышал он голос. – Но не сейчас.

Большим усилием Стас вернулся в реальность, рассеяв галлюцинации. Оказывается, он молил о смерти вслух, скуля как щенок перед другом и Люсей. Повернув непослушную голову в сторону Сержа, он не увидел в глазах Федоренко осуждения. Только удивление и понимание. Оказывается, свои последние мгновения ему есть с кем делить. С человеком, который шел с ним в ногу уже много лет. С тем, кто был похож на растрепанного воробьишку в детстве, и стал гордым и властным в отрочестве. С близким человеком.

- Прости. – Прошептал Стас Сержу. Тот резко кивнул, закусывая губу.

Люся сделала два шага назад, словно художник желающий взглянуть на картину полностью, а не частично. Она подняла руку и с силой влепила Стасу пощечину, от чего его голова мотнулась в сторону, а рот распахнулся. Беспомощность, вот что олицетворяло его сейчас. Стас ничего не мог сделать, даже если бы не был безвольной марионеткой, накаченной наркотиком.

- Лучше? – Осведомилась Люся со злостью и некой желчью в голосе.

- Да. Спасибо.

- Надеюсь, в аду тебе будет очень жарко, жирная шлюха. А если нет, я спущусь и сам подкину угля.

После этих слов Серж запрокинул голову и засмеялся. Он почти кричал, захлебываясь. Давыдов поражался его храбрости, ведь один взмах ножа – и его жизнь оборвется. Как он мог разбрасываться драгоценным временем, что сейчас так отчетливо просачивалось сквозь пальцы?

Девушка крутанулась на пятках, гневно взирая на парня из-под своих бровей-туч. Руки дрожали мелкой дрожью, но она ничего не предпринимала, только смотрела. А затем вышла, оставив парней наедине друг с другом.