Часть 6 (2/2)

- Поверь, они заставили меня поверить в твою абсолютную гетеросексуальность. Поэтому твое сообщение о том, что ты гей, так шокировало меня. Как так можно, подумала я тогда, что он вытворял ТАКОЕ с девушками, а на самом деле тяготел к парням? Это просто раздавило меня, я уже хотела опустить руки и бросить все. Ведь ничего не поделаешь, если не в состоянии понравиться.

- Так что же не бросила? – прохрипел Стас.

- Я увидела, что ты соврал мне, Стас. Ваше с Сержем показательное выступление не сработало. Хотя вы старались.

Стас хотел засмеяться, но стоило лицу искривиться в улыбке, как треснутые от падения губы заныли. Облизнув их, парень ощутил привкус крови, который словно отрезвил его. Нет, сейчас не время улыбаться, хотя это уже стало частью его самого. Улыбка появлялась всегда, как только Давыдову требовалось защититься. Он словно выставлял между собой и проблемой прозрачную преграду, не позволявшую проникнуть боли дальше, чем он позволит.

Люсе было на все это наплевать. На его тонкую душевную организацию, на границы, установленные им самим и обществом. Эта девушка давно жила в другом, отличавшимся от его реальности мире. В её вселенной существовала только одна правда – её собственная. Так что улыбка не поможет.

- Ваш нелепый, явно принудительный поцелуй выглядел так же омерзительно, как старики, просящие милостыню на улице. Но мне надо было подумать, поэтому я убежала.Стас слышал её голос, но в голове отрывочно гуляли разные мысли. Особенно его интересовал вопрос о том, что же именно он делал со своими бывшими, что убедило Люсю в его натуральности. Что такого необычного происходило в его прошлых отношениях?

Давыдов никогда не был извращенцем ни в сексе, ни в жизни. Один единственный раз, когда он решился на что-то выходящее за рамки ?нормы?, был года четыре назад. Его бывшей взбрело в голову заняться сексом в полупустом кинотеатре, и это не принесло с собой ничего, кроме ушибленного локтя и чувства дискомфорта, которое сопровождало его еще несколько дней позже. Он боялся встретить кого-то с того сеанса и увидеть насмешку в их глазах. Боялся, что кто-то все же видел эту нелепую возню напоследнем ряду. Все это не стоило того мизерного удовлетворения, которое он получил.

- Ты слишком консервативен, – капризно заявила ему тогда девушка. – Другой бы радовался такой возможности!

Так и иди к другому, подумал тогда Стас. Она и пошла, правда не сразу, позднее. Успев оставить свой рубец на его нервах и сердце.

Но никто из его бывших даже близко не подошел к успехам Люси. Эта девушка всего за три дня успела разломать его привычный мир в щепки.

Мысли снова вернулись к источнику всех проблем. К той, что стояла теперь около Сержа, заложив руки за спину и наблюдая, как тот, слегка постанывая, пытается освободить запястья.

- Как же ты на это согласился? У тебя же такая фобия, что я думала, ты быстрее за оголенный провод схватишься, чем поцелуешь парня.

- Иди нахуй, –выплюнул Серж ей в лицо. – Психованная сука.- Кажется, я тебя уже предупреждала, что не стоит так меня называть, –каким-то не своим голосом ответила ему Люся.В тусклом свете Стас различил, как блеснуло лезвие. Видимо, именно его девушка затачивала перед тем, как он очнулся. В один миг Давыдов весь обмер. Дикий ужас, как ушат холодный воды, вылился ему на голову. Вот сейчас она, все так же улыбаясь, медленно перережет ему горло. А потом, как ни в чем не бывало, вытрет лезвие о свое нелепое летнее платье и продолжит говорить. Эта картина встала перед глазами так ярко, что Давыдов со всей силой дернулся на стуле, стараясь разорвать веревки, хотя и понимал тщетность попыток.

- Нет! –заорал он. – Не вздумай! Не надо!

Занесенная рука Люси даже не дрогнула, когда она опустила её на лицо Сержа. Федоренко смотрел на нее, не мигая, глаза в глаза. Губы плотно сжаты, грудная клетка ходит ходуном, будто из нее вот-вот вырвется чужой, как в детских страшилках. Стас поражался тому, с каким вызовом друг вглядывался в бездну провалов на лице девушки. Он всем своим видом говорил: "Давай, попробуй. Тебе меня не взять. Я не боюсь таких сук, как ты." А она оставалась безучастной. На лице прилипла та самая пластилиновая улыбка доброжелательности, которая так пугала Стаса. Косы скользнули по плечам к парню, возможно, они тоже были живыми. В полутьме Стасу показалось, что это так. Что кончики двух жиденьких косичек нетерпеливо подрагивали, стремясь к шее Сержа. Желая задушить его. Но этого не могло быть, всего лишь тени и ужас, нараставший с каждой секундой.

Один вздох, один удар сердца, и лезвие вошло в мягкую кожу лица.

Давыдов услышал, как соприкоснулось лезвие ножа и металлическая сережка в брови. Как сквозь зубы зашипел Федоренко. Люся аккуратно, будто опытный врач, отсекла лоскут кожи вместе с серьгой Сержа. С глухим стуком окровавленный ошметок упал на паркет к ногам девушки, адруга залило кровью, словно кто-то открыл на его лице кран.

- Сука, - зашипел Серж, слизывая с губ кровь. - Сука.

Кровь заливала ему левый глаз так, что пришлось его закрыть. Парень рефлекторно пытался вытереть её о плечо, но не дотягивался. Для этого надо было бы поднять предплечье, а руки плотно привязаны к спинке стула. Он ни на секунду не отрывал взгляда от Люси. Больше не было того отзывчивого парня, которого знал Стас. Он пропустил тот момент, когда Серж пересек черту между здравым смыслом и желанием совершить грех. На соседнем стуле сидел охотник, зверь, только и ждавший, что жертва совершит оплошность. Одну маленькую осечку, этого будет больше, чем достаточно, чтобы навсегда лишить мир зловредной суки, коей являлась Люся.

- А теперь стоит поговорить о лжи, Стас. Я же говорила, что больше всего на свете не люблю лжецов?

Стаса пробила дрожь, когда, мягко улыбаясь, Люся повернулась к нему. В какой-то миг ему показалось, что в глазах девушки мелькнул красный огонек. Он моргнул, и все пропало, но ужас остался.

Плавно, словно привидение, девушка шагнула к нему.