Глава 11. Путь в Вальхаллу (1/1)

—?Витя!.. Витенька, вставай!.. —?ласково звал женский голос. —?Виктор!Капитан резко открыл глаза:— Ксения?..Он огляделся. Первым, что заметил Громов, была качка?— следовательно, он на корабле. В каюте. Доктор сидела у кровати и приветливо улыбалась.— Ксения, что… случилось?.. —?Виктор ещё раз обвёл взглядом помещение, протёр глаза и вскоре залился смехом. —?Я же… Это… Ха-ха-ха!!! —?он рывком сел на кровати и затряс Данилову за плечи. —?Сон! Весь этот бред!.. Ну конечно! Была же операция, наркоз! Ха-ха-ха!!! Боже, привидится же такое!— О чём ты? —?улыбаясь, спросила Ксения. —?Я одно могу сказать?— ты всё проспал! Затмение, землю проспал!— Что?! Земля?! —?Громов плюхнулся обратно на подушку и вновь счастливо засмеялся. —?Ксения, ты не представляешь, что мне снилось!— Ха, интересно, что же тебе там снилось?! Ну ладно, приходи в себя и бегом на палубу!Доктор вышла. Капитан, пропялившись в потолок ещё около трёх минут, оценил наконец значимость слова ?земля? для экипажа и вышел из каюты.И вот, перед ним коридор… Коридор незнакомый. Виктор оторопел. Посмотрев вниз, он только сейчас обратил внимание на свою странную одежду. Наряд походил на какую-то самодельную военную форму без каких-либо знаков отличия. Разве что на груди слева красовалась эмблема ?Бегущей по волнам?, а шею обвивал красный платок, ложившийся спереди в виде треугольника. С опаской и неуверенностью ступая по незнакомому полу, Громов дошёл до выхода на палубу.Вся палуба была усыпана людьми, совершенно неизвестными людьми. Среди них были и мужчины, и женщины, и дети, и старики. Пройдя несколько метров, капитан поймал взглядом лицо Валерии… или это была не Валерия… Внешне девочка была действительно очень похожа на младшую Громову, но выглядела она на несколько лет старше…— Лера! —?долго не раздумывая, Виктор кинулся к ребёнку. —?Валерия, это… это ты?!— Да. А что, пап, ты меня не узнаёшь? —?ответила девочка, одновременно пытаясь чем-то занять ещё совсем маленького темноволосого мальчугана, сидящего у неё на коленях. —?Пап, а ты когда-нибудь видел солнечное затмение?— Ты… ты так повзрослела,?— внимательно разглядывая дочь, проговорил капитан, а затем решил получше осмотреться вокруг.Большинство людей, задрав головы кверху, указывали на что-то руками. Словно в облачный тропический вечер небо было грязно-жёлтого цвета. Всё из-за того, что солнце уже больше, чем на половину, закрывал крупный чёрный диск. Вдалеке едва темнел остров, но всё внимание экипажа привлекало именно затмение. Кто-то с испугом и тревогой просто наблюдал за небом, кто-то молился на непонятном языке. У левого борта Громов заметил Алёну и Макса, где-то в стороне слышалась обыденная брань Надежды и Ракиты, недалеко Петя вертелся вокруг Иры, успокаивающей на руках мальчика лет трёх, но Виктор не реагировал на знакомых. Ему было до того плохо от неизвестности происходящего, что кололо сердце и кружилась голова.В носовой части корабля капитан заметил Германа. Долго не думая, Громов поспешил к нему, ведь Ворожцов был единственным человеком из всех присутствующих, с которым Виктор последнее время находился рядом.— Герман! Герман, что произошло?— Ты о чём? —?спокойно переспросил тот.Тут капитан встретился взглядом с одной девушкой. Она стояла рядом с Ворожцовым, прижавшись к его плечу и периодически бросая полный тревоги взгляд на солнце. Незнакомка была сказочно красива: длинные тёмно-рыжие волосы аккуратно обрамляли ангельский лик с большими и глубокими голубыми глазами. От этой красоты будто исходило невидимое сияние, подобно ореолу… Но Громову сейчас было не до этого, поэтому он поспешно оторвал взгляд от прекрасного лица.— О чём я?! Герман, я… я совершенно потерян! Как мы оказались на этом корабле?! Мы все?! И кто эти люди вокруг?!.. Последнее, что я помню?— как меня ранили на границе, и как мы с тобой удирали от погони!Ворожцов хмуро посмотрел на Виктора:— Ты пьяный что ли? Иди, поспи ещё.Капитан от негодования не нашёл, что сказать. Постояв минуту в оцепенении, он нашарил рукой флягу, прикреплённую к поясу, и отпил немного воды. В следующую секунду прекрасная спутница Германа что-то прокричала и крепче прижалась к Ворожцову, напуганная затмением. Громов взглянул на небо, которое стремительно темнело от почти полностью закрытого солнца.Виктор отхлебнул ещё воды и сомкнул веки, силясь обрести трезвый ум и ясность происходящего. Однако когда он открыл глаза, вокруг была непроглядная тьма. Ещё слышался гул волн, взволнованные голоса людей, но вскоре все естественные звуки окончательно стихли, а шум моря превратился вдруг в свист сухого ветра.Затем темнота сменилась нечто бурым, и капитану открылся пейзаж, при виде которого ему захотелось плакать. Громов стоял на палубе обшарпанного корабля в совершенном одиночестве. Вокруг зловещим светом горела в лучах чёрного солнца безжизненная пустыня. Виктор почувствовал во рту привкус крови. Он прильнул губами к фляге с водой и тут же осознал, что ёмкость теперь была наполнена отнюдь не водой. Боковым зрением капитан заметил силуэт. Он повернул голову и остолбенел от страха?— там, где совсем недавно стояла прекрасная девушка с бездонными голубыми глазами, находилось худощавое серое существо с крыльями и рогами. Чудовище, по-животному скалясь, не отводило горящих глаз от Виктора.Испытывая бешеный страх, Громов позволил себе сделать маленький шажок назад… Существо мгновенно набросилось, впивая острые клыки в шею мужчины. Капитан закричал. Вокруг вновь всё заполнила тьма, и, хоть Виктор уже не издавал и звука, в воздухе продолжал слышаться крик. От этого ора закружилась голова, и вскоре Громов почувствовал себя лежащим на чём-то твёрдом. Тут же явилось понимание того, что глаза у капитана закрыты, во рту ещё присутствует вкус крови, а голова нещадно гудит от всё нарастающего крика.Приложив неимоверные усилия, Виктор разомкнул веки. Чёрные круги, мелькавшие перед глазами словно от повышенного давления, не давали возможности оглядеться. Кроме этого, капитан не мог пошевелить ни одной частью тела, как при сонном параличе. Это состояние безнадёжного ужаса дополнял крик. Громову казалось, что он сам издавал его. Но звук не имел внешней природы, он исходил из глубин мозга. Голос постепенно становился всё более громким, диким, переходящим на хриплый визг и злобное кряхтение.Бешеное биение сердца, безудержная паника, абсолютное бездвижие и беспомощность?— Виктор почувствовал, как по щекам бегут холодные слёзы. Крик прожигал его изнутри, вводил в состояние полного безумия. Единственное, что пришло Громову на ум в этот момент?— молитва ?Отче наш?. Он проговаривал её не губами, но в мыслях, стараясь пересилить кошмарный ор.?Аминь?, — закончил капитан… Крик затих. Не веря в свою победу, Виктор попробовал пошевелить рукой. Всё тело вздрогнуло, Громов, как на пружине, резко присел. Тёмные круги ещё маячили перед глазами, голова гудела.Смутно оглядевшись, он увидел неровные и невысокие каменные своды, а чуть поодаль огромной дырой чернел выход. Виктору казалось, что сейчас из этой дыры появится рогатый монстр, что в голове вновь зазвучит оглушительный крик. Он заплакал, как ребёнок, от удушающего напряжения и леденящего душу ужаса.Громову подумалось, что прошли часы, когда ощущение страха начало отступать. Наконец он смог разглядеть обстановку. Помещение оказалось пещерой. Совсем небольшой пещерой, рассчитанной максимум на то, чтобы в ней уместилось четыре человека. Тусклый свет исходил от крохотной лампадки, спрятанной в углу среди камней. Не сразу капитан обратил внимание на забинтованную ногу?— кто-то обработал рану, так что боль особого беспокойства не вызывала.Виктор лежал на тонкой соломенной подстилке, как и Герман, который, безжизненно уронив перебинтованную голову на холодный булыжник, находился у соседней стены. Стараясь не замечать глухую боль в ноге, Громов приблизился к учителю выживания и стал пытаться привести его в чувства, но все попытки не увенчались успехом. Капитан на несколько минут задумался, кто же мог перетащить их в пещеру и обработать раны. Затем он решил сходить на разведку.Идти в неизвестность, едва удерживая равновесие, было жутко. Тем более в голове Виктора постоянно всплывал недавний сон?— он никогда не видел таких реалистичных цветных снов. И, как бы то ни было, этот сон сам по себе был светлым и, может быть, даже приятным… только его конец до сих пор заставлял Громова вздрагивать.И вот, капитан доковылял до выхода, прошёл по недлинному коридору и замер, вслушиваясь во внешние звуки. Тихий шелест деревьев, пение сверчков, бесшумное дыхание свежего ветра?— всё мирно и спокойно. Свет отсутствовал?— значит, сейчас либо ночь, либо вечер. Виктор только хотел выйти наружу, как с улицы послышался резкий всплеск воды, затем похожий на зов крик, и, наконец, шорох листвы и звук ломающихся сучьев. В воображении Громова сразу возник силуэт чудовища, и он, не обращая ни малейшего внимания на ранение, припустил обратно.Рухнув на свою подстилку, капитан ещё некоторое время сверлил взглядом выход. Теперь он чувствовал озноб, будто непонятно отчего поднялась температура. Снова безуспешно попробовав растолкать Германа, Виктор принял решение ждать его пробуждения или окончания ночи сколько потребуется.***Когда капитан проснулся, в пещеру с улицы уже пробивался свет. Пришедший в сознание Герман молча сидел, опустив голову и не обращая на Громова никакого внимания.— Герман… ты как? —?обратился к нему Виктор, силясь встать. —?Ты знаешь, как мы сюда попали?.. Герман! —?Ворожцов по-прежнему не реагировал. Только когда капитан похлопал его по плечу и ещё раз громко повторил вопрос, он откликнулся.— НЕ ЗНАЮ Я, КАК МЫ СЮДА ПОПАЛИ!— Ты чего кричишь?— ДА КОНТУЗИЛО МЕНЯ! НЕ СЛЫШУ НИЧЕГО…— Ещё и раны перевязали! Я очнулся посреди ночи?— никого здесь не было!— ТЕПЕРЬ ГЛАВНОЕ ПОНЯТЬ, КУДА НАМ ИДТИ.Мужчины вновь замолчали и принялись потихоньку осматривать себя и снаряжение. Все раны действительно были тщательно обработаны и забинтованы. Из оружия у моряков остались лишь ножи, остальное кто-то украл. Но самым интересным открытием была вода во флягах?— свежая, чистая, её было много. Хоть Герману она показалась странной и горькой, Виктор почувствовал от неё бодрость и прилив сил.Примерно через полчаса парочка покинула укрытие. Взору моряков предстал каменистый оазис с озером по середине, огороженный угловатыми возвышенностями. Небо неярко освещалось не до конца проснувшимся солнцем, и внизу, у водоёма, было ещё темно. Воздух стоял тихий и свежий, изредка сотрясаемый чириканьем невидимых птиц и насекомых. В целом, это утро было таким же очаровательным, как и прошлое, однако Громов не мог теперь им восторгаться?— слишком болело от ран и усталости тело, и от неизвестности и отчаяния ныла душа.Виктор и Герман, хромая и поддерживая друг друга, шли в неведомом направлении. Солнце начинало палить всё нещаднее, а вокруг уже не было укрытий и оазисов?— только огромное песчано-каменистое пространство, подобно морю уходящее рельефными волнами вдаль.Они шли около часа, периодически вглядываясь в неясные очертания далёких гор, хотя им самим этот час показался половиной дня. Рана на ноге у капитана начала кровоточить, Ворожцов шёл просто с закрытыми глазами, при этом успешно сохраняя координацию.— Куда мы идём?.. Куда мы идём?.. —?бормотал запыхавшийся Громов, когда оба путника рухнули под толстым высохшим деревом. —?Надо было остаться в укрытии… или повернуть назад сразу, как только увидели, что никаких… постов поблизости нет! Тогда бы, может, нас нашли… А сейчас это безумие…Он откинулся спиной на ствол дерева и зажмурил глаза. Целым часом капитану показалась пара секунд, через которые он услыхал сбивчивый звон и бренчание. С трудом повернув голову, в метрах ста он разглядел приближающуюся повозку, запряжённую ослом и загруженную разного рода бидонами и сосудами. Первым делом Виктор с досадой подумал, как близко от дороги они находились всё это время и не замечали её. Затем капитан решил незамедлительно действовать.— Стой!!! Эээй!!! —?замахал он руками, одновременно приводя в чувства уже отключившегося Германа. —?Стой же!!!.. Сейчас… я… Подожди! —?капитан, хромая и спотыкаясь, помчался к бричке.Повозка проехала ещё десять метров и, наконец, остановилась. Громов с облегчением выдохнул и, поравнявшись с отставшим Германом, размеренно зашагал вперёд. Достигнув брички, оба моряка молча встали, переводя дыхание.Черноглазый, седой возница уставился на солдат и спустя минуту заговорил:— Tavl'ef? Bela pagor?— А?.. —?рассеянно переспросил Виктор, медленно начиная осознавать, что не понимает ранее знакомого кэрата.— Tavl'ef dake l'e befchef?!?— повторил извозчик на повышенном тоне, выхватывая из-за спины ружьё.— TAVL'EF, REM! VUS SHINKHAM!?— откликнулся контуженный Ворожцов, так и не дождавшись реакции со стороны капитана. —?BELA PAGORE. CHERI IRTAMO BE SHIDLAKHE. HID ARTAM?— Tirf be Shir-Amre. Hid art'm??— возница убрал ружьё и указал на свободное место в повозке.— OYF BE TFOR! FATESH!?— сказал учитель выживания и направился к бричке, однако вскоре ему пришлось обернуться?— Громов не спешил никуда идти и стоял с совершенно отстранённым и больным видом.Из всего диалога между Германом и извозчиком Виктор не понял ни слова. И чем больше незнакомых слов он слышал, тем сильнее кружилась его голова и закладывало уши. А теперь капитана настойчиво сверлили две пары глаз, ожидая от него каких-то действий.Возница обронил короткую фразу, Ворожцов также коротко ответил и подошёл к Громову. В следующий миг перед глазами Виктора потемнело небо, и он без чувств упал на землю.***В помещении было мягко и тепло. Короткие вздохи, импульсивные движения… Капитан чувствовал, как жар разливается по всему организму. Словно налитая свинцом голова не могла ни видеть, ни понимать происходящего, в то время как тело работало само по себе, совершая периодические поступательные движения. ?Очередной приятный сон?,?— мелькнуло в сознании Виктора. Действительно, секс последнее время мог ему только сниться. В какую-то секунду Громов вспомнил, что наяву его сейчас окружают двое мужчин. От этой мысли его передёрнуло, но, лучше оценив свои ощущения, он перестал сомневаться в том, что его партнёр?— женщина.Капитан потерял счёт времени. Иногда он пребывал в забытьи, но затем осязание возвращалось, и он снова чувствовал прикосновения, слияние, горячие поцелуи. Перед Виктором изредка мелькали картины чьего-то гибкого обнажённого тела, он слышал сбивчивые стоны, но всё ещё не мог управлять собственными движениями. Интуиция подсказывала капитану, что эти горячие вздохи и мягкая кожа принадлежат Ксении… Или он просто этого хотел.Когда проблески сознания в очередной раз вернулись к Громову, акт был уже завершён. Картина перед глазами постепенно стала проясняться, и вскоре Виктор мог в деталях разглядеть помещение. Это была та же каюта, какую он видел в прошлом сне. Только теперь не было слышно голосов на палубе, и не ощущалось движения судна. Капитан повернул голову налево?— рядом лежала Данилова и с нежностью смотрела на своего мужчину.— Теперь спать? —?вполголоса проговорила она, сладко поцеловала Виктора в губы и смирно устроилась у него на плече.Оторопевший Громов терялся в мыслях. Скорее всего, этот сон опять закончится кошмаром. Да и почему вдруг он снова такой реалистичный? С другой стороны, капитан находил безгранично приятным для себя лежать в одной постели с доктором.Любопытство с каждой минутой разгоралось всё сильнее. Так что как только Виктор решил, что Ксения уже уснула, он аккуратно встал с кровати, накинул первое попавшееся из одежды и направился к выходу.— Ты куда? —?подняла голову Данилова.— Да… здесь душно, пойду прогуляюсь на палубу. Ты спи.Благополучно миновав коридор, Громов вышел наружу. Стояла ночь. Корабль покачивался у пристани, и не было вокруг никого, чей слух могли бы восхищать волшебные переливы бьющихся о берег спокойных волн. А сам этот берег представлял собой выдающихся размеров остров; песчаный пляж, усыпанный разного рода палатками, и густой тропический лес приветливо отражали сияние полумесяца, висящего в ясном небе среди необычно ярких и различимых звёзд. Как часто после катастрофы Виктора очаровывала природа… этого мира. Хотя и не было восходящего солнца, разбуженного звуками искэрского гимна, но всё вокруг притягивало иной, более спокойной красотой. Однако и пустыня, и солнце, и гимн были там, наяву, а ведь сейчас это сон… наверное.Показавшееся Громову одиночество явилось ошибочным?— по палубе прохаживался Макс. Подойдя ближе, Виктор заметил у него за спиной ружьё, а одет парень был в ту же полевую форму с эмблемой экипажа.— Макс! Макс, мне нужно кое-что спросить у тебя. Только ты не удивляйся, если что,?— напрямую начал капитан. —?Ты знаешь что-нибудь об… Искэре, о демонах… о пустыне?..— Конечно, дядь Вить! Мы же только что оттуда! А с чего ты вдруг спрашиваешь? Тоска замучила? —?пожурил его Григорьев.— Так,?— ещё больше сосредоточился Громов,?— а затмение? Было солнечное затмение?— Было. Товарищ капитан, у Вас провалы в памяти?..— Не перебивай! Я же говорю, не удивляйся, просто отвечай!.. Да, у меня провалы в памяти. Мне кажется, что всё это мне просто снится! А когда я просыпаюсь, то опять оказываюсь в пустыне, где идёт война!.. Теперь скажи мне, Макс, как мы попали на корабль и на этот остров? И все ли наши здесь? И как вообще мы смогли выбраться оттуда?!— Дядь Вить, ты какой-то стра…— Отвечай же!!!— Мы добрались до моря! Но это всё очень долгая история! Товарищ капитан, ты только не волнуйся теперь. Вон, смотри! Это наш остров, здесь мы будем спокойно жить, растить новые поколения… Наверное, у тебя просто стресс… А ещё, помнишь? У тебя скоро будет второй внук… или внучка?— кого хочешь!— Внук?! —?Виктор воспрянул духом. —?Второй?! Так у меня и первый есть! Сколько же времени прошло с момента крушения нашего корабля?!— С тех пор… примерно три с половиной года.— Три с половиной года! Это всё будет через три с половиной года! А может, и не будет, может быть, уже есть?! Если я опять проснусь… Но вряд ли я хотел бы этого,?— капитан опустил взор в чёрную гладь моря, прислонился к поручням и затем посмотрел на манящий берег. —?А можно мне сейчас на остров?! Макс, я боюсь, вдруг этого сна я больше не увижу!— Да, конечно… Прогуляйся, может, в себя придёшь.Громов только направился к лестнице, как у выхода на палубу появилась тень, и его окрикнул голос Ксении:— Вить! Ты куда?— Я сейчас! Я на остров быстро схожу и вернусь!— Я тогда не усну… Не уходи… Как же я без тебя, Вить?В следующий миг из-за спины Даниловой появилась вторая тень, поменьше. Подобно дыму, она воспарила в воздух, моментально разогналась и ударила Виктора в грудь.Капитан перелетел через борт. Тут он вновь услышал тот самый душераздирающий, сводящий с ума крик. Это кричала внутри Громова сбившая его с ног тень. Вместо воды, Виктор упал в бездну.***Только что очнувшийся Громов подпрыгнул на кровати. На этот раз обошлось без параличей, беспокоили только учащённое сердцебиение и нехватка кислорода. Осмотревшись, капитан понял, что вся история про остров вновь оказалась сном, а в действительности он находился в госпитале. Пребывая в сидячем положении, Виктор почувствовал тошноту и головокружение, поэтому он тут же улёгся обратно.— Ashkel,?— спокойно проговорил незнакомый парень, лежащий на соседней койке.Капитан не успел ещё до конца осознать весь ужас возможных последствий непонимания кэрата, как вдруг его голову разразила страшная боль, на мгновение пропал слух, и Громов чуть не закричал, прижав руки к ушам. И даже когда через секунду всё прошло, он не отпускал от головы рук и лихорадочно обдумывал, как же туго ему придётся теперь, когда он не понимает местного языка.— Эй! Эй, ты щлышишь меня?!?— сосед по палате подошёл к Виктору, пытаясь освободить уши того от прижатых ладоней. —?Я щхожу жа доктором, хорошо?— Что??— наконец оклемался капитан. —?Подожди! Ты говоришь со мной на кэрате? И я с тобой тоже?— Ну… а на чём ещё мне щ тобой говорить?— А почему ты так… шепелявишь?— Что, тоже думаешь, что мне жубы выбили? Щтоличные, что б ващ! Я мещтный, иж Щир-Амрэ, у нащ такой диалект!— А… Ну извини…Парень удалился, а Виктор решил пока не покидать постели, хотя ему и хотелось поскорее разыскать Германа.— Щ вожвращением!?— поприветствовал Громова вошедший доктор. —?Ты челых три дня не приходил в щожнание! Что-то бещпокоит щейчащ??Ещё один местный житель?, — с раздражением подумал капитан и только затем осознал значение слов врача:— Три дня?! Мне казалось, я был в отключке совсем недолго…— Что ж, больше вщего я рад, что ты понимаешь меня. Видишь ли, тобой и твоим другом жаинтерещовалащь поличия. Нашим врачам пришлощь провещти не одну прочедуру, чтобы привещти твоё щожнание в порядок. Но главное, что вы двое?— не единщтвенные, кто был дощтавлен в гощпиталь щ уже обработанными ранами и нежнанием ширата. Хотя твой товарищ яжика не жабыл. Может быть, у тебя ещть какое-то объящнение вщему этому?— Мы… Нас обоих серьёзно ранили во время атаки на приграничный кордон, и мы потеряли сознание… А очнулись уже под утро в пещере, с забинтованными ранами. Оттуда и пошли пешком, встретили повозку… А потом я опять потерял сознание.— Ага… Ещё кое-что. При ващ были обнаружены фляги щ… нещовщем обычной водой. Ты пил иж них?— Конечно пил. Но это и вправду была какая-то странная вода, мы сами её не набирали.— Жначит, ты жапомнил её вкущ. Так вот, эта вода?— яд, никогда больше в рот её не бери. Она… отричательно влияет на органижм… Хорошо, я вщё щкажал, и мне придётща тебя покинуть. Поправляйся и жапомни?— выпишут ващ обоих не ранее, чем череж две недели. А щвоего друга ты щможещь найти на территории гощпиталя, его щощтояние более чем удовлетворительное. Только не щоветую тебе вщё-таки подниматьща пока щ кровати.?— Доктор вышел.Несмотря на совет врача оставаться в постели, Виктор был полон решимости найти Ворожцова. Однако Герман уже через полчаса сам пришёл в палату.— Через три с половиной года! Мы все! У нас всё получится! —?пересказывал свой сон Громов.— Ты был ранен, вокруг бегают нимфы с рогами и парни с винтовками?— конечно может приснится всякий бред! —?не поверил ему Ворожцов.— То есть нимфы с рогами для тебя не бред?!.. Да, я понимаю, это звучит неправдоподобно, но мы, кажется, уже не раз убеждались, что в этом сумасшедшем мире возможно всё! Этот сон… был, как явь. Я видел повзрослевшую Леру, живого и здорового Юру, Макса и Алёну, которые ждут уже второго ребёнка…— Я же говорю?— бред.— … А, ну да. Думаю, для тебя не секрет, что, по моему мнению, Алёне больше подходит Макс. Но и тебя я видел во сне?— ты был с прекрасной рыжеволосой незнакомкой, похожей на ангела. Правда!— Просто отлично.— Да не в этом всё дело, Герман, о чём ты думаешь?! Главное, что весь наш экипаж выберется из этого чёртового города, что нас всех ждёт светлое будущее!— Так, ладно. Согласен, лишняя уверенность нам не помешает. Но твой сон меня всё равно не убедил. Нам тут ещё торчать две недели?— подумай, что за это время может случиться с нашими пленниками!— Да, наше будущее по-прежнему в наших руках… Я подумал тут?— мы не раз замечали, какие у этих цимейцев имеются технологии. Так вот. А что, если у них есть и от рака какой-нибудь препарат? Ты тоже видел Юру?— он совсем плох. Но через три с половиной года он будет здоров! Значит, есть способ его вылечить! Нужно как-то выяснить, есть ли здесь лекарство от рака. Хотя бы непротестированное, но предположительно эффективное…— Подожди! —?Герман, до этого сидевший спокойно, вдруг встрепенулся. —?Как ты сказал? Лекарство от рака… непротестированное… предположительно эффективное… —?медленно повторил он слова Громова. —?Я где-то… слышал это уже…— Где?! Тебе кто-то говорил об этом?!— Подожди… —?Ворожцов встал и начал ходить по палате, нервно вертя в руках какой-то брелок. —?Кажется… кажется, я забыл что-то важное… слишком важное… У меня в голове только тот вечер, когда с корабля нас забрали военные, но это я слышал раньше…— Раньше?— ты, Макс и двое курсантов ходили в пустыню, на разведку.— Нет, не то… Стой! Пока не забыл?— я видел Рената Ахмадуллина во время боя. Он был среди буларцев, а потом вместе с Грайфом убегал от погони. Кстати, Грайфа так и не нашли.— Что?! И ты сразу не сказал мне!— Да я забыл! Подожди ты! Сейчас не это важно! Мне нужно вспомнить нечто очень-очень значимое…— Сейчас всё важно!.. Хорошо, давай, тогда вспоминай!.. До похода в пустыню… была сама катастрофа, а перед ней… космонавты… Послушай, может быть, ты вспомнил что-то, связанное с твоим исчезновением на шлюпке? Ты сейчас об этом помнишь? Как ты выжил в открытом море на протяжении такого срока?— Да… наверное это связано с этим…— Если да, то это значит, что ты встречался с людьми?!Наступила пауза. В какой-то момент Герман зажмурился и прижал к голове руку. Никто из моряков не нарушал тишину в течение нескольких минут. Наконец Ворожцов открыл глаза и глубоко вздохнул:— Знаешь, капитан,?— он говорил с большим трудом, будто вспомнил не какой-то фрагмент, а всю свою жизнь,?— я знаю… где есть… лекарство от рака.— Что ты вспомнил?Герман снова тяжело выдохнул, словно стараясь запрятать в грудь огромной силы эмоции:— Потом узнаешь… Мне нужно встретиться с той жрицей из храма… Скорее всего, там, где я думаю, лекарство точно найдётся.