3. (1/1)

Они ехали по дороге, обрамленной с обеих сторон лесом. Оранжевые лучи солнца пробивались через верхушки высоких сосен, и это зрелище заставляло задерживать дыхание, в страхе спугнуть такую красоту и безмятежность. Выйдя из больницы, Хьюго на все еще негнущихся ногах направился к своей машине, но Прист довольно быстро оборвал эту попытку и, взяв его за локоть, почти впихнул на переднее сиденье своей, после чего связался с кем-то из своих людей, приказав отвезти машину Фридкина в Черное крыло. Вопрос о том, чтобы Хьюго водил сейчас, даже не обсуждался, да и тот уже вполне твердо усвоил, что, когда Прист что-то запрещает ему делать, можно даже не пытаться обижаться и спорить.Вот так они и оказались там, где оказались. Хьюго смотрел в окно, не имея желания говорить о чем-то или двигаться. Приста такой настрой, разумеется, не устраивал. Выражение его лица было спокойным и сосредоточенным на дороге, но в голове то и дело сменялись идеи того, как лучше всего разрядить обстановку. В конце концов, он выбрал самый незамысловатый вариант, надеясь, что дальше разговор склеится сам собой.—?Хорош грустить. Все более чем в порядке?— ты спас проект Икарус, в конце концов, а это было нашей главной задачей, если помнишь.—?Нашей главной задачей было поймать его,?— произнес Хьюго, не поворачиваясь,?— это была наша единственная попытка, где его искать теперь?— неизвестно.—?У тебя было немного вариантов того, как поступить, и ты выбрал самый верный. Или было бы лучше, прикончи она его? Да и не мог он пропасть бесследно, у нас все еще есть нить, ведущая в Бергсберг. Найдется, в конце концов.Прист пытался придать голосу небрежность, чтобы показать, что сейчас у них есть задачи поважнее поимки кого бы то ни было. Ему действительно было насрать на психопатку с ее магической палкой и на тысячу Дирков Джентли вместе взятых, а единственный человек, чье состояние его волновало, сидел рядом и отказывался отпускать из памяти неприятную ситуацию. Поняв, что было довольно глупо начинать разговор с того, что именно вызывало у Хьюго грусть и тревогу, Осмунд попытался направить беседу в далекое от работы русло.—?Я, кстати, давно хотел спросить, почему у тебя до сих пор нет собаки. Я же видел, как ты смотришь на пса Кена, и честно говоря, это было очень… боже, как я ненавижу это слово… мило,?— произнес Прист, и его очень натурально передернуло.Услышав последнюю ремарку, Хьюго наконец-то развернулся от окна, против воли улыбаясь.—?Да не знаю. Сначала мама не разрешала, а потом… ну у меня же нет возможности ухаживать за ней и все такое. Хотя я бы, конечно, хотел себе свою Рапунцель.—?У тебя же куча подчиненных! Взять хоть твоего ассистента, как, кстати, его зовут?—?Так и зовут, так что он мне не ассистент вовсе, это его фамилия.Хьюго вспомнил, каким глупым чувствовал себя, только узнав об этом, и хотел было снова начать грустить, но услышал не верящее:—?Серьезно? Кроме шуток, это его фамилия?—?Ну да…Меньше всего тот ожидал, что Прист начнет безудержно смеяться. Громко, так чисто и искренне, будто он очень долго этот смех сдерживал, и теперь ему, наконец, позволили расхохотаться. Улыбка против воли начала появляться у Фридкина на лице. Очень необычно было видеть такое зрелище и, честно говоря, совсем неплохо.—?Боже! —?произнес Осмунд, наконец отсмеявшись и стирая с глаз выступившие слезы,?— это самая идиотская фамилия на свете, я серьезно думал, что сейчас умру.Он слишком поздно осознал, что последняя фраза была лишней. Однако Хьюго только продолжал неуверенно улыбаться, скептически смотря на собеседника.—?Почему вы так спокойны? Вас чуть не убила какая-то сумасшедшая ведьма, стреляющая по людям из волшебной палочки, а вам смешно.Прист только усмехнулся без какого-либо напряжения:—?Как будто в первый раз. Да и меня уже не удивишь такими вещами. Меня однажды пытались заколоть морковью. И, если бы у того идиота или у этой идиотки получилось меня прикончить, это бы не было странно. Но если бы я умер в машине от смеха, изо всех сил пытаясь вас развеселить, мистер Фридкин, вот тогда я бы, пожалуй, удивился. —?он посмотрел на Хьюго, пытаясь узнать по выражению его лица, не перегнул ли палку. Тот на секунду опустил глаза и закусил губу, что заставило Приста сглотнуть, а затем спросил:—?И вам нормально?—?Я люблю свою работу, Хьюго. Бросать такое дело только из-за риска для жизни было бы по-идиотски, потому что риск есть всегда и везде, но это не повод закрываться от мира. К нему привыкаешь, и когда ощущаешь нехватку, то начинаешь скучать. Вот представь, если бы я работал дантистом, например. Каждый день, приходя на работу, я мог бы получать удовольствие от выражения боли на лицах людей, а мог бы бояться, что однажды какой-нибудь ребенок откусит мне палец, и я умру либо от заражения, либо от потери крови.Наконец Осмунд услышал то, что хотел. Хьюго засмеялся и даже по прошествии пары минут не мог остановиться. Тот понял, что все его усилия добиться результата, стоили этого. Он бы хотел слышать этот смех каждый день, видеть счастливую беззаботную улыбку и сияющие глаза. Когда Прист подумал о том, что он также был бы счастлив иметь возможность целовать губы человека, так близко сидящего к его мыслям, он приказал себе остановиться.—?Дантист? —?Хьюго наконец взял себя в руки, но улыбаться не перестал,?— люди и так их боятся, представляю, если бы я пришел к вам с зубной болью, и вы бы стояли в халате с кровавыми пятнами с какой-нибудь дрелью в руке, и еще сказали бы что-нибудь типа: ?Как же я обожаю свою работу!?, и засмеялись бы, как вы умеете! Я бы умер от страха на месте!Они посмотрели друг на друга и снова рассмеялись, понимая, что ситуация, которая висела над их головами, не желая уходить, начинает растворяться, как и напряжение, не покидающее машину с того момента, как они в нее сели. И Хьюго позволил страху рассеяться и вылететь в окно, оставаясь далеко позади. Нет, он не забыл то, что случилось, но уже не пытался подавить дрожь, вспоминая об этом. Просто сделал свои выводы из произошедшего. Во-первых, он занимается серьезным делом, к которому риск априори идет в комплекте, и его нужно не бояться, а принять, ведь все возможно, а что-то даже неизбежно. Ну и во-вторых, он чертовски влюблен в человека, который никогда не будет чувствовать к нему что-то, хоть отдаленно похожее на то, что ощущал Хьюго.Было немного страшно, что правда будет раскрыта. Но сегодняшний день показалФридкину, что, чем усерднее прятаться от страха, тем скорее он тебя найдет. Этот урок он усвоил.—?Мистер Прист?—?Да?—?Вы клёвый.Тот посмотрел на него с легким удивлением:—?Хватит меня смущать, мистер Фридкин,?— однако, вопреки серьезному тону, на лице у него была улыбка.Может, это было солнце, которое поменяло цвет с оранжевого на красный, но Хьюго показалось, что щеки у Приста совсем немного и всего на секунду покраснели. А тот, тем временем, проклинал все на свете и одновременно молился, чтобы Фридкин ничего не заметил.***—?Куда мы приехали?—?Забавно, что этот вопрос вы впервые задали, уже стоя в точке назначения,?— произнес Прист, кидая ключи, которыми открывал дверь, на тумбочку в прихожей, где кроме прочего лежали два раскладных ножа и беретта без обоймы. —?Я подумал, что вряд ли тебе захочется возвращаться в Черное крыло сразу после того, что случилось. Мой дом показался подходящим местом, здесь тихо и нет посторонних. Если ты, конечно, не против провести вечер в моем обществе.Впервые Осмунд задумался о том, было ли это адекватной идеей. С чего он взял, что Хьюго будет чувствовать себя здесь комфортно? Он уже тысячу раз пожалел, что не задал себе этот вопрос на пять километров раньше, как вдруг услышал восхищенный голос:—?Ого, это мачете?! —?Фридкин уже успел заглянуть в ближайшую комнату и зацепился взглядом за очередное оружие.—?Я думал, за время службы ты уже видел достаточно. И чем тебя так удивляет примитивный меч?—?Но он висит на стене! —?Хьюго прошел на середину комнаты, и Присту ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. —?Это ваша комната?—?Ага,?— коротко ответил тот, с невероятным облегчением отмечая, что Фридкин совершенно не чувствует себя скованно или неуютно,?— присядь пока, я сейчас вернусь.Выйдя из комнаты и отойдя на пару шагов, он услышал:—?Просто потрясно…Осмунд никак не мог понять, что именно поразило того в самой обычной квартире. Ну ладно, может в самых обычных домах не принято раскладывать разнообразное оружие на каждом шагу. Просто сам он не придавал своему месту обитания почти никакого значения. В любом случае, главное, что Хьюго здесь спокойно и, судя по всему, нравится.Подумать только… у Приста в привычках не водилось приводить кого-либо к себе в дом. У него было достаточно врагов, так что это была обычная мера безопасности. И вот, пожалуйста.Он прошел на кухню, доставая из шкафа над раковиной бутылку виски и два стакана. Сам он обращался к крепкому алкоголю нечасто. Но в настоящий момент это было то, что нужно. Все-таки это был довольно верный метод, позволявший расслабиться. А сейчас именно в этом нуждались оба?— и Хьюго, и Прист. Последний плеснул в каждый стакан виски на два пальца и, подумав, взял бутылку с собой.Когда он зашел обратно в комнату, ему открылась весьма и весьма интересная картина. Хьюго с потрясающим спокойствием лежал на его подушке, подложив руку под голову, его глаза были закрыты, даже ресницы не дрожали, так что можно было подумать, что он крепко спит.Несложно представить, что почувствовал Осмунд, увидев это. Ему, как минимум, хотелось растянуть этот момент хоть на несколько минут, потому что Хьюго, мать его, Фридкин безмятежно лежит на его кровати, не подозревая, что на него непрерывно пялятся уже с десять секунд. С трудом сглотнув, Прист отвел глаза в сторону, призывая всю свою выдержку, чтобы не думать о том, как он будет спать в этой же самой постели сегодняшней ночью.Хьюго тем временем словно почувствовал, что в комнате он теперь не один, и, распахнув глаза, резко сел на кровати.—?Вау.На этом, пожалуй, словарный запас Осмунда закончился. Он так и продолжал стоять с бутылкой и двумя стаканами виски в руках, которые еще не грохнулись на пол, только благодаря чуду.—?Я не… не специально, мистер Прист, простите, просто какая-то усталость навалилась так резко, что я даже не подумал…—?Ничего страшного, Хьюго. —?поспешил ответить он, чтобы не выглядеть, как идиот, у которого, к тому же, отказала речь. —?Это абсолютно нормально, учитывая, что иногда эмоциональное напряжение влияет гораздо сильнее, чем физическое.Тот с каким-то вопросом в глазах посмотрел на Приста и с еще большим вопросом на алкоголь.—?Все нормально??Офигенно нормально?,?— мысленно ответил Осмунд, но вслух сказал только:—?Да, разумеется. —?он наконец отмер и прошел к письменному столу, ставя на него бутылку и протягивая Хьюго стакан. —?Я подумал, что в такой ситуации, как наша, лучшим решением будет это.Тот взял стакан, понюхал содержимое, еще секунду с недоверием гипнотизировал его, а затем посмотрел на Приста.—?Но я не пью.—?Ну, очевидно, теперь пьешь,?— произнес он, садясь на кровать рядом, но так, чтобы между ними было хотя бы несколько сантиметров расстояния,?— учитывая, что успокоительных я не держу, это самый подходящий вариант. Но если ты категорически не хочешь…—?Нет, все нормально, вы правы,?— он поднял стакан так, чтобы через него проходили лучи почти севшего солнца, затем посмотрел на Приста,?— за провальную операцию?—?Да хватит уже! —?простонал тот, скривившись, как от зубной боли.—?Тогда за то, что, возможно, в будущем я поумнею и…Он не успел договорить, потому что Осмунд без слов опрокинул в себя виски и вскинул бровь:—?За то, какое сегодня красивое солнце. Идиот.Хьюго только вздохнул. Он действительно ведет себя по-дурацки. Прист всю дорогу пытался развеять атмосферу, вызвать у него улыбку, заставить забыть об ужасной ситуации, и сейчас все еще продолжал пытаться. Такое отношение было для Фридкина новым, никто еще не хотел так сильно заставить его почувствовать себя лучше. Сколько ночей он провел в своей комнате в Черном крыле, мечтая, чтобы кто-нибудь пришел и развеял его сомнения по тому или иному поводу и просто сказал, что все, в конце концов, образуется? Сосчитать точно было трудно, так что он решил, что приблизительно дохера. И теперь, когда такой человек нашелся, он, Хьюго, сидит здесь и думает, пить ему это янтарное нечто или нет.?Пора прекращать эту комедию?,?— подумал он и разом проглотил все содержимое стакана.Но такой воинственный настрой держался недолго, потому что в следующее мгновение ему перекрыло доступ к кислороду, и он не смог сдержать кашель. Прист тихо рассмеялся, несильно постучав его по спине.—?Теперь вижу, почему не пьешь.—?Мистер Прист! Ничего смешного, я до сих пор чувствую, как оно стекает в желудок, будто огонь! Как вы это пьете?—?Совершенно спокойно, но да, очевидно, с моей стороны было грубой ошибкой предлагать тебе виски. Я понял, сейчас исправлюсь.Он снова поднялся и вышел из комнаты. Хьюго тем временем постарался оттереть с языка ужасный вкус рукавом своей рубашки. Честное слово, если бы он хотел убить себя, то выбрал бы более приятный способ. Хотя… он задумался. Пожалуй, самым простым вариантом было бы застрелиться. Но мистер Прист ему не позволит. То есть, появляется выбор: пить эту гадость рядом с ним или застрелиться в одиночестве. Поняв, в какую сторону ускользнули его мысли, он справедливо рассудил, что эффект от того ничтожного количества, которое он сумел выпить, очевидно, наступил.Как раз после этого открытия в комнате появился Прист с новой бутылкой в руке. Он забрал у Хьюго стакан и плеснул в него сиропообразную жидкость светло-зеленого цвета.—?Держи,?— он протянул ему отобранный стакан обратно, и Фридкин тут же поднес его к носу, чтобы оценить, как сильно этот, пока еще напиток, отличается от того, что он успел утвердить как гадость,?— это должно зайти.—?Пахнет… мятой? —?предположил он, с недоверием глядя то на Приста, то на жидкость в стакане.—?Точно. Это мятный ликер, могу заверить тебя, что на вкус он намного приятнее виски.Не став тянуть резину, Фридкин снова выпил алкоголь залпом, но на этот раз ничего катастрофического не случилось. Конечно, спирт был очень хорошо различимым, но он был щедро приправлен сладким вкусом мяты. Он пошевелил языком во рту, стараясь как можно лучше распробовать то, что только что выпил, и, в конце концов, шокировано посмотрел на Осмунда.—?Зачем вы вообще пьете это,?— он указал на бутылку с янтарным содержимым,?— если то, что вы мне дали, намного вкуснее, и мне даже не кажется, что меня сейчас расплавит изнутри?!Тот засмеялся, чувствуя как алкоголь начинает действовать и на него. То, что Хьюго был уже прилично пьян, было видно по заметному румянцу, и, к тому же, все эмоции у него на лице выражались еще ярче, чем обычно.—?Не знаю,?— он пожал плечами, все еще весело улыбаясь,?— так впечатливший тебя ликер мне кажется ужасно приторным, еще и по консистенции напоминает лекарство.—?А мне вот ваш виски кажется гадостью,?— с чувством скривился Хьюго, чувствуя себя и ликер в достаточной степени отмщенными, потом опустил глаза, о чем-то задумавшись, и через несколько секунд вскинул на Приста взгляд, полный какого-то нездорового интереса,?— вы когда-нибудь смотрели ?Гарри Поттера??!Следующие два часа прошли совершенно незаметно. Они с ногами забрались на кровать, на которой Хьюго сперва отказывался верить, что алкоголь может хоть кому-то казаться приятным на вкус. Теперь же, он сидел, откинувшись спиной на стенку позади него, сжимая в руке бутылку с ликером, и иногда забирал из рук Приста бутылку виски, к которому сначала отнесся с таким недоверием.Сперва они поговорили о Гарри Поттере. Хьюго с чувством объяснил, как Кен рассказал ему про эти фильмы, и он посмотрел их буквально за два дня, и теперь ему очень хотелось рассказать об этом еще кому-нибудь.—?Как это?— читали? Про него что, еще и книги есть?—?Более того, сначала только они и были.Рассказав одну из своих самых главных тайн, а именно то, что да, он прочитал все книги о магическом мире Роулинг, Осмунд понял, что ему, пожалуй, хватит. И если он чувствовал только небольшое нарушение координации, приятную пустоту в голове и легко смеялся над всем, что говорил Хьюго, последний, скорее всего, скоро начнет жалеть о том, что не остановился приблизительно пятнадцать глотков назад.Осмунд сам прекрасно помнил, как в первый раз напился. Хотя помнил?— это слишком громко сказано, но последствия этого и стыд преследовали его еще очень долго.—?Хорошо, что сняли фильмы, а то, если бы надо было читать целых семь книг! Я бы не смог,?— он прикрыл глаза, чем в очередной раз воспользовался Прист, чтобы постараться запомнить все черты его лица. —?Мистер Прист!Он так резко распахнул глаза и выкрикнул его имя, что Осмунд за секунду стал, пожалуй, на порядок трезвее.—?Что такое? Тебе плохо?Все-таки природа его деятельности давала о себе знать даже в таких ситуациях. Четкая последовательность действий, готовность в любую секунду принять решение?— всё это было свойственно ему. Он взял лицо Хьюго за подбородок и развернул к себе, заглядывая в глаза, ища любые признаки недомогания. Тот сразу как-то обмяк и слегка улыбнулся.—?Нет, мне очень хорошо, а сейчас вообще замечательно, я просто вспомнил, что мы забыли доложить Кену о том, что я облажался, и так далее…Он положил свою руку на ладонь Приста, которая все еще лежала на его лице, и тот воспринял это, как сигнал того, что нужно остановиться. Хьюго был потрясающим. Две верхние пуговицы на неизменной черной рубашке были расстёгнуты, а сама она так плотно облегала крепкий торс, что это было просто незаконно. Немалое количество алкоголя в крови делало его даже более гибким и изящным, и красивым, и так далее по списку. Но даже совсем не трезвым разумом Осмунд понимал, что он скорее в окно выйдет, чем воспользуется его состоянием. Мысль о таком поступке была ему просто отвратительна. Поэтому он как можно скорее убрал руку с его щеки и начал уводить их разговор в сторону от этого момента близости.—?Да пошел он, в самом деле! Хочешь я ему так и скажу? Прямо сейчас. Пошел ты в жопу, Кен! –заявил он пустоте перед ним.—?Да нет, он же вам нравится,?— Хьюго даже не пытался скрыть свое отношение к этому, скривившись так, будто съел лимон.—?Кто тебе сказал? Я его ни разу в жизни не видел, с чего такие выводы?—?Вы сами и сказали, еще около больницы: ?А ты мне нравишься, Кен!?,?— передразнил Фридкин, старательно кривляясь,?— ну конечно, он же такой умный и классный, я на его фоне просто недоразумение безмозглое.Прист с трудом пытался сдержать глупую улыбку, которая так и норовила выползти на лицо. Его еще никто не ревновал вот так открыто. Он понимал, что трезвым Хьюго ни за что не сказал бы такое, но, с другой стороны, если бы в его голове не было таких переживаний по этому поводу, без разницы?— с алкоголем в крови или без, у него бы не возникло такого желания. И пусть это могло оказаться просто тем типом ревности, когда учитель, который всегда выделяет одного ученика из класса, неожиданно переключается на кого-то другого, но это все еще была ревность. И это было безумно приятно.Хьюго, тем временем, снова приложился к бутылке, и Осмунд решил, что с этим пора заканчивать. Он забрал ликер у Фридкина из рук, когда тот не ожидал этого, и отставил на пол рядом с кроватью, на что получил вполне закономерные возмущения:—?Да мистер Прист!—?Тебе хватит. Во-первых, парой часов ранее ты называл себя непьющим, во-вторых, судя по потоку твоих умозаключений, ты в задницу пьян. Поэтому никаких возражений.—?Какие из моих умозалюч… умоключ… мыслей вам не понравились? Это вы о том, что я так сказал про Кена, да? Ну тогда я прошу прощения, что обидел вас, мистер Прист, тем, что мне не нравится то, что вам нравится ваш… парень!Он воинственно сложил руки на груди и демонстративно отвернулся к стене.Прист глубоко вздохнул, достал из кармана гарнитуру, вставил в ухо и нажал на кнопку связи, заодно включив динамик, чтобы Фридкин все слышал.—?Кен?—?Мистер Прист, что произошло?! Почему до сих пор нет отчета об операции? Вы взяли проект Икарус? Что за женщина была в больнице?!—?Кен?—?Что?!—?Ты мне не нравишься.Сказав это, он отключил гарнитуру и спрятал ее обратно в карман, наблюдая за реакцией Хьюго.—?Успокоился?—?Я и так был спокоен, в конце концов, я вам не жена, вы можете целоваться, с кем хотите, и все прочее…Он не договорил, резко сорвавшись с места и стремительно покидая комнату. Прист, не торопясь, встал и пошел за ним, понимая, что их попойка дошла до той части, когда более трезвому участнику этого мероприятия приходит время держать кому-то волосы.Хьюго обнаружился на коленях в ванной, тяжело и прерывисто дыша. После этой части обычно приходит осознание всего, что ты наговорил до этого. Прист снял с крючка полотенце и, намочив его, сел рядом с ним на колени. Он поднял его голову за подбородок почти точно так же, как полчаса назад, только теперь взгляд Фридкина был не затуманен, и сам он выглядел скорее измученным, чем получающим удовольствие. Осмунд аккуратно вытер его губы одним концом полотенца, затем прошелся другой частью по всему лицу.—?Полегчало? —?спросил, он закончив.—?Мне так стыдно… я так облажался, мистер Прист… —?второй раз за день у него по лицу потекли слезы, и Осмунд прекрасно понимал такое состояние. Когда напиваешься в первый раз, еще не зная допустимых границ, такое бывает почти всегда,?— простите меня…Он встал и протянул все еще сидящему на полу Хьюго руку, которую тот с осторожностью принял, словно боясь, что это обман, и сейчас его должны вышвырнуть отсюда за все сказанные слова. Но рука никуда не делась и после того, как он поднялся на ноги. Она плавно потянула за собой, ведя в комнату, в которой за такое короткое время произошло столько всего.Поравнявшись с кроватью Прист выпустил его руку и произнес с толикой усталости:—?Ложись.Тот без пререканий занял ближнюю к стене половину кровати, все еще иногда утирая глаза и шмыгая носом. Сам Осмунд, чтобы не создавать ощущение давления, присел рядом, но немного подумав, закинул ноги на постель, принимая полулежачее положение, облокотившись спиной на шкаф, стоящий вплотную.—?Это моя вина,?— начал он, бросая взгляд туда, где лежало его персональное наказание,?— я хотел помочь, а в итоге сделал все еще хуже. Не знаю, с чего я вообще заставил тебя пить…—?Вы не заставляли! Наоборот, все это время вы пытались заставить меня забыть о том, что случилось, еще в машине и потом здесь, я это понял мистер Прист, еще тогда. Я сам все испортил. Вы не представляете, как мне жаль…Осмунд ничего не мог с собой поделать, ему было невыносимо осознавать, что причиной всего этого является он сам и его идиотская идея.—?Иди сюда,?— произнеся это, он похлопал по месту рядом с собой, понимая, что для Хьюго сейчас очень важно получить хоть каплю поддержки и обнадеживающие слова.Тот не преминул воспользоваться возможностью оказаться чуть ближе и подполз, сначала уткнувшись лбом Присту в ребра, а затем, видимо, наплевал на то, как будет потом смотреть тому в глаза, и положил голову на чужое плечо. От такой близости у Осмунда не получилось сдержать рваный вздох. Хьюго резко поднялся.—?Вам больно? —?от неприкрытого беспокойства, звучавшего в голосе Фридкина, у Приста в груди разлилось невероятно приятное тепло.—?Все в порядке, лежи,?— сказав это, он сразу перешел к тому, что должно было отвлечь внимание от его несдержанности,?— послушай меня. ?Стыдно??— это именно то слово, которым каждый человек описывает свой первый опыт с алкоголем. Ты должен понимать, что ответственность за это лежит на мне. Не перебивай. Кроме того, половину, если не больше, ты, скорее всего, забудешь уже к утру. Так что не переживай из-за этого, с тебя на сегодня итак достаточно волнений.—?Вы не сердитесь?—?Сержусь. Я очень зол на самого себя за то, что заставил тебя пройти через это.—?Да нет, до определенного момента всё было круто, пока я не начал…—?По поводу этого,?— Прист почувствовал, как сердце начинает стучать быстрее, и очень надеялся, что Хьюго, лежащий так близко, не сможет это услышать,?— я надеюсь, моего маленького представления со звонком Кену хватило, чтобы ты понял, что он меня совершенно не интересует. Это из разряда невозможного. Ты слишком буквально понял фразу про то, что он мне нравится, и это даже забавно, я только не понимаю, почему тебя это так расстроило?—?Не притворяйтесь глупым, мистер Прист, у вас совсем не убедительно получается. —?последовала пауза, в конце которой Хьюго, очевидно, собравшись с духом закинул руку на тело человека, который вызывал в нем столько странных и новых чувств, и произнес фразу, которую Прист, как не старался, не мог выкинуть из головы всю оставшуюся ночь. —?Не отталкивайте меня, ладно?—?И не подумаю.Он не особо верил его словам, как бы сильно ему не хотелось, чтобы они были правдой. Тот просто запутался, и Осмунд по стечению обстоятельств оказался единственным, кто хотел помочь. Он запустил руку в чужие мягкие волосы и невесомо поцеловал Хьюго куда-то в область лба.—?Засыпайте, мистер Фридкин, и ни о чем не беспокойтесь.—?Спасибо, Осмунд.Это было последним, что услышал Прист, прежде чем теплое дыхание, щекотавшее шею, выровнялось, а хватка руки, закинутой на него, немного ослабла.