Глава 5 (1/1)

Говорят, что сон — это просто химическая реакция, необходимая для снятия с организма напряжения. Но ведь не с проста в древнее время люди придавали сну огромное значение, делая порой из этого целые культы.Во сне часто можно уловить в собственных воспоминаниях ту тонкую ниточку, которая казалась потерянной ранее...Сны часто расставляют всё на места, когда слишком трудно...***Сон не принёс Гилберту требуемого успокоения — после разговора со священником ему было не по себе. Потревоженные воспоминаниями старые раны на душе и теле отвратительно ныли и подбрасывали в обычно чёрный сон картинки из далёкого прошлого....***— Папа! Папа!Голос. Он почти его забыл.— Папа!И перед глазами сразу возникает маленький мальчик с пшеничными волосами и огромными голубыми глазами, который больше похож на свою мать, чем на отца....на самого Гилберта.— У нас гости....Этот чуть хриплый мальчишеский голос тоже в памяти альбиноса почти стёрся...— Это Иван… Он сын старого Михеля. Только….я тебе не говорил, хорошо? – голос мальчика становится заговорщицким.Старый Михель был весьма скандально известной личностью. Его жена умерла в прошлом году от дифтерии, и с тех пор он заглядывал в стакан. Напиваясь, он мог избить случайного прохожего или сотворить что-то подобное.— Михаила, раз уж на то пошло...они же русские...А от них такого можно ожидать, — ответил ему тогда красноглазый, потрепав по волосам. Парнишка был его практически точной копией.— Иван! Иди сюда! — Мартин вырвался из объятий отца и побежал прочь.Иван оказался одногодкой младшего сына Гилберта. Типично славянская внешность – русые волосы, светлая кожа. Только вот глаза выглядели необычно. То ли игра цвета, то ли еще что-то, но цвета они были фиалкового.— Здравствуйте…— И тебе не хворать... — по-русски, но с заметным акцентом, сказал Гилберт. — Как зовут тебя, дитя? — спросил он уже на немецком.Тогда альбинос был священником небольшой церкви с довольно не значительным приходом, который, что примечательно, значительно возрос после появления святого отца Гилберта.— Иван! – мальчишка улыбнулся, и принялся восхищенно разглядывать альбиноса.— Кем ты хочешь стать в будущем, Иван? — мягко спросил тот, заглядывая в столь удивительные глаза русского.— Я не знаю еще…— Ты бы был отличным воином, да вот сердце у тебя слишком доброе...Жаль, прошли времена крестовых походов.— Мама рассказывала мне о них. Они были очень-очень смелые и благородные! И шли под флагами с черным вороном! Ну, вон как тот! – Иван вытянул шею, чтобы лучше видеть и указал куда то на крышу. На шее его стали видны четкие следы пальцев.— Твоя мама была дворянкой...я знал её... — чуть нахмурившись, священник подхватил паренька под руки, сел на табурет и усадил его к себе на колени. — Расскажи мне, дитя, откуда у тебя это... — он провёл по синякам на шее мальца.— А…. это… Ниоткуда.— Ложь — это грех, дитя...От меня ты можешь не скрывать ничего.... — посмотрел своим самым убедительным взглядом на русича красноглазый.— Ну… отец иногда бьет меня, если я не слушаюсь.— Хочешь, я поговорю с твоим отцом?— Лучше не надо.... Герр Марк уже пытался с ним говорить.— Я не Герр Марк, и не к сану убеждать его кулаками. Слово божье сильнее любой физической силы... — улыбнулся Гилберт.— Правда?— Чистая правда.— Я вам верю… — мальчишка соскользнул с его колен. – Я знаю, кем я стану…. Я стану…Гилберт проснулся.