1. Гостья (1/1)

Симметриады, грозные и величественные, ассимметриады, хромые, подкошенные, как он сам, мимоиды, издалека похожие на корчащихся в аду истерзанных грешников, розоватая водная гладь, простирающаяся так далеко, как видно глазу.Рдяный восход красного солнца, холодного, над планетой, все еще обогретой льдисто-синим раскаленным гигантом – все это тускнеет, когда она подходит и обвивает вокруг него руки. Доктор не смеет пошевелиться. – Мне приснился такой ужасный сон, Доктор. Будто мы на каком-то пляже, совсем рядом, но не можем друг к другу прикоснуться, и там было так холодно, а потом ты вдруг исчез, и я осталась одна. Не хочу больше спать. Еще совсем рано, да? Это красное солнце встает или садится? Люблю красное. От синего эти кораллы жутко выглядят. – Только встает. Синее ушло два часа назад. – Хорошо, – сонно зевает не-Роуз. – Мы слетаем на мимоид сегодня, да? А то ТАРДИС скоро починится, а мы так их и не посмотрим вблизи. ***ТАРДИС приземлилась на Солярисе случайно – как всегда, когда Доктор не планировал попадать в неприятности. Вымученная исследовательская группа с Земли – трое разношерстных ученых, одинаково худых, потрепанных и заросших, – к тому моменту была в такой глубокой депрессии, что к появлению деревянной коробки на их зависшей над поверхностью океана базе отнеслась с флегматичным подобием интереса. Убедилась в его реальности – органическом происхождении, точнее будет сказать, – и на этом расспросы закончились.Доктор быстро осознал, что что-то на планете воздействовало на их рассудок. Возможно, океан, в разумность которого не верили, пока не оказывались на Солярисе сами, был телепатом: по-другому Доктор не мог объяснить появление ?гостей?, о которых в пьяном угаре рассказал ему Снаут в первый вечер. ?Ты подожди, подожди, и к тебе явятся…?, – обещал тогда он, и Доктор ждал – его-то ученое любопытство к тому времени еще не успело завянуть. К дерганной, запуганной команде искателей правды Доктор тогда отнесся с состраданием, восхищением и (не защищены от этого даже повелители времени), вынужден был признать, маленькой каплей снисхождения человека, убежденного, что он на эти грабли точно не наступит. Снаут даже по пьяни отлично читал людей – и, как оказалось, инопланетян – только посмеялся в ответ на молчаливое Докторовское: ?Не переживайте, со мной такого не случится?. Махнул рукой: ?Доктор… Все мы тут доктора?. Земляне потратили десятилетия в попытках наладить контакт с водным гигантом, покрывавшим всю поверхность планеты, но тот то ли не понимал сигналов, то ли они не распознавали ответа. Или наоборот: океан понимал их лучше, чем они думали, только обладал чувством юмора, которое у них оценить по достоинству не получалось. А может, руководствовался самыми лучшими побуждениями в попытке завести инопланетных друзей. Ответа соляристы, как называли себя исследователи, дать не могли. Пробовал Доктор: девятьсот лет опыта в пространстве и времени, багаж знаний, которому позавидуют ведущие библиотеки галактики, почти мгновенная реакция, сотни загадок космоса, превращенных его усилиями в научный факт, врожденная способность к телепатии и обретенная – защищаться от нее. Доктор думал, что снаряжен, как никто иной во вселенной. И был действительно защищен от всего, кроме себя самого.Последние несколько попыток расстаться с жизнью провалились с треском. Да что там – с овациями, дифирамбами и восхищенной толпой. Доктор утвердился в мысли, что опасаться ему больше нечего: вселенная еще недостаточно наигралась, чтобы его отпустить. Хуже всего пришлось Сарториусу: тот на глаза вообще не показывался и передвигался по базе, только когда коридоры были пусты. Доктор переговаривался с ним через стену пару раз и однажды случайно ухватил взглядом край широкополой соломенной шляпы, мелькнувший в спешно захлопывающейся двери. Сарториуса мучили панические атаки, а предложение помощи вызывало истерический смех. Снаут на это ухмылялся: для него забытье было лучшим способом защиты от визитеров.Третий, Гибарян, носил круглые очки, которые судорожно поправлял, и исхудал так быстро, что кожа на нем свисала, как одежда не по плечу. Смущенно улыбался, вежливо спрашивал, пришелся ли Доктору по вкусу их скромный обед, и вскрикивал от ужаса от каждого шороха за спиной. Больше на станции никто из людей не жил.Первые два дня Доктор не спал – не хотелось, повелители времени дольше могли обходиться без сна. Пробовал добиться чего-нибудь вразумительного от команды, изучал многотомники соляристов, хотел глазком посмотреть на ?гостей?, отправлял в океан пробы, когда другие способы пойти на контакт не сработали. ?Не лезь, идиот, хуже будет?, – с заботой предупреждал его Снаут. – ?Мы, думаешь, не пробовали еще? Самый умный?? Доктор не стал озвучивать, как мысленно ответил на этот вопрос. Достичь результата у него все-таки получилось: океан заинтересовался новоприбывшим, правда, не совсем так, как Доктор рассчитывал. Пробы не показывали ничего. Одна зацепилась за что-то на дне и перестала отвечать на запросы, вторую выбросило на мимоидный островок, что виднелся из окна его комнаты, и вскоре она тоже заглохла. Снаут не стал ничего говорить. Первый раз она появилась наутро третьего дня. Доктор тогда еще почти ничего не знал о ?гостях? – команда не очень хотела делиться. Он быстро осознал, почему. В последние месяцы он спал только тогда, когда организм начинал требовать отдыха – кошмары мучили, – причем обычно старался дремать либо недалеко от людей, либо, если совсем невмоготу – прямо в консольной комнате ТАРДИС: знал, что одиночество и ослабленные барьеры провоцируют мысли, которые в дневное время получается отгонять, так что совсем не удивился, увидев на краю кровати ее. Распущенные волосы, губы – чуть алые, обернутая в красные лучи восходящего солнца, такая правильная, что Доктор совсем забыл, что ее больше нет. Горло почему-то сдавило – тело раньше сознания забило тревогу, – а рука сама потянулась и встретилась с ее пальцами на полпути.– Роуз. Имя – округлое, мягкое на языке, так редко звучащее, что он почти вздрагивал каждый раз. Она являлась фантомом, видением пару раз в лихорадочных снах, но всегда исчезала прежде, чем он успевал прикоснуться. Не сейчас: Доктору потребовалась еще пара секунд, чтобы осознать, что происходит. Вырвав руку из ее ладони, он отпрянул и прыжком выскочил из кровати. Не-Роуз непонимающе проследила за ним глазами. – Нет-нет-нет-нет-нет, – озлобленно прошипел он. – Только не это лицо, только не она. Не смей трогать ее лицо. – Доктор? О чем ты говоришь? – Не притворяйся, что не понимаешь. Я не знаю, чего ты пытаешься добиться, но знаю, как это работает, и это очень, очень дешевый трюк. – Доктор! – воскликнула она, тоже поднявшись на ноги. – Ты можешь объяснить мне, что происходит? – Нет, это ты объяснишь, чего хочешь и зачем сводишь с ума всю команду. Если это твое представление о гостеприимстве, то должен тебя разочаровать: на Земле его воспринимают иначе. – Что с тобой? – тише, мягче спросила она, приблизившись на полшага и глядя на него ее глазами с такой лаской, что Доктор не мог выдержать. Закрыв лицо руками, он отступил.– Не подходи. – Доктор… – Не подходи. Я не знаю, что ты, но эти люди не хотят причинить тебе вреда. Они просто исследователи и пытаются наладить контакт. Нет нужды мучить их. Если вдруг они делали тебе больно, я гарантирую, они этого не осознавали. Дай знать – и, обещаю, я помогу это прекратить. – Ты пугаешь меня.Доктор обреченно вздохнул.– Пожалуйста, перестань. Не думаю, что я смогу это долго выдержать.– Ладно, – сменив тон, решительно сказала она. – Что последнее ты помнишь до этого разговора? Потому что наши воспоминания явно сильно различаются. – Так... – пробормотал Доктор. – Ты или метаморф, или это фильтр восприятия, либо ты плод моего воображения, либо созданное по моим воспоминаниям физическое существо, действительно считающее, что ты Роуз. Первые два варианта наиболее вероятны, и тогда, должен признать, я впечатлен. Третий я не стал бы сразу исключать, но в таком случае это очень сильная галлюцинация, учитывая тактильный контакт, и для землян это слишком опасно. Человеческий мозг – деликатный орган и может не выдержать подобного воздействия, так что, прошу тебя, просто отпусти их. А если четвертое, то мне очень жаль, но ты ошибаешься, и если ты дашь мне немного больше информации, то мы можем вместе придумать, что делать с этим и как тебе помочь.– Я уже начинаю думать, что это в тебя что-то вселилось.– Ладно… жди здесь. Вылетев из комнаты, Доктор помчался по направлению к лаборатории, где обычно обитал в это время Снаут. Тот не удивился, когда взмыленный, нервный пришелец распахнул дверь и шумно ворвался внутрь. – Что ты знаешь об этих существах? Что вы успели выяснить? У них есть физическая форма, вы изучали, из чего они состоят? Снаут!Вздохнув, ученый отложил пробирку и апатично повернулся на зов.– Что, и к тебе пришли? Ну-ну. – Мы должны выяснить, что они такое. Это может помочь разобраться, что представляет собой океан. – Нейтрино, – просто ответил Снаут.Доктор застыл.– Что?– Нейтрино, оглох?– Но это же невозможно, нейтрино – крайне нестабильный элемент! В таком случае мы вообще не должны их видеть и ощущать.– Да, а еще не бывает океанов-телепатов, а вся эта планета должна была давно оторваться от солнц к чертям и улететь куда-нибудь в космос. Очнись, ты в какой вселенной живешь?Доктор передернул плечами. – Эти твари неубиваемы, – продолжил Снаут. – Не знаю, как они это делают, но от них невозможно избавиться. Мы уже все перепробовали, их ничего не берет. Пытались изничтожить так, чтоб регенерировать нечему было – они просто заново появляются. Сарториус уже спятил, Гибарян держался-держался и тоже сдает. – Вы пытались их убивать?Снаут посмотрел на него, как на умалишенного.– А что с ними еще делать-то, с этими монстрами? Доктор поморщился.– Почему у вас, людей, первая мысль – обязательно ?убивать?! Почему вы всегда пытаетесь уничтожить то, чего не понимаете! Вам не приходило в голову, что есть другие способы решить проблему?Снаут обороняться не стал.– Ты… это. Погоди пару деньков, а потом мне скажешь. – Хорошо. Когда разберусь, что они такое и чего хотят.