Кречетом черным к тучам взмывай... (1/2)
Боль. Боль объяла каждую клеточку тела. В воспаленном сознании замелькали картинки прошлого, хлынув темной, удушающей волной, затопляющей все на своем пути. После того как он ушел из их с матерью домика, оставив Алайту прекрасным хладным трупом лежать на полу их гостиной, он долго скитался по деревням. Очаровательного малыша не отказывались покормить или приютить на ночь. В конце концов какая-то пара его подобрала, когда он мерз, как котенок, под навесом ветхого здания. Забрали домой, отогрели. Накормили, напоили, приютили… на десять лет. Тейт рос у них, познав родительскую любовь. Только вот ни в какую не позволял своим приемным родителям прикасаться к себе. И не только им. Рос прекрасным малышом, однажды превратившись в пленительной красоты юношу. Тогда-то и начались первые проблемы. Неконтролируемые перепады настроения, то ярость, то злоба, то беспричинная радость, импульсивные, необдуманные поступки, уходы из дома. Тейт часто болел, но не так, как обычные дети. У него периодически повышалась температура тела. То повышалась, то снова спадала. Родители совсем отчаялись, не зная, что делать с этим мальчиком. И в конце концов Тейт понял, что ему стоит уйти. Оставив им записку, он убежал из дома в шестнадцать лет. И понеслись бесконечные года бесцельных скитаний, проведенные в лихорадке и ознобе — в буквальном смысле этого слова. Эта лихорадка сжигала его изнутри, гнала, гнала его, не давая остановиться ни на минуту. Он только изредка забегал в деревушку за едой, иногда забирался в чужой сарай, чтобы лечь и забыться тяжелым сном. Что-то внутри жгло, не давало покоя, и иногда он просто срывал с себя одежду, так сильно было это ощущение. Он не мог успокоиться, сознание заполняли какие-то видения, он бредил наяву. Тейт думал, что скоро сойдет с ума. Так продолжалось очень долго, восемь лет пролетели как одно мгновение, все слилось в бесконечную череду пугающих видений. Что он видел? Он видел, как летит над озером, ощущая прохладу его зеркальной поверхности каждым перышком, а потом озеро исчезло, вокруг распростерся прекрасный изумрудный лес, и ветер подхватил его крылья. Радостный крик сам собой рвется из груди — он почувствовал, что его зовет что-то могущественное, необъятное, всесильное, и сопротивляться этому Зову, Зову Матери, не было никакой возможности…
И в какой-то миг этот зов стал слишком непреодолимым… Тейт словно наяву увидел, как меняется его тело. Теряет свои очертания, и жаркая волна, что грозила затопить его так долго, наконец накрыла с головой, а дикий первобытный крик-клекот ночного кречета вырвался у него из груди. В сарае, где он лежал в ту ночь, когда впервые самостоятельно обратился к Матери, совершив обряд Инициации, на стоге сена забилась огромная птица. Тело — корчившееся в бреду, потное, почти мокрое, ломающееся, горящее заживо изнутри — исчезло. Хлынула в глаза волна жаркого света, на стоге сена забилась в конвульсиях огромная пернатая хищница, неумело пытаясь взлететь. Крича от радости, наконец-то освободившись от оков человеческого тела, она взмахнула своими гигантскими крыльями и, с трудом выбравшись в окно, после третьей неудачной попытки сумела взлететь в ночное небо. Совершив над деревней круг, она, прощально крикнув, улетела в сторону леса.
Тейт находился на грани человеческого и животного сознания почти три дня, не в силах перевоплотиться назад. Кречет все больше забирал власти над его человеческой сущностью. И если бы не эльфы, нашедшие его так внезапно, он бы, наверное, одичал. Насилу впихнув Тейта обратно в человеческую оболочку, дроу скрутили его, слабого, дрожащего и обессиленного, заклинанием обездвиженности и потащили в свой Мертвый Лес через портал. А потом понеслись дни заточения и мучительных пыток. Пытали заклинаниями, проводили эксперименты над его энергией, насильно заставляли перевоплощаться в птицу, а потом обратно в человека, и это было самым омерзительным, что с ним только могли делать. За одно только Тейт мог быть им благодарен: обмен энергиями с ним, слава Светлым, никто не совершал. Ни разу. А потом был Ллири, его жаркие губы той ночью, горячечный шепот, настойчивые ласки… Поначалу, одурманенный неожиданной нежностью со стороны эльфа и по привычке думавший, что это очередная изощренная пытка, обессиленный Тейт никак не реагировал, а потом до него дошло, и он с ужасом оттолкнул эльфийского юношу. Попробовав еще раз, Ллири понял, что ничего не добьется. Пошел другим путем. Влил в него порцию своей энергии, стер память и открыл портал в Тарнат — в городок, в котором как раз проходили военные учения. Самоуверенные Mм’Илирь никак не думали, что кто-то может осмелиться открыть портал прямо в Черном Лесу и позволить пленнику сбежать.
Так Тейт и оказался в королевском гарнизоне. Ллири сунул ему в руки свой лук со стрелами. Случайно или нет, но оперение тех стрел было позаимствовано у черного кречета, и Тейта сразу же прозвали в гарнизоне этим странным прозвищем. Он прижился, смирился с тем, что ничего не помнит… и остался служить.
Лес кинулся к стрелку, положил его голову к себе на колени, тормоша за плечи, но Тейт не отзывался. Под закрытыми веками бегали глаза, дыхание с хрипом вырывалось из его горла, по лбу катился крупный пот. — Он вспоминает, — тихо прошептал Ллири. — Вы ничего сейчас не можете сделать. Принц в отчаянии гладил его по волосам, шепча что-то, закусив губу, а потом со вздохом слегка отстранился. — С ним все будет в порядке? — напряженно спросил он. Эльф кивнул, взял Кайрила за руку и увел его из комнаты.
Лес сел в кресло, пододвинув его к кровати, а Тейта уложил на диван. Тот метался в бреду, что-то шептал, иногда вскрикивал, а пару раз черты его лица начинали расплываться в буквальном смысле этого слова. Лес ужасно испугался. Он даже порывался звать Ллири, но Тейт успокаивался сам. В конце концов, измученный и уставший, будущий король провалился в сон без сновидений. Когда он проснулся, то Тейта не было. Лес вскочил, судорожно оглядываясь по сторонам. Вместо своего обожаемого капрала принц увидел нахохлившуюся огромную птицу, сидевшую на окне и пристально за ним наблюдавшую внимательными зелеными глазами, что сверкали в свете свечей, как маленькие драгоценные камни. Так странно было видеть кречета с зелеными глазами… А птица была великолепна. Огромная, она казалась грозной даже со сложенными крыльями. Лес приблизился на пару шажочков, и хищница, слегка потоптавшись на месте, угрожающе взмахнула черным крыльями, снова сложила их за своей спиной и заклекотала. Лес затряс головой. — Тейт? — пробормотал он изумленно и вместе с тем испуганно. — Вот проклятье!
Хищница покосилась на него взглядом своих изумрудных глаз и отвернулась.
— Ллир-и-и! — заорал Лес, пятясь к двери.
Эльф вплыл в комнату с грациозностью и спокойствием. — Ваше высочество? — произнес он прохладно.
— Что, Тьма вас всех забери, с ним происходит?! Где Тейт? Только не говори мне, что это он! Когда он станет прежним? Почему?!.. — Успокойтесь, — одернул его эльф. — Этого следовало ожидать со снятием блока. В свое обличье вернется, как только придет в уравновешенное состояние. Сейчас он неадекватен.
— Неадекватен? — прорычал Лес. — Почему, демоны тебя сожри?! Я хочу назад своего Тейта! — Наберитесь терпения, — холодно отрезал Ллири. — Хотите вернуть раньше времени, так для этого есть способ. — Какой? — тут же поинтересовался Лес. — Приласкайте его. Чтобы успокоился.
— Приласкать?! — заорал принц. — Да он мне руку оттяпает, смотри, как косится!
— Ваши проблемы! — с достоинством и легким презрением ответил Ллири и вышел из комнаты, оставив Леса один на один с этим хищным пернатым существом. Принц покосился на ?птичку?. ?Птичка? в ответ так же хитро покосилась на него. Нахохлилась и насмешливо сверкнула изумрудными глазами.