70182. 92. 965 — Die Anziehungskraft (1/1)

Рудольф хмуро смотрел на останки гидравлической лебедки и крутил в пальцах кусок троса. Их, таких коротких, рваных по краям, валялось по грузовому отсеку бессчетное количество?— Сайнжа в приступе ярости порубил весь механизм в салат. Кое-где на полу виднелись подсохшие красно-бурые смазанные пятна, один из самых длинных обрезков вообще выглядел проржавевшим от крови.Денег они на эту штуку для подъема грузов угрохали неприлично много для озвучивания таких сумм вслух, тем не менее, внутренний скупердяй предсказуемо молчал. Рудольф в последний раз оглядел весь бардак, отбросил в сторону кусок ворста и включил дроида-уборщика. Тот загудел и с грохотом покатился по обломкам. Йонге скоро проснется, наверняка сразу пойдет считать убытки и проводить инвентаризацию, до этого момента стоило навести порядок. Эта холера чуть не убила его, вряд ли он захочет лицезреть кучу травмоопасного металлолома вместо своих выгодных вложений. Хотя, он, наверно, толком ничего не запомнил, его вырубило сразу после удара второго оборвавшегося троса. Да и… Scheiβegal, не нужно такое запоминать. Рудольфу на полное ярости мгновение стало обидно, что не он разворотил и покромсал на куски проклятую катушку. Непривычно было чувствовать эту тягу к бездумному разрушению, ведь ему повезло больше, трос едва его задел. Видно, до сих пор фонило от Сайнжи.Он, нахмурившись, вспомнил слишком быстро потемневшую куртку, зияющий ярко-красный, распоротый бок, вспышку горячей, дикой боли, заставившую его сдавленно застонать и схватиться за стену, и громоподобный яутский рев, от которого до сих пор звенело в ушах. Вспомнил, как от вида стегнувшего Йонге троса все внутри ухнуло вниз, как одолела странная слабость и заторможенность. Еще бы немного левее?— и все. Хорошо, что они были на борту, Фелиция непрерывно зачитывала короткие инструкции, как для пассажиров при крушении лайнера. Можно было не думать, а просто следовать им.Рудольф поднялся и на тяжелых ногах побрел к лифту.В каюте Йонге горел свет. Последний раз Рудольф заглядывал около четырех часов назад, когда они разобрались с грузом и прыгнули до маяка. Принес воду, планшет, положил все на выдвижной столик, посмотрел на спокойное лицо Йонге, на выглядывающий из-под футболки длинный шов, от ребер до левой ягодицы, и ушел в кают-компанию?— Сайнжа закончил крушить оборудование и ждал, когда наконец сможет проложить новый маршрут. Сказал, что за производственный брак личинкины сыны из ?Даликарс Трейдинг? ответят в полном составе. Возражений, надо понимать, не возникло. Из-за оборвавшегося троса они угробили несколько литров дорогущего сырья для парфюма, пришлось потрепать неприкосновенные запасы, чтобы возместить потери мистерам Ош Хази и остаться с ними в хороших отношениях. И если Сайнжа собирался ограничиться выпущенными кишками горе-производителей, то Рудольф планировал вытрясти из них внушительную компенсацию. За убытки и моральный вред.Наклонившись, он подтянул сползшую простынь и коснулся бедра Йонге тыльной стороной ладони. Погладил гладкую, припухшую кожу вокруг аккуратных стежков. Горячий.Йонге открыл глаза, будто и не спал вовсе.—?Болит? —?Рудольф убрал руку и обошел кровать.—?Несильно. Где мы?—?У маяка Хельсингер, меняем курс. Сайнжа хочет наведаться к ?Даликарс Трейдинг? и выпустить им кишки.—?И что ты ему сказал?—?Сказал, что не против. Нам точно возместят стоимость лебедки, а если ты сделаешь чуть более несчастный вид, мы сможем позволить себе холодильник, Делонги для ораубика, и еще останется на восполнение нашего пенсионного фонда.Рудольф боялся, что Йонге спросит, как сильно отощал их неприкосновенный актив, но тот промолчал. И второй холодильник он хотел давно. Как раз убьют сразу двух скрилей.—?Ладно. Долго до прыжка??Пять часов сорок три минуты, первый пилот?.—?Тогда еще посплю,?— ответил Йонге и осторожно поменял позу.Рудольф согласно хмыкнул и исчез в санузле. Ополоснувшись, он не стал надевать пижаму, сразу залез под простынь и обнял Йонге, стараясь не тревожить больной бок, хотя безумно хотелось прижать его к себе, обвиться вокруг, как моллюск, и больше никогда не отпускать. Если бы он мог, он бы, наверно, поседел. Он так испугался, что до сих пор от малейшего воспоминания в груди будто проворачивалась мясорубка.—?Я тоже,?— тихо сказал Йонге, округляя спину, чтобы прижаться плотнее.Рудольф стиснул его на секунду, улегся щекой на выпирающую лопатку и закрыл глаза.