Гости (1/1)

Корабль приближался к Мадресу, его болтало по волнам из-за ужасного шторма: небо обрушивало на землю всю свою мощь. На широкой террасе королевского дворца стояли двое - это были королевские двойняшки Гердель и Инданна - наследники мадресского престола. Они передавали друг другу приближающее стекло – волшебный подарок одного придворного мудреца - двойняшки рассматривали корабль из далекой Страны Льдов.Гердель был высоким юношей, нескладным и угловатым; его волосы были темными, а глаза серыми. Сестра его же была напротив – невысокой с длинными светлыми волосами и карими глазами. Ее звали в королевстве Красой Мадреса. Они всегда одевались в цвета королевства – синий и красный: если Гердель надевал синюю тунику и красный плащ, то Инданна облачалась в красное платье и синий плащ. Они были внешне разными, но все же чем-то были неуловимо схожи.В приближающем стекле корабль выглядел игрушкой, а мореплаватели на нем казались куклами.– Как думаешь, Гердель, они доплывут? – Взволновано спросила Инданна.– Этот шторм похож на гнев богов - я никогда не видел ничего подобного.– Да что ты мог видеть за свои неполные восемнадцать зим? –Двойняшки безумно любили подтрунивать друг над другом.Небо пронзила молния, затем еще одна, расколов небосвод пополам, грянул раскат грома. Инданна, испуганно вскрикнув, бросилась прочь с террасы, брат последовал за ней; они уселись на мягкие шкуры в покоях принцессы и продолжили спор – доплывут гости из Страны Льдов до Мадреса или нет.Корабль причалил к берегам Мадреса в сумерках следующего дня. Буря утихла, тучи ушли с небес. Королевская семья с придворными вышли к гавани, чтоб встретить приплывших; Гердель и Инданна в восхищении рассматривали корабль – он был выполнен в виде дракона, а наибольший парус одновременно был флагом Страны Льдов – на белом снежном фоне огромная багрово-черная гора и зеленое дерево в окружении девяти звезд. С драккара спустили сходни ,и на них ступила девушка. Она была невысокой, в белой рубахе с вышитым воротом и манжетами, узких штанах, высоких сапогах, на ее плечи была наброшена меховая накидка до пола; ее длинные белые волосы были заплетены в две косы и перехвачены на лбу кожаным ремешком. Она была удивительно бледна и поразительно красива.Следом за ней по сходням спустили серебристого коня, а уж потом с корабля сошли двенадцать рыцарей. Все они были с длинными волосами, заплетенными в две косы и так же, как и у девушки, перехвачены на лбу ремнями; на них были узкие кожаные штаны, светлые рубахи и кольчуги.Девушка подошла к королю и королеве и поклонилась; Инданна тихонько фыркнула – по мадресскому этикету девушка должна была сделать глубокий реверанс; кланялись же мужчины. Король Гвидар крепко обнял чужестранку, а королева Вилисса нежно расцеловала ее в обе щеки.- Добро пожаловать в Мадрес, Брунхильда! – Торжественно провозгласили они.По случаю приезда гостей организовали праздник: великолепный ужин и танцы. Их разместили в комнаты, Брунхильда расположилась рядом с покоями короля и королевы с одной стороны и покоями Инданны с другой. С дороги им устроили купель: рыцарей провели в баню, а Брунхильду в ванную комнату; принцесса выделила ей собственную камеристку. Когда маленькая камеристка Инданны вошла в гостевую комнату, она восхищенно ахнула - чужаки за считанные минуты ухитрились устроить покои для своей предводительницы таким образом, чтоб они были схожими с ее покоями дома: на полу лежали шкуры, на огромной постели меховое покрывало, над кроватью висели ножны с мечом, в углу стоял большой кованый сундук; а на маленькой скамеечке сидел молодой парень с мечом на коленях. Он окинул камеристку взглядом из-под длинных ресниц, но не сказал ни слова. Брунхильда стояла посреди комнаты босиком.- Здравствуйте, госпожа. – Присела девушка в реверансе. – Я Бренна, камеристка принцессы, она меня прислала помочь вам собраться к балу.- Вообще-то, - заявил парень, - у госпожи есть паж. Я.- Но…- Оставь Деррен. – Негромко отозвалась Брунхильда. - Это знак уважения. К тому же, ты знаешь, что я сильнее. Пойдем, Бренна.- В ванную госпожа.Они прошли в ванную комнату, Бренна расстегнула рубаху чужестранки, аккуратно сняла ее и испугано вскрикнула – левую руку гости змеей обвивал тонкий белый шрам.- Что это?- А на что похоже? – Сузила глаза Брунхильда.- Вас били?- Один раз. Плеть. – Прерывисто сказала она.- Какой кошмар.Бренна тем делом раздела Брунхильду, расплела ее длинные волосы, сняла повязку. И принялась расчесывать их. Волосы у чужестранки были чудесными: длинными, густыми; они немного вились после кос. После расчесывания Брунхильда вошла в горячую воду в огромной деревянной бадье, камеристка принялась натирать нежное тело гостьи жесткой мочалкой.После купания они вышли в покои.- Одежду, Деррен, - нежным голосом сказала Брунхильда.Паж ловко поднялся со скамеечки, спрятав меч в ножны, он достал из кованого сундукасеребристо-серое платье и белую тонкую нижнюю рубашку. Брунхильда сбросила большое покрывало, в которое была завернута после ванной, надела рубашку, платье. Паж, присев на колени, обул ее в маленькие серые туфельки; затем гостья прошла по комнате и села возле зеркала, а Бренна подбежала к ней и расчесала длинные волосы. Там, где она проходила гребнем, пряди свивались в крутые локоны. Когда с причесыванием было покончено, Деррен поднес своей госпоже два ларчика: один побольше, другой же несколько меньше - из маленького Брунхильда достала серебряные серьги, серебряный браслет и несколько перстней, затем осторожно надела тонкую цепочку с подвеской в виде цветка - это украшение было столь необыкновенно и искусно, что Бренна в восхищении открыла рот. Из большого ларчика паж вынул диадему, такую же изящную и, казалось даже волшебную; в центре ее неярко сиял прозрачный зеленый камень, отбрасывая золотые лучики, как в лесу, сквозь листяную завесу проникает солнечный свет; и надел ее на лоб Брунхильды.- Вы… - Ошеломленно начала Бренна.- Я царевна Страны Льдов.- Она выпрямилась во весь рост, и я, словно, уменьшилась. Глаза ее светились мудростью, на высоком лбу в серебряном венце горел самоцвет; длинные волосы, свитые упругими кольцами, достигали тонкой талии. И была она такая грозная, но вместе с тем же, добрая и ласковая; горделивая, с королевской осанкою - такая величественная, мудрая, но все ж безусловно юная, великая воительница, да вроде бы и целительница с чуткою рукой. Она прекрасна!- А я разве нет? – Инданна крутилась у зеркала, выслушивая Бренну.- Ну что вы, госпожа! Вы тоже прекрасны, но она как-то необычно.- Ну ничего. За ужином увидим, кто из нас красивей.Пока все собирались, в ворота замка постучался усталый путник. Привратники пристально осмотрели его и пригласили войти.- У нас нынче пир готовится, - сказали стражи, - коли ты пришел с миром – милости просим, но если же зло в сердце держишь – можешь прощаться с жизнью.- Не волнуйтесь стражи Мадреса, - почтительно ответил гость. – Закона Гостеприимства я не нарушу.Его провели в небольшую комнату, которая оказалась напротив комнат обеих принцесс; затем показали, где находится баня. Чужак темной тенью прошел по коридору, лицо его скрывал капюшон. В бане он на славу попарился и искупался, из котомки он достал чистые вещи, а заляпанные грязью старые отдал служанке, которая обещала ?высокому господину? выстирать их к завтрашнему утру, руку ее приятно согревала серебряная монета. Незнакомец оделся, расчесал длинные до плечей темные волосы, вычистил сапоги и повесил ножны с мечом за плечо.Ужин начинался в семь часов вечера, все уже расселись по своим местам: во главе стола сидела королевская чета, по правую руку от них расположился Гердель, рядом с ним – темноволосый незнакомец; он тоже выглядел молодо, но что-то в его глазах, да и во всем облике говорило о великой мудрости и долгих годах скитаний и испытаний. Напротив них пустовало два места – напротив брата должна была сесть принцесса, а подле нее царевна из Страны Льдов. Когда они плечо к плечу показались на широкой лестнице, зал ошеломленно притих - мир еще не видывал столь разных между собой особ королевской крови: обе невысокие и стройные с царственными осанками, но столь непохожи, как день и ночь.Инданна была в синем платье, подпоясанная золотым поясом. Ее золотистые волосы были убраны под золотую сеточку, казалось, это солнце сияет на голубом небосводе. В ее ушах покачивались золотые серьги с крупными бриллиантами, на запястьях были массивные браслеты с затейливым рисунком, а на ее прелестной головке изящно сидела золотая же диадема. Она была такой нежной, женственной и милой.Брунхильда была в серебристо-сером платье с растительным орнаментом по вороту и подолу, вышитым серебряной нитью, ее украшения были из серебра – серьги, браслет на тонкой руке и кольца, чело венчал серебряный венец с великолепным камнем.Ее длинные волосы буйным водопадом белых кудрей спускались до пояса. Она была белее снега, только зеленые глаза горели колдовским огнем на ее прекрасном лице. Она была величава, но ее величие не было гордым, и казалась царевна не холодной, как лед, а суровой, словно стальной клинок.Брунхильда была луной на черном небосводе длинных и холодных зимних ночей.Девушки медленно спустились по лестнице и неспешно заняли свои места за столом. Брат с сестрой одобрительно кивнули друг другу, Гердель замер, восхищенно глядя на Брунхильду, а Инданна без тени смущения таращилась на незнакомца.- Могу я узнать как зовут тебя, странник? – Осведомилась она.- Ингвар, благородная госпожа. – Ответил он.Брунхильда подняла голову, ее зеленые глаза встретились со стальными глазами Ингвара. Лицо его просияло отблеском власти и величия древних изваяний - и все увидели его истинное обличье – властителя и воина, величавого и доблестного, умудренного долголетними многотрудными испытаниями. Он первым отвел взгляд и склонил голову, когда же он снова поднял лицо, то опять стал похож на утомленного путника.Ужин проходил оживленно: играли музыканты, в камине весело потрескивал огонь, король и королева расспрашивали гостью о делах в ее королевстве; Брунхильда отвечала словно нехотя, короткими фразами. Она не пила ни вина, ни пива, ни хмельной медовухи - Деррен поднес ей кубок с ключевой водой. Когда с трапезой было покончено, музыканты заиграли громче, король взял за руку королеву и повел ее танцевать, вопреки обычаю, по которому первый танец предназначался гостям. За ними устремились гости и придворные, и за столом остались только лишь Гердель с Инданной, Брунхильда и Ингвар. Гердель поднялся и протянул руку царевне:- Может, потанцуем, госпожа?Брунхильда неторопливо поставила свой кубок:- Я не танцую, принц.Рука Герделя безвольно опустилась.- Пойдем со мною, брат! – Воскликнула Инданна.Она уже отказала в танце двум своим придворным, но отказать брату не могла.- А ты, Ингвар, что же не танцуешь? Или не нашел девушки себе по вкусу? – Брунхильда потянулась к нему. Ее кошачьи глаза полыхали огнем. – Неужто принцесса тебе не понравилась?- Да так. – Он неопределенно пожал плечами. – Больно уж наряженная она - сверкает, что зарница. Нам, простым странникам это чуждо.- Не прикрывайся маской при мне, Ингвар. Я знаю кто ты, хоть и вижу тебя впервые.- Да, я не раз бывал в дивных чертогах твоего отца, но ни разу не видел тебя там, Владычица Льдов.- Я долгое время гостила у своих родичей в Диком Лесу.- Но теперь я вижу, что ни люди, ни эльфы не приукрасили твоей красоты.Кровь не прильнула к бледным щекам Брунхильды, хотя по мадресскому этикету, после столь изысканного комплимента, девушке полагалось покраснеть.- Благодарю тебя, странник. Хоть ты и приукрашиваешь мою красоту.- Трудно приукрасить красоту солнца, луны или цветущего дерева, так же, как и твою, царевна.В это же время, Гердель, танцуя с сестрой, делился своими впечатлениями от гостьи, а Инданна, перебивая его, восхищалась Ингваром. Словом, двойняшки не на шутку увлеклись гостями.- Он такой мужественный, смелый!- Великолепная, изумительная! – Вторил Гердель.Брунхильда отставила свой кубок и поднялась из-за стола.- Неужели ты собралась потанцевать, госпожа? – Тихо спросил Ингвар.- Нет, я не танцую. Просто мне наскучили стены и своды. Я пойду, прогуляюсь; не желаешь ли пойти со мной, Ингвар?- С удовольствием.Он вышел из-за стола и подал руку царевне и вместе они покинули зал и вышли в сад. Она прислонилась к дереву, поглаживая кору своей тонкой белой рукой, которая в лунном свете мерцала, как серебро.- Отчего ты грустна, Брунхильда? Что тебя терзает?- Я не открыла в полную силу дар ясновидения, как мой отец, но сердце мое чует беду, а что случится – я не знаю, вот и тревожусь.- Любую беду можно отвести. На темном небосводе из-за туч проглянут звезды. Не терзайся, царевна, ибо и в мире тьмы есть свет, и чем сильнее тьма, тем ярче он разгорается!- Твои слова отрадны, но я не знаю, что ждет нас впереди, смогу ли я защитить эту чудную страну и поможет ли мне кто-то.- Я не знаю, есть ли в моей крови то, о чем мне говорили эльфы, имеет ли она какую-то волшебную силу, но я готов всю до капли ее отдать за тебя, царевна. Мой меч и вся моя сила пусть послужат тебе, ибо впереди ждут тебя трудные испытания, но я готов разделить их с тобой. Прекрасна ты, Брунхильда, люди и эльфы любят тебя, и я не хочу, чтоб они тебя утратили, Сокровище Эльфов. Твоя красота покорила меня с того мгновенья, когда я впервые увидел тебя, а твое благородство и чистота души поселилось во мне. И не смогу я больше найти покоя ни днем, ни ночью, ибо ты стала милее мне и света дня, и темноты ночей - с этого дня вся моя жизнь принадлежит тебе, Брунхильда.Брунхильда прижалась к стволу липы, рядом с которой она стояла, по ее щеке сбежала слеза, блеснув бриллиантом в лунном свете.- Не говори мне этого, Ингвар! – С печалью в голосе, звонко воскликнула она. – Ты мне тоже мил. Однако рок тяготеет надо мной, по странной прихоти судьбы, я стану женой того, чья сила превосходит мою, а до сих пор ни эльф, ни гном, ни человек не сумел победить меня.- Мне все равно, царевна! Но знай, что жизнь моя принадлежит тебе! – Повторил Ингвар. – Твое счастье будет и для меня высшей наградой, чье бы женой ты не стала.- Нет! Рано еще судить. Не спеши, Ингвар. Завтрашний день принесет нам многое – и счастье, и горечь. Но оставим наш разговор: бал окончился, все разошлись, пойдем-ка и мы, а завтра прояснится многое.Ингвар поклонился.- Пойдем, царевна. И в моем роду многие обладали даром предсказания будущего, и я вижу, что счастье нам принесет утренняя заря.Они, словно две беззвучные тени, проскользнули по саду, легче ветерка были их шаги, ни звери, ни птицы не проснулись от их присутствия. Только звезды и луна видели с небес двоих прекрасных горделивых Полуэльфов, которые молча шли по прекрасному саду, ибо слова им были не нужны – их сердца без слов говорили друг с другом.Они попрощались друг с другом около своих комнат, и вошли каждый в свою.