Глава 16 (1/1)

Он, казалось, бежал сквозь воду – такое странное было ощущение: отяжелевшая шерсть, тяжелые лапы, и самое главное – он задыхался, не мог дышать и барахтался, пытаясь найти хотя бы мелкий глоток такого нужного сейчас кислорода…Вода затопила все – весь этот мир, всю пустошь, весь лес. Затоплено было все, до самых небес, которые смотрели вниз черными опустевшими глазницами. На небе не было ни одной звездочки, лишь одна ровная скучная темнота…Затем его рот захлестнуло нечто очень соленое, с металлом в привкусе, и в то же время тошнотворное. Через мгновение он понял: все кругом заполонила кровь, она поднималась с самой земли, словно раньше та впитывала ее, как губка. Темная, окрашеная кровью вода поднималась все выше и выше, захлестывая лес до самых верхушек этих деревьев…А затем все кончилось.Воду как будто откачали, но только мгновенно, моментально, никого не спрашивая. Он резко опал от тяжести своего намокшего меха и застонал – ощущение было такое, словно весь мир кинули ему на спину, и та, не выдерживая, сломалась под напором. Низкий, глухой бас утробно захохотал. Захохотал зло, с насмешкой в интонациях; затем на поляну, которая вся была в кровавых лужах, вышел ухмыляющийся кот. Он был просто огромен – наверное, раза в два или три был выше, чем он. Зато кот был худ, настолько худ, что вырисовывались все ребра под его короткой черной шерстью. А шкура-то у него была красивая – черная, с рыжими и красными пятнами, а на хвосте они превращались в рваные темно-алые полоски. Его темно-янтарные глаза смотрели холодно, с усмешкой и… с чем еще? С каким-то другим сильным чувством, от которого даже все его лицо перекосило…С яростью!— Ты пришел ко мне.Низкий, бархатистый рык затопил его уши, и он поддался ощущениям – ему казалось, что он тонет в этом рычании, тонет и задыхается, и неспешно плывет, совершенно не владея реальностью… Где-то вдалеке легкие щелчки отсчитывали прошедшие мгновения, и они падали вниз, разбиваясь на осколки и начиная ползать перед его глазами…— Я знал, что так будет, потому что ты похож на меня.Легкая усмешка, призрачная, витиеватая, и вдруг он понял, что не может запомнить морду этого кота – что-то в голове ее стирало, и она оставалась расплывчатой, сжатой лишь в одном понятии "злобная". Остались лишь глаза – утопленные в янтаре зрачки, слишком узкие для этого тусклого земляного свечения, и кровожадный блеск в них, от которого тряслась даже душа, готовая сделать что угодно, лишь бы это чудовище не добиралось до него, и он отступал назад, осторожно и неспешно.— Ты тоже жаждешь власти, даже если она и не будет принадлежать тебе по праву."И вот конец,

Темный кот восстал из ада,И нет чудес,Что могут избежать кошмара…" – пропело что-то в его голове, и он истерически подумал, не в силах не согласиться с приведенным темной тенью доводом: "Зверь пришел, желая крови чужой напиться…". И он не понял, что произнес последнюю фразу вслух, но вот темный кот-то услышал – и он удовлетворительно усмехнулся.— Ты будешь здесь, Сквозняк. Я тебя не отпущу, и не пытайся избежать встреч со мной, — прорычал этот кот, отворачиваясь и уходя в темноту. Сквозняк встрепенулся, когда понял, что хотел его спросить.— Постой! Как твое имя?Он ожидал чего угодно – тишины, хлещущих веток по спине, внезапного крика несуществующей вороны, но ничего странного не случилось. Случилось нечто совершенно обычное, но совершенно неожиданное – на ученика вдруг набросился черно-рыжий вихрь, сминая все на своем пути, подминая под себя Сквозняка, ломая ему кости и лишая жизни, он покрывал котенка глубокими рваными ранами в безумной ярости и злобе, оглушительно визжал и не давал никаких шансов на спасение… Сквозняк не чувствовал боли – что-то в нем словно умерло, как только этот кот накинулся на него. Он, конечно пытался защититься, но что было проку, если и так все тело уже было изломано в одно мгновение?...И вдруг это прекратилось.Глаза Сквозняка расширились, когда он понял, что сам он абсолютно здоров и на нем нет ни царапинки, и он всего лишь прижат к земле, как маленького котенка прижимает разбуженный его писком кот, а прямо перед его глазами были огромные рыжие глаза черно-алого кота. Они были пустыми, зияющими дырами в пропасть, но что-то дьявольски притягивало в самом их выражении, заставляло подчиняться и дать собой пользоваться так, как захочется. Казалось, что лишь одни эти глаза могут заставить трехмесячного котенка убить свою мать – и от этой мысли Сквозняк содрогнулся. Перед ним было чистое, почти ничем неразбавленное зло, и он не знал, как с ним бороться, ведь у этого кота явно были свои планы, провал которых он ни в коем случае не допустит.— Теперь запоминай! – провизжал он своим адским рыком. – Мое имя Кровозвезд,тот, кого все пытались закопать еще живым. И я могу помочь тебе, Сквозняк, потому что ты – тот, в ком есть часть моей крови.— О чем… ты… говоришь? – со злобой прошипел Сквозняк, чувствуя, что даже просто лапа Кровозвезда и та слишком тяжела. Он уже начинал задыхаться, когда вдруг понял, что именно ждет от него Кровозвезд. Яркого, полного природного страха, который бы заставлял его преклониться перед другими, заставить забыть о своей мнимой силе.— Я – брат твоего отца, — мягко усмехнувшись, прорычал Кровозвезд, и от подобной усмешки у Сквозняка еще больший мороз прошел по шкуре. Откуда-то издалека он услышал странную фразу: "И если он скажет тебе, что это кролик, ты волей-неволей и поверишь".И он поверил, вопреки странному, почти паническому голосу, который явно пытался что-то сказать и о чем-то предупредить. Сквозняк просто вдруг понял, что он верит, и ничего не может с этим сделать.Кровозвезд отпрыгнул от него внезапно, не предупреждая, так, что в легкие котенка резко ворвался порыв холодного ветра, словно бы у него не было головы, и воздух бы спокойно гулял по внутренней стороне горла. Такая картина даже заставила ученица откашляться, когда тот переворачивался на лапы. Иногда его воображение играло злую шутку, как сейчас – он настолько живо представил себе то, как он, безголовый, лежит посреди этой поляны, что в голове даже загудело. И он не заметил, как Кровозвезд снова оказался рядом, мерзко и торжествующе усмехаясь.— Почему же ты молчишь? – мягко промурчал он, и этот звук не был похож на нормальное мурлыканье – словно это ледяной серо-зеленый дождь стучал по веткам, исхлестывая их и оставляя небольшие оспины на листьях. Сквозняк ничего не ответил – он просто как будто язык проглотил, слишком уж этот кот вел себя властно и придавливая к земле всем своим существом. Котенок просто смотрел на него, не в силах выдавить из себя ни звука, и в страхе ожидая, что же произойдет в следующий момент. И молчание затягивалось.— Ты спрашиваешь себя, почему я тебя призвал, почему считаю, что ты похож на меня. Все просто – ты алчен и жаждешь, что бы мир был у твоих лап… — задумчиво протянул Кровозвезд, приближая свои горящие глаза к лицу ученика и снова полупрезрительно-полустрадальчески ухмыляясь. Выражение его взгляда так и не изменилась – все та же чарующая пустота, высасывающая последние останки добра и тепла из твоего сердца, и вдруг Сквозняк ощутил непонятную, необъяснимую храбрость.— Это не так… — прохрипел он, внезапно переставая чувствовать страх и понимая, что единственное, что он испытывает – это изумление, что перед таким могучим и властным котом он осмелился заговорить и даже возразить ему. Морда Кровозвезда задумчиво сморщилась.— Ты только что доказал правоту моих слов. Пока лишь ты один осмеливался оспорить мои слова… — Тут в его зрачках что-то, наконец, появилось, и цветной котенок тут же осознал, что тот лжет, хоть и уверенно, умело, но все равно говорит неправду. Но что-то заставило Сквозняка сказать себе, что это было лишь видение, краткое и мимолетное, ничего не значащее, а он первый в своем роде и единственный, осмелившийся возразить высшему. Это начало греть душу. Но на самом деле это было лишь обжигание холодом, не больше.Почему-то котенок не задумывался, кто же такой Кровозвезд – он просто воспринимал его, как есть, как непременная часть этого мира, не нуждающаяся в каких бы то ни было объяснениях. Возможно, он всегда был тут, в этом покрытом кровью лесу, всеми забытый…(зарытый)— Действительно? – нетвердым голосом пробормотал Сквозняк, снова начиная задыхаться.— Да, ты был первым, кто поднял голову, — тихо прорычал Кровозвезд. – И я обучу тебя своему мастерству. Ты сможешь делать так, что бы никто не спорил с тобой и что бы все тебе подчинялись. Но… — В воздухе повисло молчание.— Что "но"? – осторожно и чуть не умирая от страха, спросил ученик, чувствуя, что по его шкуре начинают колотит тяжелые дождевые капли. Он вздрогнул от того, каким холодом веяло от этой потусторонней воды. В воздухе разлился запах соли, как солнечный свет молоком разливается по небесам, и тут Сквозняк понял, что это не просто дождь, а дождь крови. Но он не позволил себе испугаться этого дождя – кота, который сидел перед ним, следовало бояться куда больше.— Но ты должен мне будешь кое-что отдать. Свою верность одной кошке, которую ты любишь, — напрямик и снова усмехаясь, прорычал Кровозвезд, и в его глазах появилась торжествующая усмешка, ледяная, словно озерная вода. – Так что ты скажешь?...— Я не знаю… — прохрипел Сквозняк, отчужденно наблюдая, как Кровозвезд растворяется, смывается под каплями красного дождя. Все вокруг исчезало, выпячивалось, наступало и отступало, уходило куда-то вдаль и искажалось…— Я вернусь, что бы получить твой ответ.

Сон ушел так быстро, как это только могло произойти. По худым, изможденным телам котов в ложбине, где разместились воины – как самого маленького ученика, его поместили к ним — барабанил дождь. Дождь идет, а повсюду снег. "Просто замечательно", — хмуро подумал Холодок, поднимая глаза к небу. Дождь был обычным, а разве могло быть иначе? Но кошмар все еще не отпускал."Я вернусь, что бы получить твой ответ".Эта последняя фраза прозвучала глухо, но оставила огромный след в душе. Теперь ее ничем нельзя было вытравить, и Сквозняк думал над этим предложением. Он, конечно же, понял, про какую кошку идет речь. Она была еще в детской, когда он родился, но уже тогда помогала новому существу появиться на свет.— Сквозняк? – раздался хриплый голос Пеплолапки. Тот вскочил от страха, не понимая, как он ее не почувствовал и чуть было не подумав, что и его "коллега" тоже заболела, но этот хрип был только от усталости. Через несколько секунд, когда серая ученица зевнула, показав всему миру белые зубы, она заговорила уже своим нормальным голосом.— Быстрохвостка совсем плоха. После вчерашнего утомительного перехода даже Кровоус, и тот с лап валился, а уж что говорить про нее, она же болеет. А трав совсем нет, — вздохнула она и вдруг всхлипнула. Пестрый ученик приобнял ее хвостом. Он с удивлением обнаружил, что по росту уже почти догнал свою соплеменницу, а он всегда думал, что он еще совсем маленький, да и называли его иногда "котенком".— Успокойся, все будет в порядке, — прошептал он. – Мы что-нибудь придумаем.— Ты правда думаешь, что она выздоровеет? – снова всхлипнула серая кошка. – Я не знаю, это уже не похоже на Белый кашель, он слишком сильный для такой стадии. У меня чувство, что я не справлюсь со всем, что нужно сделать…— Она выздоровеет, — туманно ответил Сквозняк и снова дернулся, ведь дождь попал прямо по его ушам. – И мы все успеем сделать, вот увидишь.— Ты хороший, — мягко мурлыкнула Пеплолапка.. – И я тебе верю.Сквозняк продрог, замерз, но Пеплолапка почему-то сейчас вселяла в него надежду и дарила тепло. Он не знал, чем, но она помогала ему не опустить головы. И он ее любил.

Он только сейчас понял, чего требует от него тот кот и что он должен ему отдать, и в сердце его закрался холодный червь сомнения.