Снегирь (1/1)

Промозглое осеннее утро. Аллея старого кладбища.- Ну как вы тут без меня? Я соскучился.На памятнике два веселых улыбающихся лица с живыми радостными глазами.- А я с новостью. Не знаю понравится вам или нет, но я решил окончательно. Бросил я школу. Знаю, что сейчас вы нахмурились, но не надо не расстраивайтесь. Проживу я и без знаний этих. Шесть лет как-то жил. Вот и сейчас проживу. Тем более Илья мне помогает. Он кстати вам привет просил передать. Цветы купили мы с ним. Вот… Что еще?В воздухе повисла пауза. Горький всхлип. По щекам струйки слез.- Пока ехал столько всего рассказать хотел… а сейчас стою… и сказать нечего.Нервное колыхание худых плеч. Слезы. Приглушенный стон, отдаленно напоминающий вой брошенного волчонка. На судорожно трясущееся плечо осторожно легла рука в кожаной перчатке. Один единственный человек, который не бросил, который всегда рядом.Зеленые заплаканные глаза поднялись вверх. Успокаивающее поблескивание карих глаз. Теплое. Ставшее за шесть лет таким родным.- Илья…- Тише. Тише, Александр Дмитриевич. Вы должны быть сильным. Ваши родители не хотели бы, чтобы их сын плакал. Видите, они улыбаются. Сейчас они смотрят. Им радостно за вас. Они всегда будут на вашей стороне, чтобы вы не сделали.

Уткнувшись носом в плащ старого слуги, Саша рыдал, всё больше понимая, как он на самом деле одинок.***В гостиной загородного дома пробило 12 ночи. Саша осторожно встал с кровати и начал одеваться. Узкие черные брюки, стильная футболка, дорогие часы на руку, в одном ухе маленький бриллиантик, небрежно уложенные волосы и неизменный красный шарф на груди.В узких кругах за этот шарф его прозвали ?Снегирем?. Вот уже два года он носит это клеймо.Саша аккуратно открыл окно и вылез на крышу под ним. По плющу спустился вниз – без единого звука и шороха, словно кот. За два года маршрут изучен досконально. Каждый выступ, каждая трещинка.Парень осторожно перелез через забор и, ускорив шаг, пошел по дороге. А вот и такси. В одно и то же время, в одном и том же месте.- Доброй ночи, Мотылек, - бодрый голос водителя немного привел в себя.- Снова язвишь?- Ну, прости, принцесса.- Закройся, - шутливо, сквозь натянутую улыбку.- Куда сегодня?- Как обычно.- Так и знал.- А если знал, то почему спросил?- Я всё еще надеюсь, что однажды ты попросишь просто покатать тебя по городу.- Когда-нибудь… возможно…- Ты сегодня разговорчив.- Тебе кажется.- Похоже, я действительно ошибся.Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Лишь однажды Саша тихо произнес: ?Выкинь?. Таксист заворчал в ответ, но сигарету все-таки выбросил. Через полчаса машина затормозила напротив невзрачного входа с вывеской ?Нефритовый дракон?.- Тебя ждать?- Нет.- Смотри, люди разные бывают.- Я не изменю тебе никогда, не волнуйся, - снова вымученная улыбка.- Ловлю тебя на слове.Таксист закурил и поглядел вслед удаляющемуся парню.- Эх, Мотылек, Мотылек…У входа знакомый секьюрити. Не такой, как остальные. Он никогда ему не улыбается, никогда не глядит на него, как на кусок мяса. Он просто открывает дверь и пускает в шумное полностью пропахнувшее табаком и алкоголем помещение. Но Саше он нравится. Он сам не знает почему, но чувствует в охраннике родственную душу.- Много народа сегодня?В ответ лишь кивок, и снова ни единого взгляда.- Прекрасно. Открывай.Секьюрити беспрекословно подчиняется. Снегирь особенный.Громкая музыка. Много пьяного народа. На танцполе нет мест. Это людское столпотворение Саша окрестил про себя ?оргией?. Если бы было можно, они бы все здесь уже давно перетрахались. Но они же все-таки культурные люди. Половина так точно.Толстопузые, с тугими кошельками, в дорогих костюмах. Они известны, многие из них кумиры, многие прекрасные семьянины, многие безупречные офисные работники. Но их всех объединяет одно – они любят парней. И он, Снегирь, один из тех немногих, кто этих свиней удовлетворяет.Танцпол утонул в свисте и улюлюканье, когда на талию Саши легла горячая ладонь, а ухо с серьгой плотно обхватили влажные губы. Тут же по спине пробежали мурашки.- А я думал, что не увижу тебя сегодня.Хриплый голос, от которого сжимается всё нутро. Этот голос впервые появился, когда Саше было пятнадцать лет. Этот голос был рядом, когда его впервые за деньги изнасиловал потный старый бизнесмен. Этот голос был рядом, когда его пустили по кругу. Этот голос всегда рядом. Саше кажется, что он преследует его даже во сне.В свои семнадцать лет он самый излюбленный десерт для богачей. Худой, маленький, с рыжими волосами и с тонким лицом, усыпанным веснушками. Он играет роль маленького мальчика. Юного. Совсем невинного. Его любят наряжать в разные костюмы из секс-шопа, а потом жестко трахать на шелковых простынях в глухих комнатах клуба. А он не может ни пискнуть, ни позвать на помощь. Он терпит не ради себя, он терпит ради нее.Сестренка.Он не раз думал, что его жизнь похожа на кино. Злой дядя, который после смерти родителей хочет получить наследство, но не может, пока главному герою не исполнится восемнадцать. Дядя хитер и ради денег он похищает маленькую сестру героя, а самого его заставляет продавать свое тело по ночам.Но есть одно ?но?, дядя не похититель, дядя официальный опекун. А значит Саша должен подчиняться.- Сегодня у тебя особенный клиент, так что постарайся.Ладонь скользит вниз и вот уже пальцы плотно сжимают ягодицу.- Опять кто-то из верхов? – тихонько шепчет около сухих губ Саша.Он надевает маску. Точнее не так – надел, когда переступил порог клуба. Сейчас он уже Снегирь. Для каждого клиента он играет определенную роль.В ответ лишь приглушенный смех, и Сашу тянут вглубь клуба. В углу, окруженный юными мальчиками, сидит мужчина и весело смеется.Красивый! Это радует!На вид лет 35-38, каштановые, зачесанные направо волосы, живые голубые глаза, добрая улыбка.Снегирь научился различать людей по улыбкам.Добрая, широкая, озорная – нежный секс, можно особо не напрягаться. Улыбка уголками рта – могут связать, но сам секс тоже будет более-менее спокойным.Самые опасные, кто улыбается криво, облизываясь, показывая лишь клыки или вовсе не улыбаясь – гарантированно будут бить, сильно связывать и жестко иметь.Сашу подвели поближе. Около уха тут же приглушенно прошелестели губы: ?Невинность?. Это как команды собаке, так и у Снегиря были определенные кодовые слова.?Невинность? означало, что нужно опустить глаза, покраснеть, в постели вести себя тихо, поплакать обязательно. В общем быть ребенком, которого соблазнили конфетой.Пока Снегирь выполнял все необходимые действия, его попутчик тенью скользнул к мужчине и что-то прошептал на ухо. И снова широкая добрая улыбка.

Точно не садист!Мужчина встал и подошел ближе. Саша стоял, опустив голову и теребя в руках низ футболки.Легкое касание пальцев к подбородку и теплые губы целуют его. Снегирь оторопел и инстинктивно поглядел через плечо мужчины.Холодный острый взгляд, сведенные к переносице брови, опущенные уголки рта, широко распахнутые ноздри.

Это было правило, которое беспрекословно выполняли все здесь. Целовать Снегиря может только Франт. Того, кто ослушается, ожидает смерть.И сейчас, если бы этот мужчина не был клиентом и, судя по тому, как заходили желваки у Франта, очень важным клиентом, его бы убили тут же, на этом самом месте прострелили бы голову.Мужчина отстранился и внимательно поглядел в зеленые глаза. Улыбнулся. Что-то проговорил на незнакомом языке, но Саша понял, что он американец. Клиент обхватил парня за талию и повел в сторону к массивной двери, где находились комнаты. Но не успели они и сделать несколько шагов, как к ним подсочил Франт и, улыбаясь, что-то начал говорить мужчине. Тот в ответ кивнул и, поцеловав в щеку Снегиря, вошел в дверь первым.Запястье больно сжала холодная ладонь. Франт в бешенстве! Резким рывком притянул Сашу за ширму и толкнул к стене. Парень больно ударился спиной и поморщился. Ладонь, отпустив запястье, сжала горло, и снова хриплый голос раздался рядом с лицом.- Я тебя предупреждал! Я, кажется, говорил, что не позволю никому касаться твоих губ. Ну всё, Снегирь, когда он с тобой вдоволь наиграется, приду я, и вот тогда ты поймешь, что до этого момента я был ангелом по отношению к тебе.Сухие губы больно впились в губы парня, и он непроизвольно замычал, отчего ладонь еще сильнее сжало горло.Перед глазами побежали кадры их первого раза. Они всегда бегут, когда Франт его целует.В тот раз Олег Борисович, дядя Саши и Софьи, сестренки Снегиря, пришел проведать своих племянников. Привез игрушки и сладости. Саша тоже обрадовался, хоть и пятнадцатилетняя детина, но ведь это же дядя – самый близкий и родной человек.Добрые ласковые руки гладили мальчика по голове, рассказывали какие-то истории и Саша сам не заметил, как согласился поехать на месяц пожить у него. Почему именно на месяц, Саша понял лишь потом.Как только радостный, он переступил порог чужого дома, дядя изменился на глазах.Неделю он его насиловал, бил, связывал, бил и опять насиловал. И снова и снова около уха хриплый голос повторял одни и те же слова: ?Пикнешь – сестра умрет?.

Поначалу Саша хотел кричать, даже хотел убежать, но перед глазами всё всплывало и всплывало лицо Софьи.Нет! Надо терпеть. Она и так страдает. А я единственный оставшийся в семье мужчина. Надо терпеть! Я справлюсь!Через три недели синяки окончательно сошли, и Сашу отправили обратно, но на этот раз дядя забрал Софью.Малышка и не подозревала, что за человек стал ее опекуном. Да и как она могла что-то подозревать, если с ней Олег вел себя исключительно как добрый и заботливый человек.Вот после той недели Саша стал, как он сам себя окрестил, ?проститутом?, но ?проститутом?, которого никто не смеет целовать. Это вроде было как знак того, что Саша принадлежит только Франту. Его ручная зверюшка.Сейчас, после этих слов, Снегирь понял, что сегодня ему действительно будет очень больно.Через пять минут он уже открывал дверь в комнату с иностранцем. Пройдя внутрь, он увидел, что тот что-то размешивает в бокале с вином.Наркотики?!Услышав тихие шаги, мужчина улыбнулся и поспешил навстречу. Хотел было снова поцеловать, но Саша резко отвернулся. Американец провел ладонью по его щеке и, взяв Снегиря за руку, повел вглубь комнаты. У кровати он остановился и, взяв что-то с нее, повернулся и подал парню. Это был какой-то костюм, но незнакомый. Все свои ?сценические шмотки?, как опять же Саша сам говорил, он знал в лицо, но этот видел впервые.- Put on!* – добродушно произнес американец.Саша покраснел и опустил глаза. Мужчина прерывисто выдохнул и подошел вплотную. Обхватил руками его плечи, но вместо того, чтобы сделать что-то интимного характера, он развернул его и подтолкнул к двери ванной, легонько ударив по попе.У двери Снегирь обернулся и, надув губки, поглядел прямо в голубые глаза. Американец скрипнул зубами.Первая часть спектакля сыграна блестяще!В ванной комнате парень начал быстро переодеваться. Заставлять ждать клиента – это великий грех, за который следует суровое наказание, а он и так сегодня нагрешил сполна.Одежда оказалась детским морским костюмом: коротенькие шортики, рубашка с матросской, белые гольфы с помпонами, босоножки на липучках и в завершение фуражка с голубыми лентами.Между ног неприятно стянуло, видно, что с шортами прогадали, но это были мелочи. Когда Снегирь глянул на себя в зеркало, то понял, если бы он был извращенцем, захотел бы сам себя. Значит, американец знает толк в переодеваниях. Наверняка сам выбирал.Собравшись с духом, тихонько открыл дверь. Щенячьими глазами посмотрел на клиента из-за приоткрытой двери.Второй акт вступал в действие.?Товар нужно показать лицом. Заставь себя захотеть с первых секунд. Заставь за ночь с тобой раскошелиться?Американец нервно сглотнул и поманил Снегиря пальцем, но тот вместо того, чтобы выйти, спрятался обратно за дверь.Невинность!Это слово плотно засело в мозгу. Он обязан быть ребенком.Снегирь услышал, как скрипнуло кресло, и послышались приближающиеся шаги. Дверь резко рванули и по-настоящему испуганного парня потащили к кровати. Он вовремя опомнился. Стал сопротивляться, бить легонько кулаком, жалобно вскрикивать, даже пару раз попытался укусить. Сейчас он был первоклассным актером.Мужчина бросил хрупкое тело на роскошное ложе. Шелковые простыни цвета бургундского вина заструились под спиной у Снегиря. Американец сел сверху, плотно прижав парня к матрасу. Одной рукой обхватил приготовленный бокал и поднес его к губам парня. Тот фыркнул и отвернулся. Мужчина сдвинул брови, и улыбка тут же исчезла с его лица.С минуту он глядел на парня, у которого сердце в любой момент было готово выскочить из груди. Мысли побежали в голове: ?Перестарался. Точно лишнего сделал. Ну, пожалуйста, начни уже. Только не уходи. Только не отменяй заказ?Снегирь осторожно поглядел на мужчину. Тот уловил его взгляд и засмеялся. От этого смеха сразу стало легче. Американец бросил последний взгляд на покрасневшее личико с конопушками и сделал глоток. Резко зажал нос Снегиря, так, что он непроизвольно открыл рот, и припал к его губам. Снегирь тут же ощутил, как в горло втекает горячее вино. Хотел было кашлянуть, но не тут то было. Пришлось глотать.

Через некоторое время голова приятно загудела. Снегирь раскраснелся, но явно не нарочно, и чаще задышал.Мужчина вновь нагнулся, чтобы его поцеловать, и на этот раз парень не смог сопротивляться.Не сопротивлялся он, когда ему начали отсасывать, не смог сопротивляться, когда его довели до оргазма, и он, хрипло вскрикнув, кончил мужчине в ладонь, не сопротивлялся, когда податливое тело изнасиловали несколько раз.Он еле-еле разлепил тяжелые веки. На часах около четырех ночи. Получается его насиловали три часа подряд. Он лежал на животе, зад болел, голова была, как ватная. Он хотел было провалиться в сон вновь, но вдруг почувствовал, что его тело осторожно поглаживает горячая ладонь.Неужели он еще не ушел?-Мой милый Снегирёк. Я ему отомстил. Если бы я раньше знал, то этого бы не произошло.

Хриплый голос, такой до боли знакомый, но почему такой нежный сейчас?Снегирь повернулся. Точно. Франт лежал рядом и гладил его бледную кожу.- Что? – вяло ворочая языком, спросил парень.Его прервал поцелуй сухих губ. Но вот опять эта нежность. Мир сошел с ума? Что произошло за эти три часа?- Мой Снегиречек. Он больше никогда никого не сможет изнасиловать. Если бы я знал, что он так с тобой поступит. Использовать наркотики. А ведь я говорил ему, что можно, а что нельзя. И он тебя целовал. Много-много раз. Но это не твоя вина. Я вспылил в клубе, прости. Просто я ненавижу, когда твои губы целует кто-нибудь другой. Я готов его тут же придушить.С этими словами ладонь обхватила шею парня, и тут же вернулся прежний злой голос.- И лишь поэтому я тебе скажу это первый и последний раз. Если ты снова позволишь кому-нибудь себя поцеловать, то на этот раз я буду не на твоей стороне. А теперь сделай мне приятно. Дай услышать свой хриплый стонущий голосок.Ладонь скользнула вниз и обхватила член. Парень шумно выдохнул.Нет, Снегирь все-таки извращенец! Нормальный человек разве стал бы получать настоящее удовольствие от ласк своего дяди? Нет! А вот Снегирь получал.Он ненавидел, когда Олег входил в него, но он безумно любил, когда Франт ласкал его. Он ненавидел этого человека, но его руки сводили его с ума.Пальцы осторожно ласкали ствол, касались головки. Ладонь то сжимала до боли, то была настолько ласкова, что Снегирь готов был кончить в любой момент. А как она меняла темп. Когда казалось, что вот-вот оргазм поглотил разум, движение замедлялись и снова начинались изматывающие ласки.Снегирь хрипел, кусался и стонал. В такие моменты он ненавидел себя, но ничего не мог поделать. Вот и сейчас. Горячее дыхание рядом с ухом. Франт жадно ловит каждый всхрип, каждый стон, каждый звук, вырывающийся изо рта Снегиря. Парень чувствовал, что сам Франт возбужден не меньше, но помочь ему, влекомый чувством тупой любви к его ладони, он не может. Франт не дается. Снегирь никогда ему ничего не делал. Ни минет, ни простых ласк. Франт сам доводит парня до оргазма.Снегирь чуть выгинает поясницу, упирается пальцами ног в кровать и сводит ноги в коленях. Он близок. Дыхание частое и сбивчивое. И вот, когда он, открыв рот, пытается вскрикнуть, его хриплый голос тонет в поцелуе Франта. Парень жадно впивается ногтями в руку Олега, тело пробивает дрожь, и вот белая тягучая масса выстреливает на живот. Снегирь трясется, ноздри жадно вдыхают воздух, а во рту уже давно хозяйничает язык Франта. Через пару минут, измученный, он проваливается в забытье.********Надень это!