Глава 23. Конец (2/2)

- А Куросаки Ичиго - ваш брат? – По телу пробежала крупная дрожь, когда он упомянул это имя.

- Был, - автоматически ответил я и вздохнул.

- Да, точно, – он неловко рассмеялся, и его глаза в страхе расширились от осознания своей ошибки. – Простите, пожалуйста. Смех, наверное, здесь неуместен.

- Точно, – я горько вздохнул. – Остановитесь здесь.- Там лежит ваш брат?

- Не лежит. - Я долго смотрел на него, перед тем как ответить: - Покоится.

Я бросил водителю деньги, и вышел из машины, громко гремя несколькими бутылками, глубоко лежавшими в моей сумке.***Умирает всё.

Я давно понял это.

Я разложил перед двумя могилами рюкзак и сел на него, предварительно вытащив из его недр бутылку абсента. Я даже не успел её открыть, а слезы снова потекли по моим щекам, тут же замерзая. Пусть текут, от кого мне теперь скрывать их? Да, я выглядел как девчонка, я выглядел как тряпка, но я не мог прекратить это. У меня же не было повода, помните?

Открыв бутылку, я сделал глоток. И еще один. И еще.

В прошлом году я пил этот напиток с Ичи и Рукией. Конечно, это невозможно, но галлюцинации от абсента подарили мне маленький кусочек оборвавшегося счастья. Подарили и тут же отняли у меня. Я наблюдал, как их счастливые лица растворяются в воздухе. Они так широко улыбались, что мне захотелось к ним. В тот мир, где они были счастливы. Мне так всегда хотелось быть рядом с ними.

Я выпил полбутылки, стараясь игнорировать нарастающее жжение в горле. А воспоминания снова атаковали меня, заставляя в который раз окунуться в прошлое. Заставляя снова пережить ту боль.

... Операция не удалась. Рукия умерла прямо на хирургическом столе. Унохана ничего не смогла сделать. Так она сказала мне, Ичиго, Бьякуе и Ренджи. Ренджи выбежал из палаты, и больше я его никогда не видел...... У моего брата остановилось сердце от инфаркта, атаковавшего его во сне, в постели. Самая лучшая смерть, о которой можно только мечтать. Я думаю, Ичиго смог бы сам остановить свое сердце, не выдержав смерти жены...Бывает ли такое? Я каждый день задаю себе вопрос. Каждый день спрашиваю себя, было ли это сном?Жизнь – игра, в которой я потерпел сокрушительное поражение. Но действительно ли смерть оказалась победителем? Ведь они погибли, оба, вроде бы проиграли, но... и выиграли. А жизнь? Что есть жизнь, если я проиграл, оставшись в живых? Что есть смерть, когда для кого-то она стала победой? Есть ли какое-то точное определение для этих двух великих неопределенностей Вселенной? Жизнь и смерть, смерть и жизнь – связанные так тесно и в то же время разделенные целой пропастью, огромной, бездонной, темной и мрачной. Именно эта грань, разделяющая два понятия, причиняет людям столько боли. Тонкая и бесконечно длинная грань, на которой балансирует все.Как всегда.

Как сейчас.

Как именно в это мгновение зимнего вечера.Уйдя на другой берег широкой реки огромной вселенной, они счастливо продолжают жить, не взирая ни на что, потому что у них есть они. А тут, где берег мрачнее, страшнее, я остался один. Кто стоит рядом со мной прямо сейчас? Никто. Ответ один. И он невероятно очевиден, очевиден до боли, потому что особенно сейчас мне хочется иллюзии, обычной иллюзии счастья, которую люди каждое мгновение представляют себе, уставая от всех своих тревог. У меня же их нет. Я ничего больше не чувствую. Почему? Ведь источники моих тревог вот уже годы погребены под толстым слоем земли.Я снова зарыдал. Мне было так больно и одновременно противно от своего бессилия. Мне было тошно от самого себя. Я так любил Ичи. Я любил Рукию. И получилось, что одновременно ненавидел. Может быть, мой брат был бы рядом со мной, не встреть он её. А может быть, умер и раньше, устав от всей этой бесконечной жизни в больнице.

Я оступился там, где остерегал брата. Я полюбил. Я любил их двоих сразу, и за это сейчас расплачиваюсь.

Поднявшись на ноги, я выкинул недопитую бутылку и, покачиваясь, направился домой, проклиная абсент за отсутствие мимолетного кусочка счастья.

***Я взглянул в зеркало и снова улыбнулся. Нет, этот оскал совершенно не походит на его светлую, добрую улыбку.

Я снова рыжий. И снова Куросаки. И каждый день, глядя на свое отражение, я наблюдаю, как стареет мой брат.