Глава XIII. Восхищение (1/2)

Я развалился на стуле, закинув ноги на стол и тупо пялился в потолок. Шторы зашторены, из ноутбука тихо играет первый альбом ?Dark virgin?. Тексты даже тогда завораживали. Чтобы писать такие тексты надо многое пережить и увидеть. Музыка была на высоте, не так круто, как сейчас, но все же. Гитары ревели. Не услышать игры Харпера было невозможно.

Мда... Статью сдавать завтра, а у меня даже мыслей нет. Хотелось курить. Но в магазин идти невыносимо лень, не говоря уже о том, чтобы снять с себя мятые домашние вещи. Хватит травить себя сигаретами. Но вот пускать дым в потолок и думать о вечном, вместо того, что бы писать статью было то, что нужно.

Глянул на часы. Сутки. У меня есть сутки, чтобы закончить статью. Которую я еще даже не начал.

Раньше я с таким не сталкивался. Это задание вытянуло из меня все силы. Все эти люди и то, что я понял, работая над их историями, не прошло бесследно. И это радовало. Чувство легкого удовлетворения появилось внутри. Пусть я выжат, но я доволен. Нэйл, Генри, Джил... Все они по своему прекрасны. С такими людьми хочется иметь дело. Я был рад, что узнал их.

Надо браться за работу.

Я выпустил в потолок еще одну воображаемую струю дыма и опустил ноги со стола. Ноутбук радостно засветился монитором с отрытым текстовым редактором.

Чистый лист. Что может быть прекрасней?

Когда по страничке начинают бегать первые буквы – это вызывает во мне почти восторг. Стоить только начать и слова начинают появляться в голове сами.

Так и началась моя великая статья...

Я писал, не обращая внимание на лет времени. Переписывал предложения по десять раз, меняя слова местами, чтобы звучало. Изводил себя, желая довести статью до совершенства. Вылизывал ее, любил ее и страдал ею.

Наверное, я выбрал не ту профессию. Мне надо было бы стать писателем. Хотя, еще не поздно. Но, пожалуй, нет. У писателей нет такого доступа к Ответам, как у репортеров. У них нет пропусков за кулисы, где скрываются истинные лица. У них нет таких связей и возможностей. Хотя, может, я плохо просвещен о возможностях писателей? Не стоит упускать этого из виду.

Слова появлялись сами. Я переживал историю заново, с самого ее начала. Заново испытывал жажду в ответах, будто не знал, что будет дальше. Это было чертовски приятно.

В момент работы я испытывал к Харперу любовь, которую человек испытывает к другому человеку. Давно во мне не было этого. Чтобы я так проникся человеком, хотел выпотрошить его и любил. Харпер был прекрасен. Если бы не он – не было всей этой истории. И, конечно, спасибо милой Молли. Эта девица приложила руку к моей одержимости. Стоит сделать ей подарок. А она даже не поймет за что. Я не сдержал смешка, не отрываясь от клавиатуры. Стук клавиш под пальцами был так восхитительно приятен.

Харпер. Этот противоречивый гитарист. Сколько в нем желчи, злобы, при этом преданности и любви. Его любят, уважают. Его рисуют, им восхищаются. Он знаменит, хорош собой, талантлив. И при этом он остается простым человеком, без звездных заскоков. Скалится, рычит, а когда берет в руки гитару, теряется для всего мира. И как удивительно подходит ему Моррисон. Тихая, себе на уме. Восхитительно понимающая.

Не думал, что когда-нибудь стану таким сентиментальным.

Ахахах! – нет, ну серьезно, это я сейчас подумал?! Да быть не может!

Это не сентиментальность. Наверное, это понимание. Я понял суть их отношений, а значит суть своей работы. Вопросы нашли свои Ответы. Работа подошла к концу. Все, что осталось это обличить ее в буквы на экране.

То, что за разоблачением кроется женщина, было понятно с самого начала. Но кто бы мог подумать, что эта история окажется такой... Тонкой, живой и притягательной.

Перечитывая абзацы статьи, я снова задумывался о том, чтобы податься в писатели. Что-то типа теневой работы. Взять себе псевдоним, чтобы не палиться, как репортеру, продолжать работать в ?Stylish!?, а по вечерам писать великие истории. У меня восхитительный слог! – усмехнулся я.

Давно я не был так доволен и по-своему счастлив. Да, пожалуй, у каждого свое счастье.

Я откинулся на стуле, глубоко вдохнув. Смотрел на статью и хотел писать еще и еще. Но это было бы лишним. Все, что нужно и все, что мог я уже сказал.

Глянув на часы, я понял, что уже давно вечер. Встал, разминая плечи. Как давно я не был в тренажерном зале. Наверное, недели три. Я пообещал себе, что как только официально разделаюсь со статьей, в тот же вечер отправлюсь в спортзал. Главное, настрой не потерять. Еще раз глянув на статью, я отправился на кухню. Не торопясь сделал себе кофе. С грустью обнаружил, что в холодильнике разве что паутина не висит. И сделал вывод, что моя работа меня и погубит. Если не убьют какие-нибудь высокопоставленные люди за рытье в их белье, так я сам от голода окачурусь. Печально, конечно.

Оставаться без Вопросов, это как оказываться выброшенным в открытое море. Слоняться без дела из угла в угол, вглядываться в лица, заголовки журналов, в поисках найти его - Вопрос, снова оказаться во власти жажды. Наверное, это сродни наркомании. У каждого свои цели в жизни, свои стремления. Я хочу знать тайны. Но есть тайны, которые мне никогда не узнать. Например, что происходит за дверями квартиры Джил. Что за отношения между участниками группы? Над чем они смеются и над чем грустят.

Стоя у окна и глядя на улицу, я пытался сложить образ Нэйла. Из чего он состоит.

Высокий, тощий, жилистый. Бледная, на вид пергаментная кожа. Рыжие прямые волосы чуть ниже торчащих лопаток, россыпь бледных веснушек, прямой нос, длинные губы, глаза болотного цвета, немного впалые щеки. Зеленые футболки на вид такие поношенные, будто им лет пять. Я усмехнулся, решив, что наверняка так и есть. Потертые синие джинсы, мягкие мокасины или кеды. Он часто носит солнечные очки и собирает волосы в хвост. Харпер водит зеленый Понтиак 68го года выпуска. Неизвестно, где и как он нашел этот масклкар, но известно, что восстановил его на свои деньги и с особым усердием. Он любит свою машину. На Нэйле неизменно простое стальное кольцо на большом пальце правой руки. Вроде бы простая безделушка, ни бриллиантов, ни золота. Просто сталь. И думаю, для него это не просто кольцо. Он без ума от своих гитар и, наверняка, любит их больше, чем многих людей. Постоянно курит, ревностно относится к личной жизни. Он ценит группу и каждого участника в отдельности. Защищает дорогих людей, как сторожевая собака. И становится удивительно уязвимым, когда речь заходит о Джил.

Я понял, что меня восхищают их отношения. Восхищает эта девушка.

Все это задание стало восхищением. Эти люди... От одного знания какие они, можно остаться довольным.Кофе незаметно кончилось. Глянув на часы, я обнаружил, что уже почти девять. Вернулся в гостиную, нашарив на столе среди гор снимков и каких-то распечаток мобильный телефон. Внимание привлекла распечатанная копия картины Джил. Золотые тона завораживали. И любовь, с которой написан ?Огненный Человек? никуда не делась. На секунду в голове появилась идея о Вопросе – что за человек Джил Моррисон? – но сразу же была отметена. Это неправильно по отношению к Нэйлу, а к тому же, если он узнает... Хех, - ухмылка растеклась по лицу. Мне явно придется полежать в больнице, если он узнает.

А так... Может я решу заняться Генри и его девушкой.

Я отправил текст статьи на почтовый ящик Харпера. Набрал его мобильный. Он взял через пару гудков.