Колыбельная одинокому сердцу. (2/2)
Впрочем, это были лишь пустые размышления. Все случилось так, как случилось. И, наверное, уже ничего не поделаешь.
Тино с горечью улыбнулся. И едва слышно, еще тише, чем в полголоса пропел, подыгрывая себе:Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся, тихо шепчет мне в душу дождь,Прыгай вниз и не беспокойся о том, куда ты попадешь.Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся, твоя жизнь сплошная ложь,Прыгай вниз и ни о чем не беспокойся – все равно когда-нибудь умрешь...Резко зазвонивший телефон Бервальда вывел финна из состояния некого транса. И едва швед покинул комнату, в его запястья вцепились сильные ледяные пальцы....И снова этот запах – так близко. Легкий, неброский, но такой запоминающийся. И шальные глаза. Дыхание, тяжелое, как после долгого бега…И Тино понял – Кетиль совершенно не владеет собой.
Просто не может.
Быстрые, резкие поцелуи. Или все же укусы? Жадные руки, шарящие по телу. Причиняющие боль.И Тино пытается вырваться, но его швыряют на диван, наваливаются сверху… И финн, прежде чем успевает подумать о чем-то, кричит, кричит пронзительно и испуганно…- Тино. Тино! – Бервальд стучит в дверь, уже несколько минут просто стучит в дверь и зовет.А финн сидит на полу у кровати и плотнее прижимает пальцами наушники к ушам, практически вдавливая их в ушную раковину. Дрожит. Нервно. Даже не пытаясь справиться с этим.
Он понимает только одно – Бервальд выгнал Кетиля. Просто выставил за дверь, ничего не спрашивая и не выясняя. Но норвежец, кажется, все же успел прошипеть что-то.
Что-то о том, что он, мол, Тино трахает, тогда как швед…Финн истерически хохочет и падает на пол.Опять. Господи боже, опять. Снова истерика.
И когда только до Бервальда дойдет, что дверь – не заперта.Доходит. И Тино чувствует, что сильные руки отрывают его от пола. А потом становится тепло. И финн с благодарностью прячет лицо на подставленном плече. Не плачет, нет. Просто прижимается.И Бервальд ничего не спрашивает.И понимает все, наверное. И простит.
Простит ведь?- Прости меня… – едва слышно шепчет Тино.А Бервальд молчит.
Простил, наверное.Через полчаса они молча сидят на кухне. И пьют обжигающий чай. Но это почему-то их устраивает.
Бервальд так же молча уходит и возвращается через некоторое время с большим игрушечным муми-троллем, которого и протягивает Тино. Финн некоторое время непонимающе смотрит на игрушку, потом вспоминает – День Рождения же. Берет белого чудика, прижимает к себе, крепко обнимая.- Спасибо…И снова молчание. Еще некоторое время.- Бервальд, а давай уедем? – Тино смотрит с надеждой, отчаянной, немой.- Куда мы с тобой уедем? – тихо спрашивает швед, стараясь не смотреть в эти большие фиалковые глаза.- Куда угодно. В Хельсинки…Финн там сто лет не был. Соскучился. Родной город…
На самом деле хочется уехать куда-нибудь подальше от этой тишины и воспоминаний.- Но у тебя же сессия на носу. Да и у меня работа…Понятно.Все понятно. Не продолжай.
Тино молча уходит в спальню. И всю ночь обнимает подаренного муми-тролля, не выпуская его из рук.