Когда пройдет боль. (1/1)

Только с тобой,Только когдаНе разглядеть -День или ночь,Там за окномКончился дождь,Кончился мир...Посиди со мной.Немного нервно. ?Храни ее город?.Громкий стук в дверь не просто разбудил. Он вырвал финна из спасительного забытья. Вздрогнув всем телом и закутавшись плотнее в одеяло, юноша попытался было заснуть снова, но стук настойчиво повторился.

- Тино, – из-за двери голос Бервальда звучал приглушенно. – Уже начало восьмого, ты опоздаешь.Нужно идти в институт. Нужно, но…Кетиль. Там будет Кетиль. Тино задрожал, стискивая одеяло.- Я не пойду, – слишком поспешно отозвался юноша.За дверью помолчали некоторое время.- Тебе плохо? – все тот же ровный, спокойный голос.О нет. Очень хорошо. Настолько хорошо, что встать нет сил.- Да, – выдавил молодой человек.За дверью снова помолчали.- Я войду? – спросил наконец Бервальд.- Нет! – быстро отозвался финн, натягивая одеяло на голову.- Я врач, Тино. Я должен посмотреть.

Юноша слышал, как открылась дверь, но только с головой накрылся одеялом, сжимаясь в дрожащий комочек. Шаги Бервальда затихли где-то совсем рядом с кроватью, и Тино вздрогнул, когда рука мужа внезапно коснулась его спины сквозь одеяло.- Тино…- Не трогай… – финн сам испугался того, как тихо и зло прозвучали эти слова, прикусил губу, чувствуя, как слезы стекают по щекам.Прикосновение длилось еще несколько мгновений, затем Бервальд убрал руку.- Прости, – его голос звучал немного странно. – Я зайду вечером. Отдыхай.Тино снова слышал его шаги, но теперь они отдалялись. Когда, тихо хлопнув, закрылась дверь, сознание финна просто отключилось – организму нужно было забыться…Бервальд действительно заходил вечером, но Тино спал крепким сном, закутавшись в одеяло. Спящая рядом Ханатомаго проснулась, швед грозно шикнул на нее, чтобы собака не издавала лишних звуков. Пользуясь моментом, склонился над финном, осторожно отвел растрепавшуюся во сне светлую челку, разглядывая ссадину, коснулся ладонью лба. Температура была, но небольшая. Впрочем, от нее щеки финна покрылись легким румянцем, а по-детски приоткрытые губы пересохли. Бервальд осторожно приподнял одеяло и нахмурился, увидев синяки. На светлой коже рук и плеч Тино они были особенно яркими. Со вздохом швед снова закутал супруга в одеяло и, повинуясь внезапному порыву, зарылся пальцами в светлые мягкие волосы. Буквально на несколько секунд, после чего отдернул руку и, постояв в задумчивости над спящим Тино еще с минуту, тихо покинул комнату.

…Финн почувствовал прикосновение к волосам, но не решился открыть глаза. Однако как только щелкнула ручка двери, проводя границу между одиночествами супругов, он приоткрыл глаза и попытался перевернуться на другой бок, лечь поудобнее.…Сдавленный стон засвидетельствовал почтение синяков и ссадин. Почтение несколько более выраженное, чем хотелось бы……и вновь глубокий сон – глубже озер его родины.- Тино, - снова тихий ровный голос. Что, уже утро?.. – Я поесть принес. Ты вчера ничего в рот не взял.Сухо, будто отмечая факты… Волосы еще помнят прикосновение его рук – абыло ли оно?Тихий скрип двери. Бервальд вошел, держа в руках поднос. Брови шведа чуть удивленно приподнялись при взгляде на финна, но мгновения спустя он совладал со своими эмоциями. М-да, при дневном свете зрелище было еще более впечатляющим: худенький, бледный Тино и огромные темные синяки.

Окинув супруга бесстрастным взглядом хирурга, швед молча поставил поднос на стол рядом с дверью и вышел, оставив Тино в легком недоумении. Недоумение, однако, сменилось уже не таким легким испугом, когда Бервальд вернулся с несколькими баночками, ватой ибинтом.- Будем обрабатывать.

Стерильная вата. Стерильный бинт. Стерильный голос.Оказывается, перекись водорода – это очень, очень больно. Тино сперва тихо шипел сквозь зубы, потом уже еле сдерживал крик. Однако следовало признать, что определенная часть сей медицинской процедуры была… приятной. Прикосновения Бервальда, успокаивающе-прохладные, осторожные. Не совсем… медицинские. Наверное, поэтому финн притих, стараясь не издавать лишних звуков.

Обработав ссадины, Бервальд не менее осторожно прощупал руки и ноги финна на предмет вывихов и тому подобного.- Цел, – констатировал он. – Можешь поесть.Поднос плавно перекочевал на кровать.?Завтрак в постель?, – про себя улыбнулся Тино и тут же тихонько вздохнул: случись это при несколько других обстоятельствах, он был бы, пожалуй, счастлив.Ханатомаго вертелась на коленях финна, пытаясь засунуть свой влажный нос в тарелку с салатом.Юноша некоторое время просто наблюдал за ней и вдруг, неожиданно даже для себя, рассмеялся – звонко, заразительно, так, что даже уголки губ сурового шведа дрогнули, приподнимаясь.От смеха (или нет?) на глаза навернулись слезы, и Тино незаметно смахнул их, взял вилку и попытался съесть порцию салата. Но руки дрожали… и салатом накормили одеяло. Финн снова рассмеялся, почти в полный голос.А Бервальд неотрывно смотрел на него, пытаясь понять, кому это светлое, хрупкое существо могло перейти дорогу. Да, швед был уверен, что Тино избили, и от одной этой мысли в душе поднималось… что-то глубинное, темное. Такое, от чего вопрос ?За что?? становился не принципиальным. А принципиальным оказывалсядругой: ?А я-то куда смотрю?..?Прогнав эти мысли, швед попытался взять Ханатомаго и опустить ее на пол, чтобы Тино все-таки поел. Однако собачка оказалась уже на руках уюноши. И руки Бервальда коснулись рук Тино.Кажется, в первый раз после свадьбы – не на публику – их ладони лежали одна в другой…

Тино, чуть приподняв голову, неотрывно смотрел на лицо мужа, на его красивые глаза, губы… Он не знал их вкуса и почти забыл их прикосновение. Дежурный легкий поцелуй в завершении церемонии бракосочетания – считается? Финн опустил глаза, глядя теперь на свои ладони в руках мужа.- Ты… ты не хочешь прогуляться? – сказал раньше, чем успел спохватиться: такое надежное прикосновение оборвалось.Бервальд поднялся, отпуская руки супруга, неторопливо собрал разбросанные вещи.- Как хочешь, – снова этот ровный, спокойный голос. – Одевайся. Я подожду тебя внизу.

Попытки вылезти из постели увенчались успехом не сразу. Процесс сборов занял куда больше времени, чем хотелось бы: тайком от мужа Тино принял две таблетки очень сильного обезболивающего, и пришлось подождать пару минут, когда оно начнет действовать. Если бы Бервальд узнал, какие таблетки финн иногда принимает и как их прием действует на организм, он бы голову супругу собственноручно открутил. ?Впрочем… – Тино печально улыбнулся. – Вряд ли…?Под звонкий радостный лай Ханатомаго, бегающей кругами вокруг хозяев, Тино и Бервальд молча, но все же под руку прошлись пешком до ближайшего моста. Финна почему-то неудержимо тянуло к воде, и пока они шли по мосту, а ветер так ласково ерошил волосы – успокаивающе, прохладно... похоже на прикосновенияБервальда, Тино, словно прозрачные бусины на нитку, нанизывал слова:Тени моих мостовСтанут другим мостом.Просто - апрель готовСтавить: мороз на кон,Прочее - по местам -И не чинить препонРекам, и временам,Даже молчанью слов,Даже моим теням.Кажется, я готов:Станут другим мостомТени моих мостов. Это то, чего им не хватает… мост… между ними нет моста. Или он построен лишь наполовину. Облокотившись на перила, Тино посмотрел вниз, на воду, произнес все, что только что пришло в голову, вслух, надеясь, что Бервальд услышит и, может быть, поймет. Но, обернувшись, финн увидел, что муж занят чем-то в своем телефоне.

Бесполезно… Тяжело вздохнув, юноша вернулся к созерцанию воды. Легкий ветер трепал его волосы, было как-то спокойно, но… грустно. Словно самые – самые заветные надежды вдруг рухнули.

В лучах солнца блеснуло кольцо на пальце. Тино посмотрел на него, по привычке провернул на пальце несколько раз, а потом попытался снять. Просто так, ради интереса. Но оно застряло, и застряло прочно. От безуспешных попыток снять кольцо вскоре стало больно, и финн оставил его в покое, не придав этому большого значения.

Супруги несколько раз прошлись по мосту все в том же молчании. Но Бервальд легонько сжимал руку Тино в своей. Погуляли еще немного. Вернулись домой. Довольно долго сидели в гостиной. Говорили мало, но сегодня это и было нужно... Уже ночью, когда пришло время расходиться по комнатам, Тино хотел попросить разрешения у Бервальда лечь с ним. Юноша долго мялся, краснел… и в итоге бросил эту идею, посчитав, что и так злоупотребил вниманием мужа. После едва слышного ?Прости? и короткого ?Спокойной ночи? супруги разошлись по комнатам.

В эту ночь Тино снились кошмары, а Бервальд до утра крепко сжимал во сне подушку.

* Автор стихотворения – addieu.