Со стороны Тони (1/1)

У Тони всегда, сколько он себя помнит, была тяга ко всему мистическому, в особенности, к вампирам, тёмным ночам и луне. Он начинал трепетать, стоило лишь косвенно упомянуть что-то, относящиеся к этой теме, и с готовностью бросался в беседу с головой, если кто-то соглашался выслушать его ?бредни?. Когда он встретил настоящего вампира, его радости не было предела. Наконец-то его мечты осуществятся! Наконец-то он может доказать всем тем, кто считал его парнем со слишком богатой фантазией, что он всегда был прав! Вампиры существуют! Но затем последовало печальное, разочаровывающее открытие: он не может рассказывать другим о существовании вампиров, потому что это поставит под угрозу их существование. Молчать, конечно, было сложно и обидно, но Тони всё же стоически принял это. И он действительно молчал, не решаясь рассказать хоть кому-нибудь о существовании Рудольфа и его семьи. В какой-то момент Тони понял, что делает это не столько ради своих любимых существ, сколько ради одного конкретного вампира. Его первого друга, его необычного, загадочного, таинственного друга, который словно бы показал Томпсону новый, неизведанный мир, который ему не терпелось изучить. Мальчик, постепенно становящийся парнем, был счастлив иметь такого друга, как Рудольф. Он ценил каждое проведённое мгновение, каждую ночь, которую они коротали за беседами, каждый разговор. И всё же, в какой-то момент Рудольф начал отстраняться от него. Это происходило медленно, постепенно, будто вампиру становилось неприятно человеческое общество, нет, точнее, общество Томпсона. Рудольф отдалялся от него. Прекрасно осознавая данный факт, Тони всё же ничего не мог поделать с ним и мог только принять выбор своего друга. Он не знал, даже не догадывался, чем мог обидеть вампира. Парень, конечно, пытался пару раз спросить, что происходит, но вампир тут же начинал всё отрицать, или утверждать, что Тони вовсе не надоел ему. ?Я же вижу?,?— так и желала сорваться с языка смертного фраза, но он каждый раз прикусывал губу и проглатывал её, не желая из-за своих подозрений, которые вообще могут оказаться беспочвенными, ссориться с вампиром. И всё же, Рудольф отдалялся от него. Иногда Тони казалось, что проблема именно в нём, потому что с остальными Сэквилбек общается нормально, без всяких странностей. Порой, парень даже думал, что, просто-напросто наскучил своего вампирскому другу, что было вполне вероятно, ведь он всего лишь обычный смертный. Но в такие моменты Томпсон старательно прогонял из своей головы мысли и сомнения, убеждая себя, что, если бы он действительно наскучил Рудольфу, тот бы сообщил об этом, ведь они, как-никак, друзья и доверяют друг другу… наверное. Впрочем, Тони так и не смог обсудить эту тему до самого своего отъезда. А Рудольф всё продолжал отстраняться от Томпсона. Сначала это были просто неуместные паузы в их диалогах, будто вампир терялся где-то в своих мыслях, затем появились неуместные реакции, вроде смешков и улыбок на рассказанную Тони грустную историю. А потом начались ночи, наполненные молчанием. Рудольф, конечно же, никуда не уходил, но он просто сидел рядом с Тони, пока тот не уснёт, и молчал, не отвечая, порой даже не замечая вопросов своего друга и его попыток поговорить. Томпсон постепенно начал принимать реальность такой, какая она есть. Рудольф ведёт себя с ним странно и ничего не объясняет, но они всё равно поддерживают видимость прекрасных дружеских отношений, в которых не было никакого разлада. Ну, ссор у них действительно не было, просто они разучились друг с другом говорить. И их собственные мысли не давали им покоя. Когда Тони уезжал, ему отчего-то казалось, что их общение прекратиться, даже если он и старался не думать об этом, старался переубедить себя, или просто напомнить, что он и Рудольф всё ещё друзья, так что должны будут хотя бы иногда обмениваться письмами. Парень старался приободрить себя, придать себе уверенности и, чтобы их расставание не выглядело, как прощание навсегда, он вёл себя беззаботно и небрежно, насколько мог. Будто он и не уезжает никуда, а просто уходит в поход на пару дней. Впрочем, получилось не очень, потому что, стоило Тони оказаться в машине, он тут же расплакался, буквально начал реветь навзрыд. Ему не хотелось уезжать, ему не хотелось расставаться с Рудольфом, ему не хотелось прощаться с его вампиром. Сердце разрывалось, а голова шла кругом. Судорожно выпив воды, Тони понял, что его грудь рвётся на части, будто из неё вырывают, вырезают самое ценное, самое сокровенное, самое родное. Успокоившись и перестав плакать, хотя и не перестав чувствовать боль, Тони начал раздумывать о том, почему ему так больно расставаться с Рудольфом. И тогда он впервые осознал свои чувства. Стоило ему приехать в университет, его сразу же загрузили кучей дел, с которыми нужно было срочно разбираться, так что парень был занят первое время и не сразу отправил Рудольфу письмо. Честно говоря, осознав свои чувства, Тони сначала подумал признаться во всём своему другу, но, стоило только представить, как Сэквилбек кривится от отвращения, услышав об этом, а потом говорит, что Томпсон предал их дружбу, и что он, Рудольф, не хочет больше общаться с таким отвратительным человеком, Тони становилось слишком больно и страшно, чтобы хоть что-то сказать. Он хотел обмениваться письмами, поддерживая их дружбу, а затем приехать обратно, как только появится шанс, и обо всём поговорить лично, но… Рудольф в какой-то момент просто прекратил писать. Сначала Тони думал, что чем-то обидел своего друга, пытался извиниться, объясниться, поговорить, но вампир просто молчал в ответ, и было неизвестно, почему. И Тони просто сдался. Всё-таки, он действительно наскучил Рудольфу. Всё-таки, вампир просто жалел его и не решался признаться в том, что их дружба закончена. Всё-таки, он просто наивный дурак, веривший в чудо, надеявшийся на лучшее, не замечая очевидной реальности. Пожалуй, он заслужил это, за собственную глупость и наивность. Было больно. До слёз. До агонии. До бессонницы и ночных кошмаров, когда всё же получалось заснуть. Сначала Тони думал, что именно на этом всё и закончится. Вот так, на такой некрасивой ноте, даже, скорее, кляксе. И всё же, отчего-то ему хотелось вернуться назад, в тот дом. Хотелось вновь окунуться в прошлое, в те воспоминания, что стали слишком драгоценными, чтобы их просто взять и вырезать их из памяти. Когда Томпсон закончил учебу, он не поехал, рванул обратно в особняк, к вампиру. Если он действительно надоел своему другу, если он действительно больше не нужен, он хочет услышать это лично, глаза в глаза! Ему надоело разрываться в догадках, надоело постоянно думать о том, что могло случиться, не в силах получить ответ. Если потребуется, он вытрясет из Рудольфа ответ, но узнает правду. По крайней мере, именно об этом думал Тони, заходя в особняк. Но, неожиданно, его встретила радостная и одновременно обеспокоенная чета вампиров, которая, несмотря на опасность, не спала в середине дня, видимо, уведомлённая о его приезде и ожидающая его. Не успел Тони спросить, что случилось, как мать Рудольфа бросилась к нему со слезами на глазах говоря:?— Наконец-то ты вернулся! Мы действительно волновались, вернёшься ли ты… —?пролепетала вампирша, слегка вздыхая, то ли от облегчения, то ли от каких-то вспомнившихся мыслей.?— Тони, ты наконец-то вернулся! —?воскликнула Анна, но, в отличие от того, что было раньше, уже не кидалась ему на шею, а просто радостно к нему подбежала.?— Да, ты вернулся… —?слабо ответил Грегори и, с усмешкой подмечая, что Тони не понимает происходящего, а никто не потрудился ему ничего объяснить, всё же добавляет:?— Кое-кто очень ждал твоего возвращения… Если так можно назвать это жалкое состояние.?— Грегори! —?прикрикнул на вампира Анна, искренне обеспокоенная состоянием Рудольфа.?— А что? Я только правду говорю,?— равнодушно отозвался Грегори, отворачиваясь и уходя куда-то в тень, напоследок бросив Тони странную фразу:?— Навести его. Томпсон не особо понимал, о чём идёт речь, но всё же заметил, что среди встретивших его вампиров нет Рудольфа. Неужели с ним всё же что-то случилось? Или он настолько не хочет его видеть, что даже не встретил после долгой разлуки??— В этом Грегори прав, тебе действительно стоит навестить его… —?печально согласилась Анна, вздыхая.?— Кого? —?наконец спросил Томпсон, не выдержав этой скрытности и впервые злясь на таинственность созданий ночи.?— Рудольфа. В один голос ответили две вампирши, переглянулись и, видя в глаза друг друга понимание, поспешили уйти, оставив после себя ошеломлённому Тони фразу:?— Он нуждается в тебе. Парень не понимал, что они имеют ввиду, но всё же решил поискать Рудольфа, чтобы попросить объяснить ему, о чём говорила семья Сэквилбек. Тони не сказали, где искать вампира, поэтому он просто наугад зашёл в свою бывшую комнату, в которой, как он помнит, раньше жил и Рудольф. И парню повезло, он сразу же нашёл своего друга… Причём, что странно, совершенно не свойственно вампирам, тот мирно спал на кровати, совсем как человек. Томпсон был ошеломлён. Он сам не знал, что удивило его больше: то, что вампир спит на человеческой кровати, то, что его друг детства, который всегда был очень симпатичным, сейчас выглядит пугающе даже для вампиров, или то, что, наплевав на осторожность, Рудольф неплотно прикрыл штору на окне. Солнечный луч, проходящий через оставленную щелочку, уже почти добрался до ног спящего, и, если бы Тони пришёл хоть на полчаса позже, его неосторожный друг получил бы ожог или стал бы инвалидом… Первым делом Тони решил поплотнее задёрнуть штору. Долгожданная встреча может подождать, тем более, что вампир сейчас спит, а вот безопасность его друга, даже если Рудольф себя таковым не считает, всё же важнее. Затем, растерянный парень вернулся к кровати, на которой спал вампир, и решил пристальнее его изучить. Лицо осунулось, губы утончились и иссохли, клыки были очень заметны и выглядели устрашающе, а под глазами?— мешки, очень большие и, главное, непонятно откуда взявшиеся. Разве у вампиров вообще могут быть мешки под глазами? Но у Рудольфа были. И Тони начинал понимать, что состояние его друга вовсе не кричит, переливаясь всеми цветами радуги, о том, что Сэквилбек хорошо жил все эти годы. Томпсон очень хотел знать, что именно произошло и почему Рудольф перестал писать, но он не решался разбудить вампира, чтобы спросить об этом. Впрочем, не решился он и позже, когда позвал своего друга по имени, чтобы всё-таки разбудить, потому что уже наступил вечер. Не смог спросить, когда посмотрел на проснувшегося Рудольфа. От одного взгляда его друга, в котором можно было разглядеть все неприкрытые, искренние эмоции, по телу Тони прошла дрожь, а горло сжалось от боли. Что он пережил, чтобы стать таким уязвимым? Что случилось с его другом, чтобы он превратился в это? Рудольф первые несколько секунд смотрел на Томпсона с ужасом, вероятно, не узнав и испугавшись какого-то незнакомого ему смертного. Затем его взгляд сменился безразличием, даже подавленным отчаянием, отчего всё внутри Томпсона сжалось.Почему? Почему ты делаешь такой взгляд?—?хотелось спросить Тони, но он не смог, не решился.Его сердце сжималось от боли, видя своего друга,нет, человека, которого он любит,в таком состоянии. В горле стоял ком.Но, кажется, Рудольфу было хуже.Ему было хуже все эти годы.А Тони даже не знал об этом. Наконец, пока Томпсон предавался своим самоуничижительным мыслям, вампир окончательно проснулся и его взгляд вспыхнул удивлением и, в то же время, каким-то подавленным испугом. Испугом? Сглотнув, Тони на секунду представил себе, что Рудольф боится его по какой-то причине, и эта мысль окончательно добила парня, медленно разрушая его по кусочкам. К счастью, вампир снова прервал парня, разрушая возникшую тишину своим хриплым голосом:?— Тони??— Это я… —?парень попытался рассмеяться, чтобы хоть как-то развеять свои мысли и эту неловкую атмосферу, но попытка получилась не очень удачная,?— я изменился… да? —?Тони не спросил, выдавил из себя эту фразу, чтобы хоть как-то объяснить обоим, в первую очередь себе, возникшую паузу во время их встречи. Но, затем понял, что, кажется, Рудольф до его фразы и не заметил изменившуюся внешность. Тогда от чего были все те эмоции??— Волосы покрасил… —?невнятно подметил Рудольф, а Тони начал понимать, что его друг не просто вызывает тревогу своим поведением, нет, его другу, кажется, нужна помощь, потому что вампир ведёт себя слишком странно. Теперь Томпсон начинал понимать, что именно имела ввиду чета вампиров, когда встретила его у порога и попросила поскорее навестить Рудольфа. Неужели Сэквилбек был таким всё время после его отъезда? Если да, то… скорее всего, Тони, узнав об этом чуть раньше, просто наплевал бы на эту учёбу в университете и на всех порах примчался бы сюда, не позволяя Рудольфу довести себя до такого. После этого Тони уже не следил за их диалогом, не думал о том, что именно они обсуждают, просто разговаривал с Рудольфом, как раньше. И видел, что, постепенно, его друг всё же ?возвращается к жизни?, если так вообще выразиться про вампиров. Это радовало, это дарило облегчение. И всё же, Тони продолжал мучить один вопрос: ?Что происходило за время, пока его не было???— Кстати, ты сам как? —?как бы между прочим спросил Тони, на самом деле отчаянно желая знать ответ на этот вопрос. Но Рудольф, будто напуганный этой темой, начал судорожно приводить себя в порядок, с неловкой, но, скорее, измученной улыбкой отвечая ?безразлично?, хотя Тони отчётливо понимал, что в голосе его друга нет и капли безразличия:?— А, да так, кое-что случилось… —?Тони помрачнел. Рудольф ему не доверяет, не собирается рассказывать о том, что его мучает. И уклоняется от темы,?— Но сейчас всё хорошо, тебе не о чем переживать! —?спешно добавляет вампир, и Томпсон понимает, что нечаянно выдал свои эмоции перед другом, а ведь хотел сделать вид, что его это не особо волнует, чтобы Сэквилбеку было проще рассказывать… Когда пришла пора спать, Тони, как в детстве, принялся просто раздеваться перед Рудольфом, чтобы лечь спать, но вампир отчего-то отреагировал странно.?— Ты не боишься обнажаться перед вампиром? —?спрашивает он, как-то нервно отводя взгляд.?— Ты же не пьёшь человеческую кровь? —?с деланным безразличием спрашивает Томпсон, а у самого внутри всё скрутилось: неужели вампир однажды попробовал человеческую кровь и поэтому стал таким странным??— Не пью… —?как-то непонятно отвечает Рудольфу, заставляя Тони нахмуриваться. Что происходит с его другом? Почему он ничего не объясняет ему??— Тогда проблемы нет,?— снова с ?безразличием? отвечает Тони, а самому в этот момент хочется кричать: есть проблема, есть! И эта проблема в том, что ты не можешь рассказать мне, что с тобой происходит!?— Можешь поворачиваться обратно,?— объявляет Тони, выбравшись из своих мыслей и заметив, что его друг отвернулся. На секунду всё же проскальзывает мысль, что, если вампир и правда хочет его крови, он не против поделиться немного… или отдать всё, если этого захочет Рудольф. И тут парню в голову пришла сумасшедшая идея: спать на одной кровати с вампиром. Нет, дело даже не в том, что Рудольф вампир, а в том, что Рудольф?— это Рудольф, его дорогой и любимый друг. И Тони осуществил эту идею. Пусть вампир оказал какое-то странное сопротивление, Томпсону всё же удалось убедить его лечь с ним. Маленькая победа. Хотя бы одна за сегодняшний долгий, непонятный и тяжелый день. Уснул парень практически сразу, но отчего-то ему казалось, что что-то смотрит на него в темноте и пожирает взглядом. Становилось неуютно и Тони начали сниться кошмары. Но, в какой-то момент, он почувствовал тепло сквозь сон и расслабился. И всё же, среди ночи он проснулся. Он делал так часто, слишком часто, во врем учёбы в университете, потому что спать было очень тяжело с тлеющими в груди чувствами. Но сейчас Тони обнаружил себя в объятиях Рудольфа… Это мгновенно согрело его сердце. Даже если их странная дружба фактически разрушилась, вампир всё ещё заботится о нём, всё ещё доверяет ему настолько, чтобы неосознанно прижать к себе во сне, как он делал это раньше. А о большем Тони не смеет просить. Несколько секунд Тони разглядывал в темноте лицо Сэквилбека. Он уже видел его сегодня спящим, но отчего-то не мог налюбоваться, ведь, даже несмотря на изнурённый внешний вид, вампир всё ещё оставался красивым юношей. Парень, не выдержав, слегка приблизился к Рудольфу, прислонился лбом к его лбу, а затем, смущенный, спрятал голову на груди своего друга. Засыпая, Томпсон лениво подметил, что в таком положении немного жарко, хотя вампиры и не бывают тёплыми. Должно быть, просто его сердце было слишком горячим от радости из-за долгожданной встречи с другом, и от того, что он может обнимать во сне того, кто хранится в самом сокровенном уголке его сердца. Хотя день был тяжёлым и сумбурным, вечер и ночь, определённо, стали одними из самых лучших воспоминаний в жизни парня. Пусть маленькое, но это счастье, которое сегодня испытал Тони, навсегда ему запомнится, даже если в будущем их общение вновь прекратиться, на этот раз окончательно.