глава 15 (1/1)

Телефон трезвонит не замолкая, и я в который раз чертыхаюсь, утыкаясь в подушку, стараясь слиться с постелью. Я люблю своего издателя, но иногда он просто ужасает и уничтожает клетки моего мозга своей гиперактивностью и напором. Он вездесущ и настойчив. Всегда. Даже когда не надо. Вот и сейчас, мысленно послав его к черту в тысячный раз, я со стоном ответил на звонок.

— Клииииииииим, доброе утро, заинька, — мой редактор, Дэвид, а на русский манер Давид Альбертович,с ленцой растягивая слова на английский манер, в который раз напоминал о презентации моей книги. — Хорошо спалось?— Да, не жалуюсь.

— Отлично, а теперь ПОДНИМАЙ СВОЮ ЛЕНИВУЮ ЗАДНИЦУ С КРОВАТИ! — я уже ощущал, как напряжены все его нервы, но свалившиеся апатия и усталость после завершения книги были слишком велики.

— Дэв, может ну ее эту гребаную презентацию. Я не нанимался развлекать отчаянных домохозяек, сопливых барышень и старых перечниц.— Се ля ви, фрэнд! Не я виноват, что твоя книга покорила сердца и умы именно этой части читательской аудитории. Хватит быть затворником, Клим. Собирайся. Я заеду через полчаса. И приготовь гелевых ручек для автографов. Много ручек….Я вздохнул и призвал все оставшиеся силы, чтобы покинуть свое холодное ложе. Надеюсь, я и с двухнедельной щетиной выгляжу неплохо…***— Пап, я Катюху забрал, сейчас доставлю до дома. В целости и сохранности, — я улыбался, ощущая в руке теплую детскую ладонь. Моя жизнь наконец приобрела более или менее осмысленный вид. Не все было гладко. Но и ?Москва не сразу строилась?.

Отец помог мне снять квартиру и немного оттаял. Странно, что мама не последовала его примеру, но теперь я мог видеться с сестрой и даже забирать ее к себе на выходные. С Мишей мы часто встречались, бродя по паркам или засиживая в кафе допоздна. Он даже Лучика научил на роликах кататься.

Я был счастлив. Ровно настолько, чтобы не ощущать так остро расплавленный и обугленный кусок сердца ,который при всей своей мертвости, иногда кровоточил и давал о себе знать. И имя ему было…— Клииииммм! — я вздрогнул, оглядываясь на голос. — Клементий! Смотри по сторонам! Машины ведь!Мамаша в цветастом пальто усиленно пыталась догнать мальчишку в ярко-красной шапке, добежавшего до перехода. А я только усмехнулся. Совсем ничего не забыл. Совсем ЕГО не забыл. Столько времени провел в выстроенном собой гармоничном мире. Иллюзии покоя. Наверное, так и нужно было. У Судьбы на каждого есть план. И мой, вероятно, очень развернутый и изощренный….***— Клим, на тебе лица нет. Ты хоть улыбнись, — щебетал издатель, пока я садился за небольшой столик с сотней экземпляров моего ?девчачьего? романчика, и смотрел на еще пустующие ряды стульев напротив. И все-таки, зачем я согласился. Поддался на уговоры Жюли и согласился. Полгода она пилила мой мозг и стояла над душой, чтобы я дописал-таки чертов роман. И я дописал! И получилась чертова мелодрама вместо психологического триллера, как задумывалось ранее. А я всего лишь попросил ее подсказать парочку идей в тот период, когда был в депрессии.

И из-за кого я был в депрессии? Из-за него. Из-за человека, вошедшего в мою жизнь по моей вине. И по моей же вине из нее ушедшего.Интересно, стол достаточно жесткий? Он выдержит, если я побьюсь об него головой?***— Яр, послушай, а может, ну его, эту квартиру, — отец сосредоточенно курил, пока я заваривал чай и усаживал Лучика обедать. — Возвращайся домой, а? Мать переживет.— Хм, нет, пап. Я ведь уже самостоятельный мальчик. И…, — к горлу подступил ком, принося в воспоминания все события, произошедшие за полгода. — и я благодарен, что ты меня принял. И понял. Но я не вернусь. Я люблю вас, но пора уже взрослеть.

Отец чуть улыбнулся и одобрительно хмыкнул:— Ну, гей— не гей, зато настоящий мужик!И мы, воспользовавшись отсутствием матери, позволили себе выпить по рюмке коньяку, пока Лучик, хлебая суп, откровенно над нами смеялась….***— Сладенький, привет, — Жюли забежала за полчаса до начала презентации-конференции, и не замечая возмущающегося издателя, гордой походкой направилась прямо ко мне. Щечки ее раскраснелись от холода, и она улыбалась.

— Привет, милая. Только не говори, что…— Пришла поддержать тебя и сказать, что роман шикарен.— Конечно, потому что фонтанирует твоими идеями, — буркнул я. Нестерпимо хотелось курить. И кофе. Бидон десятилитровый, не меньше.— Ты мог их не включать в свое произведение, сладкий, — лукаво хихикнула подруга, и проходя на самый дальний ряд, обернулась:— Просто признай, что твой роман не так уж и выдуман. Не этот….Я мысленно застонал, лишний раз напомнив себе, что женщины — гадкие проницательные засранки….***— Солнце, ужинаем сегодня у меня, — Михаил сопел в трубку, что-то усиленно нарезая. — Я уже занят его приготовлением.— Хм, интересно было бы на это посмотреть, но я сейчас в центре города. Катю домой провожал. Поэтому буду только через час, — я согревал дыханиемзамерзшие пальцы, сетуя, что забыл у родителей перчатки.— Ок, буду ждать.— Может, что-то купить? — я прогуливался пешком, недоумевая, как при такой погоде можно пользоваться общественным транспортом. И даже отсутствие перчаток— не смертельная потеря. Мимо мелькали магазинчики, булочные, ювелирные салоны, и издательские отделы, ларьки и кофейни — вот он, пестрый центр, во всем своем великолепии.

— Десерт, если только, — подумав, сказал Мишка, и отключился. — Жду…Я бродил по проспекту, ожидая увидеть помещение с надписью: ?Кондитерская?, как вдруг мимо, словно ужаленные в пятую точку, пробежали три девчушки, тараторившие без остановки:— Ой, скорее, давайте!!! Он же уже наверняка начал выступать!!! Ох, Клим — просто шикарен! А эта его новая книга — шедевр. Быстрей, пока не опоздали.Уши болезненно резануло имя автора, и я даже неосознанно напрягся, когда девушки свернули за угол и забежали в знакомый мне книжный торговый центр. Иногда мы не осознаем, что делаем. Все наши поступки контролируются извне, провидением, Всевышним, кармой, называйте, как хотите. Тело движется само, а разум не задумывается о последствиях.

Именно поэтому я последовал за девушками и взгляду моему открылся огромный постер, гласивший: ?Сегодня у нас — презентация нового романа Клементия Завражина ?Хочу, чтобы было ?мы?. Начало в 17.30.Автор отвечает на вопросы читателей и подписывает экземпляры книги!? Я сглотнул и вошел внутрь, чувствуя, как учащается дыхание и в истерике стучит пульс в пустой, до сих пор влюбленной голове. Презентация была на втором этаже и люди набились в довольно крупный зал, словно огурцы в банку. Не прекращались вспышки фотоаппаратов, и мне захотелось увидеть его. Какой он в этой, новой для меня обстановке.

— Яр? Яр, это ты? — с заднего ряда на меня уставилась Жюли, и видимо, удостоверившись в моей реальности, мигом подлетела ко мне, и отвесила смачный подзатыльник.— Яр, кретин! Куда ты пропал?—она улыбалась и тискала меня, как плюшевого медведя, забыв о рукоприкладстве. — Я скучала! Мы все скучали! Почему ты даже не сообщил, куда делся! Мерзавец! Я с тебя еще спрошу за все! Господи, как я рада тебя видеть!— Привет, милая Жюли, — настроение резко скакнуло вверх, и я пожалел, что так давно не говорил с ней. И понял, как соскучился по этоймудрой и веселой стервочке.— Я вот, случайно зашел.— Да здравствует случайность! — она поцеловала меня в щеку, и устремила взгляд сквозь толпу, продолжая радоваться. Я последовал ее примеру….За столиком, обложенный книгами, сидел Клим. Небритый, уставший, но до боли знакомый…***— И все-таки, этот роман ведь автобиографичен!? — какая-то женщина то ли вопросительно, то ли утвердительно поинтересовалась у Клима.— С чего вы взяли? — усмехнувшись, ответил он. А сердце мое дрогнуло.— Это ведь чувствуется! — настаивала женщина. Я захотел ее стукнуть, да простят меня гуманисты.— Хм, сдаюсь, — он театрально поднял руки вверх. — Я препарировал свой внутренний мир и позволил вам подсмотреть, что там творится. Признаюсь, это далось мне с трудом.

— Что заставило вас так резко изменить своему стилю и жанру? — допытывалась бабулька с первого ряда.— Я просто повзрослел….***Презентация подошла к концу, а я не мог отойти от колонны и выйти. Миша звонил несколько раз. Я не отвечал на звонок. Я просто смотрел. Запоминал каждую его черточку. Он, словно робот, улыбался и подписывал книги, одну за одной. Я не хотел подходить. Я не мог не подойти…— Кому? — устало спросил он, пока я сверлил глазами его склоненную над столом голову.— Ярославу Никифорову, — я мысленно себя похвалил. Голос не дрогнул. — С наилучшими пожеланиями.

Он поднял голову медленно, словно боясь, что ослышался. И глаза цвета серебра сверкнули облегчением и радостью.— Яр….Как ты тут оказался?— Мне пора, Клим. И спасибо тебе за книгу….Что я тут делаю? Что я тут забыл? Бежать…Надо бежать….***Я сообразить не успел, как выскочил за ним на улицу. В одном свитере. В мороз. Минус двадцать пять…Он стоял на светофоре, чуть ссутулившись и засунув руки в карманы. И плевать мне стало в этом мире на все….— Ярослав! — он резко обернулся. Застыл и уставился на меня.

— Что ты хочешь, Клим? Что?— Ты был мне безразличен. Был забавен. Был привычен. Я ждал тебя. Я хотел тебя. Я скучал по тебе! — с каждым предложением я подходил ближе к притихшему парню.— Между нами был только секс. Ты сам это сказал! — отчеканил Ярослав, и мое сердце будто проткнули раскаленным ножом и заставили захлебываться собственной кровью.

— Ты ушел и мой мир стал разваливаться на части, как бы банально это не звучало.— Ты просто привык, что у тебя есть на все готовый парнишка.

— Да. Так привык, что не могу тебя забыть уже полгода. Я с ума от тебя сошел, Яр…— И поэтому делал мне больно?— Я не умею по-другому. Никогда не умел. Но одно я знаю точно, — он с надеждой посмотрел на меня. — Это не привычка, жалость или что-то еще…— Чего ты хочешь от меня сейчас?Я подошел к парню, глаза которого наполнились слезами, застилающими нежность. Непрошедшую нежность…Наши губы соприкоснулись лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы почва вновь ускользнула из-под ног.— Научи меня чувствовать, Яр. Научи никогда тебя не отпускать….Мир застыл на бесконечные мгновения, и вновь взорвался жизнью, услышав тихое, счастливое:

— Я подумаю над этим, мой Клим…