глава 13 (1/1)

Счастье — недолговечное, трудное и мучительно сладкое чувство. Но даже ради каких-то его коротких мгновений стоит жить, дышать, чувствовать.

Я люблю Клима. И эту одностороннюю любовь не променял бы ни на что, как бы много боли она не приносила.— Хочешь я научу тебя любить заново?— Я подумаю над твоим предложением…И эти слова были слаще самого сладкого бальзама на мою израненную душу. Возможно, я похож на страдающего слабохарактерного хиляка без чувства собственного достоинства, но мне плевать. Потому что я счастлив….***Лучик, применив коварное детское оружие — нежную улыбку и щенячьи глаза, выпросила-таки у меня вторую порцию здоровенного мороженного. Она опять трещала без умолку, какие мальчишки противные и нечистоплотные существа, самодовольно подмечая, что эти самые существа никакого внимания не обращают на Маринку, Алинку, Иринку….А я слушал и не мог не улыбаться.— Ялик, возвлащайся домой, — неожиданно сменила Катя тему разговора, задумчиво ковыряясь ложкой в креманке. Я даже охнуть не успел.— Лучик, ты же знаешь, что я не могу. Мы с мамой и папой сейчас не можем найти общий язык.

— Да все я понимаю, я же не дула! — нахмурился ребенок. — Они скучают. Плосто попытайся.

И я не мог не начать восхищаться ею. И я не мог не кивнуть в ответ, безмолвно соглашаясь…*** Дверь в квартиру поддалась на удивление легко, хотя раньше мне пришлось бы повозиться. Войдя, я заметил чужую куртку, висящую на вешалке, и сердце предательски пропустило удар. Нехорошие предчувствия накатывают на человека разными симптомами. У меня пересохло в горле ируки задрожали, особенно когда я услышал какое-то копошение и прерывистые вздохи из спальни.

В мозгу стрельнула мысль, что Клим никого и никогда не пускал к себе в спальню. Никого, кроме меня. И то, поначалу, был недоволен тем, что уступил. Я замер на пороге комнаты, уже зная, что увижу за ее дверью. Зная, что это будет началом конца моей больной, почти явственно осязаемой любви.

Я открыл дверь. И не упал в обморок, не заплакал и не устроил истерику. Просто…опустел внутри. Клим с самодовольным видом извивался на учащенно дышащем Максе, невероятно притягательный, с алеющими щеками. Такой гибкий и красивый. И не со мной.

Как по команде он повернул голову в мою сторону, но через мгновение улыбка слетела с его губ, а в глазах мелькнул испуг. Но мне было все равно. Я прошел в комнату и взял первые попавшиеся под руку вещи, не разбирая, что беру и зачем. Просто нужно было уйти из этого места.

Здравый смысл включился, как обычно, не вовремя. Я осознавал, что Клим ведь ничего не обещал мне, не клялся в вечной любви, не говорил, что верен. И это с его стороны не измена.

Но сердцу здравый смысл побоку. И что-то внутри неумолимо дергалось, обрывалось и кровоточило, стоило представить увиденную минутами ранее картину. И я ушел, благодарно захлопнув за собой дверь, зная, к кому нужно идти за утешением…***Когда Мишка открыл дверь, он вздрогнул, вглядевшись в мое лицо. И не спрашивая ни о чем, пропустил в квартиру, даже не покосившись на пакет с немногочисленными моими вещами. Вот он — молчаливый, все понимающий, улыбчивый Миша.

— Что случилось, Яр? — наконец, спрашивает он, когда я сажусь на диван в гостиной. А в его лучистых глазах — неподдельное беспокойство.— Я устал, Миш, — и я говорю правду. Просто не вдаюсь в подробности этой усталости. В ее причины и следствия. И он кивает понимающе. — можно я поживу у тебя некоторое время, прости, что так внезапно…— Тебе даже не нужно спрашивать, ты же знаешь, — и его улыбка теплеет. А в глазах загорается настолько хрупкая, но неожиданно уверенная в себе надежда…***Все эти дни я провел в состоянии анабиоза, не желаю никого видеть, слышать и уж тем более с кем-то разговаривать. Миша все прекрасно понимал, был рядом, такой надежный и теплый, Не спрашивал ничего, а только прижимал меня к себе и много времени проводил со мной, оказывая немую, но самую сильную поддержку, на которую я только мог рассчитывать.

Мобильный телефон неожиданно разразился громкой трелью.Увидев на дисплее имя, я улыбнулся и даже немного приободрился.— Привет, Жюли.— О, мой малыш! Привет-привет. Знаешь, зачем я тебе звоню? — довольная донельзя, Жюли протараторила это на одном дыхании.— Потому что сильно по мне соскучилась? — посмел предположить я, и услышал довольный смех.

— Конечно, маленький нахал! И еще я хочу пригласить тебя к себе на день рождения. И если ты не придешь….— возникла пауза, — а ты придешь непременно, я сама тебя силой приведу!— Я приду, Жюли. Конечно, приду, — я согласился, зная, КТО еще там будет. Но это было неважно. Я ни за что не стал бы игнорировать такого человека, как эта удивительная женщина.

И тут мой взгляд упал на Михаила, сосредоточенно и удивленно смотрящего на меня. Ну да, я улыбался впервые за несколько дней. И видимо, эта резкая перемена в моем настроении от одного телефонного звонка его и поразила. И в голову мою, жутко ноющую, пришла гениальная идея.— Только…Жюли, а можно…— Ты придешь не один? Можно…— Спасибо, — и я посмотрел на Мишу, глаза которого расширились в недоумении.— Я жду в субботу, — резюмировала довольная Жюли и отключилась.Михаил долго смотрел на меня, а потом поинтересовался вкрадчиво:— Кто звонил?— Мишка, в субботу мы идем на день рождения, — соизволил ответить я…***Время — странная штука. Оно живое. Питается нашими эмоциями и чувствами. Оно может дремать и плыть неспешно, когда хочешь, чтобы все скорее закончилось, а может, преисполнившись сил, мчаться со световой скоростью, сметая все проблемы на своем пути…Мое время—тягучая кисло-сладкая карамель, которую трудно разжевать и просто так проглотить. Ей нужно наслаждаться с мазохистским удовольствием, каждый раз морщась от кислого, набивающего оскомину вкуса.

Сколько бы я ни старался, я не могу существовать целостно. Я рассыпался, потому что, не могу абстрагироваться от этих дурацких чувств к человеку, которому я обязан всем, а он мне — ничем.

И это неприятное чувство. Особенно, когда тебя обнимает с такой нежностью и любовью тот, к которому ты чувствуешь искреннюю благодарность…И только….— Яр, пойдем в кафе, а? Развеешься, — Мишка с затравленным выражением лица смотрит на мою реакцию, думая, что я откажусь, как сделал предыдущие два раза. Но, вопреки его опасениям, я соглашаюсь. И этот солнечный паренек счастливо улыбается.Мы гуляем по парку, и Миша развлекает меня, рассказывая анекдоты и смешные истории из своего детства. Он полностью раскрыт для меня. Он не требует ничего взамен. Мы бродим по аллее, посидев в кафе и выпив по чашечке чая. Он смотрит на меня счастливым глазами,а мне не хочется разочаровывать его.

Мы общаемся. Как это делают хорошие друзья. Но я чувствую, что делаю ему больно. И становится грустно.А еще я обзываю себя параноиком, потому что проходя по аллее, чувствую на себе чей-то пристальный, будто бы неслучайный взгляд….***У него сильные, но нежные руки….Когда он обнимает меня, несмело, неуверенно, создается впечатление, будто он боится, что я оттолкну….потому что мне это нужно.

Это моя потребность. В физическом контакте. В осознании того, что рядом с тобой кто-то есть. В поцелуях и прикосновениях….В гостиной прохладно, но я чувствую только жар чужого тела…Удивительно, но у Михаила холодные руки…Он притягивает меня к себе для поцелуя….Осторожного….Почти целомудренного, если бы не таящаяся в нем страсть…— Я хочу тебя, Яр. Очень хочу, — тихий шепот, кажется, звучит оглушающе громко, когда он проводил пальцами по позвоночнику, заставляя меня выгнуться от неожиданного удовольствия…— Миш…не надо..пока….— Хорошо. Давай просто полежим так….Мне приятно, — бормочет он мне в макушку, сильнее сжимая меня в объятиях….Я идиот…..***Наверное, нужно оставить ключи от квартиры Клима на тумбочке. Я пришел без предупреждения, чтобы забрать свои оставшиеся вещи. Пришел, чтобы попрощаться с этой квартирой.Пришел, чтобы кое-что для себя решить…— Какие люди, — Клим вышел из кабинета, дымя сигаретой. Небритый и ужасно уставший. У меня резануло по сердцу. Так он выглядел еще соблазнительнее и трогательнее, что ли…— Я уж думал, ты не придешь…Его безразличный тон не произвел на меня никакого эффекта. Я забуду, потому что я сильный…— Я за вещами,—гостевая комната встретила меня поразительным покоем. Я давненько сюда не заглядывал.— И куда ты пойдешь жить? — с учтивостью поинтересовался Клим.— К Михаилу. Так…так лучше.— Уверен?— Да. Мне больно без тебя, Клим…— Твоя логика, в таком случае, поражает, — хмыкнул он.— А с тобой мне еще больнее…Я не мог видеть выражение его лица, но чувствовал, как он напрягся. И это было неожиданно.— Клим, я пойду, ладно? Меня Мишка ждет, — сказал я, закидывая в спортивную сумку последний свитер.

— Хм…Мишка, значит….— Да. До встречи у Жюли на дне рождения…Я приду. Пока…..Интересно, я попрощался эффектно? Или это выглядело настолько жалко, что можно смело кидаться на рельсы?<i>