Глава 7: Цена популярности (1/1)

- Дже-е-еймс, прошу, успокойся! - Джон что есть силы несся по полю, постоянно оборачиваясь, чтобы через ночную темноту увидеть взбесившегося шотландца с лопатой, который неминуемо его нагонял. - Я прибью тебя! - Нет-нет-нет-нет, - в ужасе запричитал Джон и кинулся к деревянному круглому бассейну, стоящему на заднем дворе. - Ты думаешь, я так тебя не достану? - с хищным смешком спросил шотландец, замерев на другой стороне преграды. Но, стоило ему только попробовать обойти бассейн, Джон быстро стал отходить по краю, чтобы спасительная преграда непременно оставалась между ним и МакЭвоем.- Давай успокоимся, - почти в панике предложил Джон. - Нет!- Черт! Да что я сделал?! - рыжий гитарист бросился кругом вокруг бассейна, не позволяя шотландцу приблизиться. - Фестиваль! - Что? - Джона даже перекосило от непонимания. Но Майкл одобрил эту идею. - Поэтому ты труп!- Нет-нет-нет, - и снова несколько кругов вокруг бассейна. - Стой! Просто подумай, ну что в этом плохого…- Ты сделал это за нашими спинами, ничего не сказав!- Я даже не знал, примут ли заявку…- Нужно было сказать!- Но это же настоящая сцена! Джеймс замер на месте и притих, серьезно и воинственно смотря на человека, которого собирался убить и закопать под елью недалеко от заброшенного трейлера-склада.- Ты не имел права.- Но это наш шанс, - Джон никак не мог понять, почему Джеймс взбесился.Всего полчаса назад они собрались в гостиной. Альбом уже был закончен, и на душе чувствовалась странная пустота: все еще не верилось, что они проделали всю эту работу. И только Майкл был таким же, как всегда, принес гитару и стал тихо напевать про лист, пролетевший за окном. И тогда-то Джон и решил рассказать группе невероятную новость. - Ребят, я пару недель подал заявку на Лондонский фестиваль.- Ты что? - казалось, Джеймс сейчас зашипит, словно разгневанный кот, а Майкл даже перестал играть.- Фестиваль? - переспросил Симон и посмотрел на сестру, но девушка только кивнула. - Ну да, я снял на видео пару наших репетиций и отослал одну запись.- Я убью тебя… - тихо пообещал шотландец и уже хотел подняться на ноги, но Майкл, отложив гитару, безмолвно поднял руку, призывая Джеймса успокоиться, и сам сел рядом с ним.- И что? - немного нервно спросил Фассбендер из-под своей головы и сцепил свои длинные пальцы в замок, явно напрягшись. - Вчера мне ответили организаторы и сказали, что мы приняты как участники фестиваля. Там главный приз - клип. О нас узнает вся страна, мы будем знамениты! - Ты так уверен в этом? - почему-то враждебно произнес МакЭвой. - Выступление? На большьей сцена? - удивленно тихо спросил Симон, и Нана снова ему кивнула. - Да, там будет около десяти тысяч человек в зале, огромная крытая площадка. - Нам это не нужно, - снова возмутился МакЭвой, хотя все остальные наоборот выглядели более воодушевленно. - Майкл, - вдруг с нажимом произнес шотландец и сжал предплечье Фассбендера. - Нас ведь все равно там никто не знает, - тихо послышалось из-под головы. - Нет же! - Джон с улыбкой вскочил на ноги и достал телефон. - Пока мы записывали альбом, я вел блог на ютубе, и он стал довольно популярен. Вот, - он показал экран Майклу, надеясь, что он увидит через крохотные прорези на месте глаз. Фассбендер взял телефон из его рук и повернул его к свету. - Ты все это выкладывал в сеть? - казалось, Джеймс сейчас бросится на гитариста и разорвет его голыми руками. - Да, и это помогло людям узнать нас. Мы им нравимся. - 545-678, - тихо проговорил Майкл и все на него посмотрели. - Что это за цифры? - Это число просмотров, - пояснил Джон, радуясь, что Майкл все еще заинтересован. Если он согласится, то даже Джеймс не сможет помешать. - 545-678 - это столько людей смотрели наши песни? - голос Майкла едва заметно дрогнул. - Да, - Джон улыбнулся шире, - и все они захотят нас увидеть на настоящей сцене, они придут слушать нас.- Именно нас? - Майкл не выпускал телефон из рук. - Да. И вот теперь, когда они согласились ехать на фестиваль, который состоится через три дня, Джеймс гоняется за ним с лопатой и готов убить. Никогда он еще не был таким серьезным и агрессивным. - Все уже решено, мы едем завтра утром, - попытался хоть как-то вразумить его Джон, и МакЭвой тихо зарычал, швырнув в него лопату, но рыжий гитарист вовремя успел пригнуться, хоть и слышал опасный вой ветра от пролетевшего ?оружия?. - Это ты виноват, - вдруг прошипел клавишник, и Джон совсем растерялся, не понимая, о чем он говорит. - Задурил ему голову своими просмотрами в Интернете и сценой!- Но он же сам хочет, чтобы его … - Джон замолчал и пораженно уставился на Джеймса, наконец-то понимая, почему он так зол. - Ты ведь любишь его. Верно?- Что? - рыкнул МакЭвой, вцепившись в край бассейна. - Любишь. Я не знаю точно, что там у вас за отношения, но сейчас… - Джон тихо рассмеялся, впервые не чувствуя страха перед МакЭвоем, и даже сам направился к нему, понимая, что только что разгадал все причины поведения и агрессии шотландца. - Ты любишь его и боишься, что, когда он прославится, когда его полюбит широкая публика, ты потеряешь его. Джеймс, ничего не сказав, замахнулся и ударил Джона так быстро и резко, что гитарист не устоял на ногах и рухнул на холодную землю, приминая собой траву. - Ты ни черта не знаешь ни обо мне, ни о Майкле, - совсем тихо сказал Джеймс, тяжело дыша. - Он всегда этого хотел, и я все для этого делал, но знаешь, что происходит, когда мы выходим на сцену? Ты видел. В том клубе. Люди не понимают его музыку, для них это слишком сложное звучание. Он не из этой идиотской попсы для идиотов, а именно такие соберутся на фестивале: подростки, привыкшие к даб-степу и сопливым песням про любовь. Как, думаешь, они воспримут Майкла? Как они воспримут всех нас? Я не хочу, чтобы публика потешалась над ним, считая клоуном или шуткой! Пусть лучше все горит в пекле, а мы играем по захудалым клубам. Это лучше, чем причинить ему боль. - Но публика полюбит нас, - пообещал Джон, потирая челюсть, и осторожно поднялся на ноги. - Ты не можешь этого знать, - тихо произнес МакЭвой и тяжело выдохнул, выравнивая дыхание. - Майкл… Он… Ему трудно общаться с людьми. Очень. Но он так хочет быть услышанным. На сцене он будет полностью для них открыт, с душой нараспашку. А люди жестоки ко всему новому, непохожему на то, к чему они привыкли. - Джеймс, - осторожно произнес Джон. - Все будет хорошо.- Хотел бы я тебе верить, - МакЭвой поправил рукава своего пиджака, закатал их выше локтя и направился к дому, чтобы помочь группе собрать вещи. Завтра их ждала долгая дорога. ***Всю дорогу до Лондона Джон физически чувствовал, что Джеймс его мысленно убивает: настолько сильна была его энергетика. А заговорить с Майклом шотландец вообще не позволял. Да и сам Майкл стал каким-то странным… Даже учитывая то, какой он бывал обычно. Он весь был напряжен и молчалив, а если с ним заговаривали, то отвечал нервно и испуганно. И особенно остро это проявилось, когда они приехали на место и среди настоящей толпы музыкантов в общем потоке пошли на регистрацию участников. Боже, как же много здесь было участников! Целое море модно разодетых групп, которые весело о чем-то шумели и тащили свои сумки и инструменты. И все без исключения пялились на голову Майкла.Джеймс чувствовал, как он крепче сжимает его ладонь и старается не отходить далеко. Нервничает. Он слишком нервничает. Слишком некомфортно чувствует себя в толпе. Нельзя было приезжать. И теперь это только очевиднее. - Еще раз, как называется ваша группа? - спросила блондинка за стойкой регистрации. - Soronprfbs, - вместо Джона ответил Джеймс, зная, что их чертов гитарист так и не научился произносить название их же группы. Но, надо отметить, у многих с этим были проблемы. - Мы приехали выступать на сцене перед сотнями людей! – затараторил из-под маски Майкл.- Тише, милый, - улыбнулся Джеймс и погладил нервного Фассбендера по руке, чувствуя, что он слегка дрожит. - Нам нужно в номер! - Да, сейчас я выдам ваши ключи…- Вы не знаете нас? - вдруг спросил Майкл и подошел ближе к стойке.- Ну-у, - протянула девушка. - Вы есть в списках, так что все нормально, верно? Джеймс замахал ей рукой, пытаясь заткнуть неразумную девицу, но она его так и не поняла. - Нас… Тут не знают? - в ужасе спросил Майкл. - Тихо, все хорошо, тут многие группы мало известны, это же фестиваль для начинающих, - вмешался Джон и потянул Майкла за руку к себе. Увидев, как рыжий вцепился в Фассбендера, Джеймс почувствовал, как по спине пробежался морозец, и на мгновение понял, что готов откусить Джону руку за то, что он посмел коснуться Майкла. - Ну-у, может, парочка людей, - мягко произнесла девушка. - Многие приехали посмотреть на хэдлайнеров фестиваля. - Ключи! - перебил ее Джеймс и ударил ладонью по стойке регистрации. Девушка выдала им бейджики и ключи, но дорога до отеля показалась бесконечной, хотя нужно-то было просто дойти до соседнего здания. - Нас тут никто не ждет… - тихо волновался Майкл, когда они отошли подальше от толпы и уже шли по узкому коридору, устланному красным ковром, к их комнатам. - Тише. Если ты не хочешь, мы не обязаны выступать, - заботливо сказал Джеймс и погладил Майкла по руке. - Но… Мы же должны…- Мы отнесем вещи, - тихо сказала Нана, и они с Симоном зашли в соседний номер, но Джеймс знал, что они вернутся к ним сразу же, как закинут сумки. - Все будет хорошо…- Конечно! Просто… - встрял Джон, заходя в небольшой номер следом, и Джеймс едва не зарычал на его. - Ты уверен? - Майкл был просто потерян. Джеймс чувствовал это, и все, чего он хотел, это защитить его. - Нас никто здесь не ждет, - все так же понуро произнес Фассбендер. Он прошел в номер и, не раздеваясь, завалился на кровать, повернувшись к Джеймсу и Джону спиной. У МакЭвоя по спине побежали мурашки, и он готов был ощетиниться, словно дикий зверь. Уничтожить, превратить в безмолвное ничто Джона, который довел Майкла до такого состояния. А ведь Джеймс с самого начала знал, что вся эта затея ни к чему хорошему не приведет, только разрушит то, что было у них. - Прочь! - рыкнул шотландец на гитариста и торопливо сел в постель к Майклу, принялся бережно поглаживать его по плечу. - Мы не обязаны выступать…- Нет! Нельзя отменять выступление! - возмутился Джон и подошел ближе, игнорируя взгляд МакЭвоя. - Майкл, это же наш шанс. Сам подумай, настоящая сцена и так много людей… Ну, разве что… Думаю, мы сможем упростить твою музыку. Да, правда. Тогда ее будет легче воспринимать. Поменьше этого воя и высоких нот, меньше фоновых звуков… Знаешь, если что, у меня есть парочка моих песен, они достаточно простые, правда! - и, чтобы подтвердить это, Джон снял со спины чехол и, достав гитару, принялся наигрывать один из самых банальных мотивов, которые только слышал в своей жизни Джеймс. - Прекрати, - презрительно произнес шотландец, но, к его удивлению, Майкл поерзал на кровати.- Ты… правда думаешь, что упрощенный звук поможет? - Да!- Нет! - тут же возразил Джеймс. - Милый, не слушай его, - МакЭвой наклонился к Майклу так близко, что почти касался губами его искусственной головы, и продолжал бережно его поглаживать. - Это же твоя музыка, ты не должен менять ни ноты. Она и так идеальна. - Она слишком сложная для неподготовленного слушателя, - встрял Джон. - Проваливай!- Нас будут слушать, - Майкл словно был в прострации. Его трясло, и Джеймсу хотелось прижаться к нему всем телом, крепко обнять и отгородить от всего, что происходит вокруг, успокоить его и снова дать почувствовать себя в безопасности. - Не слушай его! Он же просто хочет сорвать выступление! - едва ли не закричал Джон и подошел близко. Слишком близко. Он протянул руку и хотел повернуть Майкла к себе. На мгновение у Джеймса потемнело перед глазами.Он двигался тихо и точно, бросившись на Джона и вытолкав его в коридор. Джеймс умел драться и не боялся боли. А рыжего ублюдка он хотел убить. *** Весь день перед началом фестиваля Джеймс провел за решеткой, то и дело кидаясь на прочные прутья. Парочка бугаев-пьянчуг, с которыми он был заперт, опасливо отсели подальше от низкорослого шотландца и не рисковали с ним заговорить, а дежурный полицейский нервно косился на буйного заключенного. Тот урод!Нет в нем ничего от мужчины. Поганый ублюдок! Не то, что на удар не смог ответить, так еще и копов вызвал! МакЭвой то и дело косился на часы, и нервы начинали сдавать. Он не знал, что происходит с группой. Не знал, что с Майклом и впервые был так далеко от него и не мог помочь. Это убивало. Это бесило. Это заставляло его кидаться на все что движется, чтобы справиться с выжигающими душу чувствами. И, когда к концу дня наконец-то объявились Симон и Нана, он уже был на грани. - Что с выступлением? - на ходу спросил Джеймс и звонко свистнул, засунув два пальца в рот, подзывая такси.- Оно начнется через двадцать минут, - ответила Нана, и Джеймс покосился на них.- Без нас всех? - Джон сказал, что он сыграет на акустике, а Майкл будет петь. - Ублюдок, - нужно было разорвать этому рыжему горло зубами. Джеймс назвал адрес таксисту и не мог унять ощущение того, что все это не на самом деле. Все… Их группа, его Майкл… Все разрушено одним инородным созданием.Его нельзя было пускать с самого начала. Все, чего он хотел, так это использовать их, чтобы добиться каких-то своих глупых и больных целей.Заставил Майкла прогибаться под общественное мнение, изменять своим вкусам, изничтожить и отупить его музыку! Непростительно. Концертный зал гремел и был освещен так, что, казалось, он горит изнутри в маслянисто-темной ночи. Слишком ярко и тревожно. И так много людей. Люди. Люди. Люди. Слишком много. Они как вода. Как бесконечный человеческий поток. Вибрируют и движутся. Страх сковывал душу, и тревожное предчувствие растворялось в крови подобно яду, отравляя мысли. Джеймс прошел в зал, когда там заканчивала выступать какая-то рок группа и на последнем резком аккорде зал темный зал, переполненный людьми, взорвался воем. Педиковатый парень с модной челкой, весь в черном, что-то орал со сцены, упиваясь своей минутой славы, а ведущий уже объявлял следующую группу…- Боже, нет, он не посмеет… - прорычал Джеймс. Он бросился к ограждению, но люди стояли слишком плотно, и добраться до закулисного прохода было практически невозможно. Даже расталкивая людей локтями, МакЭвой продвигался к цели слишком медленно.Не успевал. Он совершенно не успевал. - Привет, Лондон! - Джон орал как резаный, и его голос со сцены раздражал еще сильнее. - Боже, нет, - Джеймс поднял взгляд на сцену, не обращая внимания на то, что Симон и Нана затерялись где-то в толпе зрителей. Майкл на сцене смотрелся совсем странным. Почему-то поверх костюма он натянул какое-то белое платье, похожее на ночную сорочку, и разукрасил помятую искусственную голову. Если с ним это сделал Джон, то он точно мертвец. - Какой смешной, - хихикнула девчонка в толпе. - Они что, что-то вроде комика группы?- Только двое и с акустикой? Отстойно. - Замолчи, подонок, - прорычал МакЭвой на ухо уроду, посмевшему насмехаться над Майклом, и тот испуганно вздрогнул, но шотландец уже продолжил продираться к служебному коридору. - Мы… Хотели бы исполнить для вас песню…Джон заиграл.Боже! - Какого хуя? - Джеймса передернуло.Джон играл ту же самую уродскую мелодию, что и в номере отеля. Играл, да еще и пел голимый текст о какой-то девушке, идущей по улице. Хуже не придумать. МакЭвой замер в жуткой давке, смотрел на сцену, освещенную прожекторами, и видел только замершего Майкла. Шум толпы и музыка Джона исчезли в воздухе. Не было людей. Не было воздуха. Был только Майкл на сцене в этом нелепом наряде. Он был так напряжен. Его шатало. Он едва держал микрофон в руках и не собирался подпевать Джону, даже когда тот подошел к нему, намекая на то, чтобы он подхватывал. - Дерьмовая музыка, - это было почти не слышно из-за того, что Майкл не держал микрофон близко ко рту. Но Джеймс слышал, и от страха за Майкла его пробило болезненной дрожью.Его голос был пустым. Совсем мертвым. И, когда он начал заваливаться на сцену, не в состоянии устоять на ногах, Джеймсу уже было плевать на любого в толпе. Он рванулся через гущу людей к первому ряду. Ближе, ближе к сцене к Майклу. Помочь. Уберечь его от охов и смеха. От Джона, который продолжал играть, склонившись над Фассбендером, и все еще пытался вырвать из него ту музыку, которой никогда не был достоин. - Уведите их со сцены! - Джеймс до боли врезался грудью в ограждение. Его толкали со всех сторон, он приглушенно слышал мат и ругань, но это все было не важно. Он попытался перелезть через ограждение, но тут же к нему подоспели охранники. Спас бейджик, который все еще был на пиджаке. - Уберите его со сцены! - надрывно рычал Джеймс, чувствуя влагу на глазах, и мог рваться только к Майклу, выбираясь на сцену, в этот проклятый свет, и отпихнув Джона.- Я тут. Я тут, дорогой, все будет хорошо. Я с тобой, - едва ли не задыхаясь, произнес Джеймс, помогая подняться Майклу и, приобнимая его, повел прочь со сцены. Но он все же видел полный зал и вспышки камер. Видел людей с телефонами, записывающих их на видео. Отвратительно. - Джеймс, я…- Отвали, - едва оказавшись в темном закулисье, произнес МакЭвой, чувствуя, как обнимает его Майкл, который был на грани обморока.- Я всего лишь хотел, чтобы о нас узнали.- Чтобы о тебе узнали, - прошипел Джеймс с такой ненавистью, какой не чувствовал прежде, - Не смей больше к нам приходить. Не подходи даже близко. Ты уволен. И, даже не взглянув на рыжего гитариста, Джеймс повел Майкла подальше от всего этого ужаса. Нужно просто забыть об этом. Привести все в порядок. Да. Он сможет. Он всегда мог. Он сделает это для Майкла. - Все будет хорошо, - снова пообещал Джеймс, крепко удерживая Фассбендера, искусственная голова которого была в таком ужасном состоянии, что, казалось, была готова развалиться на части, и старенький скотч уже едва ли помогал сохранять ее целостность.