Синемаскоп (1/1)
-Все так хорошо начиналось! – восторженно заметил советчик. - Зачем вы такую идиллию испортили? Но повторюсь снова: все это очень хорошо, но почему ты о маршале не подумал?-Я не подумал? Я еще как думал! – Есенин обиженно поджал губы. - Считай, что из-за него мы и подрались..-Вот тебе и неканон, - Гексли отпил немного кофе, который к этому времени уже остыл, - раньше рыцари сражались за прекрасных дам, а тут сама дама на коня полезла – на рыцаря с копьем. Вот умора-то!Как бы то ни было, Жуков оставался для меня самым важным человеком в жизни. Ему я доверял, как никому другому, но его частые загадочные исчезновения без всяких объяснений повергали меня в отчаяние и беспокойство. Между нами не было никаких серьезных чувств, за исключением сильной привязанности и крепкой дружбы. Так мне казалось.Однажды я решил заглянуть к маршалу на работу. Было время обеда, и он в это время, как правило, был свободен. Войдя в его рабочий кабинет, я никого там не обнаружил. Его сотрудники, работающие в одном отделе с ним, сказали, что на сегодня он взял отгул. Немного расстроенный, я какое-то время решил посидеть в холле – подумал, что, может, получиться дозвониться до Жукова. На мою беду навстречу мне шел Максим вместе со своим сотрудником. Еще издалека я уловил обрывки их беседы – разговаривали они громко.-Не вижу смысла в пребывании Жукова на рабочем месте: есть он – нет его – никакой разницы. Только строит всех почем зря и делает только так, как ему удобно.-Ничего, скоро состоится совещание, на котором ему влетит по первое число за колоссальные убытки в минувшем квартале. Уж я позабочусь, чтобы он освободил руководящий пост.-Но официально этого никто не допустит…(собеседник понизил голос до шепота)-Я приложу все усилия, чтобы поставить на место этого заносчивого выскочку… - с блаженной улыбкой на лице протянул Максим.На последних словах я не выдержал: подошел со спины к Горькому, схватил его за плечо и резко развернул к себе.-Не смей так говорить о Жукове, - голос мой прозвучал неестественно холодно и натянуто.Сотрудник, почуяв неладное, незаметно ретировался. Максим убрал мою руку с плеча и сильно стиснул мои пальцы в своей ладони так, что я поморщился от боли. От прежней его нежности ко мне и след простыл. С самодовольной ухмылкой он наклонился ко мне и с вызовом процедил:-А то что? Расскажешь все маршалу? Кишка тонка со мной связываться, поэтишка. Ты знаешь, что мне есть, что тебе противопоставить.Я не на шутку разозлился. Терпеть не могу, когда меня пытаются шантажировать. Свободной рукой я замахнулся и влепил Максиму пощечину. Горький никак не ожидал такого непредсказуемого отпора: он думал, что я слишком труслив для того, чтобы ввязываться в конфликт, но логик ошибался. Все его хладнокровность и рассудительность словно исчезли куда-то. Еще больше разозлившись от подобной наглости, он схватил меня за шею и с силой, резко прижал к стене. К моему несчастью в коридоре не было никого, кто бы мог мне помочь. Еще крепче сжав горло, Максим рассерженно бросил:-Я не позволю тебе испортить мою безупречную репутацию. Даже не смей замахиваться…Тут я неожиданно (для самого себя в том числе) заехал ему кулаком в живот. На мгновение он закашлялся, но тут же схватил меня за волосы и, как следует, больно приложил о ту же стену. Было такое ощущение, будто из глаз искры посыпались, а потом все быстро потемнело и гул в ушах…Следующий удар пришелся в челюсть: я услышал, как что-то хрустнуло, а потом понял, что мне больно открывать рот.
-Я от тебя мокрого места не оставлю…Максим, предварительно вывернув мне руку, скрутил меня и потащил в подсобку. Я осознал, что дело плохо, но сопротивляться уже почти не мог. Я упирался ногами, мотал головой, но все было тщетно.-Ты еще узнаешь, что значит со мной…- Горький не успел договорить. В этот момент в конце коридора по направлению к нам зазвучали бодрые, громкие шаги.
-И не стыдно тебе маленьких обижать?О, этот глубокий и веселый голос я узнаю всегда. Насколько я помню, Жуков по счастливой случайности вернулся на работу, так как забыл что-то в кабинете. Тут хватка Максима ослабла, и я отшатнулся от него в сторону. Сплевывая кровавую слюну и потирая затекшие запястья, я поднял глаза навстречу маршалу.-Максим… Он сказал, что ты… бесполезный и заносчивый… - голос мой дрожал и срывался. Жуков не дал мне договорить:-Не открывай мне Америку. Горький, это честно, по-твоему? Я за твоей спиной интриг не плету – мне плевать на тебя. Но если ты еще хоть раз хоть пальцем притронешься к моему Есенину, ты будешь иметь дело со мной. Уж я сделаю так, чтобы рецидивов потом не было, - одно звучание его голоса почему-то вселяло в меня непоколебимую уверенность и чувство безопасности.-Твой Есенин тоже не святой - раздраженно бросил Максим, - видимо, ты еще не понял, с кем связался, - тут мне стало не по себе – все-таки я не ожидал от него такого, - сам теперь с ним разбирайся.Уголки губ маршала поползли вниз. Он приобнял меня за плечи и вывел из здания. По дороге ко мне он все время молчал – я молчал тоже. Мне нечего было сказать в свое оправдание – Жуков сам все понимал. Его лицо выглядело крайне сосредоточенным: брови нахмурены, губы поджаты, в глазах – какой-то холод. Совокупность всех этих черт не предвещала ничего хорошего.