Глава первая, (1/2)

в которой Юльхен сталкивается с Римской Империей.

Домик небольшой германской семейки стоял на отшибе большой деревни среди бескрайних полей и лесов. Дверь дома была приоткрыта, и наружу вылетал вкусный запах приготовляемой пищи, заставляя проходящих мимо селян потянуть носами, вдыхая аппетитный аромат, и поспешить дальше по своим делам, чтобы приблизить собственный обед. Докучать шеф-повару этого дома никто не желал, опасаясь за своё здоровье.В маленькой уютной кухоньке на потрескивающем огне готовила похлёбку девочка лет восьми на вид. Она весело напевала себе под нос какую-то задорную песенку с хулиганским мотивчиком, продолжая помешивать варево длинной ложкой и ссыпать в него порезанные овощи. То и дело она наклонялась над котлом, нюхая похлёбку и проверяя, насколько та нагрелась. В такие моменты ей приходилось отбрасывать длинные пряди пепельно-белых волос через плечо, чтоб не намокли, а красные глаза раздражённо щурились. В тот век удобных резинок для волос ещё не изобрели, а заплетать косичку маленькая Юльхен не любила.Впрочем, саму себя девочка маленькой не считала. Выглядела она на все человеческие восемь, а то и девять лет. Ростом она почти достаёт деду до пояса, а это немало! И ещё она сильная, ловкая, быстрая и выносливая, ни в чём не уступит ни одному германскому мальчишке! И мечом не хуже владеет! Правда, даже самый лёгкий и короткий меч из дедовой коллекции она так и не смогла взять в руки – запрещали, но и простой деревяшкой, замаскированной под оружие, она в тот раз показала деревенским мальчишкам, где раки зимуют! Чтоб запомнили, что со странами, даже юными, связываться не стоит!А уж когда она подрастёт, то точно прогонит с границ Древней Германии этих римских наглецов! Будет хорошей помощью деду…Гордые и смелые мечты Юльхен были прерваны тихим скрипом двери. Древняя Германия вернулся домой. Он поставил своё оружие – лук с колчаном стрел и широкий меч – по разным углам в прихожей, снял зелёный, неотличимый по цвету от лесной листвы плащ, положил его на скамью, разулся и прошёл в святую святых – в кухню.

Юльхен взвизгнула от радости и бросилась обнимать деда, чуть не опрокинув по дороге котёл. Высокий светловолосый воин позволил внучке недолго повисеть у него на шее, потом аккуратно отцепил тонкие бледные ручки и, опустив девчонку на пол, подошёл к варящейся похлёбке. Попробовал и отложил ложку в сторону.— Ну как, вкусно? – тут же затараторила Юльхен и, даже не дожидаясь ответа, защебетала дальше, вперемешку рассказывая мужчине о своих мечтах и проделанном за день.Услышав, что внучка в очередной раз за неделю подралась, Древняя Германия нахмурился и проворчал:— Твою б энергию да в мирное русло. А так ничего по дому не делаешь.— Делаю! – возмутилась Юльхен. – Вон готовлю на нас троих! А кто стирает твою и брата одежду, когда испачкаете, и зашивает, когда порвёте? Я! – Она гордо выпятила грудь и ударила себя кулачком, попав прямо в большой чёрный крест на белом фоне.

Древняя Германия никогда не понимал, почему внучке так понравился этот придуманный ею символ. Он не переставал хмуро смотреть на девочку.

— Но, Vater, мне просто это неинтересно! – сменила Юльхен тон на какой-то жалобный.

— Ну конечно, куда веселее скакать по полю, воюя с римлянами, — парировал мужчина, но его лицо уже не было таким суровым. Когда дети называли его ?Vater? — ?отец?, у него всегда теплело на сердце.

— Точно! – подхватила девчонка, воинственно размахивая руками. – Вот вырастем мы с братом, все римляне падут перед нами, сражённые нашим величием!Древняя Германия мученически вздохнул. ?Величие?, ?великий?, ?великолепный?, ?непобедимый? — эти слова внучка гордо произносила по тридцать раз на дню, и мужчина никак не мог взять в толк, откуда у Юльхен эта мания. Тут его разум зацепился за одно слова из монолога девочки, и он снова нахмурился, оглядевшисьпо сторонам.— Где Людвиг?

Юльхен застыла с открытым ртом, глупо хлопая ресницами. Она судорожно оглянулась, словно ожидая увидеть брата за спиной, но, не найдя его там, повернулась к деду.

— А, э-э… он… того… гулять пошёл, — выдавила Юльхен. Перед тем холодным взглядом, коим наградил её дед, она всегда теряла дар речи, а коленки отнюдь не великолепно дрожали и подкашивались.

— Гулять, — ледяным тоном повторил Древняя Германия. – И давно? Уже обед.Юльхен не нашлась, что ответить.

— Иди и приведи его, — велел мужчина. – Пока не вернётесь, обедать не буду.

Девочка вздохнула: если они вернутся слишком поздно, будет вполне реальная возможность попастьсяголодному деду под тяжёлую горячую руку, причём не столько у Людвига, сколько у неё.

— Хорошо, Vater, — послушно сказала она и вышла в прихожую.Она быстро завернулась в любимый светлый плащик, взяла длинный тонкий прут – лучшее оружие из всего, что было под рукой. Иногда дед поручал ей задачу пастуха, и с помощью собак и этого прута Юльхен с громкими криками гнала стадо животных к водопою. Кнуты она принципиально не любила: как-то раз увидела, как овец стегает кнутом нахальный блондин Галлия, а потом сам же в нём и запутался.

— Поторопись, — сказал ей на прощание Древняя Германия и закрыл дверь в кухню.Юльхен нацепила сапожки и бегом понеслась к любимому месту прогулок брата – у границы. Что ему там так нравилось, она не знала, но инстинкты ей подсказывали, что маленький Людвиг в беде.И точно – стоило ей вынырнуть из лесной чащи рядом с границей, как она увидела спины в красных плащах. Римляне. Девочка решила затаиться и стала тихо красться за кустами колючего чертополоха ближе к месту действия, сжимая в ручонках прут.Одного из них она узнала сразу. Даже никогда не повстречав его лично, Юльхен догадалась – перед ней Римская Империя. Тот лихой завоеватель, о котором её с братом всегда предупреждал дед. И этот наглец, добравшихся до самых границ их семьи, держал за ворот тёмной рубашки её маленького братишку! Девочка почувствовала, как гордая германская кровь закипает в её жилах.

Она бесшумно вылезла из кустов, пользуясь тем, что все воины повернулись к ней спиной, подкралась к их предводителю, столь опрометчиво стоявшего очень близко к зарослям чертополоха, и от души съездила тонким прутом по незащищённым икрам римлянина.От неожиданности и боли тот запрыгал попеременно то на одной, то на другой ноге, держась за противоположную икру. Мальчика он при этом, естественно, выпустил, и Людвиг ловко приземлился на ножки, словно только этого и ждал. Увидев сестру, он дунул к ней.

Юльхен сама шагнула брату навстречу и, подняв, крепко прижала к себе.

— Vater ругается, — шепнула она ему на ушко. – А что ж ты здесь так долго пропадал? За этими южанами следил? – Маленький Людвиг кивнул. – Ну вот и доигрался… Ладно, дома расскажешь, как им попался. А это что? Коленку ободрал? Ладно, вернёмся – промою.

Тем временем Римская Империя перестал прыгать и ныть на потеху собственным воинам, принявшись осматриваться в поисках коварного противника. Заметив Юльхен, он сначала не поверил своим глазам, а потом широко ухмыльнулся. Девочка внутренне напряглась, прижимая к себе брата и сжав прут, нутром чуя, что ничего хорошего ухмылка эта не предвещает.— Мне стоило догадаться, — весело протянул Рим. – Подопечные Германии?

— Да, — огрызнулась Юльхен, грозно, как ей казалось, прищурив красные глаза. – Это что-то меняет?Шатен с выбивающейся из лохматой шевелюры завитушкой, облачённый в богатый золотой доспех, с мечом на поясе, лишь беззаботно пожал плечами и приблизился к детям. Юльхен отступать не собиралась, хотя внушительная разница в росте вынудила её запрокинуть голову и уговаривала сделать пару шагов назад.

— Что ты и твои люди делают у наших границ? – повысила голос девчонка.

— Смотрю. Думаю, что с землями делать, когда они станут моими, — широко и по-детски улыбнулся Рим.

На реплику, равную по слащавости леденцу, протянутому незнакомцем, Юльхен ощетинилась.

— Да чёрта с два! – выпалила она, а Людвиг невольно прикрыл уши ладошками. – Это наши земли, варвар проклятый!!Глуповатое выражение сползло с лица Рима, сменившись холодной сосредоточенностью. Юльхен вдруг пожалела, что повысила голос, но давать задний ход было поздно. Да она и не собиралась – она же Великая! Но всё равно мрачная аура римлянина напрягала. Хотя, чего ещё ожидать от успешного завоевателя – не искусством же ораторства он покорил все те несчастные, вынужденные платить дань страны.

— Уверена? Ты хоть в курсе, под чьим контролем находятся многие страны Европы и даже Африки?

— Плевать! – грубо отрезала Юльхен, качнув головой. – Vater никогда такого не допустит!