Глава 2. You Smile Made My Sun Rise (часть 2) (1/1)
Она…. Тихая, робкая, такая чистая и неземная, что ему порой становилось страшно. Чем же он заслужил в своей прожженной, пропитой и прокуренной жизни такое нереальное счастье? Туомас обхватывал голову руками и размышлял, взвешивал все ?за? и ?против?, делал выводы, повторял по сто раз одно и то же, от мыслей становилось больно, но окончательного ответа он так и не нашел. А все потому, что счастье и было ответом, оно не поддается рационализму, ему неведомы законы психологии, оно просто есть, как солнце, как воздух, как океанские волны и как сама жизнь. Она…. Его воплощение чистоты и правды, его фея с синими и мудрыми, как море глазами, его Йоханна, так просто вошедшая в темную жизнь опального гения и перевернувшая ее с ног на голову.Порой он долго вертел в руках мобильный телефон, не решаясь набрать номер, порой – грыз кончик карандаша, но не мог написать ни строчки, а порой среди зимы вдруг цвели подснежники. С появлением Йоханны его жизнь заложила крутой вираж и полетела вверх. Туомас осваивал чудеса современной техники, купил, наконец, ноутбук и стал замечать, что термин ?онлайн? прочно вошел в его лексикон, наряду с такими простыми для музыканта понятиями, как каденция, бемоль, мажор.Он боялся. Жил и боялся того, что скрипучий маятник прошлых дней все-таки сорвется с проржавевшего крючка и упадет ему на грудь. Раз и навсегда. Цепи страха все еще приковывали Туомаса к темному алтарю страстей, и никакая сила, казалось, была не способна их разорвать. Даже любовь…. Она слишком спешила….любить? Бывали дни, когда композитор окончательно терял голову. Его тянуло к Йоханне подобно тому, как океан притягивает к луне. Ее любовь, такая робкая и искренняя, серебрилась на его поседевшей не по возрасту душе как лунная дорожка, обещая веру в чудеса. Вот в такие дни Туомас посылал все дела подальше, говорил Эво, чтоб забыл о его существовании, хотя бы на неделю, заказывал билет на самый первый рейс и летел домой, к ней и к свитому гнездышку. ?Приезжай? - мигал мобильный телефон, сердце замирало в груди, отдавалось сладкой болью, и он летел, ехал, трясся в поезде, ловил среди ночи попутки, стучал в дверь под утро, и засыпал рядом с ней, чувствуя себя слишком усталым, чтобы пересказывать новости и заниматься любовью. Усталым, но абсолютно счастливым. ?Приезжай?.
****Анетт украдкой вытирала слезы и старалась хотя бы на одну ночь не думать ни о чем. Не думать, не переживать, не задавать себе один и тот же вопрос в тысячный раз за прошедшие несколько лет. Не быть и не чувствовать. Зря она тогда искала поддержки у Туомаса, зря просила научить ее любить, жизнь исполнила ее опрометчивое желание, а что она будет делать с ним дальше – спросить не удосужилась. Вот так и несла Анетт ворох внезапных и нечаянных чувств, сквозь дни, месяцы и годы, где каждый час казался вечностью. Еще неизвестно, кого возложили на алтарь темных страстей.В тишине уютной детской хныкал Немо. Ребенок чувствовал, что с мамой что-то не так, но помочь ничем не мог. Йохан не обращал внимания на мимолетные истерики жены, списывая их на послеродовой кризис, хроническую усталость и еще на Бог знает что.Анетт прижимала к груди сонного малыша и шептала какой-то бред.
- Сама виновата, сама….сама…. Ни на что не претендую. Ни на что…. Ничего не хочу. Научи…. Научи меня…. чувствовать…. Туо….. Невыносимо было видеть, как он меняет подружек одну за другой, строит глазки девчонкам-фанаткам из первых рядов, молчит, избегает общества друзей, и так же тихо уходит к себе в гримерную и запирается в ней до утра. Анетт неведомы были истории о драме группы, она не знала, как тяжело было опальному гению видеть любимую женщину в объятьях другого человека, а еще тяжелее – принять тот факт, что она никогда его и не любила по-настоящему. Теперь он гнал от себя всякие чувства, не желая бередить едва-едва зарубцевавшиеся раны, не желая принимать новую боль.
- Ни на что не претендую…. Ни-на-что! – окрик Анетт разбудил задремавшего малыша, и она поспешила прикусить язык. Ребенок не виноват в чудачествах безответно влюбленной матери.Для Туомаса все бывшие подружки были девочками на одну ночь, он ничего от них не требовал, она ни на что не претендовали. Так было всегда. Анетт втайне надеялась, что так всё будет и сейчас. Он побегает за рыжеволосой красавицей, встретит с ней пару праздников и опять вернется к ней, к той, кто молчаливой тенью будет следовать за ним и растворяться в его мужской притягательности. К той, что будет смотреть в мудрые глаза, слушать советы, замирать от его прикосновений, а на утро забывать обо всем, хотя сердце приказывало помнить….
****?Приезжай? - мигнул мобильный телефон, Туомас расплылся в улыбке, подбросил вверх ключи от машины и, крикнув ребятам, чтоб не ждали его до воскресенья, поспешил домой, к любимой женщине и уюту. Уже подходя к выходу из концертного зала, он прошептал в трубку: ?Я люблю тебя, солнышко, скоро буду?, Анетт замерла и отошла в тень. Никто так и не заметил, как блестели от слез глаза женщины, которая ни на что никогда не претендовала, кроме капельки любви недосягаемого гения.