Часть II (2/2)
- Эй, травоядная, - я подняла голову, протирая глаза и смотря на большое красное яблоко, лежащее на ладошке брюнетки. Благодарно кивнув, я приняла фрукт, поедая его большими кусками, а Кея продолжила дальше собирать яблоки. Был конец лета, и совсем скоро мокрая осень вступит в свои права. А там и до зимы недалеко. До любимого мной снега, до мягких сугробов, до покрытых инеем деревьев, до рождественских праздников. Большим и острым вопросом стояло только одно: доживу ли я до этих праздников?- Кея, - позвала я колдунью, когда она проходила мимо меня с корзиной, наполовину заполненной яблоками. Девчушка притормозила, бросая на меня внимательный взгляд прищуренных глаз.
- Почему ты живешь одна в этом мертвом лесу?
- Он не мертвый, - категорично отрезала она, ставя корзину рядом со мной. Я в наглую взяла еще одно яблоко, за что получила по рукам.- Это здесь он не мертвый. А там, за этой зеленой стеной, - я обвела круг рукой, - одни только раскоряки да запах серы.- Лес живой, - упрямо отвечала Хибари. – В нем также живут животные и большая часть местной нечисти. Только лес погружен в спячку.- В спячку? – я даже подавилась. Ничего себе спячка – ни одного даже самого чахлого листика!- Рокудо усыпила его назло местным селениям, когда эти глупые травоядные попытались извести ее. От леса они брали мясо, шкуры, ягоды, грибы, целебные травы. Лес был одним из главных способов добычи пищи, одежд, товаров и вещей, пригодных в быту. Наряду с этим она высушила местную реку, чем была вызвана засуха. Люди здесь не живут, они выживают. И выживают, в основном, торговлей. Именно поэтому, тебя сюда и прислали, - она смерила меня насмешливым взглядом, на который я постаралась не обратить внимания. А то ведь назло еще одно яблоко возьму.
- Неужели никто не может причинить ей ощутимого вреда?
- Ты сама подверглась ее колдовству. После такого, обычно, не выживают, поэтому рассказать о ее способностях некому.
- А ты? – я встрепенулась, вспоминая, как Мукуро звала брюнетку в первый наш вечер знакомства. – Ты же уже дралась с ней!- Мне нет резона попадать под ее чары. Я сражаюсь с ней ради собственной выгоды. Мне иногда бывает скучно.
Вашу мать, какая жестокая девушка! Я снова чуть не подавилась, теперь уже от злости, сжимая зубы и цедя:- Неужели тебе совсем плевать на страдающих людей?- Мне дела нет до этих травоядных, - Кея фыркнула, беря меня за локоть и поднимая с крыльца. – Как ты заметила, я живу одна, вдалеке от их шумной бессмысленной жизни.
- Так, а почему? – мы вернулись к истокам, но колдунья промолчала, заводя меня в дом. Она уже не привязывала меня, потому что с той слабостью, что я ощущала не только физически, но и морально, бежать или драться было бессмысленным: я проиграю и сломаюсь окончательно. Отпустив меня, Хибари поднялась на чердак, а я бухнулась на кровать, погружаясь в забытье, в долгожданный сон без сновидений. М-да, Дино, только ты могла попасть в такую передрягу. Я тебя сердечно поздравляю и желаю уже поскорее выбраться из этого болота. А там и рождественские праздники настанут.На следующий день я чувствовала себя, как свеженький огурчик, а все потому, что Кея просидела возле меня полночи, заставляя пить разнообразные отвары, протирая мое лицо настойками и просто держа за руку, что-то тихо нашептывая. Заклинания, небось. Вообще, я была поражена такому вниманию к моей персоне, но как выяснилось, Хибари свои труды неоплаченными не оставляет.
Уже с утра я была нагружена, как ездовая лошадь. А Кея еще и помыкает: «Сходи в сад, принеси то, нарви это, не перепутай с тем, не навернись, не потопчи, а то забью до смерти». Да еще и прозвище дала: «Лошадь». Лошадка, тогда уж. Итак, навьюченная поручениями, я помогала ей в заготовках на зиму. А готовиться было уже пора: лето-то кончалось, а осенью другим заниматься надо. Если быть честной, то, как женщине, мне было стыдно: я такими делами никогда не занималась, предпочитая жаркой кухне холод наполненных опасностей улиц. А зря.До обеда мы с Кеей делали варенье. О, это варенье: земляничное, клубничное, яблочное, вишневое, крыжовниковое, грушевое, сливовое, - я отчаянно пускала слюни, выковыривая из вишенок косточки, а Хибари отвешивала мне подзатыльники за каждую съеденную ягоду. Как итог, недосчет в двадцать восемь вишенок, клубничин и крыжовников, и минус четверть с каждой банки, злая колдунья и довольно слизывающая сок с губ я.
Когда все ягоды были «освежеваны», она поставила передо мной миску с яблоками, грушами и сливами, велев вытащить косточки с семечками, и порезать на дольки. Тут мы тоже не досчитались пары фруктов, и я только невинно похлопала глазами и пожала плечиками, мол, ничего не знаю, я ничего не делала. За что колдунья отдавила мне изрезанные в процессе нарезки пальцы разделочной доской. Было больно, но эффективно: больше я ингредиенты для будущего варенья не ела.Варенья она варила в одном из своих колдовских котлов, разрешая мне ошиваться рядом, кружить вокруг нее, пускать слюни на приятно пахнущее варево и получать подзатыльники. Один раз она треснула меня деревянной поварешкой, чтобы я в этот котел не кувыркнулась: уж больно низко я наклонилась, вдыхая приятные сладкие запахи. Разливать вкуснятину по банкам она мне не разрешила – велела идти замесить тесто. Вот тут у меня был настоящий ступор, потому что тесто я месила только один раз, да и то, больше съела, чем месила. И да, как мне и обещали, живот потом болел.Разлив варенья по банкам, она разрешила мне их пересчитать, и я все внимательно подсчитала, даже составив отчет ей на маленьком кусочке пергамента: три банки вишневого (потому что я часть ягод съела), по четыре банки земляничного и клубничного (по той же причине), семь крынок с яблочным, шесть с грушевым и три со сливовым (нет, я ничего не ела, тут уж фруктов самих по себе было мало). Отнеся все емкости в погреб, я не удержалась, вскрыв одну из банок и запустив в сладость «загребущее копыто», что, естественно, не укрылось от моей колдуньи. За ухо вытащив меня из погреба, она-таки привязала меня к стулу, и я устало подперла щеку кулаком, смотря, как она готовит очередную вкусность.На ужин мы планировали блины, поэтому Кея со знанием дела месила жидкое тесто, так умело взбивая его, что мне даже стало завидно. Движения ее рук были такими плавными и легкими, что я невольно засмотрелась на их белизну, думая, такие же они нежные, как кожа на ее хрупкой шее? От таких мыслей я встрепенулась, промазывая щекой мимо кулака и здороваясь с поверхностью стола. Хибари недовольно посмотрела на меня, выливая кремовое тесто на шипящую чугунную сковороду.
- Ке-е-ея, - протянула я, смотря, как она ставит сковороду на раскаленную печь.- Чего тебе, неугомонная травоядная?- Кея, и все-таки, почему ты живешь здесь?- Это запрещено?
- Нет, но все же…- Раз не запрещено, не задавай глупых вопросов, - она умело подкинула подрумянившейся блин на его белую сторону, и я присвистнула: почему-то данный трюк показался мне круче, чем двойной прыжок с переворотом.
- Я, может, с тобой поговорить хочу, а ты только фыркаешь, - я положила голову на скрещенные на столе руки, смотря за ее движениями. Грациозными и изящными. Ей бы не в лесу жить, а крутиться в светском обществе.
- Не люблю разговоры не по делу.- Хорошо, тогда вот тебе по делу: зачем ты спасла меня? – вопрос вырвался у меня случайно, я, если честно, не хотела задавать его. Но раз уж так вышло…- Когда именно? – нет, она еще и издевается!- Вообще. И от оборотня, и после встречи с Мукуро.- Не напоминай мне про эту травоядную. И не задавай таких вопросов, на которые не хочешь знать ответа, - все, баста, кончились разговоры. Оставшееся время готовки я провела за столом, привязанной к стулу, вдыхая запах сдобы и свежего масла. Все же, характер Кеи и ее действия оставались для меня той еще загадкой. У нее ведь не было причин спасать меня, держать у себя, лечить, в конце концов. Или, может, она действительно меня на опыты пустит? Вон, даже откармливает. Да нет, успокаивала я себя. Что-то в ее поведении было не так. И глаза у нее… не серые совсем. И не стальные. Будто небо проясняется после дождя. Она не смотрит на меня яростно, как смотрела тогда на Мукуро – смотрит спокойно, иногда даже безразлично, и это не может не обижать. Черт. Я совсем в себе запуталась, что уже говорить о выяснении причин поступков другого человека. Который, кстати, отвязал меня от стула, подводя к горячей плите и шипящей сковородке со словами: «Учись, травоядная, в хозяйстве пригодишься».
Чувствую, этот день я запомню надолго.
До окончания проваленной мной миссии официально оставалось два дня, а дальше Король должен был выслать в эти места отряд вооруженных до зубов инквизиторов, которые, по идеи, должны были отпинать не только ведьму, но и меня за проваленную миссию. Была надежда, что в их числе окажется и Скуало, так что я могла надеяться на светлое будущее. Хотя, конечно, надо было добиваться всего самой.
Итак, оставалось два дня до полного провала, три с половиной – до встречи с бывшими коллегами, а я спокойно развалилась на травке, зажав между зубов длинную травинку и закинув руки за голову. Облака надо мной медленно плыли по синему небу, а я слушала тихое шуршание цветов и трав в руках моей колдуньи, сидящей рядом и плетущей венки. Один из них, кстати, уже благополучно покоился на моей буйной голове.
Я тяжело вздохнула, и перевернулась на бок, подпирая щеку рукой. С ветки на ветку прыгали птицы, взмахивая крыльями и взмывая в небо. Эх, мне бы крылья, улетела бы я отсюда к черту. Хотя, вряд ли. Без Кеи я бы никуда не улетела. Как ни странно, а дальнейшее существование без ее колючих взглядов я не представляла. Ну, просто не может быть такого будущего. Будущего без нее. Это было до неприличия странно и непонятно. И все-таки, мне кажется, она меня приворожила.
- Послать бы ему весточку… - прошептала я, думая, бесится Скуало от моего долгого отсутствия, или уже забыл давно. Хотя, судя по тому, как часто я начала икать, он обо мне помнит, и помнит далеко не хорошими словами.- Ему? – Кея умело переплетала стебли цветов, доделывая еще один венок, а я грустно кивнула:- Угу. Другу детства.
- Другу детства, говоришь, - Хибари поднялась с травы, отряхивая платье и протягивая мне руку. – Пошли.- Зачем? Мне и на травке неплохо.- Не перечь мне. Или ты не хочешь написать своему травоядному письмо?
- Хочу, - я даже вся взбодрилась, мимоходом думая над причинами такого великодушия с ее стороны. – Только, подожди, а как я его отправлю?- Хиберд передаст.
Я сначала глубоко задумалась, а потом посмотрела на желтый комок перьев, сидящий у Кеи на плече. Вот он-то, наверное, и Хиберд. Стоп, а ему можно доверять? Видимо, вопрос был написан у меня на лице, потому что Хибари зло прищурилась, опровергая все мои подозрения. Я только руками замахала, и еще раз переспросила:- Правда, позволишь?- Не задавай глупых вопросов, травоядная, - она развернулась было, чтобы уйти в домик, но переполненная счастьем я этого сделать ей не дала. Вскочив на ноги, я догнала ее, разворачивая к себе за плечи и сгребая в охапку:- Кея! Кея, я люблю тебя, ты такая милая!
Тело у нее действительно хрупкое и изящное, я сжимала ее в объятиях аккуратно, будто она была из дорогого горного хрусталя, украденного мной непосильными трудами у разъяренного дракона. Да, тело-то хрупкое, а рука, в который раз отмечаю, железная: по физиономии и под дых я получила столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит.