12. Вторжение (1/1)

?…Если мы не будем носить маски, мы не выживем в этом мире.Если мы дадим волю нашим чувствам, то потеряем самоконтроль… И нас уничтожат?.Изуми Такуто—?Что тебе от меня надо, ублюдок? —?яростно хрипит Коджи.Кажется, еще секунда, и он бросится на старшего брата, забыв о направленном на нас оружии. А мне до боли режет глаза контраст его обнаженного тела и классически-деловых, до тошноты идеальных костюмов Хиросе и его головорезов.—?Язык подворотен, похоже, единственный, который тебе доступен.—?Я тебя сюда не звал…—?Это мой сюрприз.Меня невольно передергивает от абсолютно серьезного выражения лица старшего Нанджо, с которым он произносит свои издевательства.—?Ты не разочаровал меня,?— продолжает Хиросе,?— стоило твоему любовничку вернуться, и ты тут же выпрыгнул из штанов. Ты все так же предсказуем и готов падать ниже некуда… —?он вновь смотрит на меня теперь уже не с презрением?— с отвращением:?— Стоило ли ради этого выходить из комы… Десять лет я ждал, очнешься ты или сдохнешь, наконец. И вот результат…—?Стоило,?— непринужденно кивает Коджи, будто это не он, обнаженный и безоружный, стоит сейчас под прицелом,?— хотя бы для того, чтобы увидеть, как ты бесишься…?—?Мелочные цели… Мелочная душонка,?— Хиросе буквально выплевывает эти слова ему в лицо.Я непроизвольно сжимаю кулаки.—?И это говорит человек, не гнушающийся слежкой и незаконным проникновением в чужой дом. Где же твои заоблачные моральные принципы, Хиросе? Еще и Изуми не постеснялся приплести к своим интригам… —?Как раз Изуми-куна мне и не хватало: он главный герой сегодня. Что, удивлен? А я, представь себе, знал, что так получится. Всего-то надо было подождать пару-тройку дней. Но теперь-то все действующие лица в сборе. Я рад этому…—?Похоже, ты совсем съехал с катушек. Воображаешь себя богом? Твоя лицемерная забота о семье так фальшива, что никого не может обмануть. Ты просто хочешь покончить со мной. Всегда хотел. С первого же дня, как я появился в отцовском доме, ты возненавидел меня. Я прочел это тогда в твоем взгляде. И с каждым днем ты ненавидел меня все больше. Только мне всегда было плевать, а вот ты не забыл… И думаешь, что наконец-то подвернулась возможность избавиться от меня. Кто еще тут мелочен, а, Хиросе?—?Покончим с приветствиями,?— сухо прерывает его непрошеный гость. —?Мои требования предельно просты. Ты подписываешь документы о полном отказе от своей доли наследства и главенства в семье. Прямо сейчас.Атмосфера накаляется мгновенно: Коджи, игнорируя направленное на него оружие, делает шаг навстречу брату, словно собираясь кинуться на него. Хиросе наоборот застывает и, как коршун, следит за малейшим его движением, готовый немедленно отдать свой приказ.—?Иначе?— что? —?усмехается Коджи. —?Пристрелишь меня?—?Нет,?— невозмутимо отвечает Хиросе и в третий раз взглядывает на меня. Только теперь не отводит взгляда:?— Его.Коджи выдыхает сквозь стиснутые зубы?— резко, с надрывом, превращая выдох в почти рычание. А секундой позже разом выцветает, будто лист белоснежной васи*. Даже глаза и губы теряют свой цвет. А меня словно окатывают кипятком: становится невыносимо жарко и почти физически больно.—?У тебя нет времени на раздумья, Коджи,?— сухо продолжает Хиросе, открывает черный дипломат, который все время держал в руке, и показывает пухлую пачку бумаг. —?Ты подпишешь все прямо сейчас, или твой ублюдский любовничек умрет сегодня здесь, в твоей пидорской постельке.—?Ты не посмеешь,?— выдавливает Коджи,?— если только не собрался на виселицу…Я впервые слышу смех Хиросе: неожиданно высокий и длинный, от которого передергивает даже сильнее, чем от его слов.—?И не надейся на это, братец. Никто не знает, что Изуми-кун у тебя. Так что прославленный футболист однажды просто исчезнет. Как и ты. После того, как подпишешь отказ.—?Тогда какой мне резон?—?Жизнь Изуми-куна?— недостаточная цена?—?Гарантии?..—?Разумеется, никаких, Коджи,?— Хиросе снова смеется своим странным нервирующим смехом,?— тебе придется просто поверить и принять мои слова. По большому счету, у тебя нет причин отказываться. Разве только ради того, чтобы позлить меня? Ты же не заботишься о семье, о своем среднем брате, младшей сестре, о нашей компании… Даже в школу будо ты вернуться не желаешь… Родственных связей между нами ты тоже не признаешь. Так в чем дело? Подпиши бумаги, и ты навсегда развяжешься с нами. Со мной. Со всем, что носит имя Нанджо. И твой любовничек останется цел.—?О, нет,?— Коджи смеется негромко, совсем иначе, чем брат, но так зловеще, что у меня мурашки бегут по телу. —?Ты снова вошел в роль великого добродетеля? Не надоело еще лицедействовать?—?И не собирался даже. Моя единственная цель, из-за которой я сегодня здесь?— возможность полноправно управлять ?Нанджо Консолидейшн?, чтобы добиться ее первенства на японском финансовом рынке. Я единственный, кому это по силам. Да что я нянчусь с тобой, как с маленьким? Ты ведь наверняка все это и сам отлично понимаешь! Или твой мозг совсем усох в коме и остались лишь животные инстинкты?—?Может, мои мозги и высохли, но не до такой степени, чтобы поверить в твои фальшивые обещания. Я знаю, ради чего ты притащился ко мне. Моя подпись развяжет тебе руки, и ты сможешь беспрепятственно начать войну с кланом Шибуйи. Что, разве я не прав? Ты совсем свихнулся от своей жажды власти! Мне ясно, что ты задумал. Твои инсинуации, лоббирование в правительстве и бизнесе?— ты думаешь, Шибуйя не понимают, кто под них копает? А вместе с ними ты решил добраться и до меня! Нашел способ избавиться сразу от всех, кто тебе неугоден! И ты полагаешь, что я своими руками подарю тебе такое оружие? Ты слишком далеко зашел, Хиросе, и явно не в себе, раз воображаешь, что имеешь право губить чужие судьбы. Не надейся добиться этого с моей помощью. Эту войну тебе не выиграть.Я чувствую, что мой мозг сейчас взорвется от всей информации, разом обрушившейся на меня. Война с кланом Шибуйи? Похоже, именно об этом говорила Сэрика вчера. И вот из-за чего Катсуми был так встревожен и не отлипал от телефона…—?Я в курсе, что ты дважды изменщик,?— Хиросе шипит от злобы, подобно ядовитой кобре. —?Для семьи, что вырастила и воспитала тебя, ты и пальцем не пошевелил. А ради Шибуйи готов без зазрения совести уничтожить нас всех. И это твоя благодарность за все, что отец сделал для тебя?! Впрочем, чему я удивляюсь… Ты всегда был бездушным, неблагодарным ублюдком. Отщепенец! Продажная тварь!—?Шибуйя Катсуми однажды спас мне жизнь. Так что?— да. Выбор между ?любимой? семьей и им,?— Коджи с явной издевкой произносит ?любимой?,?— для меня очевиден. Ты сам заварил эту кашу, Хиросе. Неужели ты думал, что твой заговор против ?Шибуйя-Инкорпорейтед? останется в тайне? Или тебя вправду удивляет, что я не захотел держаться в стороне?Я вижу, как трудно Коджи сдерживаться. Он сжимает и разжимает кулаки, и не выговаривает слова, а буквально выплевывает их.Надо придумать выход, просчитать возможные варианты, но ни одной толковой мысли не приходит в голову. Только паника проникает все глубже под черепную коробку, и стоять на месте неподвижно становится неожиданно тяжело, почти невыносимо. Должно же быть хоть какое-то спасение!—?Вы же не думаете, что у вас получится? —?не выдерживаю я наконец. —?Я лично буду свидетельствовать, что документы подписывались под давлением.—?Не будешь, Такуто-кун. Если тебе дорог мой никчемный брат, ты будешь пай-мальчиком и никому ничего не расскажешь. Его жизнь и здоровье с этого момента?— в твоих руках.—?Подозрение все равно сразу падет на вас!Я стараюсь не поддаваться панике, но страшно, как же чертовски страшно! В глазах Хиросе я безошибочно читаю свой?— точнее, наш с Коджи?— приговор. И уверенность, что невредимыми нам не выйти из этой квартиры, крепнет с каждой секундой. Надеюсь, что Коджи тоже понимает… Хотя что это меняет? Не знаю. Не знаю…Хочется зажмуриться и, открыв глаза, убедиться, что это все?— лишь ночной кошмар… Но, увы, реальность слишком безумна даже для сновидения.—?Подозрение в чем? Что бывшему коматознику снова поплохело? Вряд ли врачи сильно удивятся такому развитию событий…—?Вам это так просто с рук не сойдет,?— с каким-то отчаянным упрямством продолжаю я,?— Коджи и я?— мы публичные люди, нас станут искать…—?Изуми,?— в голосе Коджи прорывается мука. И мне почти физически больно от его тона…—?Такуто-кун,?— усмехается Хиросе снисходительно,?— ты себе даже представить не можешь, насколько безграничны возможности нашей семьи…—?Прекрати разыгрывать из себя якудзу! —?резко прерывает его Коджи. —?Против твоих возможностей встанет Шибуйя.?Не надейся, что он останется в стороне.Неожиданный рингтон телефона откуда-то с пола заставляет и нас с Коджи, и Хиросе с его людьми подскочить от неожиданности.—?Что это? —?немного нервно спрашивает старший Нанджо.А у меня вспыхивает вдруг иррациональная надежда, что, возможно, это и есть наше спасение. Однако Нанджо Хиросе, видимо, приходит та же мысль в голову. И увидев, что я сделал инстинктивное движение в сторону телефона, выразительно качает головой:—?Даже не вздумай. Твой?Я киваю в ответ, стараясь не показывать разочарования. Хиросе ловко выуживает из-под груды одежды гаджет, мельком глядит на экран и смеется.—?Невеста разыскивает тебя, Такуто-кун. Бедная девушка. Ты не заслуживаешь такой красавицы! Впрочем, если захочешь с ней помириться, у тебя еще будет шанс. Только попозже. Я все же не думаю, что мой безалаберный братец даст тебе умереть… Так, Коджи?С этими словами он достает из внутреннего кармана пиджака ручку и протягивает ему.—?Время разговоров закончилось.?Подписывай.Коджи берет ее почти автоматически, но к документам не прикасается.Они долго глядят друг на друга, и самый воздух в комнате, кажется, раскаляется и вот-вот заискрит. Я не могу сообразить, как долго они играют в гляделки,?— время неимоверно растянулось?— когда вдруг Хиросе чуть поворачивает голову к одному из своих людей. И этого оказывается достаточно.Затянувшееся время, кажется, останавливается вовсе. Коджи что-то выкрикивает и бросается ко мне. Я вижу, как он стремителен, но в то же время каждое его движение?— словно в замедленной съемке. Я инстинктивно поворачиваюсь, и сейчас же левую ногу пронзает резкая боль. Я падаю, но тоже замедленно, словно во сне… Опускаю взгляд и вижу на ноге в районе бедра уродливую, с неровными, будто обоженными краями, рану. Кровь сочится вниз, стремительными дорожками растекаясь по ноге. Я никак не могу поверить, что эта кровь?— моя. На полу быстро растет грязно-бордовая лужа, и с ужасом я замечаю в ней ошметки собственной кожи и не только...Криков становится больше, настоящий гвалт, от которого закладывает уши, будто ватой. И невозможно ничего понять. Что-то кричит Коджи, испуганно глядя на меня, только я не разберу что. Хиросе вопит тоже, но мне нет до него дела. В распахнувшейся настежь двери кричат возникшие откуда-то полицейские. Они тут же берут на прицел Нанджо и его людей. Их начальник выкрикивает, наверное, какие-то приказы?— я все еще не в силах разобрать ни слова. А следом за ними влетает вдруг Шибуйя. Он делает шаг в сторону Коджи, но резко меняет траекторию и бросается ко мне. Я слышу их всех, но их голоса сливаются в один оглушающий бессмысленный шум.И лишь минутой позже вдруг накрывает осознание, что я тоже кричу, кричу от боли, что разрывает мою ногу и, кажется, все мое тело. Я не верю в бога, но, когда воздух в легких заканчивается и голос пропадает, я беззвучно молю небо: только не нога! Только не нога, пожалуйста! Все, что угодно, только не это! Господи боже…Тишина наступает как-то незаметно и сразу. За ней приходит ощущение вернувшейся реальности. Мир перестает сходить с ума. Хиросе и его людей стремительно обезоруживают и выводят из дома. Умом я понимаю, что самое страшное позади, но только легче мне почему-то от этой мысли не становится. Правда, молиться я перестаю. Коджи подлетает ко мне, что-то спрашивая, тревожно заглядывает в лицо, пытаясь осмотреть ногу, но полицейские быстро и деловито отпихивают его от меня.Один из них начинает проворно колдовать надо мной: сооружает жгут и зажимает рану, чтобы остановить кровотечение, накидывает одеяло на плечи. Другой вызывает скорую. Еще двое пытаются расспросить Коджи, но он лишь отмахивается от них, попутно натягивая одежду, смотрит только на меня и отвечает им рассеянно и явно невпопад. Я пытаюсь взглядом успокоить его, не потому, что все в порядке, а просто боюсь, как бы он снова не совершил каких-нибудь глупостей. С него станется…Шибуйя, переговорив о чем-то с начальником полиции, берет Коджи на себя, что-то тихо ему объясняя.—?В порядке, я в порядке,?— тем временем шиплю я сквозь зубы, отвечая на вопросы помогающего мне полицейского.На самом деле, все уже ни хрена не в порядке. Я пытаюсь не думать об этом сейчас, но чувствую, что кара уже меня настигла.Установившуюся было тишину снова разрывает в клочья рингтон моего телефона. Каяо звонит… Это все моя вина?— ввинчивается в голову безобразная правда.Скорая прибывает оперативно. Оттесняя полицейских, меня окружают врачи. Они быстро проводят предварительный осмотр, кратко задают вопросы, я машинально отвечаю им. И ужас произошедшего неожиданно поглощает меня, отвлекая от всего остального: что с ногой? Вместе с тем я слишком страшусь любого ответа… Да и понятно, что задавать его стоит не здесь. Я стискиваю зубы, когда меня поднимают на носилки и переносят в реанимобиль.Коджи почти наступает врачам на пятки, не желая терять меня из виду. Я закрываю глаза, чтобы не видеть его лица. Не видеть его. И все равно каждым нервом, вдохом, каждым движением, я чувствую, что он здесь. Это моя вина?— продолжает звенеть в голове.***—?Твой врач уверил меня, что все будет хорошо. Пуля, к счастью, прошла по касательной, не задев мышц и артерий. Теперь рана будет постепенно заживать. Главное, чтобы не было нагноения. И после курса реабилитации, он уверен, ты снова сможешь вернуться в спорт.—?Да, я знаю.Наверное, мой голос звучит слишком равнодушно, и Шибуйя хмурится, толкуя это по-своему. Но у меня нет желания объяснять ему, что больницы всегда действуют на меня так. Как, наверное, и на любого спортсмена. Этот запах стерильности, однотонные светлые стены ввергают меня в депрессию. К тому же я смертельно устал.—?Полицейские будут дежурить возле твоей палаты на всякий случай.—?Это обязательно?—?Ты главный свидетель, сам понимаешь… К тому же у Хиросе длинные руки, так что подстраховаться не мешает.Я хмурюсь в ответ. Разговор с полицейскими выжал из меня все силы, которых и так после операции почти не осталось. Страх за собственные ноги тоже заметно деморализует. Не менее, чем объяснения с Альберто по телефону. Плохие новости, к сожалению, действительно распространяются слишком быстро. И один из первых разговоров после операции произошел именно с ним. Услышав итальянский язык, я сперва растерялся, настолько за последние четыре дня привык к родному японскому. Даже не сразу понял… Альберто был явно недоволен, пожелал выздоровления и сухо обозначил то, что я сам не решался до сих пор признать: мое участие в Лиге Чемпионов отныне исключено. Я бы завыл от отчаянья, если бы остались силы. На какое-то мгновенье мне даже показалось, что я уже умер.Сэрика примчалась в больницу еще во время операции и настояла на том, чтобы как можно скорее увидеть меня. Ее появление неожиданно утешило меня и немного успокоило. Она не стала выпытывать, что случилось: видимо, Катсуми уже обрисовал ей общую картину. Лишь спросила о самочувствии, сказала, что любит и крепко обняла… Она выглядела такой потерянной и несчастной, что мне захотелось обнять ее и никогда не отпускать. Моя маленькая сестренка… К сожалению, врачи разрешили ей пробыть в палате всего пару минут… А чуть позже заявился весь растрепанный и взъерошенный, точно петух после боя, Катсу.—?Где Коджи? —?почему-то именно этот вопрос первым приходит мне в голову.?—?Был в полицейском участке. Дал показания, и его уже отпустили, так что, наверное, он сейчас по дороге сюда. К тебе.Я задумчиво гляжу в окно. Слепящее солнце не дает толком увидеть, что творится на улице, но я и не пытаюсь разглядеть что-либо. Просто напряженный вид Катсуми меня нервирует.—?А что с Хиросе-саном?Одно это имя заставляет Шибуйю улыбнуться, но такую улыбку я вижу у него впервые: она торжествующая и хищная. Я привык считать его хорошим парнем и до сегодняшнего дня не задумывался, что он?— ставленник и наследник огромной финансовой корпорации. Которая, как оказалось, воюет с ?Нанджо Консолидэйшн?… Впервые в жизни Катсуми начинает внушать мне страх.—?Пока он в участке. И выйдет оттуда нескоро, я надеюсь. Ты ведь в курсе, что начальник токийской полиции Шибуйя Ито приходится мне родным дядей?—?Нет, я этого не знал…—?Ну, откуда тебе… Так вот, он был просто взбешен, что Нанджо Хиросе со своими людьми проник в мою квартиру, чтобы угрожать моим друзьям… Коджи дал против него показания. Ты не беспокойся. Дядя понимает всю ситуацию. Хиросе слишком переоценил себя, рискнув пойти на преступление самолично.—?Его посадят? —?бормочу я.Шибуйя пару секунд пристально глядит на меня, прежде чем ответить.—? Он сам выкопал себе яму. Конечно же, было бы глупо не воспользоваться этим. Он наверняка попробует сторговаться. И может статься, что у него получится. Но мы попробуем выжать максимум из его промаха.—?Сторговаться? —?тупо повторяю я за ним.—?Изуми, я знаю, что ты не в курсе. У меня сейчас нет особо времени, да и желания, признаюсь, тоже, рассказывать тебе все. Но если коротко: финансовая корпорация Нанджо давно уже враждует с ?Шибуйя Инкорпорейтед?. Речь идет о больших деньгах и более того?— о влиянии в правительстве. Хиросе постоянно ставит нам палки в колеса. Надо признать, он очень хитрый и сильный противник. Только в прошлом году мы потеряли почти пятьсот миллионов из-за него… Возможно, потеряли бы и больше, но на наше счастье Хиросе все же ограничен в своих возможностях, ведь юридически ?Нанджо Консолидэйшн? и все активы Нанджо Рюичиро по завещанию до сих пор принадлежат Коджи. Пока он был в коме, Хиросе единолично управлял компанией, но теперь, после его выздоровления, руки Хиросе опять оказались связанными. Он почувствовал это, и, конечно же, стал искать способы их развязать. Коджи уже не однократно поступали и разные предложения, и угрозы от него, но, к счастью, он принял нашу сторону. Коджи знает, сколько весит его слово и его подпись. И не желает отдавать брату такое преимущество.—?Почему Хиросе начал действовать против Коджи только сейчас? Он же не мог знать, что я вернусь в Токио…—?Очевидно, он действовал по наитию. За Коджи уже давно ведется слежка?— с тех пор, как он вышел из больницы. Это было предсказуемо, так что я тоже нанял людей присматривать за Коджи. Они-то и обнаружили слежку. Когда я узнал, что ты прилетел в Токио, то усилил охрану. И не ошибся. Именно мои люди сообщили и мне, и в полицию о вторжении Хиросе.—?Так вот почему ты тоже был с полицейскими!—?Разумеется, я не мог не приехать. Этот ублюдок на все способен, уж поверь мне. Но это была его роковая ошибка: ведь квартира до сих пор по документам принадлежит мне. Так что Хиросе сам нарушил нейтралитет и сыграл против самого себя. Слава богу, что мы успели. Больше он не сможет вредить нам, иначе репутация всей семьи будет запятнана навсегда. Он это понимает. Последняя из услышанных мной новостей?— что школа будо уже собирает совещание по поводу исключения семьи Нанджо из своих участников и совладельцев. Положительное решение, если его все-таки примут, станет серьезным ударом по репутации всех Нанджо… А ведь Хиросе возлагал столько надежд и на сына, и на младшую сестру…—?Не знал, что у Нанджо есть еще и сестра.—?Есть. Нанджо Надешико была совсем малышкой, когда умер Рюичиро. Хиросе взял ее под свою опеку. Говорят, девочка подает большие надежды в искусстве будо. Вероятно, брат мечтал увидеть ее когда-нибудь первым мастером-женщиной… Правда, не могу понять как, ведь пока в ?Шинкагерайю-Джоутоу? запрещено принимать девочек… Может быть, он рассчитывал расширить свое влияние и диктовать свои правила даже там? Да уж, столько потерять из-за одного опрометчивого шага… —?но неожиданно Шибуйя обрывает себя. —?Похоже, я совсем утомил тебя своими рассказами. Прости. Я лучше пойду.Он уж доходит до двери, как вдруг мне приходит в голову мысль, поначалу кажущаяся совершенно нелепой, но я понимаю, что если не спрошу, то не смогу потом нормально спать:—?Катсу, скажи. Ваша встреча и знакомство с Коджи?— это случайность? Или тоже часть плана корпорации Шибуйя?Он потрясенно смотрит на меня и даже, кажется, первую минуту не находит слов, чтобы ответить. Но потом все-таки улыбается?— по-прежнему открыто и добродушно?— и качает головой:—?Что ты, Изуми! Мы ведь знакомы с Коджи еще со школы… В те времена я грезил только музыкой, ?Шибуйя-Про??— вот что было пределом моих мечтаний. Да и наши компании в те времена хранили нейтралитет, никто не помышлял ни о какой войне. Нанджо Рюичиро был очень осторожным человеком. Если тебя беспокоит решение Коджи помогать ?Шибуйя-Инкорпорейтед?…—?Да, беспокоит.—?…То это было его собственное решение. И уже после выздоровления. Мы действительно друзья с ним. Вот и все. Между прочим, Сэрика тут ждет, она хотела узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь? Может, ей побыть с тобой?Я качаю головой:—?Нет, спасибо. Я очень устал. Пусть едет домой, позже поговорим.Шибуйя согласно кивает.?—?Я позабочусь о ней. Ладно, отдыхай. И поправляйся скорее, а то Коджи опять с ума сойдет…?— Спасибо, Катсу.Но очевидно, отдыха я не заслуживаю. Не проходит и минуты после ухода Катсуми, как в дверь негромко стучат. Первая мысль?— это Коджи. Но я тут же понимаю, что ошибся.В общем-то я знал, что это случится. Громче, чем нерешительный стук, мне шепчет об этом беспокойное сердце и нечистая совесть. И когда дверь в палату открывается, я не удивляюсь своему посетителю. Посетительнице.Мне больно. И сейчас я бы, наверное, предпочел еще одну пулю этой встрече. И все же не могу оторвать от нее глаз, когда мягко произношу:—?Здравствуй, Кай.