Осень (Найн/Твелв, PG-13) (1/1)

Ливень не затихает. Капли дождя барабанят по стеклу, за окном слышны раскаты грома. Не проходит и секунды, как небо озаряется яркой вспышкой молнии, которая бликом отражается в глазах Двенадцатого. Все, что хотел, он уже сказал?— буквально выпалил на одном дыхании, но Девятый не отвечал. Разглядеть выражение его глаз в полумраке не представлялось возможным.-Ты смеешься? —?с какой-то болезненной усмешкой произносит парень. —?Решил теперь надо мной поиздеваться?Двенадцатый никого в случившемся не винит?— себя, разве что. За то, что не смог вовремя разобраться в собственных чувствах; за что, что заставил своего друга так долго страдать в одиночестве, все это время пытаясь убедить себя в искренности своих чувств к Лизе. Просто потому, что так было правильно?— все ребята его возраста встречаются с девчонками, и едва ли кому-то из них нравится занудный парень в очках.Двенадцатый не сразу понимает, что в Лизе он видит исключительно своего напарника: темные волосы, бледная кожа, такие же пустые глаза. Но у Девятого взгляд холодный от уверенности и полного безразличия к происходящему, а у Лизы?— от собственной слабости и разочарования в окружающем мире.-Нет, просто я…Нужные слова подобрать сложно. Особенно сложно?— когда до этого своей некомпетентностью и неумением понять даже самого себя ты уже все испортил. Двенадцатый понимает, что, что бы он теперь ни сказал?— напарник не поймет его, не услышит. В лучшем случае?— назовет дураком и сведет все в шутку. Теперь слишком поздно?— метаться надо было раньше.-Я говорю искренне!.. —?пытается оправдаться парень и чувствует, как глаза становятся мокрыми от слез. —?Если не веришь… Как? Как мне доказать, что я не вру?..Девятый обреченно выдыхает, понимая, что ситуация заходит в тупик: либо они решат все здесь и сейчас, либо забудут друг друга?— словно никогда и не были знакомы. Парень и рад бы, наверное, выбрать второй вариант?— чтобы не мучить больше ни себя, ни его?— но терять того, кто всегда с улыбкой протягивал руку помощи, не хотелось.Девятый снимает очки и, делая вид, что очень увлечен очищением (жаль?— чистых стекол) продолжает:-Почему сейчас?А Двенадцатый и не знает, что ответить: напарник не поверит ему в любом случае?— что бы он ни сказал. Потому что боялся все эти годы? Потому что, когда целовал Лизу, представлял тебя?Парень тяжело вздыхает и опускает голову на стол; потом, выдержав несколько секунд, поднимается. Раскаты грома и водопадом струящиеся по стеклу капли дождя создают какую-то напряженно-обреченную атмосферу, но Двенадцатый решает идти до конца?— и пусть напарник сам решает: верить ему или нет.-Я… —?он держится, как может, но что-то внутри надламывается, и неуверенный голос срывается. —?Я с самого начала чувствовал это, но не понимал! До тех пор, пока…не встретил Лизу.Двенадцатый думает: стоит ли произносить последние слова? Но все же произносит, потому что ничего больше он скрывать не намерен: они уже и без того многое друг от друга утаили?— и вот, к чему это привело.Девятый уже привычно молчит, а потом резко поднимается и дергает напарника за ворот футболки.-Ты готов нести ответственность за свои слова?Дождавшись утвердительного кивка, он впивается в чужие мягкие губы, но, вопреки ожиданиям, Двенадцатый не отстраняется: спустя несколько секунд он неуверенно начинает отвечать, и поцелуй, неожиданный и робкий, перерастает в горячий и страстный, наполненный скопившимися за долгое время чувствами, которые отчаянно рвались наружу под видом оплетающих чужое тело рук.Двенадцатый на ощупь снимает чужие очки, Девятый в ответ обвивает шею партнера и тянет его на себя. Страх потерять, страх проснуться, страх упустить этот момент отдается бешеным сердцебиением и резким всплеском адреналина. Девятый цепляется за футболку, за шею, тянет за волосы… Он здесь, настоящий. Он рядом.-Никогда… —?шепчет Двенадцатый в приоткрытые губы. —?Никогда я больше никуда не уйду, слышишь?У Девятого неосознанно приподнимаются уголки губ. Двенадцатый как обычно выбрал крайне удачный момент: уже завтра они должны были стереть Японию с лица земли, а ему опять нужно устроить из происходящего драму.Мгновение, когда Двенадцатый сам, совершенно искренне, касается его обветренных губ своими, остается в памяти Девятого до конца.…А потом все их чувства пятном крови растекутся по белоснежной футболке?— и ничего уже будет не нужно. И Девятый наконец-то поймет, что все, что они делали, было бессмысленным: он просчитался еще в самом начале, когда решил, что эмоции следует держать в себе, а террористические акты?— то, на чем им следует сконцентрироваться.Он упускает восхищенные взгляды Двенадцатого, игнорирует дружеские подколы и попытки обратить на себя внимание. Он упускает все: даже тот момент, когда от недостатка этого самого внимания его напарник начинает отношения с Лизой?— всего-то стараясь найти ему замену. Так по-детски.Время не повернуть вспять. Девятый понимает, что в случившемся виноват он один?— никто больше. Но эгоистичное желание остаться в чьей-то памяти будет с ним до конца.-Запомни. —?обращается он к детективу. —?Запомни, что мы жили.У Шибазаки плохая память на такие вещи. Он забудет: забудет теракты, забудет какие-то свои обиды, с трудом, но забудет даже то, что подобный взрыв стал причиной гибели его близких. Шибазаки забудет все, но его?— никогда. Девятый напрочь засядет в его памяти, подобно оставленной на белом конверте сургучной печати: сколько не пытайся отодрать?— она не сойдет до конца, багровыми, как пятна крови, следами напоминая о своем существовании.-Запомни.И Шибазаки запомнит.Над Японией медленно поднималось восходящее солнце.