Глава XV. I Questioni Importanti (Parte seconda) (1/1)

Уважаемые читатели! Вновь публикую одно письмо в виде двух отдельных глав, дабы не нарушать логики и структуры повествования.18 февраля, 2025 года.Дорогой друг, вновь рад приветствовать тебя в этом письме, которое ты сейчас читаешь. Вчерашний разговор со светлейшим фараоном внушил мне надежду, и я, с нетерпением ожидая встречи с великим маэстро, весь остаток ночи провел за спинеттино, играя свое новое сочинение?— небольшую сонату, посвященную Генделю. В глубине души я надеялся порадовать маэстро своим скромным произведением.Когда ночь сняла покров сна с моих восковых век, я вышел из подвала и направился на поиски фараона, дабы вместе с ним подготовиться к предпринимаемой поездке в Лондон. Синьоров Дэйли в эту ночь не было в музее, поэтому разговор с ними был перенесен на следующую ночь.Лишь войдя в Ротонду синьора Рузвельта, я вдруг увидел приближающуюся толпу. Это были гунны во главе с Аттилой. Лишь завидев меня, могучий воин внезапно остановился, узкие глаза его расширились, и он, к моему величайшему изумлению, пал ниц.Я помог доблестному вождю варваров подняться, но тот и не думал делать этого. Он воздел руки, глядя на меня и бормоча какие-то слова, из которых я расслышал лишь слово ?магия?.Спас меня лишь проходивший мимо фараон Акменра.— Что происходит? —?вопросил светлейший фараон.Я ответил ему, что вождь гуннов, вероятно, принял меня за волшебника или шамана и ведет себя неподобающим образом. Царь Акменра, к моему удивлению, знал язык гуннов, поэтому ему не составило трудности объясниться с предводителем варваров.Аттила воззрился на нас и разочарованно покинул ротонду. Я попытался объяснить ему все, но, увы, не имел возможности и, поэтому, проследовал за светлейшим фараоном.— Фаринелли,?— обращается ко мне светлейший царь. —?У меня для тебя радостная новость. Ларри сегодня дежурит в музее Науки и Техники, замещая своего давнего друга, и по просьбе Тэдди соизволил взять туда нас.— Но как же наша поездка в Лондон? —?спрашиваю я.— Увы, о Соловей Неаполя,?— огорченно отвечает царь Акменра. —?Я говорил с Ларри, он сказал, что в ближайшее время мы в Лондон не поедем из-за отсутствия средств. Возможно, в первых числах марта меня отправят туда на выставку, и я постараюсь разыскать твоего грозного ?маэстро? и добиться разрешения на исполнение тобою его музыки.Я был несказанно огорчен таким поворотом событий, но вместе с тем радовался благосклонности фараона, а также тому, что, наконец, я найду ответы на мучившие меня вопросы и увижу своими глазами то, что так жаждал увидеть.***Мой дорогой друг, сегодня я должен сообщить тебе о событиях, имевших место несколько ночей назад, когда я, терзаемый вопросами нового времени, не мог найти удовлетворение своей жажде знаний в книгах Никколаса и бродил по музею, пытаясь найти собеседника.Проходя мимо клетки с дикарями, я пришел в уныние и почувствовал себя одним из них?— темным и оторванным от действительности. Мне было невыносимо жаль их, не имевших никакого представления ни об окружающем их новом мире, ни даже о самих себе, не говоря уже о высших материях.Царь Акменра не мог и не хотел составить мне компанию, поскольку вместе с Никколасом проводил время в его доме, в компании куртизанок (Кошмар! Куда Ларри смотрит? —?прим.переводчика), о чем сообщил мне впоследствии.Я попытался найти синьора Коломбо, с которым в силу понятных вам причин я мог говорить более свободно, дабы наконец поведать ему истину. Я спустился на механическом подъемнике, напоминающем большой металлический ящик и внушающем мне некоторый ужас, на нижний этаж, где в дневное время находилась донна Сакаджавия вместе со своими верными слугами Льюисом и Кларком (Бедняга Карло все еще по ошибке считал великих путешественников лакеями! —?прим.переводчика). Увы, я не обнаружил там никого, кроме огромного лося, от которого мне пришлось спасаться бегством.Наконец, несмотря на запрет синьора Дэйли-старшего, я хотел было выйти из музея, но мне не пришлось этого делать, поскольку, слава Всевышнему, я увидел в коридоре синьоров Коломбо и Рузвельта, ведущих весьма оживленную беседу. Я был несколько озадачен, ведь, по словам синьора Дэйли, Кристофоро не говорил по-английски, а жители музея не владели итальянским. Но, прислушавшись, я с удивлением обнаружил, что синьоры говорили на испанском.Заметив меня, многоуважаемые синьоры прекратили разговор.— Ciao, amico,?— радостно приветствует меня синьор Коломбо.— Рад вас видеть, Карло,?— с усмешкой произнес синьор Рузвельт. —?Надеюсь, вы не подслушивали. Это конфиденциальный разговор.— Ваше превосходительство,?— отвечаю я. —?Клянусь, что я ни слова не смог разобрать, поскольку почти забыл испанский. Но если бы и мог, то и под страхом смерти не выдал бы ни одного слова из того, что услышал.Синьор президент засмеялись и похлопали меня по плечу.— Браво, Карло, я не сомневался в вас. Вы кого-то ищете?По правде сказать, как только я увидел синьора Коломбо, я уже не имел ни малейшего желания открывать ему сейчас правду?— настолько в хорошем настроении тот пребывал. Поэтому я ответил следующее:— Так точно, ваше превосходительство. Прошу простить мне мою дерзость, не смею отвлекать вас, но, рассчитывая на вашу милость, лишь прошу у вас аудиенции.Его превосходительство любезно согласились выслушать меня, а Кристофоро, пребывая в хорошем расположении духа, поспешил нас покинуть. Предстоял серьезный и, скорее всего, неприятный разговор.— Чем могу помочь? —?спрашивает синьор президент.Я собрался с духом и начал свое повествование:— Ваше превосходительство, вот уже вторую неделю меня мучает множество вопросов относительно современного представления о сути вещей. Многое поменялось с тех пор, как я ушел из жизни, но я и при жизни многого не знал…— Что именно вас интересует, молодой человек? —?прерывает меня синьор президент, который, надо сказать, не любил длинных и витиеватых слов. Тогда я перешел непосредственно к списку того, что меня беспокоило.— Что такое электромагнитная индукция? Почему волна суть частица? Почему неделимый атом состоит из более мелких частиц? Прошу меня простить, но в учебнике Никколаса написано слишком мало об этом. Но самое главное и непонятное для меня - что находится внутри "обработчика" из "серебряной книги" и каким образом этот "обработчик" управляет её работой?Его превосходительство посмотрели на меня в изумлении, а потом громко рассмеялись. Мне стало стыдно, и я почувствовал себя безнадежно потерянным.— Ну, мальчик мой, вы и вопросы задаете! Впервые такое слышу! Однако,?— синьор президент отвечали более серьезно, —?я знаю, кто вам поможет.— Лекарь? —?с горькой усмешкой спрашиваю я.— Я вовсе не думал шутить, зная ваше болезненное чувство юмора,?— жестко заметил синьор Рузвельт. —?Обратитесь к Эйнштейну, который ?проживает? в музее Науки и Техники.— Благодарю вас, ваше превосходительство,?— отвечаю я. —?Но синьор Лоуренс Дэйли запретил мне уходить далеко от музея без сопровождения ?старших?.Немного помолчав, его превосходительство отвечали мне следующее:— Я поговорю с Лоуренсом. Возможно, он возьмет вас с собой.Выяснилось, что синьор Дэйли иногда замещал ночного сторожа в музее Науки и Техники и один раз даже взял с собой достопочтенных правителей. Но не обошлось без приключений: следом за ними увязался Декстер, прихвативший с собой пластину, тем самым вернув к жизни находившихся там, воплощенных в портретах и скульптурах, знаменитых ученых.— Это все, что вы хотели узнать? —?с усмешкой спрашивает синьор президент.— Да, ваше превосходительство, премного вам благодарен и еще раз приношу свои извинения за беспокойство.— Не стоит, Карло,?— отвечает синьор Рузвельт. —?Вы можете задавать мне любые вопросы, в любое время. Когда я не занят.Слова правителя меня немного утешили, и я, поблагодарив его превосходительство за уделенное мне время, вернулся к себе, дабы провести остаток ночи в обществе все той же книги.Все же, мне до сих пор было обидно за синьора Коломбо, пребывавшего в неведении, и я задался вопросом: почему его превосходительство не открыли ему глаза на истину? Почему, имея возможность разговаривать на одном общем языке, уважаемые синьоры обсуждали все, кроме того, что было действительно важным?С этими вопросами я погрузился в сон, лишь на следующую ночь обнаружив, что уснул с книгой в руках.