Step in the line (1/1)

У американцев два любимых слова. Первое?— это успех. Второе?— неудачник. И, если бы кому-то внезапно захотелось найти живое, человекоподобное олицетворение номера два, то далеко идти было бы не надо. Они могли бы выбрать Лестера Найгарда.Нет, не только,?— поправляет себя Лестер. Кого угодно. Кого угодно. Жизнь неудачника?— это самая обычная жизнь самого обычного американца. Да самого обычного человека, черт возьми! Да вся эта бравада, что скрывается за делением на лузеров и классных ребят?— ничто иное, как превознесенный до небес индивидуализм старшеклассников. И где они оказываются потом, эти пижоны в куртках и с ухмылками на губах? Все в тех же кругах. На тех же местах. С точно таким же набором проблемам, что и у других. Жизнь не так уж и сильно отличается, как картинки в детских журналах; найди десять отличий?— почувствуй себя умнее, но именно этими отличиями ?классные парни? гордятся.А жены неудачников завидуют их женам.Унижение дома. Унижение на работе. Унижение на улице, перед двумя тупыми детьми?— что за черт? Нет, это вовсе не унижения, что за чушь, это… Это недопонимание. Сэм недопонял Лестера?— а как же еще, разве он мог знать, что Лестер и Перл женаты уже почти двадцать лет? Лестер, в свою очередь, недопонял стекло на витрине?— или оно его, или как-то так, это точно. Он бы не взялся сказать, что унизительнее?— то, что он сразу придумал историю своего падения, или то, что все подряд в нее охотно ?верили?, но в больнице он просидел целый час, и лед изо льда превратился в прохладную мини-версию наполненного водой матраца.—?Сэм?—?Хесс. Четыре года.Но все это было нормально. Приставания задиры Сэма. Недовольный вид жены. Переглядывания посетителей страховочной фирмы, заранее убежденных в том, что им ничего не надо. Не приятно, нет, не самый класс, когда один садишься дома перед телевизором или когда у Перл приступ хорошего настроения, но нормально. А вот что не нормально?— это пересаживаться почти вплотную во время обычной беседы в приемной и вести разговор о возможном убийстве. Вот это?— нет. Что это вообще такое было, мать его? Внушение? Гипноз? Его собеседник откровенно забавляется, наблюдая за потугами в самооправдании, отчего Лестер взвивается, как в укушенный в одно место, но совсем не боится поехать на встречу с братом на следующий день.Наверное, второй раз поезд сходит с рельс в закусочной близ отеля Лероя.—?Твоя проблема в том, что ты всю жизнь верил в то, что есть правила. Но их нет. Вопрос в том, насколько глубока твоя вера?Время от времени мысли сами возвращаются туда, куда не надо?— как в загадке про белого медведя. Но все становится на свои места, идет, как полагается, и, если существует разумное объяснение происходящему, то лично у Лестера любимое?— недопонимание. Бинго! Недопонимание! Как маленькая беседа ни о чем может повредить кому-то другому? Тот странный тип наверняка недопонял Лестера. Простой разговор, типичный треп ни о чем; немного жалобы, немного вранья?— как это может повредить кому-то? Было очень странно и заметно?— заметно что? —?но что за ерунда, парень социопат и псих, в отличие от самого Лестера. В свою очередь, в определенный момент не понял брата?Чез?— но отношения между ними всегда были сложными, а то, что Лестер еще и полез в драку?— так это шок. Стресс! Выносливость на нуле?— последние дни были нелегкими, да и голова болит от разбитого носа. И, конечно же, самое очевидное, что Лестер просто-напросто недопонял свою жену. Ведь это вполне логично, что она хочет, чтобы ее муж был лучшим, нет? Разве нет? Все жены этого хотят. Она?недопоняла его. Он?— её. Маленькая такая ошибка, и все, что было?нужно от Перл?— это взять свои слова обратно. И, черт возьми, это ни разу не трудно.Показать, что внутри тебя еще есть обезьяна.На самом деле, это было настолько просто, что Лестер чуть не рассмеялся.Разошедшиеся в стороны глаза и глупо приоткрытый рот?— так дети кривляются еще в первые годы. Череп расходится со звуком попкорна, подогретого на сковороде?— Господь, если бы ты действительно любил своих детей, снабдил бы их черепушкой покрепче. Или не давал бы в руки обозленных мужей тяжелые молотки. Руки повторяют дикие движения сами по себе, и слова тоже рвутся сами, скорее как дань обряду, чем с реальной смысловой нагрузкой. О, Боже. О, Боже. Прости, Перл, прости.Нет, это точно не он. Лестер не такой. Совсем не такой. Он боится одного вида крови, а это, это что-то ужасное. Какое-то ужасное…Недопонимание.Последним недопониманием становится пестрый плакат на стене, вбегающей навстречу Лестеру.