Море (1/1)
Надо идти дальше.Ни он, ни она не произносят этого вслух – но оба это прекрасно знают. Без движения не бывает жизни. И смерти не бывает. Без движения не случается ничего, что достойно упоминания. Впрочем, ничтои не находится в состоянии покоя – такой вот парадокс. Великая шутка Вселенной, которая забыла подарить самой себе чувство юмора.Ходить по воде было делом неприятным. Жители двух миров постоянно придумывали тех, кто делал это с радостью – в основном, богов. Покажите бога, который добровольно бы промочил ноги, чтобы произвести лишнее впечатление – лучше уж поиграть с огнём, в самом деле. Куда проще и куда эффектнее.Конечно, Чёрный и Белая не были богами, но это не мешало им пренебрегать прогулками по солёной глади, уходящей в горизонт. Он был изрезанным, словно кто-то опаздывал и на ходу откусил аппетитный краешек бутерброда. Бутерброда, совершенно случайно оказавшегося чьим-то мирком.
Звёзды – если это они, а не очередные ловцы-светлячки с металлическим сердцем и проржавевшими мыслями – мигают, как перегорающие лампочки. Неполадки с электричеством? Безымянные порождения хаоса слишком медленно крутят педали?Неважно.
Им нужно двигаться дальше. Искать дороги к дому.
Море – это препятствие. И Чёрный не знает, сможет ли он так долго лететь.Его всё ещё шатает, тело никак не оправиться от шока, никак не забудет механические шорохи. Может ли он умереть? Вполне. Может ли он исчезнуть? Вряд ли.
Заканчивать всё у водопада времени стало традицией. Последний раз он прощался с Белой именно там.
Белая помнит, как умирал Чёрный. Она быстро научилась страху – и это было её сильнейшим оружием. Тот, кто умеет бояться, никогда не станет трусом.
Чёрный умирал много раз. Это было его натурой, это было тем, без чего всё содержимое его оболочки никогда не смогло бы думать и чувствовать. Он умирал снова и снова – под грудами каменных зданий, от игл голодных океанов, от света чужих глаз – и тут же поднимался вновь, неподвластный самой могущественной силе на земле. Не бессмертный – смерть всегда была с ним – и измученный.- Нам нужна лодка.Она помнит, что такое лодка. Последняя походила на кувшинку с тысячью лепестков, каждый из которых пах, как храбрость. Неудобная штука. Теперь у них есть пальцы – а ими точно можно связывать, например, ветки.Он хмыкает, и она узнаёт эту усмешку. Точно с таким же выражением – разве что чуть более цельным, ведь теперь у него только половина лица – он шёл усмирять беглую реальность, которой захотелось чего-то большего.Песок вязкий и мокрый – и голодный, потому что ноги тонут в нём сразу по щиколотку. Вода жёлтая, как кровь механического удильщика с холма. Но даже она прекрасно замерзает.
Это несложно – заставить море думать, что оно стекло. Немного холодное и похожее на шапки полюсов, но во всём виноват ветер, не иначе. Он дуёт с той стороны, где носят несколько слоёв одежды.Белая опускается на корточки и бьёт пальцами по жёлтой корке. Звук такой, словно киты поют в унисон с хрустальным сервизом. Она смеётся.- Слишком сложно. Ты же любишь простоту.- Я потерял глаз. Могу делать, что захочу.Она ступает на прохладное стекло – с непривычки ступни обжигает пламенем перемены.- Твои желания – всегда нечто особенное.На самом деле, Белая, он бы хотел до конца времён бродить по твоим снам. Но об этом ты и так знаешь. Твои сны – запретная территория, на которую Чёрный всегда умудряется пробираться.Он расправляет крылья – наверное, для равновесия, потому что качка никуда не делась. Она, возможно, иллюзорна, но с ней всё равно сложно бороться – заплетаются ноги, и позвоночник хочет свернуться узлом. Морским.Они идут по морю – не боги, потому что смотреть на них некому. Звёзды продолжают гаснуть от недостатка кислорода – или другого газа, не разобрать – и небо сгущается, как краски в стакане. Насыщенно-зелёные краски.От песчаного берега тянется цепочка кровавых следов – каждый шаг, как по ножам, как по отточенным лезвиям лжи и недоговорок.
Они держатся за руки и не замечают, что дарят холодному жёлтому морю собственную кровь. Пламя бушует в ногах, но его можно списать на волнение, на непривычку и на очередную шутку Древа.Они не видят его - однако оно там, скрыто за жёлтой мутной коркой, в глубине. Там его узлы, там его гниющие ветки, там его съеденный морскими червями ствол, там подтачиваемые железными зубами корни. Мировое Древо медленно разлагается, впитывая в себя солёную воды и кровь тех, кто так и не научился видеть единый Путь.