глава 4 (часть 7-8, глава 32-33) (1/1)

Он поклялся, и он сдержал обещание. Уже шесть лет он ни разу не заставил Учиху беспокоиться по этому поводу. Было невыносимо, было очень плохо, но он заставил себя все это держать внутри, и стало вроде бы легче. Итачи своё обещание также держал, но пока всё, что он не пытался сделать, все было бесполезно.Акасуна, не сбавляя скорости, ловко маневрировал в воздухе меж встречных машин. Голова была забита вязкой сыростью, разъедавшей его сознание, и он был уже не способен думать. Парень не заметил, как влетел в воздушный поток, и только когда его мотоцикл с силой швырнуло в близстоящее строение, он чудом сумел завладеть контролем над машиной, избавляя себя от увечий. Только тогда он смог вернуть себе болезненное состояние мыслить. Сасори уже не раз думал о наркоте. Ему уже безумно хотелось вколоть себе то, от чего будет хорошо, от чего впадёшь в забвение хотя бы на пару часов. Но мешало осознание того что, всё закончится очень быстро. Очень скоро откажет первое соединение, через пару лет ослабеют кости и откажет родовой порт, после чего исчезнет возможность контролировать вес собственного тела. Придётся вырезать весь металл и уже через десяток лет может чуть дольше, но всё равно — тело станет человеческим и сможет существовать лишь в капсулах в виде полумертвого тела, пронизанного сотней игл поддерживающих препаратов.Ликвидатор был согласен уже даже на подобную участь, но Итачи сразу же уловил эти мысли, и в итоге пару месяцев назад к основным блокам Сасори был встроен ещё один, из-за которого даже от мыслей о психотропах начинало мутить. Единственное, чему Сасори радовался, так тому, что успел уже подсесть на лёгкое ?успокоительное? до того, как Итачи вставил ему эту схему. В составе вещества были одни из сильнейших ядов, но в мизерных количествах. И эта маленькая салатовая палочка, без которой ликвидатор не ложился уже на протяжении полугода, стала хотя бы тонкой нитью спасения, последним, за что держался хрупкий рассудок.8.Как обычно к полудню боль утихла, несильно, но для ликвидатора это было сравнимо с амброзией, со сладким нектаром богов, снисходительно сжалившихся над обессиленным от голода и жажды смертным.Всё было как всегда — рутинная однообразная работа, привычные знаки, всплывающие на огромных полупрозрачных мониторах, всё было слишком обычно.Как же ликвидатор скучал по своей старой должности, где он мог часами наслаждаться созданием андроидов, где можно было продумывать каждую чёрточку, каждую деталь новой модернизированной версии роботов. Но Пейн решил, что ему больше подойдет роль основного программиста, и изгадил этим и без того несладкую чашу существования ещё одним горьким пойлом. Но Акасуна свыкся — уже было нормально воспринимать то, что чтобы его не влекло, чем бы ему не нравилось заниматься или то, что способно было успокоить его страдания, никогда ему не получить. Ну а раз так — то нечего волноваться и пытаться достичь чего-то… простое существование амёбы, одноклеточного, сказали — сделал, отправили на миссию — выполнил и всё.Дома развлечения те же — программы, создание программ и редкие вылазки на приёмы, но сейчас они заметно участились. И в последнее время к этому всему прибавилась маленькая деталь недавно открытая Акасуной: его уже не устраивали пару любовных утех за месяц с возлюбленным, ибо чаще они встречаться не могли. Вечные миссии и двуличная жизнь не позволяла видеться чаще. Из-за этой лёгкой накладки периодически приходилось изменять. Хотя, что есть измена? Когда отдаёшь свои чувства — вот тогда измена, а тело — это так, мелочь, да и к тому же Итачи всех бывших и настоящих любовников знал, да и Сасори был осведомлён о похождениях Учихи на миссиях. Друг от друга они ничего не скрывали, а скорее даже сами говорили о подобном. Хотя секс Сасори воспринимал больше как одну из форм успокоительного — точнее сказать, как лучшую из его форм, ибо в такие ночи была возможность не только насладиться процессом, но и после удовлетворять себя полным отсутствием головной боли. Правда с утра она накатывалась с двойной силой, но это того стоило.Ну и всё. Больше никакого разнообразия. Неинтересно! Но теперь для Сасори это было слишком нормально.Мимо него прошествовал невысокий парень на вид лет 23, но на самом деле ему уже было далеко за тридцать, хотя в принципе все киборги, сделавшие себе операцию в 23 -24 пожизненно выглядели на этот возраст.Змеиный взгляд скользнул по спине ликвидатора, и парень, неприятно мурлыкнув, стал за Акасуной, разглядывая юношу за монитором. Сасори нежелательного гостя в своём кабинете обнаружил уже давно, ещё когда тот разбирался на нижнем секторе с глючившей микросхемой. Киборг тихо выдохнул и решил не обращать внимания на прибывшего. Были смутные надежды, что тот не вздумает к нему приставать и раздражать своим присутствием. Но как обычно – всё было тщетно.Сасори слишком быстро ощутил, как длинные ногти скользнули по его шее, а тонкие руки быстро забрались под одежду, после чего парня с силой обняли.— Орочимару! — Сасори даже не повернулся в его строну, продолжая работу, — я бы попросил…— Проси, мой маленький, — неприятно слащавый с лёгкой истомой голос раздался над самым ухом, жаркое дыхание обожгло шею, и бывший ликвидатор всё же дрогнул, но эта слащавость и постоянные домогательства его тела уже не малость бесили.— Орочимару… — холодно протянул юноша, ледяным тоном показывая, что если пришедший не уберётся сию же секунду, ничего, кроме груды костей от него не останется.Но пришедший даже не думал останавливаться — острые ногти царапнули белую кожу и жаркое дыхание с шеи сместилось чуть ниже после чего Акасуна почувствовал ласковый укус. Это уже был предел и он, не выдержав, быстро выхватил бластер из кобуры и не глядя выпустил заряд скопленной в оружии энергии прямо в голову разозлившему. Но Орочимару с мерзкой улыбкой на лице и невообразимой гибкостью увернулся, и разряд, пролетев чуть дальше, попал в один из многотысячных мониторов. Раздался тихий взрыв и мониторчик исчез.Длинноволосый парень с хитрой улыбкой на губах посмотрел на мрачного юношу, уже убравшего бластер на место и теперь снова сидевшего за работой. Орочимару игриво насупился и укоризненно помахал пальцем игнорирующему его парню.— А-яй-яй! Как не стыдно! Оборудование портишь, негодник!Сасори ничего не ответил и лишь раздражённо выдохнул, разочаровываясь в том что, выстрелил не целясь.— Хм, как вижу, мой котенок без своего любимого мальчика не в настроении, — противно хихикнув, парень пошёл в сторону выхода, — когда он уже с миссии вернётся-то? — нормальным тоном спросил киборг, но Акасуна, уже взбесившись, ничего не ответил.Темноволосый парень тихо вздохнул — как-никак это парочка уже не один год вызывала в нём самые глубокие чувства в районе паха, и мечта завладеть хотя бы одним из юношей их брака, стала для Орочимару наивысшей целью жизни. Конечно же, он уже понял, что просто так ни Сасори, ни Итачи не дадутся, но он их всё равно хотел — не просто хотел, мечтал, грезил ими. Орочимару был природным гением, неповторимым в своем роде, никто не смог бы его заменить, и он это прекрасно знал и привык благодаря своему статусу и власти получать всё, что захочет и всех… Но то, что ему может приглянуться целая пара, уже давно состоящая в браке, он не ожидал. Но, тем не менее, так вышло. Ну и теперь какой бы низкой и недостойной высшего была эта мечта, он привык добиваться всего и тут не отступил. Но пока за годы работы вместе, Сасори его только возненавидел, а Итачи вообще за три метра обходил. Орочимару ещё что-то хотел сказать ликвидатору, но в голове отчетливо послышался мысленный приказ Пейна и тот, выслушав его, уже окончательно направился к выходу.— Хм, — парень всё же был действительно вынужден покинуть приятное для него общество Сасори, не забыв при этом на прощание рукой потрепать кровавые волосы, — ах да, чуть не забыл: скоро собрание, Пейн просил напомнить.— Помню!— Фи, какой злой… — Орочимару не лишил себя удовольствия чмокнуть парня в щеку, и пока тот снова не взвился, быстро ретировался, а Сасори, проскрипев зубами, тем временем попытался успокоиться и не сломать попутно что-нибудь близстоящее.Остаток дня проходил нервно, собрание сорвалось, и всё было отвратительно, благо лишь — голова сильно не беспокоила, а под конец работы ещё и Итачи наконец-то смог с ним связаться. Поэтому настроение всё же приобрело отметку ?сойдёт?.