12. 1870 год (1/1)

Кладбище. Вся его жизнь неразрывно связана с кладбищем. В принципе, все понятно и закономерно – в конце жизни каждого из нас ждет смерть. Все нормально. Жизнь – естественный процесс, и однажды она заканчивается. Одно плохо: тот, кто хотел бы здесь задержаться, уходит. Тот, кто давно желает расстаться со своей земной оболочкой, и уйти (куда, кстати, уйти?..), продолжает жить. Философы и теологи считают, что смерть – явление противоестественное. Что раньше, еще до начала нашей истории, кем-то все было задумано совершенно иначе. Кем бы он ни был, этот кто-то, его эксперимент явно не удался.Как ученый, Джебедайя даже сочувствовал этому неведомому кому-то, как человек – глубоко презирал его. Он сидит на веранде. На его коленях – раскрытая Библия.?А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога?.Церковь учит, что, даже покидая этот мир, человек все равно не умирает. Он продолжает жить. Неведомо, где – в другой вселенной, в ином измерении… Но он живет.А продолжает ли он страдать?Церковь учит так: тот, кто при земной жизни вверг свою душу в ад, после перехода (не смерти!) оказывается в аду. И наоборот.Ему кажется это несправедливым. Библия и церковь учат, что у человека есть выбор, но как быть с тем, что его никто не спрашивает, рождаться ему, или нет? Кто-то берет, и швыряет его, точно щенка в воду, в созданный им мир, а после перехода выставляет ему счет: не так жил, не то говорил, не тем занимался. Получается, и нет выбора-то?Отец, мама, Кэтрин, Нильс, МакКинли, Гарри Фелтон, Иржи и Кристина, Сара Джонс… Иренка… И Фредерик. Был ли у них выбор? Он откладывает Библию в сторону, идет в лабораторию, достает записи, которые он, несмотря на запрет, потихоньку делал в течение этого года, и долго их изучает. Крохотная мысль, робко возникшая у него сразу после смерти Иренки, мысль о том, что он должен сам, не дожидаясь земного конца, проникнуть в это самое иное измерение, и узнать ответы на мучающие его вопросы, вдруг заколотилась в нем, заголосила набатным звоном.Он бросает быстрый, тревожный взгляд на уснувшую вилку измерений, и, сам того, возможно, не желая, чувствует знакомый зуд.Узнать.Постичь.Понять.Принять.Смерть противоестественна. Смерть бессмысленна. Смерти нет.Так ли это?Так ли это?..Он подходит к машине, закрывает глаза, осторожно, содрогаясь в душе, тянется к ней рукой. Мысленно он обращается к тому, в кого не верит, кого отвергает и ненавидит:- Помоги мне. Если ты есть, ответь мне.Кончики его пальцев соприкасаются с гладкой поверхностью вилки измерений. Он с ужасом отдергивает руку – поверхность машины, к которой он не прикасался несколько лет, даже не теплая, а горячая. Успокоившись, он понимает, что должен делать. Восстановить по возможности чертежи и схемы. Отремонтировать машину. И воплотить свою мысль в реальность.***- Вы… вы – это он!В глазах молодого человека непреодолимый ужас и отвращение. Не говоря больше ни слова, он бросается бежать. Справившись с удивлением, Джебедайя следует за ним, но того и след простыл.Джебедайя подходит к вилке измерений, и чувствует, как его душа наполняется ликованием. Вот он, ответ! Появление этого странного юноши – есть не что иное, как доказательство того, что четвертое измерение существует. А это значит… О-о-о, это значит очень много. В частности, это говорит о том, что его многолетняя работа не была напрасной.В лаборатории возникает призрак Гарри Фелтона.- Ну что, доктор? – С усмешкой произносит, глядя на него, Джебедайя, - продолжим наш эксперимент?..